Бородино
Предыдущее:
1. Палач народов
2. Гроза двенадцатого года
Вы помните: текла за ратью рать,
Со старшими мы братьями прощались
И в сень наук с досадой возвращались,
Завидуя тому, кто умирать
Шел мимо нас... и племена сразились,
Русь обняла кичливого врага,
И заревом московским озарились
Его полкам готовые снега.
А.С. Пушкин
...Каждый горел усердием. Каждый превосходил себя.
Генерал А.П. Ермолов
Французы показали себя достойными победы, a русские заслужили быть непобедимыми.
Наполеон Бонапарт
К 22 августа войска Кутузова, отступавшие к Москве, остановились возле деревни Бородино: дальше отступать было невозможно - сама мысль о том, чтобы сдать французам Москву без боя казалась совершенно безумной, подобное бы вызвало не только ярость императора, но и негодование в войсках. Так или иначе, все ждали генеральной баталии.
Генерал Толь оценивал численность русской армии в 112 тысяч человек, из них 95 тыс. регулярных войск, 7 тыс. казаков и 10 тыс. ополченцев. Численность артиллерийского парка - 640 орудий. Существуют и другие оценки численности, впрочем, не расходящиеся принципиально с данными генерала Толя, чье мнение мне кажется тем более веским, что он в описываемых событиях принимал самое деятельное участие.
Численность французской армии составляла примерно 138 тыс. человек при 587 орудиях.
При этом русская армия получила значительное пополнение, которое позволило примерно уравновесить численность войск относительно противника, но, разумеется, новобранцы эти значительно уступали войскам Наполеона, который пришел к Бородинскому сражению с ядром Великой армии - наиболее боеспособным и закаленным в боях.
(любителям больших расширений - сюда)
24 августа начались первые бои - правда, происходили не у Бородина, а у деревни Шевардино, где был установлен редут, препятствовавший продвижению французов. В течение всего дня продолжались яростные столкновения - Наполеон бросил на Шевардинский редут 35 тысяч пехоты и 180 орудий. Силы эти втрое превосходили обороняющийся корпус генерала Горчакова, которым еще и приходилось отбиваться, будучи охваченными сразу с нескольких сторон. В течение дня французам дважды удавалось прорваться, но каждый раз их отбрасывали атаки пехоты. Захватить редут удалось лишь после наступления сумерек, однако отпраздновать победу французы не успели - подошедшие резервы вскоре выбили их обратно.
Тем не менее, Кутузов счел, что продолжать бои за Шевардинский редут не имеет смысла. В течение дня кровопролитных боев армия и так получила возможность приготовить оборонительные рубежи для предстоящего сражения.
Весь день 25 августа стороны готовились к предстоящему сражению.
И, наконец, 26 августа над Бородинским полем раскатились первые выстрелы сражения, которое французские историки называют Московским.
Левый фланг русской армии под командованием Багратиона опирался лишь на не достроенные до конца флеши - и именно по нему Наполеон предполагал нанести главный удар, после чего планировалось оттеснить русскую армию в угол, образованный реками Москва и Колоча. Ну а затем последовало бы полное уничтожение загнанных в ловушку русских.
Первый удар был нанесен по самой деревне Бородино. Она была занята через час после атаки, которую французы предприняли под прикрытием утреннего тумана. Стремясь развить успех, атакующие даже сумели переправиться через реку Колоча, но нарвались, наверное, на самое страшное, что только мог себе вообразить европейский солдат XIX века - русскую штыковую атаку. В те времена в этом искусстве русским не было равных, о чем и говорил Суворов в своем бессмертном "пуля - дура, а штык - молодец". Только что спасавшиеся бегством егеря, оборонявшие деревню, получили значительное подкрепление и набросились на переправившихся французов, которые вскоре были вырублены до последнего человека. Мост через Колочу был уничтожен, несмотря на сильный огонь противника. Собственно, этот успех окончательно предопределил ключевые точки сражения - французы больше не пытались переправиться и атаковали там, где никакой переправы не требовалось. Главной их целью стали флеши левого фланга, которые и войдут в историю как Багратионовы, и артиллерийская батарея, которую мы сегодня знаем как батарею Раевского.
