Этнографический обзор - Россия второй половины XIX века (7)
7. Великороссы. Городское население. Москва.
Все предыдущие части обзора в основном касались сельского населения. Даже в предыдущей главе, там где про рабочих, мастеровых и кустарей - и то, по большей части, рассказывалось про сельских жителей. Оно и понятно: доля городского населения России в рассматриваемый период была невелика. Но эта доля была и не столь мала, чтобы ей можно было пренебречь. В 1850-е годы она составляла около 7%, а по данным переписи 1897 года - 15%. Поэтому городскому населению России второй половины XIX века будет посвящено несколько частей моего обзора, начиная с текущей.
По идее, начинать надо было, конечно, со столицы, Санкт-Петербурга. Но Москва всё ж «первопрестольный град России», да к тому же и я, в конце концов, здесь живу. И хотя сейчас принято публично декларировать нелюбовь к Москве, поминая пробки, толпы народа, приезжих, гастарбайтеров, - иное даже дурным тоном считается, да как же можно не сказать при первом удобном случае, мол, ненавижу эту Москву! все силы забирает! ужасно! как здесь жить! - я люблю свой город. Пробки и людские столпотворения я, конечно, не люблю, да и кто ж их любит, но в отличие от хулителей Москвы (которых, к слову, почему-то калачом отсюда не выманишь), я разделяю собственно город и его, так сказать, наполнение. Город - это особая аура, неповторимая энергетика, а все остальное - суета сует.
О Москве второй половины XIX века написано очень много, и немало можно найти аутентичных материалов о московской жизни этого периода. С одной стороны, это облегчало мою задачу, а с другой - усложняло, потому что довольно трудно выбрать из большого количества информации именно то, что соответствовало бы цели моего обзора. А цель эта заключается в том, чтобы показать, прежде всего, жизнь и быт людей неименитых, рассказать об эпизодах городской жизни, важных и интересных для тогдашних москвичей, заглянуть в московскую среду обитания, стараясь избегать слишком пафосных мест, громких событий и сусально-пряничного образа, почему-то зачастую ассоциируемого с тогдашней Москвой.
И конечно же, как я уже неоднократно подчеркивал, я не претендую на всеохватность, не пытаюсь представить какой-то полной или завершенной картины. Это всего лишь небольшой срез, зарисовка прошлого. Приоткрытая дверца.
Начнем с выдержки из статьи Г.Василича о Москве 1850-1890-х годов, изданной в сборнике «Москва в прошлом и настоящем» (т-во «Образование», 1903).
Петровка зимой. Неизв.авт., 1890-е.
В праздничный день в Сокольниках. «Всемирная иллюстрация», 1885, №26.
Московский уличный торговец - какая же Москва без них! «Всемирная иллюстрация», 1898, №16.
Г.Василич рассказывает об особенностях московской уличной торглвли, обосновывая ее популярность
Еще три московских торговца из 1860-х. Фотографии И.Монштейна.
Торговец баранками,
торговец с весами…
…и продавец хлеба.
А это продавец игрушек, 1890-е, фото Забелина.
Продавец газет, чистильщик обуви. 1890-е, фото Забелина.
Как видим, на улицах Москвы не только торговали, но и вовсю оказывали услуги населению.
Вот, к примеру, уличный сапожник. 1890-е, фото неизв. автора.
А это - представительница более прогрессивной формы торговли, предвосхитившей современные интернет-магазины - торговли с доставкой на дом по предварительным заказам.
Сливочница Аксинья по прозвищу «Говоруша». Снимок сделан М.Щаповым в 1899 году на ул. Новой Басманной.
Еще один сегмент торговли, без которого невозможно представить себе тогдашнюю Москву - это «торги» или толкучие рынки. Почитаем, что пишет о них Г.Василич.
К числу видоизменившихся обычаев старины нужно отнести исконные московские торги: «Грибной» на первой неделе Великого поста, помещающийся на Москворецкой набережной у Кремля, а в старину, по преданиям, располагавшийся на льду реки, «Вербный» - в конце шестой недели поста, на Красной площади, «птичий на Трубе» - по воскресеньям и особенно в день Благовещенья, воскресный на Сухаревской и Смоленской площадях. Торги эти утратили экономическое значение, но широко посещаются публикой. «Вербный» торг, на котором меньше всего верб, но совершенно достаточно «американских чертей», «животрепящих бабочек», резиновых колбас, ватных «докторов и поваров», черепах и золотых рыбок - принял характер веселого гулянья, все же остальные торги носят деловой характер. Их упорно посещает демократическая публика, отчасти слишком занятая, чтобы ходить в будни по лавкам, но в большей степени привлекаемая простотой нравов и условий товарообмена, позволяющей и ругнуться, и поговорить по душам с продавцом, и остаться при убеждении, что на Сухаревке все дешевле и лучше, чем в магазинах!
Воскресный торг у Сухаревой башни. «Всемирная иллюстрация», 1883, №11.
А это комментарий к рисунку из того же номера журнала.Воскресные рынки у Сухаревой башни начались около 30-х годов. Самая кипучая торговля дешевыми товарами происходит на правой площади Сухаревки. При входе на рынок развешены ситцы, далее раскинуты балаганы с обувью, далее продаются шапки, шляпы и фуражки всевозможных фасонов. Левее от них расставлены помосты со сладостями, между которыми особенного внимания заслуживает "заправское варенье" (10 коп. за фунт) с неукоризненным цветом дегтя. Затем уже идут ряды с разными костюмами, далее галантерейные товары. Правее выставлена мебель: и простая, и комфортабельная, и новая, и леченая. Одним словом, на Сухаревке можно обуться, одеться, наесться и даже сладко-дремотно выспаться на пружинных диванах под баюканье людского говора, канареечных свистящих органчиков, гуслей-самогудов и беспрестанных предупредительных звонков "конки".
На фотографии неизвестного автора (1880-е) - Страстная площадь.
Здесь тоже толкучий рынок, судя по всему - не слишком цивилизованный.
Рынок у Кремля. Неизв. автор, 1890-е.
Рынок на Китай-городе. Неизв. автор, 1898.
Толкучий рынок на Новой площади. Из сб. «Москва в прошлом и настоящем»
Тот же самый толкучий рынок на Новой пл., фото неизв. автора, 1898.
Еще один рынок, несколько отличавшийся своей спецификой от типичных московских толкучек, - это рынок птиц и собак, или попросту, «собачий рынок» на Трубной площади у Цветного бульвара.
«Всемирная иллюстрация», 1884, №9.
«Всемирная иллюстрация», 1892, №19.
И, чтобы уж окончательно разделаться с темой уличных рынков, коснемся еще одного феномена московской жизни, который, хоть и назывался «рынком», представлял из себя намного более масштабное явление, чем ординарная московская толкучка. Речь идет о знаменитом Хитровом рынке, воспетом Гиляровским и Горьким.
Хитров рынок, фото неизв. автора, 1895.
А вот что рассказывает о Хитровке и ее обитателях Г.Василич.
Отличающая Москву широкая благотворительность создает удобную почву для процветания многочисленной касты «бывших людей», не несущих никакого труда и промышляющих исключительно милостыней и «щедротами». Хитров рынок, где сосредоточено большинство ночлежных домов, царство «людей дна». Есть среди хитровцев темные люди, принадлежащие к одной из многочисленных воровских специальностей, но таких мало. Есть среди них и свихнувшиеся интеллигенты, и даже «отставные аристократы», в большинстве загубленные водкой, а иногда и странными противоречиями русской жизни. Главная же масса хитровцев - «стрелки», собирающие милостыню, циркулирующие по всем концам Москвы в поисках за благодетелями и купцами, поминающими сродственников и родителей. Исконное московское благочестие позволяет нескольким тысячам человек кормиться «даяниями».
