Сахарный синдикат Павла Харитоненко. Шестнадцатая часть. Кадеты
Так уж повелось, что Павел Иванович Харитоненко получал высокую награду каждые три года.
В 1898 году за заслуги по Харьковскому благотворительному обществу он был пожалован орденом Св. Владимира III степени.
29 января 1899 года сахарозаводчика назначают на должность Почетного члена Императорского женского патриотического общества. И вот спустя 2,5 месяца, наконец, осуществилась его самая заветная мечта, ради которой он собственно и собирал все эти награды занимаясь меценатством - 18 апреля Харитоненко возвели в потомственное российское дворянство.
8 июля он становится Почётным гражданином города Сум, а 14 августа 1899 года следует Высочайшее соизволение на принятие от Павла Ивановича капитала в 500 тыс. рублей и участка земли для учреждения нового Кадетского корпуса на 500 кадет.
28 декабря этого же года Военный совет своим постановлением основывает Сумской Кадетский корпус, а спустя три недели - 18 января 1900 года учебное заведение было открыто.
9 апреля того же года его директором назначается генерал-майор Лев Иосифович Кублицкий-Пиотух. 19 мая он прибывает в город для исполнения своих обязанностей, в июне проводит первые вступительные экзамены, по итогу которых зачислены 61 человек. 31 августа 1900 года начинаются учебные занятия, а в новом 1901-02 учебном году в корпусе сформирована рота численностью уже в 130 воспитанников.
Самое невероятное во всей этой хронологии, что к началу следующего 1902-03 учебного года было готово не только главное здание корпуса, но и два флигеля для воспитателей, дома директора, канцелярии, персонала корпуса и два флигеля для служителей церкви.
При этом вы нигде не найдёте упоминания о начале строительства, как будто произошёл монтаж событий. Он напоминает эпизод из комедии «Человек с бульвара Капуцинов», когда Диана уверена, что бэби получаются сразу, после целуя. В нашем случае на то чтобы родить возвести, все вышеперечисленные здания и флигели, у строителей ушло всего 2 года и 8 месяцев.
Именно столько прошло времени от момента его утверждения и торжественного открытия 26 сентября 1902 года. На эту церемонию прибыл представитель Императорского Дома внук Николая I - Великий Князь Константин Константинович и Митрополит Флавиан, но почему-то это грандиозное событие не заинтересовало именитых сумских фотографов.
Все сомнения могли бы снять фотографии с торжественной церемонии освящения фундамента, где должны были прочесть молитву «Отче наш» и положить под камень серебряную монету. В список богатейших людей России включались фамилии с капиталом 1 млн. рублей, а тут смета на полмиллиона, но нет, даже ни одного промежуточного снимка, где бы стояли строительные леса.
Единственно что есть у здания - это архитектор поляк Кароль Людвигович Иваницкий. Однако изучив его «творчество», понимаешь, что он был обычным реставратором и все числящиеся за ним объекты мало того что несущественны, так ещё и были возведены в прошлых веках.
Кадетский корпус ему конечно же приписали, уж очень сильно он выделяется среди всего его списка. И скорее всего Иваницкий, которого больше считали исследователем архитектуры, в 1898 году просто сделал план дома с натуры.
Как бы там ни было, но приступить к реализации проекта рабочие не могли раньше, чем его утвердят. Однако когда были улажены все юридические процедуры, на дворе стояла зима, и рыть котлован ещё было рановато. А учитывая, что размеры только центрального корпуса составляют 160 × 20 метров, копать лопатами им бы пришлось глубоко и долго.
Строили огромный комплекс за чертой города - в чистом поле. Эти земли вместе с хутором отец Павла приобрёл в 1887 году у сумского мецената Ф.Я. Воскобойникова всего за 9 тыс. рублей серебром и через четыре года завещал для строительства учебного заведения. Вроде бы все складно, но разрешения открыть в Сумах Кадетский корпус Иван Герасимович просил ещё на личной аудиенции у Александра II, который умер в 1881 году.
Т.е. разговор с Императором вёлся за 20 лет до возведения корпуса, но почему-то никто не задаётся вопросом, а где собственно Харитоненко-старший собирался его возводить, не имея таких обширных площадей под застройку.