С 6 до 11 часов утра на левый фланг было проведено, в общей сложности, 8 атак. Несколько раз укрепления захватывались французами, после чего их выбивали оттуда контратаки русских, затем Наполеон отправлял еще одну атаку, еще более мощную - и все начиналось сначала. Для отражения восьмой атаки Багратион лично повел в контрнаступление весь левый фланг - к тому времени от него осталось порядка двадцати тысяч человек, которым противостояло 40 тыс. французов. Тем не менее, в завязавшейся рукопашной чаша весов начала клониться в сторону русских. К сожалению, успех развить не получилось - в ходе боя Багратион был смертельно ранен осколком ядра. Генерал упал с лошади и был вывезен с поля боя. Новость моментально распространилась среди солдат, те пали духом и дрогнули. Началось отступление.
«Я довольно нелегко ранен в левую ногу пулею с раздроблением кости; но нималейше не сожалею о сём, быв всегда готов пожертвовать и последнею каплею моей крови на защиту отечества и августейшего престола…» - из донесения Багратиона Александру I 8 сентября 1812 года. 23 сентября Багратион скончался.
В это же время шли атаки на Утицкий курган. Здесь стоял корпус генерала Тучкова 1-го (всего в истории России того времени было аж пять братьев Тучковых. Поразительнейшая фамилия, немало послужившая России и заслужившая в ее истории самое почетное место).
Изначально корпус Тучкова должен был быть засадным и ему полагалось нанести фланговый удар по атакующим Багратионовы флеши французам, но из-за ошибок начальника штаба Беннигсена присутствие русских войск в районе Утицы вскрылось - и вместо наступательных действий Тучкову 1-му пришлось самому отбиваться от атак корпуса Понятовского, который при помощи артиллерии сумел отдавить русские войска к Утицкому кургану, а затем и выдавить их оттуда, создав серьезную угрозу всему левому флангу русской армии. Тем не менее, Тучкову 1-му удалось отбить курган обратно - фактически, ценой своей жизни: в ходе боев он получил смертельную рану и командование перешло к генерал-лейтенанту Багговуту.
С 9 часов утра начались атаки еще на одном направлении - на батарею генерала Раевского. С самого утра ее непрестанно ослабляли, снимая войска для обороны Багратионовых флешей. Тем не менее, первая атака была отбита играючи при помощи артиллерийского огня. А вот дальше французы взялись за дело всерьез. Войска вице-короля Италии Евгения Богарне под плотным пушечным огнем добрались до кургана, на котором располагалась батарея, и сумели ворваться в редут. Пребывали они там, впрочем, не очень долго - оказавшиеся неподалеку генерал Ермолов и начальник артиллерии Кутайсов, следовавшие на левый фланг, предприняли контратаку. В результате штыковой редут за полчаса был освобожден от захватчиков. Французский полк, к моменту контратаки насчитывавший 4100 человек, к моменту освобождения укреплений "ужался" до 300 человек, а его командир, бригадный генерал Бонами, попал в плен. Впрочем, русские войска похвастаться бодростью и свежестью тоже не могли - к полудню корпус Раевского был отведен в силу полного изнеможения.
Принявший командование вместо раненного Багратиона, генерал Коновницын отвел войска на следующий рубеж обороны, за Семеновский овраг. Багратионовы флеши были заняты французами, однако разивать наступление они не решились - в дополнение к вступившим в дело резервам, превратившим Семеновский овраг в мощную крепость, русская артиллерия простреливала все пространство перед оврагом. Вскоре Коновницын был сменен Кутузовым на Дохтурова.
Последующие атаки Наполеона на левый фланг южнее села Семеновское, преследовали очевидную цель: сквозь новый оборонительный рубеж русских нельзя было прорваться, но его вполне можно было обойти. Тем не менее, атаки французских кирасир не смогли опрокинуть порядков стоявшей здесь лейб-гвардии.