Наиболее предприимчивые и обладающие «приличным» костюмом хитровцы занимаются коммерцией: торгуют у Ильинских ворот порнографическими изданиями, для приличия продавая книги или шнурки; торгуют стаканами и бритвами «по случаю», сбывая падким до случайных покупок втридорога. Но истинный «принципиальный» хитровец не ищет работы, чувствуя к регулярному труду непреодолимое отвращение. Быт Хитрова рынка довольно бледен. Товарищеская солидарность всегда регулируется личными интересами. Неустойчивость этических принципов исключает всякие «категорические императивы» и оценка поступка связана всегда с его последствиями. «Стянуть» и попасться - глупо; «стянуть» у своего брата рискованно, - изобьют, да и славы мало, но стянуть у своего же хитровца, не пользующегося общественными симпатиями, и не попасться - «ловко».
На Хитровом рынке, особенно в последние годы, намечаются крупные реформы по питейной части: водка, как слишком дорогой продукт, вытесняется «ханжой» - смесью воды и денатурированного спирта. У «ханжи» есть, кроме дешевизны, то великое преимущество, что ее, сообразно с финансами и потребностями минуты, можно доводить до любой крепости…
Хитрованцы, фото неизв. автора, 1890-е.
От самого нецивилизованного очага московской торговли перейдем к торговым заведениям существенно более окультуренным. Вот первый в Москве крытый рынок, построенный архитектором Львом Далем (сыном В.И.Даля) в 1876 году на Садово-Смоленской. Здание это простояло до тридцатых годов ХХ века и было разобрано при расширении Садового кольца.
«Всемирная иллюстрация», 1877, №2.
Это знаменитая Филипповская булочная на Тверской (фото неизв. ави., 1896).
Эта совсем не гламурная торговая точка располагалась на Петровских выселках (в районе ст.Окружная).
Фотограф Н.Чеховской, 1895 год.
Пивная палатка. Тоже вполне демократичное заведение. Фото Ф.Кратки, 1896.
Торговые заведения в Хрустальном переулке. Фото неизв. автора, 1886.
И, в завершение торговой тематики, коснемся двух событий московской жизни, произошедших с интервалом в год и заставляющих нас вспомнить о диалектическом единстве и борьбе противоположностей, а также задуматься о преходящести мира и бренности сущего.
Первое событие имело сугубо созидательный характер. Почитаем, что о нем писал журнал «Всемирная иллюстрация», №43 от 1883 года.25 сентября последовало в Москве открытие в доме А.И.Алексеева, между Софийкой, Китайским проездом и Лубянской площадью нового пассажа, названного Лубянским
Сооружение пассажа принадлежит известному архитектору, академику А.Т.Вейхенбауму, а работы произведены подрядчиком Губониным. Пассаж имеет 70 нумеров магазинов, роскошно отделанных, со складами таких же размеров, как и магазины во втором этаже; в третьем этаже находятся помещения для контор и других подобных учреждений. Пассаж имеет три галереи: две параллельные, между Софийкой и Китайским проездом и одну перпендикулярную к ним, выходящую на Лубянскую площадь. Освещается пассаж днем крышею, дающею такое яркое освещение, каким не обладает ни одна из московских галерей, а вечером - электрическим светом по системе Сименса и Толскэ, а также, преимущественно магазины, электрическими лампами Эдиссона. Все здание, и внутри, и снаружи, выкрашено белою краскою, что рядом с черными элегантными рамами зеркальных стекол магазинов чрезвычайно эффектно; устроены, наконец, дамские и мужские уборные и кофейная.
В 1950-е на месте Лубянского пассажа был построем знаменитый «Детский мир». Поначалу старинный торговый пассаж хотели реконструировать, но по настоянию архитектора Душкина его решили снести, несмотря на бурю протестов среди московских архитекторов.
Второе событие, в отличие от первого, было исключительно деструктивного свойства. 7 октября 1884 года сгорел Солодовниковский пассаж, занимавший весь квартал между Петровкой и Неглинной (теперь там находится ЦУМ).
«Всемирная иллюстрация», 1884, №44.
Этот крупный торговый комплекс был построен в 1862 году архитектором Н.В.Никитиным по заказу купца Г.Г.Солодовникова, за что оный купец получил звание Почётного гражданина города Москвы. После пожара пассаж все же был восстановлен по проекту архитектора М.А.Арсеньева. Однако, в 1941 году Солодовниковский пассаж был уже окончательно разрушен при бомбардировке.
Пожары такого масштаба случались в те годы в Москве достаточно часто. Конечно же, любой крупный пожар был событием не только общегородского уровня. Газеты и журналы, издававшиеся не только в Москве, но и в Петербурге, красочно и подробно описывали такие происшествия.
Информацию о пожаре Москворецкого моста, случившемся 8 мая 1870 года, предоставил нам журнал «Всемирная иллюстрация» (№22, 1870).Мост загорелся от неизвестной причины и до сих пор больше ничего не узнано. Пожар начался в половине 12-го часа, и в несколько минут огонь охватил все полотно, и страшный дым скрыл мост от взоров собравшейся во множестве публики. Прибывшие пожарные команды не могли ничего сделать. Пассивное положение пожарных вызывало неудовольствие части публики. По временам какой-нибудь оратор предлагал свою теорию тушения мостов, но все это было, конечно, неприемлемо и несвоевременно.
Не прошло и двух часов, как мост рухнул, почти в одно время во всех трех пролетах. Бревна с треском попадали в воду и запрудили мелкую реку; кипящая смола стекала по каменным устоям и, шипя, опускалась в холодную влагу, и скоро от моста остались только одни воспоминания, да каменные устои. К счастью, во время пожара ветер дул вдоль реки, что спасло прибрежные дома от неминуемой опасности.
Мост был восстановлен уже в следующем, 1871 году по проекту инженера А.Е.Струве, и просуществовал в таком варианте до 1936 года, когда был заменен ныне существующим.
Пожар Москворецкого моста. «Всемирная иллюстрация», №22, 1870.
А это - пожар Общественного двора в Малом Черкасском переулке, случившийся 15 сентября 1881 года. По фамилии первого владельца его также называли Пашковским. Двор был застроен по периметру каменными двухэтажными лавками, кроме лавок были и меблированные комнаты. В таких комнатах жил художник В. Е. Маковский, который видел многих героев своих картин ("Толкучка", "Крах банка") непосредственно у своего жилища. Через год по проекту Б.В.Фрейденберга на месте сгоревшего Общественного двора были возведены здания, находящиеся там и по сей день.
«Всемирная иллюстрация», №42, 1881.
Еще один московский пожар на фотографии 1890 года. Автор неизвестен, место тоже не поддается идентификации.
От огня - к воде. В 1850 году в Москве функционировало 3 водопроводные системы: Мытищинская, Москворецкая (у Бабьегородской плотины) и Замоскворецкая (у Краснохолмского моста). Суммарная подача воды составляла примерно 450 тысяч ведер в сутки. К концу XIX века путем усовершенствований суточное поступление воды было увеличено до 3,5 миллионов ведер.
Прокладка водопроводного сифона у Краснохолмского моста. Фото неизв. авт., 1897.
С водопроводом случались и неприятности. Прорыв водопровода на Кузнецком Мосту. Фото В.Н.Домогацкого, 1898.
