"В стране без имени и смысла..."
* * *
В стране без имени и смысла,
Как кинокадры скачут числа.
Всё ищут рая коммунисты.
Любовь молчит. Болтливый властвует закон.
В две стороны два флага реют.
Палач при виде жертв добреет:
- А помнишь, брат!.. И снова зреет
кровавый бунт. И жизнь поставлена на кон.
Верхи сменяются, но - то же.
Здесь каждый день, как подвиг прожит.
Здесь всяк спасается, как может.
Любовь молчит. Надежда выбилась из сил.
В столетье без ветрил и правил
Блажен, кто этот мир оставил,
И за него мольбу ко Господу пролил.
* * *
Старуха в болоньевой куртке,
грызущая хлебную корку,
мне кажется не человеком,
а чем-то навроде кота,
который, конечно же, мыслит,
но как человек не страдает,
живет наподобье растенья,
не ведая слез и стыда.
Ну, что ей впадать в безысходность,
иль думать о вечном спасенье?
Она уж читать разучилась,
сапог отличать от совка.
Одна у ней мысль и забота -
стащить незаметно бутылку,
оставленную на скамейке,
подростком, попившим пивка.
А ну-ка давай пошустрее
кидай свои старые кости,
ругайся и плюйся сквозь щели
в зубах, на калошах скользя...
Но только, карга ты такая,
не взглядывай по-человечьи
с тоскою в лицо мне. Иначе
я жить расхочу. А - нельзя.
* * *
Куда ты летишь, горевая душа,
лучом обнажённого света?
Никто никогда никого не любил
на этой холодной планете.
Здесь бьют в барабаны и в трубы трубят.
Отрадно. Но там, где могильник,
бесстрастно и вечно ветра теребят
на склонах сухой чернобыльник.
Душа, возвращайся, покуда цела.
Ты видишь короткие вспышки?
У рая земного - широки врата.
Да хитрый охранник на вышке.
* * *
Господи! Взыщи меня из ада!
Пал мой дух, и свет во мне погас.
День прошёл - я ничему не рада.
Ночь прошла - я не сомкнула глаз.
Шевелю незрячими руками
по стене от двери до стола.
Воздух затвердел и стал, как камень.
А земля, как лодка, поплыла.
Этого ль душа моя хотела,
распуская пёрышки на свет,
наряжаясь в праздничное тело,
заводя будильник зим и лет?
* * *
Никогда мне уже не войти в этот дом,
где рос худенький тополь под самым окном,
где, накат на обои недавно сменив,
глава дома насвистывал странный мотив,
где не дай Бог разбить или что-то сломать,
где из командировки приехала мать,
и по этому поводу в доме уют,
ананасы с шампанским на стол подают.
Ну а в будние дни все пшено да пшено...
Скоро будет развод. Это предрешено.
Где под вечер сестра, накрутив бигуди,
спать ложится со вздохом печальным в груди.
Мой не собран портфель. За три двойки подряд
весь отряд исключил меня из октябрят.
Никогда мне так чисто про поле не спеть.
И так часто ангиной уже не болеть.
След мой смыло волной. Опалил меня зной.
Предал друг. Поглотил океан ледяной.
Как ни странно - все это случилось со мной!
Где (всему любопытство, конечно, виной),
меня током ударило в жизни одной.
А в другой, дорогой, как последний глоток,
все другое: и время, и тополь, и ток.