Три вопроса, какие я бы задал Паршеву
Если бы я разговаривал с самим автором, то пытаться опровергнуть ключевые посылки, из каких он исходит, было бы довольно бессмысленным занятием. В первую очередь потому, что мои собственные знания по этой теме ничтожны, и исходя из моего запаса сведений, противопоставить было бы нечего: может быть, он прав, когда говорит об особенной затратности российского климата, а может быть, ошибается. Я мог бы находить какие-то ссылки в интернете, цифры в справочниках, но это имело бы мало убедительной силы даже для меня: даже справочными данными нужно еще уметь пользоваться, зачастую легко понять их превратно. Поэтому мне было бы интереснее рассуждать в рамках нарисованной им картины.
Если климат вообще и температура в частности оказывают столь значительное влияние на все сферы экономики, то почему бОльшая часть россиян живет в неблагоприятных условиях, а плотность населения на юге страны вдвое меньше, чем в Польше?
Почему выжила страна в целом, Паршев дает объяснение: потому что Жареный Петух (он так и пишет оба слова с большой буквы). Жареный Петух клевал, вот и приходилось выкручиваться. Для него как полковника (не знаю, какой службы) такой ответ естественен: принуждение (стимулы - те самые пинки и клевки) и запреты - хлеб «силовиков», с ними имеют дело больше всего, поэтому не удивительно, что когда размышляют о способах что-то улучшить, в первую очередь им в голову приходят запреты (ограничить рынок) и стимулы (Жареный Петух). Хотя для нас, не имеющих подобной профдеформации, понятно, что пинки - это не волшебные палочки. В лучшем случае они позволят извлечь какой-то собственный ресурс человека, полностью задействовать его силы. А если сил нет, то и Жареный Петух просто погубит, и все. То есть для Паршева (пусть он сам это не формулирует, а может быть, и не осознает) выживание и относительное процветание россиян - результат их уникальных способностей и талантов, позволяющих компенсировать все трудности среды. А Жареный Петух (в виде гитлеровского нашествия или требовательного агрессивного начальства) является средством весь этот уникальный ресурс извлечь и задействовать. Пусть это будет так, сказал бы я в разговоре с ним. Но почему же эти могучие люди (то есть мы) не воспользовались возможностью жить в более благоприятных местах? Чтобы не расслабляться, или по какой-то другой причине? Было бы очень интересно узнать.
Точно так же я спросил бы его, за счет чего он предполагает субсидирование закрытой, по его рецепту, экономики. Он сам отмечает, что «меньшая эффективность» - это, например, 300 кг сена, которые должен заготовить российский крестьянин, чтобы его корова пережила зиму, и хлев, какой должен для нее поставить, хотя и при этом она будет меньше размером, чем аргентинская скотинка, весь год проводящая на привольном выпасе под открытым небом. То есть при одинаковом труде в России, по его мнению, в любом случае будет меньше мяса, чем в Аргентине. Довольствоваться этим состоянием (затянуть пояса и меньше потреблять) он отнюдь не предлагает, наоборот, рисует свой рецепт как средство для повышения «уровня жизни». Но как?
Рост производительности труда он не ставит ни во что: прямо утверждает, что даже если труд в России будет в 4-6-8 раз производительнее, чем в США, то даже это не компенсирует худших климатических условий. Значит, это средство отпадает. Может быть, «прекращение оттока капитала» поможет? Он много пишет о том, что его следует остановить. Но капитал сам по себе есть не больше и не меньше, чем овеществленный человеческий труд (ну, может, еще дары природы, если понимать расширительно). А если из-за климата благ на территории производится меньше, чем «в среднем по миру», то что же будет утекать? Ок, допустим, скудные урожаи изымаются, и крестьяне живут еще беднее, чем могли бы. А запрет на такое изъятие позволит им хотя бы «остаться при своих» (оставаясь в рамках представлений Паршева, допустим, что от такого свободного движения капиталов для россиян только убытки). Мяса и молока в любом случае не станет больше, чем в Аргентине или даже Европе. Откуда же взяться обещаемому росту благосостояния? Никаких волшебных свойств именно русскому народу он не приписывает: прямо пишет, что его рассуждения будут касаться всех, кто живет на территории, будь они еврейско-армянскими-китайскими метисами. Понятно, что это обесценивает значение, придаваемое им Жареному Петуху, но, как говорил, за такие противоречия я его не осуждаю.
И интересно, что по этому пункту Паршев тоже не пишет прямо, но, кажется, какой-то изъян в рассуждениях чувствует, если и не понимает. Рост производительности труда он не ставит ни во что, но у него закрытый в протекционистской экономике народ способен изобрести и открыть что-то уникальное, в поставках чего может быть монополистом. Такого рода товары он разрешает экспортировать. Так что у меня сложилось впечатление, что и сам он считает свой метод «повисающим в воздухе», пусть даже не позволяет сам себе осознать. Надежда то ли на чудо (что-то изобретет великий российский народ), то ли на особенные таланты и свойства этого великого народа (какой бы национальности он ни был), что, в общем, плюс-минус то же самое. Особенно учитывая, что главные средства для раскрытия этого потенциала - запреты (закрытие рынков и границ, уголовная ответственность за одни только предложения об их открытии) и пинки (Жареный Петух). Но все-таки было бы интересно у него уточнить.
А главное, после этого поинтересовался бы я, - стоит ли так держаться за территорию, какую вы сам считаете неблагоприятной и неэффективной? Может быть, все-таки поступить по образцу описываемых вами канадцев: если они при огромной площади страны живут на небольших пятачках у океанов, так, возможно, и россиянам стоит перераспределиться? То ли в рамках страны (радикально повысить плотность населения в южных регионах), то ли в рамках планеты - переезжать в другие страны? Те, кому нравятся северные места, пусть остаются (или, наоборот, мигрируют туда из Краснодарского края и стран Европы), они, таким образом, будут сами себя субсидировать: то есть или будут готовы больше работать, с поправкой на суровость климата, или будут готовы более скудно потреблять, или то и другое вместе. Те, кому не нравятся, смогут работать на них «вахтовым методом». Ну, или в заботе о них там кто-то создаст обустроенные рабочие города, которые будет субсидировать за свой счет. Ключевой вопрос: зачем держаться за эти земли?