Но водопроводная система была еще недостаточно развита, и полного охвата потребителей обеспечить она не могла. Поэтому в городе функционировала сеть водоразборных фонтанов и бассейнов. Про бассейн Страстного бульвара рассказывает журнал «Всемирная иллюстрация» (№11, 1883).Бассейн Страстного бульвара - одно из характерных явлений Белокаменной. Резервуара для приема воды, бегущей из кранов, он не имеет, и в силу этого краны постоянно заперты, и только в известный час они доступны для пользования. в это время окрестные обыватели являются к бассейну с ушатами, ведрами, бочонками, причем между жаждущими строго соблюдается очередь. Некоторые из словоохотливых рады случаю побалагурить, и этот сборный пункт нередко служит местом, где перемываются косточки ближнего, рассказываются новые рассказы, передаются новости дня…
Фонтан на Садово-Самотечной. Фотограф Шерер, 1889.
Позади фонтана - здание Московской Духовной семинарии. В 1918 году семинарию закрыли, а здание переоборудовали под общежитие делегатов съездов Советов и нарекли "Третьим Домом Советов". В честь этого Божедомский переулок переименовали в Делегатскую улицу. Сейчас в этом здании располагается музей декоративно-прикладного и народного искусства.
Воду из фонтанов и бассейнов доставляли на конечные объекты водоносы и водовозы. В чем их отличие? Это легко понять из двух следующих фотографий, сделанных в 1890 году фотографом Забелиным, на которых изображены, соответственно, водонос и водовоз.
А так осуществлялась поливка московских улиц и площадей. Фото неизв. авт., 1890.
Теперь о том, как решались в тогдашней Москве транспортные проблемы. Основным видом транспорта вплоть до 30-х годов ХХ века был извозчик. Как правило, извозчиками становились выходцы из низших сословий - крестьяне, подавшиеся в город на заработки, отставные солдаты. Для всех извозчиков были прописаны правила, за нарушение которых применяли штрафные санкции: извозчик должен был иметь свой номерной знак; останавливаться только в определенных местах; экипаж должен был быть чистый и неразбитый; кафтан извозчика должен был быть в приличном виде.
"Ванька" - легковой извозчик. Фото Забелина, 1890.
Тройка. Фото неизв. авт., 1890-е.
Специальной строкой правил оговаривалось, что извозчик должен отличаться трезвым поведением. Это требование выполнялось не всегда и не повсеместно, особенно в холодное время года.
Отдыхающий извозчик. Копьевский переулок, за Большим Театром. Фото неизв. авт., 1898.
Конный трамвай, или «конка», функционировал в Москве с 1872 до 1912 года. 2 июля 1872 года "Русские ведомости" писали: «Несколько дней тому назад в Москве открылось новое увеселение для москвичей - это железно-конная дорога. Каждый раз отправление вагона привлекает многочисленную толпу зрителей, и москвичи по целым часам стоят и глазеют на невиданное ими зрелище».
Конка на Серпуховке. Фото неизв. авт., 1880-е.
Конка на Каланчевке. Фото неизв. авт., 1890-е.
В 1886-88 г.г. появились первые линии с паровой тягой.
Конечная остановка парового трамвая на Воробьевых горах. Фото М.Щапова, 1899.
А это - первый электрический "трамвайный поезд", выезжающий из депо на Бутырском проезде. Фото неизв. авт., 1899.
Во второй половине XIX века Москва стала железнодорожным узлом. В 1851 открылся Николаевский вокзал, в 1861 - Нижегородский, в 1862 - Троицкий, в 1864 - Рязанский, в 1870 - Смоленский (позже - Брестский). В наше время все эти вокзалы называются по-другому.
А так выглядела в 1860 году станция Химская (ныне Химки). Фото И.Гофферта.
В завершение транспортной темы остановлюсь подробнее на одном печальном событии, произошедшем на подмосковной станции Голицыно в 1888 году. Случившееся там столкновение поездов с человеческими жертвами почему-то ускользнуло от современных историков. По крайней мере, ни одного упоминания об этом событии я в сети не нашел. В списке железнодорожных катастроф в Википедии Голицынская катастрофа также отсутствует. Поэтому привожу полный текст описания этой катастрофы из журнала "Всемирная иллюстрация", №21 от 1888 года.
В воскресенье, 1-го мая, в 11 ч. 20 мин. ночи, на ст. Голицыно, Московско-Брестской жел. дор.‚ произошла страшная катастрофа - столкновение двух поездов, при котором было разбито 18 вагонов, поврежден паровоз, убито 11 человек, ранено 27 человек, из них 18 человек получали серьезные поранения. Станция Голицыно (в 40 верст. от Москвы) стоит в котловине, и особенно большой подъем идет в сторону к Москве, на протяжении более полутора верст.
Крушение произошло при следующих условиях. В 11 час. с минутами со станции Голицыно отошел товарный: поезд №24, состоявший из 36 груженых вагонов. К этому поезду были прицеплены, ввиду сильного движения пассажиров и неимения мест в других поездах, 3 вагона З-го класса, переполненные пассажирами, исключительно простонародьем, возвращавшимся с родины после праздника на заработки в Москву. Своевременно поезд вышел и поднялся на высокий подъем. Здесь, оттого ли, что плох материал, из которого было сделано сцепление, или от другой какой-нибудь причины, поезд разорвался: паровоз и семь вагонов продолжали идти, а остальные двадцать девять вагонов пошли назад, получая все большую скорость движения, под крутой полутораверстный уклон. В 11 час. 20 мин. они с быстротой более версты в минуту неслись по путям станции.
В этот момент пришел товарный поезд № 52, и на него-то с невероятной силой налетели оторвавшиеся 29 вагонов... Произошел страшный треск. Вагоны лезли один на другой, ломались в щепы и рушились. В несколько секунд образовалась груда смешавшихся между собой обломков дерева, железа, между которыми лежали изуродованные, окровавленные человеческие трупы, куски тела, обрывки одежды и живые люди.
Сбежавшийся со станции и из соседних домов народ бросился помогать. Окровавленных, стонавших раненых освобождали из-под обломков и на носилках относили в вокзал. Тяжелораненых клали в дамской комнате, а более легко раненых расположили в большой зале 1-го класса. Пока дали знать докторам, и пока те явились, прошло немало времени. За ранеными ухаживали и, как умели, делали перевязки, служащие на станции, жандарм, местный становой пристав, и в особенности много помогал в этом уцелевший кондуктор поезда №52, Кутьев.
Из Москвы прибыли один за другим два экстренных поезда, привезшие двух врачей, фельдшера, начальника жандармского отделения, железнодорожное начальство и рабочих. Ранее из Москвы к пострадавшим был приглашен священник и приобщил трудно-больных свят. Тайн. В числе трудно-больных находился обер-кондуктор поезда №24, Суворов, который во время крушения находился на тормозе последнего вагона и, хотя видел неминуемую гибель, но стоял на месте и продолжал тормозитъ поезд.
По сделании перевязок, раненые с экстренными поездами были отправлены в Москву, и было приступлено к извлечению трупов из-под обломков. Изломанные вагоны стояли и лежали на пути. Сила удара была так велика, что громадные хелезные брусья, на которых держится весь корпус вагона, были поломаны, как тростинки, и изогнуты, как проволока. Трупы были страшно изуродованы. Между прочим, в обломках был найден труп ребенка лет трех, с размозженной головой, а рядом с ним - труп женщины лет сорока, затем - молодой девушки лет 20-ти. К числу чудесно спасшихся можно причислить мальчика лет десяти: его нашли живым и здоровым в узком пространстве между двумя днами упавших один на другой вагонов. Пространства было как раз настолько, чтобы поместиться мальчику.