Тем не менее, дело постепенно начинало клониться к безрадостной развязке - пусть ценой серьезных потерь, тяжело и не так быстро как хотелось, французы двигались к реализации своего плана, выдавливая русские порядки в ловушку в слиянии Москвы и Колочи, а непрекращающиеся атаки на левый фланг и батарею Раевского, одна за другой, даже не оставляли толком времени не то что на отдых - на банальное перестроение. В этих условиях Кутузов отправил в сторону деревни Малой кавалерийский корпус Уварова и казаков Платова. Переправившись через Колочу, они обрушились на левый фланг французов (для тех, кто путается: французский левый фланг стоит напротив русского правого... И наоборот). Не то чтобы нанесенный удар представлял для французов такую уж смертельную опасность, но, разумеется, появление русской кавалерии там, где ее никто не ждал, внесло во французские порядки полную сумятицу. Наполеон был вынужден снизить интенсивность атак, перебросив в место прорыва войска, нацеленные на батарею Раевского. Кроме того, многие исследователи полагают, что именно рейд Платова и Уварова стал главной причиной, по которой Наполеон так и не ввел в бой свою гвардию даже в те моменты, когда ее участие многим французским военачальником казалось необходимым для достижения окончательной и полной победы.
Генерал Милорадович, командующий центром русских войск, приказал адъютанту Бибикову отыскать Евгения Вюртембергского и передать, чтобы тот ехал к Милорадовичу. Бибиков разыскал Евгения, но из-за грохота канонады слов не было слышно, и адъютант махнул рукой, указывая нахождение Милорадовича. В этот момент пролетавшее ядро оторвало у него руку. Бибиков, падая с лошади, снова указал другой рукой направление. - из воспоминаний командира 4-й пехотной дивизии Евгения Вюртембергского.
В три часа дня на батарею обрушился настоящий град ядер - французы расстреливали ее из 150 орудий с двух направлений, причем одним из них были захваченные ранее флеши. Следом в атаку бросился 2-й кавалерийский корпус французов, однако вскоре он угодил под шквальный огонь и был выкошен едва ли не полностью, а батарея Раевского получила прозвище могилы французской кавалерии. Тем не менее, Евгений Богарне, воспользовавшись атакой кавалеристов, сковавшей русские силы, предпринял наступление с другой стороны - и к 4 часам вечера батарея Раевского пала.
Наполеон, получив известие о занятии батареи, лично направился в сторону центра русской армии, чтобы убедиться - до окончательной победы еще очень далеко, а русский центр с падением батареи Раевского вовсе не разгромлен. Продолжать наступление, вводя в бой гвардию, Наполеон не рискнул. Многие полагают, что для Наполеона гвардия была резервом, который он использовал лишь после того, как остальные его войска подготовили победу, для достижения которой достаточно было одного мощного удара, но ситуация, сложившаяся к вечеру на Бородинском поле, явно таковой не выглядела - и сражение начало стихать. До семи часов вечера оно продолжалось лишь в виде артиллерийских перестрелок на правом крыле и в центре, да корпус Понятовского продолжал давить на левый фланг под командованием Дохтурова - без каких-то вменяемых успехов.
В ходе боя русские войска потеряли убитыми, ранеными и пленными 45 тыс. человек, в том числе - 23 генерала. Потери французов - более 40 тыс. человек, из них более 400 офицеров и 49 генералов.
Русские войска отступили к Горкам, где была приготовлена еще одна оборонительная линия. Однако, приготовления к новому бою были прерваны приказом Кутузова - главнокомандующий намеревался отвести армию за Можайск.
1 сентября русская армия расположилась к западу от Москвы. Генерал Барклай-де-Толли, несмотря на мучавшую его лихорадку, лично объехал растянувшуюся армию и пришел к категорическому решению: позиция для русской армии губительна. В этот же день М.И. Кутузов в деревне Фили, в доме крестьянина Михаила Фролова, созвал военный совет, на котором присутствовали генералы М. Б. Барклай-де-Толли, Л. Л. Беннигсен, Д. С. Дохтуров, А. П. Ермолов, П. П. Коновницын, А. И. Остерман-Толстой, Н. Н. Раевский, К. Ф. Толь, Ф. П. Уваров и П. С. Кайсаров.
Разумеется, вопрос на совете стоял лишь один - сражаться или отступить, оставив Москву французам. Большинство выступило за сражение против Великой Армии. Против выступили лишь Остерман-Толстой, Раевский и Толь. Однако, Кутузов был согласен именно с ними. Армии было приказано отступать. После завершения совета, Кутузов велел генерал-интенданту Ланскому обеспечить подвоз продовольствия на Рязанскую дорогу. По повествованиям очевидцев, решение Кутузову далось нелегко - он долгое время ходил совершенно мрачный, ночью адъютант слышал, как он плакал.
3 сентября Наполеон вступил в опустевшую Москву.
