если бы ты носила другое имя, ты, конечно, была бы Сонечкой. той маленькой, отважной, тоненькой Сонечкой, которая перешагивает со страницы на страницу из романа в роман, из повести в повесть (а может это вовсе не она уже, а её дочь или даже внучка ( Read more... )

ты говоришь мне: "есть норма ( Read more... )

люблю ломать планы, написанные аккуратным острым почерком на разлинованном листочке мною же самой. рука даже по линейке не способна провести прямую, обязательно где-нибудь дрогнет и  оставит нервную скошенную линию. иллюзия свободы, никто никому ничто не должен, в какой-то момент берет в плен, особенно быстро - в такое солнечное и холодное утро.

я ( Read more... )

Когда пишешь, становится свободнее, уходят эмоции, остается неразмешенный сахар на дне чашки ( Read more... )

В трюмах - вода. На палубе - паника. За окном - снег ( Read more... )

Это Робинзон. Он живет на необитаемом острове. Он ходит по улицам, рассматривает свое отражение в витринах, замечает всех кошек, боится машин, но любит трамваи (больше платонической любовью, потому что последний раз катался на них прошлой зимой), мало обращает внимание на людей, которые идут навстречу, на вопросы «как дела?» и «как настроение?» ( Read more... )