2-го мая в продолжение целого дня на станции кипела работа по очистке пути от обломков, и толпились сотни крестьян из соседних деревень. В тот же день на станцию Голицыно прибыли для расследования дела московский губернатор князь В. М. Голицын и прокурор московской судебной палаты Н. В. Муравьев.
Теперь отвлечемся от городской среды обитания и рассмотрим поближе жителей тогдашней Москвы.
У самовара. Неизв.авт., 1880-е.
Ул.Николоямская. Портрет неизвестной. Автор тоже неизвестен, 1890 г.
Три девушки. Фото Овчаренко, 1870-е.
Спасопесковский дворик. Неизв.авт., 1879.
Кунцево. Дача купцов Рахмановых. Варка варенья. Неизв. авт., 1890-е.
Уже неоднократно процитированный мной Г.Василич очень интересно повествует о довольно значительном слое тогдашнего московского населения. Вырисовывается некий прототип современного «креативного класса».
Самой красочной средой московского населения, создающей целый мир любопытных идей, своеобразных настроений и твердых, но странных, на наш взгляд, убеждений, является состоятельное мещанство и среднее купечество, вся масса некрупных домовладельцев, торговых служащих, мелких лавочников и т. п. Необыкновенно любопытна психология этого многочисленного слоя.
Классовое единство сознается очень твердо. «Нашими» является купечество и все непривилегированные сословия, исключая мужиков, к которым относятся свысока и пренебрежительно. В массе мещане настроены оппозиционно по отношению к правительству, которое «нашему брату не дает ходу», и особенно - к дворянам, которые боятся экономического могущества купечества и употребляют все свое влияние, чтобы «затереть купца, оставить его без прав». Поэтому купечество и мещанство представляются угнетенным и придавленным сословием. Почвой, на которой вырастает это сознание, являются не столько какие-либо конкретные факты, сколько ощущение тяжести борьбы за существование, недовольство дороговизной и налогами, экономическая обделенность и тому подобные факторы.
Как у всякого угнетенного класса, у мещан есть свои герои: таков убитый в 1893 году городской голова Н. А. Алексеев. Приходилось слышать обстоятельные и убежденные рассказы, что его убили все те же вечные враги купечества - дворяне, так как видели, что купец Алексеев имеет доступ к самому царю… Героем является и Савва Тимофеевич Морозов, и странно слышать, как миллионер-фабрикант превращается в какого-то подвижника, страдальца за правду. Савву Морозова за смелые обличения и «вывод на чистую воду» московские власти «угнали» за границу. Там он будто бы умер, но вместо него привезли в Москву и схоронили другого, а Морозов жив, «скрывается», и в нужное время «объявится».
Таких легенд, рассказывающихся уверенно, с увлечением и всевозможными прикрасами, очень много ходит по Москве. Фигурируют в них обыкновенно видные представители торгово-промышленного мира, причем основным мотивом всегда является невозможность для купечества занять подобающее ему место в государстве. Особенную поддержку высокой оценке общественного значения купечества дают те благотворительные дела, которыми отличаются московские купцы.
Подобные рассказы заполняют недостаток положительных данных и совершенно не подвергаются критике. Им верят, потому что они облекают в фактическую оболочку заветные думы, общие чувства и интересы. Общественное мнение этого рода вырабатывается в разных управах и конторах, в трактирах и скромных ресторанах, в амбарах и лавках. Главным источником их служит «город», бесконечно выросший за последние полвека, но все еще хранящий своей теснотой‚ перенаселенностью и бесчисленными закоулками подобие азиатского караван-сарая…
Продолжим знакомство с московскими обывателями.
Выпускница Мариинского женского училища. Фотограф Павлов, 1896.
Мариинские училища предназначались для девушек низших слоев городского населения, которые не нуждались в гимназическом образовании или которым оно было не по силам, а простая школа грамотности недостаточна. Туда принимались девицы без различия сословий и вероисповеданий, в возрасте от 9 до 11 лет, за плату в 30 р. в год. Курс учения был четырехгодичный.
В Мещанские училища принимали детей в основном из мещанского сословия, а из остальных сословий - по остаточному принципу. Выпускницы Мещанских, так же как и Мариинских училищ часто работали в качестве домашних учителей и гувернанток.
Ученицы Третьего Мещанского начального училища. Фото неизв. авт., 1897.
Еще одно не совсем обычное учебное заведение: приют для подростков, совершивших правонарушения, названный Рукавишниковским в честь его директора Николая Рукавишникова и его брата Константина, видного московского политика и мецената. Приют располагался на Смоленском бульваре.
Мастерская Рукавишниковского приюта. Фото неизв.авт., 1890-е.
Помимо общеобразовательных дисциплин, подростки в приюте изучали различные ремесла. Изделия приютских мастерских отличались высоким качеством, приносили ощутимый доход и неоднократно завоевывали призовые места на различных выставках.
А это - московские рабочие-строители. Фото неизв.авт., 1896.
Наша экскурсия по Москве позапрошлого века приближается к завершению. Давайте на прощание пробежимся по разным интересным местам, которые мы еще не посмотрели.
«Всемирная иллюстрация», №38, 1870.
Слонов в зоологическом саду в настоящее время три, из которых один, самый большой, прислан недавно в подарок Государю от бухарского Эмира. При нем находится его вожак - бухарец, который очень скучает по родине, о чем он рассказывал мне, когда я рисовал слона. По его словам, слон необычной силы и очень зол, так что принуждены были отпилить ему часть клыков и заковать их в медные оправы. Другой слон, поменьше, не имеет совсем клыков и своими комическими выходками и дружбой с вожаком очень потешает публику, получая в награду порядочное количество моркови и репы. Рядом с ним помещается маленький африканский слон, трёх лет и с огромными ушами, в виде лопухов. Ростом он по плечо человеку и называется дитяшенькой.
«Всемирная иллюстрация», №19, 1884.
С первого дня Святой недели, 8-го апреля, в городском манеже, в Москве, открылась так называемая цветочная выставка, устроенная одним иэ московских садоводов - торговцем растениями и цветами А. П. Золотарским. Название «цветочная выставка» не вполне точно, потому что выставка эта скорее походила на зимний сад, со множеством тропических растений, куртиной с живыми розами в цвету и множеством гиацинтов, тюльпанов и нарциссов. Обилие цветов и зелени, искусная распланировка сада, с живописно разбросанными в разных местах беседками и киосками - все это составляло поистине восхитительное зрелище.
Храм Спасителя в ночь на Светлое Христово Воскресение. «Всемирная иллюстрация», №13, 1885.
Сельхозвыставка у Смоленского бульвара, молочный двор. Фото Е.Величко, 1897.
Пречистенский бульвар весной. Фото В.Н.Домогацкого, 1897.
Поиски утопленника на Яузе. Фото В.Н.Домогацкого, 1898.
Рыбная ловля на Москва-реке. Фото В.Н.Домогацкого, 1897.
Московский городовой. Фото П. фон Гиренсона, 1899.
И пусть спокойствие, уверенность в собственных силах и в завтрашнем дне, ощущение устойчивости и порядка, которые внушает нам эта мощная фигура городового, не покидают нас ни в моменты радости, ни в минуты сомнений!
Предыдущие части обзора:
1. Великороссы. Сельское население: виды и типы, труд, семья, отдых.
2. Великороссы. Сельское население: жилище.
3. Великороссы. Сельское население: питание.
4. Великороссы. Сельское население: одежда.
5. Великороссы. Казачество.
