Профсоюзы как альтернативы нациям
«Возьмем пример, описанный Алексеем Рощиным в пятничном стриме.
По его рассказу, в Казахстане, в отличие от России, нет налогов на сверхприбыль от добычи нефти и газа, и почти все доходы сырьевые компании оставляют себе. В результате не только другим жителям Казахстана остается меньше «нефтяной ренты», но и рабочие на этих месторождениях зарабатывают меньше российских. В том числе с этим связаны частые волнения в Жанаозене: 10 лет назад их расстреливали и несколько месяцев назад - тоже.
В связи с такой ситуацией, как говорит Алексей, нефтяные компании (и казахстанские, и зарубежные) больше всего боятся победы в стране национального движения, которое повысит налоги, чтобы оставлять деньги в стране.
Но единственный ли это способ обеспечить благополучие жанаозенских рабочих? И самый ли эффективный? Как минимум, на первый вопрос мы уверенно можем ответить отрицательно.
Разделим совет Алексея на две части. В первой он фиксирует: сил одних только казахстанских нефтяников недостаточно, чтобы добиться улучшения своего положения, - для изменения ситуации им требуется с кем-то объединиться. Во второй он неявно предлагает: объединитесь с другими жителями Казахстана. Такой величины группы будет уже достаточно, чтобы добиться повышения зарплат и улучшения условий труда. Мол, вы, рабочие нефтяных промыслов, в любом случае не сможете оставить все доходы себе, так поделитесь ими с другими жителями, чтобы у них был мотив объединяться с вами.
Сила такого варианта очевидна: в других странах граждане же объединяются, отчего бы казахстанцам не поступить так же? Но и слабость на поверхности: это отсылка к опоре прошлых лет, еще феодальных времен. Поэтому мы и говорим о «нефтяной ренте», по аналогии с земельной. Такой подход противопоставляет граждан одной страны жителям других регионов. Более прогрессивный (способствующий лучшему удовлетворению желаний людей) подход сообщает, что ресурсы территории не принадлежат ее жителям. Алмазы не принадлежат якутам, чернозем не принадлежит русским, техасская нефть не является собственностью американцев. Все это - общечеловеческое достояние. И пользоваться им надлежит в интересах всех людей. В этом смысле добыча казахстанской нефти без избыточных местных налогов - вполне прогрессивна: способствует увеличению общечеловеческого блага. Но и интересы развития и реализации жанаозенских рабочих требуют учета. Альтернативный национальному объединению вариант - профсоюз.
Представим, что есть глобальный международный профсоюз нефтяных рабочих. Его члены узнают, что на отдельных месторождениях (например, казахстанских) их коллег обманывают, дурно с ними обращаются, не заботятся об охране их труда и платят не по труду, а меньше. В этом случае, во-первых, они дали бы советы, как действовать тем самим (может быть, локальные стачки и забастовки; может быть, всего лишь фиксация нарушений и представление менеджерам для устранения). Если же эти шаги местного значения не помогли бы, то во-вторых, могли бы устроить забастовку в масштабах всей планеты или значительной ее части - с рабочими требуется договариваться, а не выкручивать им руки, пользуясь их локальной слабостью.
В результате мы согласимся с первой частью мнения, высказанного Алексеем: конечно, сил одних жанаозенских рабочих мало, корпорации-то международные, аккумулируют ресурсы со всей планеты. Но усомнимся во второй части: зачем объединяться с казахстанцами вместо более естественного союза с коллегами? Профессиональный союз нефтяников, объединивший их по всему миру, был бы, пожалуй, еще большей силой, чем национальное объединение Казахстана? И одновременно он был бы более прогрессивной силой: открывал бы им больше пространства для развития - вместо замыкания на ограниченном клочке суши они имели бы открытым весь мир».
***
«Да, настолько развитых глобальных профсоюзов я не знаю. Но я и с казахским национальным движением не знаком.
Допустим, вы имеете в виду, что создать такой профсоюз трудно. А «национально-освободительная борьба в казахстане» - легко? Допустим, вы имеете в виду, что «корпорации будут противиться такому профсоюзу». А «национальному казахскому движению», имеющему целью уменьшение их доходов, - не будут? Алексей считает, что и будут противиться, и сопротивляются уже сейчас, оттого и выступления тамошних рабочих расстреливают. Допустим, вы считаете, что американскому нефтянику нет дела до объединения с казахским, он его презирает. А казахскому буржуа есть дело до объединения с «мамбетом»? Социально-расистские оскорбительные высказывания в адрес выступавших полгода назад мы слышали много.
