Медицина, философия и поэзия всегда идут об руку. В сущности, все равно, с чего начинать ( Read more... )

Nora m’a donné cette peluche.

What is this stupid thing:

Nie chcę pzejść do innego ciała.

Was ist passiert hier? Ich hab’ nur ein bisschen Schade für die Leere.

Только очень смешная докука,

Очень мало имущества и любви невозможно мало.

Ja mam diesiątek dusz, nie wiem, która jest pierwsza,

Która najlepsza jest, nie znam.

I have ten souls, ( Read more... )

Те, кто раньше читал Асадова, теперь читают Ахматову.
И не только читают, но и комментируют.

А вот чего я не могу понять: популярности у русскоязычного слушателя. Это жанр, неотрывный от языка. Неужели все держится на переводах? Они плохие.

Я, конечно, понимаю все, вплоть по последнего местоимения. Я полька, это мой родной язык. Потому и недоумеваю.

Новость уже не самая свежая, но мы же о мраморе, а не о юбках ( Read more... )

Вчера дитя выбралось из груды игрушек и полезло на книжную полку. Это же как гадание, как предсказание. Смотрим ( Read more... )

Лет, видимо, двадцать тому назад я встала перед альтернативой: поэзия или пуристический духовный путь, который проходит через поэтический этап, но быстро выскакивает дальше и выше, в сферы, где поэзия уже не имеет никакого смысла ( Read more... )

Вместо японской с подорожными котиками, в сумку опустилась черная, с рунами новая тетрадка. Она по-прежнему чиста, я пишу это сразу в компьютер. Но ощущение нешуточности, серьезной и вековой каменности - тут как тут ( Read more... )

Получила только что роман на рецензию, а там такой эпиграф:

„It’s a God eat God world.“
David Bowie, „I Pray, Olé“

Неожиданно, по причине глухомани и отсутствия поездов, прогулялись в вандомский уезд, ровно 400 км от Бордо. Франция все-таки годная страна: даже в глухомани полно интересного. Вандомский уезд славен романскими фресками (о них позже) и Ронсаром (сейчас ( Read more... )