6. Великороссы. Рабочие, кустари, мастеровые.
Все предыдущие части обзора в основном касались сельского населения. Даже в предыдущей главе, там где про рабочих, мастеровых и кустарей - и то, по большей части, рассказывалось про сельских жителей. Оно и понятно: доля городского населения России в рассматриваемый период была невелика. Но эта доля была и не столь мала, чтобы ей можно было пренебречь. В 1850-е годы она составляла около 7%, а по данным переписи 1897 года - 15%. Поэтому городскому населению России второй половины XIX века будет посвящено несколько частей моего обзора, начиная с текущей.
По идее, начинать надо было, конечно, со столицы, Санкт-Петербурга. Но Москва всё ж «первопрестольный град России», да к тому же и я, в конце концов, здесь живу. И хотя сейчас принято публично декларировать нелюбовь к Москве, поминая пробки, толпы народа, приезжих, гастарбайтеров, - иное даже дурным тоном считается, да как же можно не сказать при первом удобном случае, мол, ненавижу эту Москву! все силы забирает! ужасно! как здесь жить! - я люблю свой город. Пробки и людские столпотворения я, конечно, не люблю, да и кто ж их любит, но в отличие от хулителей Москвы (которых, к слову, почему-то калачом отсюда не выманишь), я разделяю собственно город и его, так сказать, наполнение. Город - это особая аура, неповторимая энергетика, а все остальное - суета сует.
О Москве второй половины XIX века написано очень много, и немало можно найти аутентичных материалов о московской жизни этого периода. С одной стороны, это облегчало мою задачу, а с другой - усложняло, потому что довольно трудно выбрать из большого количества информации именно то, что соответствовало бы цели моего обзора. А цель эта заключается в том, чтобы показать, прежде всего, жизнь и быт людей неименитых, рассказать об эпизодах городской жизни, важных и интересных для тогдашних москвичей, заглянуть в московскую среду обитания, стараясь избегать слишком пафосных мест, громких событий и сусально-пряничного образа, почему-то зачастую ассоциируемого с тогдашней Москвой.
И конечно же, как я уже неоднократно подчеркивал, я не претендую на всеохватность, не пытаюсь представить какой-то полной или завершенной картины. Это всего лишь небольшой срез, зарисовка прошлого. Приоткрытая дверца.
Начнем с выдержки из статьи Г.Василича о Москве 1850-1890-х годов, изданной в сборнике «Москва в прошлом и настоящем» (т-во «Образование», 1903).
Петровка зимой. Неизв.авт., 1890-е.
В праздничный день в Сокольниках. «Всемирная иллюстрация», 1885, №26.
Московский уличный торговец - какая же Москва без них! «Всемирная иллюстрация», 1898, №16.
Г.Василич рассказывает об особенностях московской уличной торглвли, обосновывая ее популярность
Еще три московских торговца из 1860-х. Фотографии И.Монштейна.
Торговец баранками,
торговец с весами…
…и продавец хлеба.
А это продавец игрушек, 1890-е, фото Забелина.
Продавец газет, чистильщик обуви. 1890-е, фото Забелина.
Как видим, на улицах Москвы не только торговали, но и вовсю оказывали услуги населению.
Вот, к примеру, уличный сапожник. 1890-е, фото неизв. автора.
А это - представительница более прогрессивной формы торговли, предвосхитившей современные интернет-магазины - торговли с доставкой на дом по предварительным заказам.
Сливочница Аксинья по прозвищу «Говоруша». Снимок сделан М.Щаповым в 1899 году на ул. Новой Басманной.
Еще один сегмент торговли, без которого невозможно представить себе тогдашнюю Москву - это «торги» или толкучие рынки. Почитаем, что пишет о них Г.Василич.
К числу видоизменившихся обычаев старины нужно отнести исконные московские торги: «Грибной» на первой неделе Великого поста, помещающийся на Москворецкой набережной у Кремля, а в старину, по преданиям, располагавшийся на льду реки, «Вербный» - в конце шестой недели поста, на Красной площади, «птичий на Трубе» - по воскресеньям и особенно в день Благовещенья, воскресный на Сухаревской и Смоленской площадях. Торги эти утратили экономическое значение, но широко посещаются публикой. «Вербный» торг, на котором меньше всего верб, но совершенно достаточно «американских чертей», «животрепящих бабочек», резиновых колбас, ватных «докторов и поваров», черепах и золотых рыбок - принял характер веселого гулянья, все же остальные торги носят деловой характер. Их упорно посещает демократическая публика, отчасти слишком занятая, чтобы ходить в будни по лавкам, но в большей степени привлекаемая простотой нравов и условий товарообмена, позволяющей и ругнуться, и поговорить по душам с продавцом, и остаться при убеждении, что на Сухаревке все дешевле и лучше, чем в магазинах!
Воскресный торг у Сухаревой башни. «Всемирная иллюстрация», 1883, №11.
А это комментарий к рисунку из того же номера журнала.Воскресные рынки у Сухаревой башни начались около 30-х годов. Самая кипучая торговля дешевыми товарами происходит на правой площади Сухаревки. При входе на рынок развешены ситцы, далее раскинуты балаганы с обувью, далее продаются шапки, шляпы и фуражки всевозможных фасонов. Левее от них расставлены помосты со сладостями, между которыми особенного внимания заслуживает "заправское варенье" (10 коп. за фунт) с неукоризненным цветом дегтя. Затем уже идут ряды с разными костюмами, далее галантерейные товары. Правее выставлена мебель: и простая, и комфортабельная, и новая, и леченая. Одним словом, на Сухаревке можно обуться, одеться, наесться и даже сладко-дремотно выспаться на пружинных диванах под баюканье людского говора, канареечных свистящих органчиков, гуслей-самогудов и беспрестанных предупредительных звонков "конки".
На фотографии неизвестного автора (1880-е) - Страстная площадь.
Здесь тоже толкучий рынок, судя по всему - не слишком цивилизованный.
Рынок у Кремля. Неизв. автор, 1890-е.
Рынок на Китай-городе. Неизв. автор, 1898.
Толкучий рынок на Новой площади. Из сб. «Москва в прошлом и настоящем»
Тот же самый толкучий рынок на Новой пл., фото неизв. автора, 1898.
Еще один рынок, несколько отличавшийся своей спецификой от типичных московских толкучек, - это рынок птиц и собак, или попросту, «собачий рынок» на Трубной площади у Цветного бульвара.
«Всемирная иллюстрация», 1884, №9.
«Всемирная иллюстрация», 1892, №19.
И, чтобы уж окончательно разделаться с темой уличных рынков, коснемся еще одного феномена московской жизни, который, хоть и назывался «рынком», представлял из себя намного более масштабное явление, чем ординарная московская толкучка. Речь идет о знаменитом Хитровом рынке, воспетом Гиляровским и Горьким.
Хитров рынок, фото неизв. автора, 1895.
А вот что рассказывает о Хитровке и ее обитателях Г.Василич.
Отличающая Москву широкая благотворительность создает удобную почву для процветания многочисленной касты «бывших людей», не несущих никакого труда и промышляющих исключительно милостыней и «щедротами». Хитров рынок, где сосредоточено большинство ночлежных домов, царство «людей дна». Есть среди хитровцев темные люди, принадлежащие к одной из многочисленных воровских специальностей, но таких мало. Есть среди них и свихнувшиеся интеллигенты, и даже «отставные аристократы», в большинстве загубленные водкой, а иногда и странными противоречиями русской жизни. Главная же масса хитровцев - «стрелки», собирающие милостыню, циркулирующие по всем концам Москвы в поисках за благодетелями и купцами, поминающими сродственников и родителей. Исконное московское благочестие позволяет нескольким тысячам человек кормиться «даяниями».