Известному сахарозаводчику тогда отказали по причине «нецелесообразности» открывать подобное заведение в городе с населением всего 20 тыс. человек. Решение кажется вполне оправданным, если бы не история Кадетского корпуса в городе Вольске, который по размерам был таким же, как и Сумы.
Учредили его одним из последних в 1908 году, но что удивительно, часть зданий в которых он располагался, существовали уже с 1823 года, когда была создана рота военных кантонистов. Это были сыновья нижних воинских чинов, обязанные учиться в подобных заведениях, т.к. с момента призыва на службу не только сам рекрут, но и его будущие дети принадлежали военному ведомству.
Одним словом те же крепостные, которых забирали из семей, начиная с семилетнего возраста. Правда, в 1824 году граф А.А. Аракчеев, курировавший работу гарнизонных школ, заметил высокую смертность среди мальчиков, не способных переносить тяготы военной учебы, после чего в кантонисты стали забирать с 10-летнего возраста.
Кроме солдатских детей в эти школы направлялись сыновья бедных жителей Финляндии, цыган, польских мятежников, шляхтичей, не доказавших свое дворянство, раскольников, беспризорников и малолетних евреев-рекрутов. Уровень образования кантонистов, конечно же, был существенно ниже, чем у кадетов или юнкеров, но тут важна была массовость - к 1856 году их общее количество по стране достигало 378 тысяч.
В 1831 году бригада батальонов военных кантонистов из Саратова была полностью переведена в Вольск, а штаб и учебная часть расположились в усадьбе купца В. А. Злобина.
К лету 1851 года численность бригады составляла уже 3300 человек, и все они спокойно умещались в резиденциях купца.
Они оказались довольно «приличных» размеров, ведь официально центральный корпус возвели лишь в 1859 году.
Впрочем, на этом «заслуги» Злобина не заканчиваются, ведь ему также приписали и строительство не менее грандиозного Гостиного Двора на Соборной площади.
Вообще от такого количества колонн, которые видишь в Вольске, складывается ощущение, что попал в Грецию.
Каждое здание помпезнее другого.
Будь то почтовая контора.
Казарма военных.
Или банк.
Как нас уверяют, всё это возвели по согласованному плану буквально за 5 лет после масштабного пожара 1792 года.
Он предусматривал такие же прямоугольные сетки улиц, как в столице Испании - Барселоне.
Именно контролируемый «строительный бум» и привёл к появлению таких идеально перпендикулярных улиц.
Они образовали десятки жилых кварталов с многочисленными храмами и площадями.
Правда размеры «майданов» были несоизмеримо огромными для города, население которого в 1856 году составляло всего 23,5 тыс. человек.
Что уж тут говорить про учебные заведения, которых здесь оказалось превеликое множество.
Все они имеют довольно внушительные размеры, чего не скажешь о населении Вольска, который сегодня не превышает 70 тысяч.
Как бы там ни было, но историки изо всех сил пытаются убедить, что Кадетский корпус в Сумах строили с нуля.
На то время он находился за городской чертой в 1200-х метрах от Петропавловского выгона и кладбища.
Краеведы уверяют, что обрывистую гору за территорией военного городка местные издавна называли Стенкой. Все её достопримечательности заключались в красивом пейзаже, а сама земля хутора, около 50 десятин, не представляла особой ценности.
В качестве доказательства они предъявляют рисунок Тараса Шевченко, выполненный им, когда он нелегально был проездом в Сумском уезде.
На переднем плане изображена круто спускающаяся к реке грунтовая дорога, по которой якобы передвигались гужевые повозки, и рядом бугристая тропинка, где шли погонщики.
Этим чумакам наши историки приписывают строительство Екатерининского каменного моста, который находится внизу за корпусами.
Кто-то называет его акведуком.
Кто-то Кадетским мостиком.
Вот только очень похожее сооружение находится в Киянице.
У них довольно много схожих элементов, но его строительство приписали родственникам Харитоненко - Лещинским, увлекавшиеся якобы историей Рима.
Мост, который находился в Корпусном парке, до недавнего времени даже имел скульптуры, как наверху, так и внизу для чего были сделаны соответствующие ниши.
Если смотреть на него с левого берега реки Псла, то тогда СТЕНКОЙ можно, пожалуй, смело именовать всю его правую сторону, хотя обрывистый берег реки вообще-то принято называть ЯРОМ.