1. Палач народов
2. Гроза двенадцатого года
Вы помните: текла за ратью рать,
Со старшими мы братьями прощались
И в сень наук с досадой возвращались,
Завидуя тому, кто умирать
Шел мимо нас... и племена сразились,
Русь обняла кичливого врага,
И заревом московским озарились
Его полкам готовые снега.
А.С. Пушкин
...Каждый горел усердием. Каждый превосходил себя.
Генерал А.П. Ермолов
Французы показали себя достойными победы, a русские заслужили быть непобедимыми.
Наполеон Бонапарт
К 22 августа войска Кутузова, отступавшие к Москве, остановились возле деревни Бородино: дальше отступать было невозможно - сама мысль о том, чтобы сдать французам Москву без боя казалась совершенно безумной, подобное бы вызвало не только ярость императора, но и негодование в войсках. Так или иначе, все ждали генеральной баталии.
Генерал Толь оценивал численность русской армии в 112 тысяч человек, из них 95 тыс. регулярных войск, 7 тыс. казаков и 10 тыс. ополченцев. Численность артиллерийского парка - 640 орудий. Существуют и другие оценки численности, впрочем, не расходящиеся принципиально с данными генерала Толя, чье мнение мне кажется тем более веским, что он в описываемых событиях принимал самое деятельное участие.
Численность французской армии составляла примерно 138 тыс. человек при 587 орудиях.
При этом русская армия получила значительное пополнение, которое позволило примерно уравновесить численность войск относительно противника, но, разумеется, новобранцы эти значительно уступали войскам Наполеона, который пришел к Бородинскому сражению с ядром Великой армии - наиболее боеспособным и закаленным в боях.
(любителям больших расширений - сюда)
24 августа начались первые бои - правда, происходили не у Бородина, а у деревни Шевардино, где был установлен редут, препятствовавший продвижению французов. В течение всего дня продолжались яростные столкновения - Наполеон бросил на Шевардинский редут 35 тысяч пехоты и 180 орудий. Силы эти втрое превосходили обороняющийся корпус генерала Горчакова, которым еще и приходилось отбиваться, будучи охваченными сразу с нескольких сторон. В течение дня французам дважды удавалось прорваться, но каждый раз их отбрасывали атаки пехоты. Захватить редут удалось лишь после наступления сумерек, однако отпраздновать победу французы не успели - подошедшие резервы вскоре выбили их обратно.
Тем не менее, Кутузов счел, что продолжать бои за Шевардинский редут не имеет смысла. В течение дня кровопролитных боев армия и так получила возможность приготовить оборонительные рубежи для предстоящего сражения.
Весь день 25 августа стороны готовились к предстоящему сражению.
И, наконец, 26 августа над Бородинским полем раскатились первые выстрелы сражения, которое французские историки называют Московским.
Левый фланг русской армии под командованием Багратиона опирался лишь на не достроенные до конца флеши - и именно по нему Наполеон предполагал нанести главный удар, после чего планировалось оттеснить русскую армию в угол, образованный реками Москва и Колоча. Ну а затем последовало бы полное уничтожение загнанных в ловушку русских.
Первый удар был нанесен по самой деревне Бородино. Она была занята через час после атаки, которую французы предприняли под прикрытием утреннего тумана. Стремясь развить успех, атакующие даже сумели переправиться через реку Колоча, но нарвались, наверное, на самое страшное, что только мог себе вообразить европейский солдат XIX века - русскую штыковую атаку. В те времена в этом искусстве русским не было равных, о чем и говорил Суворов в своем бессмертном "пуля - дура, а штык - молодец". Только что спасавшиеся бегством егеря, оборонявшие деревню, получили значительное подкрепление и набросились на переправившихся французов, которые вскоре были вырублены до последнего человека. Мост через Колочу был уничтожен, несмотря на сильный огонь противника. Собственно, этот успех окончательно предопределил ключевые точки сражения - французы больше не пытались переправиться и атаковали там, где никакой переправы не требовалось. Главной их целью стали флеши левого фланга, которые и войдут в историю как Багратионовы, и артиллерийская батарея, которую мы сегодня знаем как батарею Раевского.