Наиболее предприимчивые и обладающие «приличным» костюмом хитровцы занимаются коммерцией: торгуют у Ильинских ворот порнографическими изданиями, для приличия продавая книги или шнурки; торгуют стаканами и бритвами «по случаю», сбывая падким до случайных покупок втридорога. Но истинный «принципиальный» хитровец не ищет работы, чувствуя к регулярному труду непреодолимое отвращение. Быт Хитрова рынка довольно бледен. Товарищеская солидарность всегда регулируется личными интересами. Неустойчивость этических принципов исключает всякие «категорические императивы» и оценка поступка связана всегда с его последствиями. «Стянуть» и попасться - глупо; «стянуть» у своего брата рискованно, - изобьют, да и славы мало, но стянуть у своего же хитровца, не пользующегося общественными симпатиями, и не попасться - «ловко».
На Хитровом рынке, особенно в последние годы, намечаются крупные реформы по питейной части: водка, как слишком дорогой продукт, вытесняется «ханжой» - смесью воды и денатурированного спирта. У «ханжи» есть, кроме дешевизны, то великое преимущество, что ее, сообразно с финансами и потребностями минуты, можно доводить до любой крепости…
Хитрованцы, фото неизв. автора, 1890-е.
От самого нецивилизованного очага московской торговли перейдем к торговым заведениям существенно более окультуренным. Вот первый в Москве крытый рынок, построенный архитектором Львом Далем (сыном В.И.Даля) в 1876 году на Садово-Смоленской. Здание это простояло до тридцатых годов ХХ века и было разобрано при расширении Садового кольца.
«Всемирная иллюстрация», 1877, №2.
Это знаменитая Филипповская булочная на Тверской (фото неизв. ави., 1896).
Эта совсем не гламурная торговая точка располагалась на Петровских выселках (в районе ст.Окружная).
Фотограф Н.Чеховской, 1895 год.
Пивная палатка. Тоже вполне демократичное заведение. Фото Ф.Кратки, 1896.
Торговые заведения в Хрустальном переулке. Фото неизв. автора, 1886.
И, в завершение торговой тематики, коснемся двух событий московской жизни, произошедших с интервалом в год и заставляющих нас вспомнить о диалектическом единстве и борьбе противоположностей, а также задуматься о преходящести мира и бренности сущего.
Первое событие имело сугубо созидательный характер. Почитаем, что о нем писал журнал «Всемирная иллюстрация», №43 от 1883 года.25 сентября последовало в Москве открытие в доме А.И.Алексеева, между Софийкой, Китайским проездом и Лубянской площадью нового пассажа, названного Лубянским
Сооружение пассажа принадлежит известному архитектору, академику А.Т.Вейхенбауму, а работы произведены подрядчиком Губониным. Пассаж имеет 70 нумеров магазинов, роскошно отделанных, со складами таких же размеров, как и магазины во втором этаже; в третьем этаже находятся помещения для контор и других подобных учреждений. Пассаж имеет три галереи: две параллельные, между Софийкой и Китайским проездом и одну перпендикулярную к ним, выходящую на Лубянскую площадь. Освещается пассаж днем крышею, дающею такое яркое освещение, каким не обладает ни одна из московских галерей, а вечером - электрическим светом по системе Сименса и Толскэ, а также, преимущественно магазины, электрическими лампами Эдиссона. Все здание, и внутри, и снаружи, выкрашено белою краскою, что рядом с черными элегантными рамами зеркальных стекол магазинов чрезвычайно эффектно; устроены, наконец, дамские и мужские уборные и кофейная.
В 1950-е на месте Лубянского пассажа был построем знаменитый «Детский мир». Поначалу старинный торговый пассаж хотели реконструировать, но по настоянию архитектора Душкина его решили снести, несмотря на бурю протестов среди московских архитекторов.
Второе событие, в отличие от первого, было исключительно деструктивного свойства. 7 октября 1884 года сгорел Солодовниковский пассаж, занимавший весь квартал между Петровкой и Неглинной (теперь там находится ЦУМ).
«Всемирная иллюстрация», 1884, №44.
Этот крупный торговый комплекс был построен в 1862 году архитектором Н.В.Никитиным по заказу купца Г.Г.Солодовникова, за что оный купец получил звание Почётного гражданина города Москвы. После пожара пассаж все же был восстановлен по проекту архитектора М.А.Арсеньева. Однако, в 1941 году Солодовниковский пассаж был уже окончательно разрушен при бомбардировке.
Пожары такого масштаба случались в те годы в Москве достаточно часто. Конечно же, любой крупный пожар был событием не только общегородского уровня. Газеты и журналы, издававшиеся не только в Москве, но и в Петербурге, красочно и подробно описывали такие происшествия.
Информацию о пожаре Москворецкого моста, случившемся 8 мая 1870 года, предоставил нам журнал «Всемирная иллюстрация» (№22, 1870).Мост загорелся от неизвестной причины и до сих пор больше ничего не узнано. Пожар начался в половине 12-го часа, и в несколько минут огонь охватил все полотно, и страшный дым скрыл мост от взоров собравшейся во множестве публики. Прибывшие пожарные команды не могли ничего сделать. Пассивное положение пожарных вызывало неудовольствие части публики. По временам какой-нибудь оратор предлагал свою теорию тушения мостов, но все это было, конечно, неприемлемо и несвоевременно.
Не прошло и двух часов, как мост рухнул, почти в одно время во всех трех пролетах. Бревна с треском попадали в воду и запрудили мелкую реку; кипящая смола стекала по каменным устоям и, шипя, опускалась в холодную влагу, и скоро от моста остались только одни воспоминания, да каменные устои. К счастью, во время пожара ветер дул вдоль реки, что спасло прибрежные дома от неминуемой опасности.
Мост был восстановлен уже в следующем, 1871 году по проекту инженера А.Е.Струве, и просуществовал в таком варианте до 1936 года, когда был заменен ныне существующим.
Пожар Москворецкого моста. «Всемирная иллюстрация», №22, 1870.
А это - пожар Общественного двора в Малом Черкасском переулке, случившийся 15 сентября 1881 года. По фамилии первого владельца его также называли Пашковским. Двор был застроен по периметру каменными двухэтажными лавками, кроме лавок были и меблированные комнаты. В таких комнатах жил художник В. Е. Маковский, который видел многих героев своих картин ("Толкучка", "Крах банка") непосредственно у своего жилища. Через год по проекту Б.В.Фрейденберга на месте сгоревшего Общественного двора были возведены здания, находящиеся там и по сей день.
«Всемирная иллюстрация», №42, 1881.
Еще один московский пожар на фотографии 1890 года. Автор неизвестен, место тоже не поддается идентификации.
От огня - к воде. В 1850 году в Москве функционировало 3 водопроводные системы: Мытищинская, Москворецкая (у Бабьегородской плотины) и Замоскворецкая (у Краснохолмского моста). Суммарная подача воды составляла примерно 450 тысяч ведер в сутки. К концу XIX века путем усовершенствований суточное поступление воды было увеличено до 3,5 миллионов ведер.
Прокладка водопроводного сифона у Краснохолмского моста. Фото неизв. авт., 1897.
С водопроводом случались и неприятности. Прорыв водопровода на Кузнецком Мосту. Фото В.Н.Домогацкого, 1898.