Краеведы утверждают что, несмотря на отдаленность, этот участок земли был любимым местом учёбы и отдыха молодёжи. Довольно сомнительное утверждение, учитывая полное отсутствие деревьев, что прямо указывает на какую-то катастрофу, превратившую это место в степную зону.
Если внимательней взглянуть на снимок 1918 года, хорошо видно строение, длиной около 120 метров. Никаких пояснений на счет него нет, но зато оно полностью попадает под название СТЕНКА.
Под это же определение попадает и сам главный корпус, который на тот момент, скорее всего, находился в заброшенном состоянии. Вместе с засыпанными первыми этажами, он действительно мог притягивать к себе ребятню, любителей полазить по развалинам.
Кстати эти т.н. окна подвалов отчетливо видны на многих старых фотографиях, а ведь это как минимум удорожание проекта.
Сегодня их заложили, чтобы они не мозолили глаза, и многие скептики сильно бы удивились высоте этих оконных проёмов, если бы экскаватор снял по периметру здания грунт на 2 метра.
Однако главным аргументом, что корпуса всего лишь реставрировали, являются всё-таки сроки. Для того чтобы возвести четыре небольших корпуса больницы Св. Зинаиды, Павлу Харитоненко понадобилось целых пять лет.
А тут за неполные три года рабочие, которые вначале должны были для себя сколотить бараки, не только выгнали стены, но и успели поштукатурить их внутри и снаружи.
Плотники должны были перекрыть крышу площадью 8 тыс. кв. метров и вставить около 600 окон.
Установить невероятное количество дверей, врезать ручки и петли.
На проходных местах необходимо было положить износостойкую плитку, а в остальных помещениях уложить паркет. И всё это на площади, которая по всем этажам корпуса с пристройками составляет порядка 20 тыс. кв. метров. К примеру в т.н. Портретном зале, где нет каких-либо опор и колонн, запросто могли бы проехаться несколько автомобилей и маршем пройтись рота солдат.
Возможно, они задействовали работающие на паровой тяге экскаваторы, башенные краны и бетономешалки, но вначале прорабу предстояло организовать подвоз материалов хотя бы от железнодорожной станции, а это почти 6 км под горку.
Также необходимо было где-то найти и доставить несколько миллионов кирпичей, не говоря уже об извести и песке. Для крыши нужен был лес и кровельное железо. Для канализации, водопровода и парового отопления - трубы.
Кстати в спальнях, по воспоминаниям кадетов, температура зимой из-за высоких потолков не подымалась выше 12 градусов, но нам постоянно рассказывают о каких-то санитарных нормах.
Ну а после окончания наружных и внутренних работ оставалось ещё завести парты, стулья, тумбочки и шкафы.
Мебель тогда была исключительно из натурального материала - немыслимые вещи в наш «прогрессивный» век пластмассы и ДСП.
Остается ещё один очень важный вопрос - как же могли проходить занятия в строящемся здании. И тут версии людей сочинявших историю корпуса разошлись.
По одной из них обучение кадетов проходило в арендованном частном двухклассном Евангелическо-лютеранском училище для мальчиков и девочек на ул. Троицкой.
Правда, большинство его знают как Вторую Сумскую женскую гимназию, открывшуюся в 1903 году, но то дело третье.
Самое забавное, что вы нигде не найдёте упоминания о строительстве этого здания - решении о выделении земли, рассмотрении проекта или архитекторе.
Городские власти просто брали и открывали новые учебные заведения, без всяких бюрократических проволочек, когда ощущалась в них потребность.
Вот только первые этаж этого дома, в котором сегодня располагается школа №8, привычно закопали, как и стоящую рядом Александровскую гимназию.
Глядя на его стены во время ремонта фасада, понимаешь, что этому дому явно не 150 лет.
И в первую очередь в глаза бросаются оконные проёмы, которые уменьшили по высоте на четыре ряда кирпичей.
Любимая в таких случаях отговорка местных краеведов о последствиях Второй Мировой войны, здесь не работает.
Дело в том, что такие переделки коснулись всех окон без исключения.
Логично предположить, что дом строился до глобального изменения климата.
Именно поэтому он оказался неприспособленным к суровым зимним циклам.
А отсутствие гидроизоляции и привело к появлению таких огромных трещин.