Возможно, вопросы «какой вариант легче», «какой вариант эффективнее», «какой быстрее осуществим» являются дискуссионными. Моей целью они были не в первую очередь, поэтому их я коснулся лишь отчасти (обозначил, что интернациональные объединения перспективнее и открывают больше вариантов для самих жанаозенцев).
Важнее всего для меня, что «национальное государство» отнюдь не является для казахстанцев единственным способом улучшить свою жизнь».
***
«Я думаю, что именно национальные варианты приходят в голову в первую очередь в силу направленности российского инфополя в последние двадцать лет. У нас же именно такая идеология пропагандируется повсюду: интернациональные объединения объявляются злом, а национальные - наоборот, панацеей.
При том националистическая пропаганда действует не только прямолинейно: «Россия лучше всех», «Будь русским (россиянином)», «Россию все не любят». Она может и, так сказать, заходить во фланг либо тыл: если некий человек втянулся в дискуссию по типу «США лучше России» или «американцы (евреи, украинцы) лучше русских», то он тоже пропагандирует национализм - он сообщает собеседнику картину мира, в которой фактор национальности (гражданства) не только важен, но еще и доминирует; рассказывает, что именно борьба народов и государств - главное в мире.
И да, в этом смысле украинский национализм, конечно, тоже очень многим обязан российской пропаганде».
***
«Да, вопрос, почему профсоюзы не развились в глобальном масштабе, - интересный.
Почему, в самом деле, слыша про тяжелые условия труда на азиатских фабриках, мы ничего не знаем о реакции профсоюзов?
Если сами бангладешцы еще недостаточно развились и организовались для этого, то где американские и европейские активисты, которые помогают им это делать?
Раньше такая практика была. Я помню письмо Элеоноры Маркс: «общее мнение, что настало время для установления тесных и организованных связей между рабочими партиями разных стран. Наиболее актуальным вопросом является вопрос о предотвращении перенесения из одной страны в другую «нечестного труда», то есть импорта капиталистами в определенную страну рабочих, - незнакомых с условиями классовой борьбы в этой стране, - для снижения уровня заработной платы или увеличения рабочего дня или для того и другого. Наиболее эффективным путем предотвращения этого является выделение в каждой стране секретаря по международным связям, который сносился бы со всеми другими секретарями такого рода». И это был конец 19 века. Отчего сейчас не так? Или сейчас дело обстоит так, всего лишь плохо удается и/или мало освещается?
Технологии связи и транспорта очень развились. Международные сношения сейчас намного удобнее, чем в 1890-м году. В аспекте транспорта и связи было сложнее создать английский профсоюз в 19-м веке, чем американцу объединиться с жанаозенцем: благодаря интернету можно находиться в постоянном контакте, а в 1890-м депеши шли в лучшем случае часами, а чаще - еще дольше, особенно если мы говорим о сколько-то объемных посланиях, а не кратких телеграммах. Доехать на лошадях (и даже поезде тех лет) из Манчестера в Лондон - ничуть не быстрее, чем прилететь из Нью-Йорка в Астану. Да и относительная стоимость поездки, предположу, была сопоставима.
Мешают расовые и национальные предрассудки? Наверное, да. Но неужели их было меньше сто тридцать лет назад? И неужели массовость движений против дискриминации в этом смысле мало что значит?
Такая организационная работа требует направления ресурсов на нее? Согласен. При этом смысл профсоюза в том числе в том, чтобы средства, созданные рабочими, шли и на их нужды. В том числе на их задачи по организации, самоорганизации, общения со своими коллегами по всему земному шару. Сейчас средства компаний направляются на то, чтобы капиталисты (их владельцы) и менеджеры общались друг с другом, находясь в разных странах. Но, учитывая, что это становится способом дискриминации рабочих, очевидно, что требуется и объединение работников, и их общение друг с другом для защиты общих ценностей и интересов».
***
«Как вариант можно предложить и исторический аспект.
Как обстояло дело с профсоюзным движением в СССР, мы помним - в стране и соцблоке оно не могло быть по-настоящему значительной силой (хотя польская «Солидарность» стала важным исключением), но главное, что не могло быть по-настоящему единым со своими коллегами в «капиталистическом мире». А Коминформ был распущен еще при Хрущеве.
Добавим, что распад СССР многими воспринимался как «крах левой идеи», а значит, и профсоюзному движению нанес ущерб.
Но эту сторону я не считаю важной, даже если указанные соображения верны. История - это прошлое. А важнее всего - настоящее и будущее. Поэтому если профсоюзы, наряду с другими интернациональными объединениями, являются эффективным и выигрышным способом решения современных проблем, то их текущие трудности и задачи я считаю более важным, чем размышления о помехах, ставших непреодолимыми пятьдесят лет назад».