Но водопроводная система была еще недостаточно развита, и полного охвата потребителей обеспечить она не могла. Поэтому в городе функционировала сеть водоразборных фонтанов и бассейнов. Про бассейн Страстного бульвара рассказывает журнал «Всемирная иллюстрация» (№11, 1883).Бассейн Страстного бульвара - одно из характерных явлений Белокаменной. Резервуара для приема воды, бегущей из кранов, он не имеет, и в силу этого краны постоянно заперты, и только в известный час они доступны для пользования. в это время окрестные обыватели являются к бассейну с ушатами, ведрами, бочонками, причем между жаждущими строго соблюдается очередь. Некоторые из словоохотливых рады случаю побалагурить, и этот сборный пункт нередко служит местом, где перемываются косточки ближнего, рассказываются новые рассказы, передаются новости дня…
Фонтан на Садово-Самотечной. Фотограф Шерер, 1889.
Позади фонтана - здание Московской Духовной семинарии. В 1918 году семинарию закрыли, а здание переоборудовали под общежитие делегатов съездов Советов и нарекли "Третьим Домом Советов". В честь этого Божедомский переулок переименовали в Делегатскую улицу. Сейчас в этом здании располагается музей декоративно-прикладного и народного искусства.
Воду из фонтанов и бассейнов доставляли на конечные объекты водоносы и водовозы. В чем их отличие? Это легко понять из двух следующих фотографий, сделанных в 1890 году фотографом Забелиным, на которых изображены, соответственно, водонос и водовоз.
А так осуществлялась поливка московских улиц и площадей. Фото неизв. авт., 1890.
Теперь о том, как решались в тогдашней Москве транспортные проблемы. Основным видом транспорта вплоть до 30-х годов ХХ века был извозчик. Как правило, извозчиками становились выходцы из низших сословий - крестьяне, подавшиеся в город на заработки, отставные солдаты. Для всех извозчиков были прописаны правила, за нарушение которых применяли штрафные санкции: извозчик должен был иметь свой номерной знак; останавливаться только в определенных местах; экипаж должен был быть чистый и неразбитый; кафтан извозчика должен был быть в приличном виде.
"Ванька" - легковой извозчик. Фото Забелина, 1890.
Тройка. Фото неизв. авт., 1890-е.
Специальной строкой правил оговаривалось, что извозчик должен отличаться трезвым поведением. Это требование выполнялось не всегда и не повсеместно, особенно в холодное время года.
Отдыхающий извозчик. Копьевский переулок, за Большим Театром. Фото неизв. авт., 1898.
Конный трамвай, или «конка», функционировал в Москве с 1872 до 1912 года. 2 июля 1872 года "Русские ведомости" писали: «Несколько дней тому назад в Москве открылось новое увеселение для москвичей - это железно-конная дорога. Каждый раз отправление вагона привлекает многочисленную толпу зрителей, и москвичи по целым часам стоят и глазеют на невиданное ими зрелище».
Конка на Серпуховке. Фото неизв. авт., 1880-е.
Конка на Каланчевке. Фото неизв. авт., 1890-е.
В 1886-88 г.г. появились первые линии с паровой тягой.
Конечная остановка парового трамвая на Воробьевых горах. Фото М.Щапова, 1899.
А это - первый электрический "трамвайный поезд", выезжающий из депо на Бутырском проезде. Фото неизв. авт., 1899.
Во второй половине XIX века Москва стала железнодорожным узлом. В 1851 открылся Николаевский вокзал, в 1861 - Нижегородский, в 1862 - Троицкий, в 1864 - Рязанский, в 1870 - Смоленский (позже - Брестский). В наше время все эти вокзалы называются по-другому.
А так выглядела в 1860 году станция Химская (ныне Химки). Фото И.Гофферта.
В завершение транспортной темы остановлюсь подробнее на одном печальном событии, произошедшем на подмосковной станции Голицыно в 1888 году. Случившееся там столкновение поездов с человеческими жертвами почему-то ускользнуло от современных историков. По крайней мере, ни одного упоминания об этом событии я в сети не нашел. В списке железнодорожных катастроф в Википедии Голицынская катастрофа также отсутствует. Поэтому привожу полный текст описания этой катастрофы из журнала "Всемирная иллюстрация", №21 от 1888 года.
В воскресенье, 1-го мая, в 11 ч. 20 мин. ночи, на ст. Голицыно, Московско-Брестской жел. дор.‚ произошла страшная катастрофа - столкновение двух поездов, при котором было разбито 18 вагонов, поврежден паровоз, убито 11 человек, ранено 27 человек, из них 18 человек получали серьезные поранения. Станция Голицыно (в 40 верст. от Москвы) стоит в котловине, и особенно большой подъем идет в сторону к Москве, на протяжении более полутора верст.
Крушение произошло при следующих условиях. В 11 час. с минутами со станции Голицыно отошел товарный: поезд №24, состоявший из 36 груженых вагонов. К этому поезду были прицеплены, ввиду сильного движения пассажиров и неимения мест в других поездах, 3 вагона З-го класса, переполненные пассажирами, исключительно простонародьем, возвращавшимся с родины после праздника на заработки в Москву. Своевременно поезд вышел и поднялся на высокий подъем. Здесь, оттого ли, что плох материал, из которого было сделано сцепление, или от другой какой-нибудь причины, поезд разорвался: паровоз и семь вагонов продолжали идти, а остальные двадцать девять вагонов пошли назад, получая все большую скорость движения, под крутой полутораверстный уклон. В 11 час. 20 мин. они с быстротой более версты в минуту неслись по путям станции.
В этот момент пришел товарный поезд № 52, и на него-то с невероятной силой налетели оторвавшиеся 29 вагонов... Произошел страшный треск. Вагоны лезли один на другой, ломались в щепы и рушились. В несколько секунд образовалась груда смешавшихся между собой обломков дерева, железа, между которыми лежали изуродованные, окровавленные человеческие трупы, куски тела, обрывки одежды и живые люди.
Сбежавшийся со станции и из соседних домов народ бросился помогать. Окровавленных, стонавших раненых освобождали из-под обломков и на носилках относили в вокзал. Тяжелораненых клали в дамской комнате, а более легко раненых расположили в большой зале 1-го класса. Пока дали знать докторам, и пока те явились, прошло немало времени. За ранеными ухаживали и, как умели, делали перевязки, служащие на станции, жандарм, местный становой пристав, и в особенности много помогал в этом уцелевший кондуктор поезда №52, Кутьев.
Из Москвы прибыли один за другим два экстренных поезда, привезшие двух врачей, фельдшера, начальника жандармского отделения, железнодорожное начальство и рабочих. Ранее из Москвы к пострадавшим был приглашен священник и приобщил трудно-больных свят. Тайн. В числе трудно-больных находился обер-кондуктор поезда №24, Суворов, который во время крушения находился на тормозе последнего вагона и, хотя видел неминуемую гибель, но стоял на месте и продолжал тормозитъ поезд.
По сделании перевязок, раненые с экстренными поездами были отправлены в Москву, и было приступлено к извлечению трупов из-под обломков. Изломанные вагоны стояли и лежали на пути. Сила удара была так велика, что громадные хелезные брусья, на которых держится весь корпус вагона, были поломаны, как тростинки, и изогнуты, как проволока. Трупы были страшно изуродованы. Между прочим, в обломках был найден труп ребенка лет трех, с размозженной головой, а рядом с ним - труп женщины лет сорока, затем - молодой девушки лет 20-ти. К числу чудесно спасшихся можно причислить мальчика лет десяти: его нашли живым и здоровым в узком пространстве между двумя днами упавших один на другой вагонов. Пространства было как раз настолько, чтобы поместиться мальчику.