С 6 до 11 часов утра на левый фланг было проведено, в общей сложности, 8 атак. Несколько раз укрепления захватывались французами, после чего их выбивали оттуда контратаки русских, затем Наполеон отправлял еще одну атаку, еще более мощную - и все начиналось сначала. Для отражения восьмой атаки Багратион лично повел в контрнаступление весь левый фланг - к тому времени от него осталось порядка двадцати тысяч человек, которым противостояло 40 тыс. французов. Тем не менее, в завязавшейся рукопашной чаша весов начала клониться в сторону русских. К сожалению, успех развить не получилось - в ходе боя Багратион был смертельно ранен осколком ядра. Генерал упал с лошади и был вывезен с поля боя. Новость моментально распространилась среди солдат, те пали духом и дрогнули. Началось отступление.
«Я довольно нелегко ранен в левую ногу пулею с раздроблением кости; но нималейше не сожалею о сём, быв всегда готов пожертвовать и последнею каплею моей крови на защиту отечества и августейшего престола…» - из донесения Багратиона Александру I 8 сентября 1812 года. 23 сентября Багратион скончался.
В это же время шли атаки на Утицкий курган. Здесь стоял корпус генерала Тучкова 1-го (всего в истории России того времени было аж пять братьев Тучковых. Поразительнейшая фамилия, немало послужившая России и заслужившая в ее истории самое почетное место).
Изначально корпус Тучкова должен был быть засадным и ему полагалось нанести фланговый удар по атакующим Багратионовы флеши французам, но из-за ошибок начальника штаба Беннигсена присутствие русских войск в районе Утицы вскрылось - и вместо наступательных действий Тучкову 1-му пришлось самому отбиваться от атак корпуса Понятовского, который при помощи артиллерии сумел отдавить русские войска к Утицкому кургану, а затем и выдавить их оттуда, создав серьезную угрозу всему левому флангу русской армии. Тем не менее, Тучкову 1-му удалось отбить курган обратно - фактически, ценой своей жизни: в ходе боев он получил смертельную рану и командование перешло к генерал-лейтенанту Багговуту.
С 9 часов утра начались атаки еще на одном направлении - на батарею генерала Раевского. С самого утра ее непрестанно ослабляли, снимая войска для обороны Багратионовых флешей. Тем не менее, первая атака была отбита играючи при помощи артиллерийского огня. А вот дальше французы взялись за дело всерьез. Войска вице-короля Италии Евгения Богарне под плотным пушечным огнем добрались до кургана, на котором располагалась батарея, и сумели ворваться в редут. Пребывали они там, впрочем, не очень долго - оказавшиеся неподалеку генерал Ермолов и начальник артиллерии Кутайсов, следовавшие на левый фланг, предприняли контратаку. В результате штыковой редут за полчаса был освобожден от захватчиков. Французский полк, к моменту контратаки насчитывавший 4100 человек, к моменту освобождения укреплений "ужался" до 300 человек, а его командир, бригадный генерал Бонами, попал в плен. Впрочем, русские войска похвастаться бодростью и свежестью тоже не могли - к полудню корпус Раевского был отведен в силу полного изнеможения.
Принявший командование вместо раненного Багратиона, генерал Коновницын отвел войска на следующий рубеж обороны, за Семеновский овраг. Багратионовы флеши были заняты французами, однако разивать наступление они не решились - в дополнение к вступившим в дело резервам, превратившим Семеновский овраг в мощную крепость, русская артиллерия простреливала все пространство перед оврагом. Вскоре Коновницын был сменен Кутузовым на Дохтурова.
Последующие атаки Наполеона на левый фланг южнее села Семеновское, преследовали очевидную цель: сквозь новый оборонительный рубеж русских нельзя было прорваться, но его вполне можно было обойти. Тем не менее, атаки французских кирасир не смогли опрокинуть порядков стоявшей здесь лейб-гвардии.