По своему техническому состоянию дом очень схож с Ремесленным училищем (1882) и усадьбой Лещинских в Киянице (1891).
Оба строения возводились якобы в конце XIX века, но при строительстве отчего-то сразу появлялась необходимость их штукатурить.
При этом Духовное училище (1888) - их ровесник, отчего-то избежало такой участи и находится в гораздо лучшем состоянии.
После косметического ремонта и покраски фасада в 2018 году школа №8 вновь обрела респектабельный вид, наглядно демонстрируя, как собственно «строили» во времена Харитоненко.
Большие заброшенные дома, находящиеся в разных частях города, реставрировались для нужд образования, и чем хуже было их состояние, тем позже они «появлялись» на карте нашего города.
На этом снимке эта же школа в начале ХХ века, на котором отчетливо видно два входа с неестественно высокими дверями, переделанные из оконных проёмов. Бьюсь об заклад что, если разобрать крыльцо, то под ним обнаружится такое же полуподвальное окошко, как и справа. Единственно, что хочется отметить, подход тогда был более эстетичный, чем при коммунистах. Последние, борясь с религией, убрали все излишества - шпили на крыше и даже готические окна.
По другой версии, первоначально кадеты были размещены во временных строениях. В каких именно и как это происходило на протяжении двух лет, авторы исследовать поленились.
В то же время это косвенно подтверждает, что данная территория давно не была пустынной, и объясняет столь быстрое появление Военного городка рядом с корпусом.
В первую очередь внимание на себя обращает хаотичность застроек, которые на схеме обозначены чёрным цветом.
При этом все дома, построенные до 1918 года, были в основном трехэтажные.
Это подразумевает центральное водоснабжение и канализацию.
Можно обходиться без электричества, которое здесь, кстати, провели лишь в 1905 году, но тягать ежедневно воду по лестничным маршам никто бы не стал.
И даже если в проекте предусматривались эти блага цивилизации, то такой разброс зданий сильно усложнял его реализацию.
Высокие потолки создавали проблему отопления зимой и в этом плане дома Военного городка очень схожи с казармами Павловского рафинадного завода.
Они были построены на три десятилетия раньше и с одной стороны первые этажи оказались полностью засыпаны.
Больше всего на общежитие КРЗ похож дом под №10, имеющий длину 100 и ширину 15 метров.
Чтобы он не был похож на казармы, его частично обустроили балконами.
Торчащие из-под земли «подвальные» окошки, большинство которых замаскировали, по факту понатыканы под каждым окном.
А для спуска в подвал с одной стороны был сделан вот такой погребок.
Здания «понаряднее» длиной 70 метров построены в одном стиле и отличаются тем, что их перед покраской поштукатурили.
Вероятно, внешний вид их сильно контрастировал на фоне остальных.
Однако все они без исключения имеют подвалы, которые правда выглядит по-разному, в зависимости от того на сколько тот или иной цокольный этаж смогли откопать.
По факту реальный возраст домов неизвестен, техническая документация сделана только при советской власти, но все их объединяют одинаковые проблемы.
А теперь самое время вспомнить название Дачи (Datscha, нем.), которую отец Павла так благородно подарил кадетам - Левицкая Стенка. На трёхверстовой карте Шуберта за 1869 год отчётливо видно, что на этом месте уже было какое-то строение.
Это мог быть коттедж или загородный дом, такой, как например в Качановке. И если в той глуши смогли построить такую усадьбу, то почему здесь господа Левицкие не могли возвести дворец. С такой фамилией кстати было несколько дворянских родов, один из которых даже имел герб.
Сегодня на территории бывшего СНГ найдется несколько сотен подобных заброшенных усадеб.
Они датируются разными столетиями, и никого не смущает их унылое состояние.
В Сумах, например, выросло целое поколение, у которых школа №4 и усадьба Харитоненко ассоциируются исключительно с развалинами.
Будьте уверены Кадетский корпус, тот час же присоединится к ним, как только прекратится государственное финансирование.
Надо полагать, Харитоненко приложил достаточно сил, чтобы уничтожить письменные упоминания об этом месте и проживавших тут людях. По большому счёту ему это удалось в полной мере, и теперь Государственный лицей-интернат с усиленной военно-физической подготовкой Кадетский корпус носит его имя…
Конец шестнадцатой части.
Продолжение...