2-го мая в продолжение целого дня на станции кипела работа по очистке пути от обломков, и толпились сотни крестьян из соседних деревень. В тот же день на станцию Голицыно прибыли для расследования дела московский губернатор князь В. М. Голицын и прокурор московской судебной палаты Н. В. Муравьев.
Теперь отвлечемся от городской среды обитания и рассмотрим поближе жителей тогдашней Москвы.
У самовара. Неизв.авт., 1880-е.
Ул.Николоямская. Портрет неизвестной. Автор тоже неизвестен, 1890 г.
Три девушки. Фото Овчаренко, 1870-е.
Спасопесковский дворик. Неизв.авт., 1879.
Кунцево. Дача купцов Рахмановых. Варка варенья. Неизв. авт., 1890-е.
Уже неоднократно процитированный мной Г.Василич очень интересно повествует о довольно значительном слое тогдашнего московского населения. Вырисовывается некий прототип современного «креативного класса».
Самой красочной средой московского населения, создающей целый мир любопытных идей, своеобразных настроений и твердых, но странных, на наш взгляд, убеждений, является состоятельное мещанство и среднее купечество, вся масса некрупных домовладельцев, торговых служащих, мелких лавочников и т. п. Необыкновенно любопытна психология этого многочисленного слоя.
Классовое единство сознается очень твердо. «Нашими» является купечество и все непривилегированные сословия, исключая мужиков, к которым относятся свысока и пренебрежительно. В массе мещане настроены оппозиционно по отношению к правительству, которое «нашему брату не дает ходу», и особенно - к дворянам, которые боятся экономического могущества купечества и употребляют все свое влияние, чтобы «затереть купца, оставить его без прав». Поэтому купечество и мещанство представляются угнетенным и придавленным сословием. Почвой, на которой вырастает это сознание, являются не столько какие-либо конкретные факты, сколько ощущение тяжести борьбы за существование, недовольство дороговизной и налогами, экономическая обделенность и тому подобные факторы.
Как у всякого угнетенного класса, у мещан есть свои герои: таков убитый в 1893 году городской голова Н. А. Алексеев. Приходилось слышать обстоятельные и убежденные рассказы, что его убили все те же вечные враги купечества - дворяне, так как видели, что купец Алексеев имеет доступ к самому царю… Героем является и Савва Тимофеевич Морозов, и странно слышать, как миллионер-фабрикант превращается в какого-то подвижника, страдальца за правду. Савву Морозова за смелые обличения и «вывод на чистую воду» московские власти «угнали» за границу. Там он будто бы умер, но вместо него привезли в Москву и схоронили другого, а Морозов жив, «скрывается», и в нужное время «объявится».
Таких легенд, рассказывающихся уверенно, с увлечением и всевозможными прикрасами, очень много ходит по Москве. Фигурируют в них обыкновенно видные представители торгово-промышленного мира, причем основным мотивом всегда является невозможность для купечества занять подобающее ему место в государстве. Особенную поддержку высокой оценке общественного значения купечества дают те благотворительные дела, которыми отличаются московские купцы.
Подобные рассказы заполняют недостаток положительных данных и совершенно не подвергаются критике. Им верят, потому что они облекают в фактическую оболочку заветные думы, общие чувства и интересы. Общественное мнение этого рода вырабатывается в разных управах и конторах, в трактирах и скромных ресторанах, в амбарах и лавках. Главным источником их служит «город», бесконечно выросший за последние полвека, но все еще хранящий своей теснотой‚ перенаселенностью и бесчисленными закоулками подобие азиатского караван-сарая…
Продолжим знакомство с московскими обывателями.
Выпускница Мариинского женского училища. Фотограф Павлов, 1896.
Мариинские училища предназначались для девушек низших слоев городского населения, которые не нуждались в гимназическом образовании или которым оно было не по силам, а простая школа грамотности недостаточна. Туда принимались девицы без различия сословий и вероисповеданий, в возрасте от 9 до 11 лет, за плату в 30 р. в год. Курс учения был четырехгодичный.
В Мещанские училища принимали детей в основном из мещанского сословия, а из остальных сословий - по остаточному принципу. Выпускницы Мещанских, так же как и Мариинских училищ часто работали в качестве домашних учителей и гувернанток.
Ученицы Третьего Мещанского начального училища. Фото неизв. авт., 1897.
Еще одно не совсем обычное учебное заведение: приют для подростков, совершивших правонарушения, названный Рукавишниковским в честь его директора Николая Рукавишникова и его брата Константина, видного московского политика и мецената. Приют располагался на Смоленском бульваре.
Мастерская Рукавишниковского приюта. Фото неизв.авт., 1890-е.
Помимо общеобразовательных дисциплин, подростки в приюте изучали различные ремесла. Изделия приютских мастерских отличались высоким качеством, приносили ощутимый доход и неоднократно завоевывали призовые места на различных выставках.
А это - московские рабочие-строители. Фото неизв.авт., 1896.
Наша экскурсия по Москве позапрошлого века приближается к завершению. Давайте на прощание пробежимся по разным интересным местам, которые мы еще не посмотрели.
«Всемирная иллюстрация», №38, 1870.
Слонов в зоологическом саду в настоящее время три, из которых один, самый большой, прислан недавно в подарок Государю от бухарского Эмира. При нем находится его вожак - бухарец, который очень скучает по родине, о чем он рассказывал мне, когда я рисовал слона. По его словам, слон необычной силы и очень зол, так что принуждены были отпилить ему часть клыков и заковать их в медные оправы. Другой слон, поменьше, не имеет совсем клыков и своими комическими выходками и дружбой с вожаком очень потешает публику, получая в награду порядочное количество моркови и репы. Рядом с ним помещается маленький африканский слон, трёх лет и с огромными ушами, в виде лопухов. Ростом он по плечо человеку и называется дитяшенькой.
«Всемирная иллюстрация», №19, 1884.
С первого дня Святой недели, 8-го апреля, в городском манеже, в Москве, открылась так называемая цветочная выставка, устроенная одним иэ московских садоводов - торговцем растениями и цветами А. П. Золотарским. Название «цветочная выставка» не вполне точно, потому что выставка эта скорее походила на зимний сад, со множеством тропических растений, куртиной с живыми розами в цвету и множеством гиацинтов, тюльпанов и нарциссов. Обилие цветов и зелени, искусная распланировка сада, с живописно разбросанными в разных местах беседками и киосками - все это составляло поистине восхитительное зрелище.
Храм Спасителя в ночь на Светлое Христово Воскресение. «Всемирная иллюстрация», №13, 1885.
Сельхозвыставка у Смоленского бульвара, молочный двор. Фото Е.Величко, 1897.
Пречистенский бульвар весной. Фото В.Н.Домогацкого, 1897.
Поиски утопленника на Яузе. Фото В.Н.Домогацкого, 1898.
Рыбная ловля на Москва-реке. Фото В.Н.Домогацкого, 1897.
Московский городовой. Фото П. фон Гиренсона, 1899.
И пусть спокойствие, уверенность в собственных силах и в завтрашнем дне, ощущение устойчивости и порядка, которые внушает нам эта мощная фигура городового, не покидают нас ни в моменты радости, ни в минуты сомнений!
Предыдущие части обзора:
1. Великороссы. Сельское население: виды и типы, труд, семья, отдых.
2. Великороссы. Сельское население: жилище.
3. Великороссы. Сельское население: питание.
4. Великороссы. Сельское население: одежда.
5. Великороссы. Казачество.
6. Великороссы. Рабочие, кустари, мастеровые.