Тем не менее, дело постепенно начинало клониться к безрадостной развязке - пусть ценой серьезных потерь, тяжело и не так быстро как хотелось, французы двигались к реализации своего плана, выдавливая русские порядки в ловушку в слиянии Москвы и Колочи, а непрекращающиеся атаки на левый фланг и батарею Раевского, одна за другой, даже не оставляли толком времени не то что на отдых - на банальное перестроение. В этих условиях Кутузов отправил в сторону деревни Малой кавалерийский корпус Уварова и казаков Платова. Переправившись через Колочу, они обрушились на левый фланг французов (для тех, кто путается: французский левый фланг стоит напротив русского правого... И наоборот). Не то чтобы нанесенный удар представлял для французов такую уж смертельную опасность, но, разумеется, появление русской кавалерии там, где ее никто не ждал, внесло во французские порядки полную сумятицу. Наполеон был вынужден снизить интенсивность атак, перебросив в место прорыва войска, нацеленные на батарею Раевского. Кроме того, многие исследователи полагают, что именно рейд Платова и Уварова стал главной причиной, по которой Наполеон так и не ввел в бой свою гвардию даже в те моменты, когда ее участие многим французским военачальником казалось необходимым для достижения окончательной и полной победы.
Генерал Милорадович, командующий центром русских войск, приказал адъютанту Бибикову отыскать Евгения Вюртембергского и передать, чтобы тот ехал к Милорадовичу. Бибиков разыскал Евгения, но из-за грохота канонады слов не было слышно, и адъютант махнул рукой, указывая нахождение Милорадовича. В этот момент пролетавшее ядро оторвало у него руку. Бибиков, падая с лошади, снова указал другой рукой направление. - из воспоминаний командира 4-й пехотной дивизии Евгения Вюртембергского.
В три часа дня на батарею обрушился настоящий град ядер - французы расстреливали ее из 150 орудий с двух направлений, причем одним из них были захваченные ранее флеши. Следом в атаку бросился 2-й кавалерийский корпус французов, однако вскоре он угодил под шквальный огонь и был выкошен едва ли не полностью, а батарея Раевского получила прозвище могилы французской кавалерии. Тем не менее, Евгений Богарне, воспользовавшись атакой кавалеристов, сковавшей русские силы, предпринял наступление с другой стороны - и к 4 часам вечера батарея Раевского пала.
Наполеон, получив известие о занятии батареи, лично направился в сторону центра русской армии, чтобы убедиться - до окончательной победы еще очень далеко, а русский центр с падением батареи Раевского вовсе не разгромлен. Продолжать наступление, вводя в бой гвардию, Наполеон не рискнул. Многие полагают, что для Наполеона гвардия была резервом, который он использовал лишь после того, как остальные его войска подготовили победу, для достижения которой достаточно было одного мощного удара, но ситуация, сложившаяся к вечеру на Бородинском поле, явно таковой не выглядела - и сражение начало стихать. До семи часов вечера оно продолжалось лишь в виде артиллерийских перестрелок на правом крыле и в центре, да корпус Понятовского продолжал давить на левый фланг под командованием Дохтурова - без каких-то вменяемых успехов.
В ходе боя русские войска потеряли убитыми, ранеными и пленными 45 тыс. человек, в том числе - 23 генерала. Потери французов - более 40 тыс. человек, из них более 400 офицеров и 49 генералов.
Русские войска отступили к Горкам, где была приготовлена еще одна оборонительная линия. Однако, приготовления к новому бою были прерваны приказом Кутузова - главнокомандующий намеревался отвести армию за Можайск.
1 сентября русская армия расположилась к западу от Москвы. Генерал Барклай-де-Толли, несмотря на мучавшую его лихорадку, лично объехал растянувшуюся армию и пришел к категорическому решению: позиция для русской армии губительна. В этот же день М.И. Кутузов в деревне Фили, в доме крестьянина Михаила Фролова, созвал военный совет, на котором присутствовали генералы М. Б. Барклай-де-Толли, Л. Л. Беннигсен, Д. С. Дохтуров, А. П. Ермолов, П. П. Коновницын, А. И. Остерман-Толстой, Н. Н. Раевский, К. Ф. Толь, Ф. П. Уваров и П. С. Кайсаров.
Разумеется, вопрос на совете стоял лишь один - сражаться или отступить, оставив Москву французам. Большинство выступило за сражение против Великой Армии. Против выступили лишь Остерман-Толстой, Раевский и Толь. Однако, Кутузов был согласен именно с ними. Армии было приказано отступать. После завершения совета, Кутузов велел генерал-интенданту Ланскому обеспечить подвоз продовольствия на Рязанскую дорогу. По повествованиям очевидцев, решение Кутузову далось нелегко - он долгое время ходил совершенно мрачный, ночью адъютант слышал, как он плакал.
3 сентября Наполеон вступил в опустевшую Москву.