О Дм. Фёд. Трепове, вот к этому посту и ветке....
2 El_d и всем, кто интересуется Дмитрием Фёдровичем Треповым,
вот к этому посту и ветке:
http://wyradhe.livejournal.com/81007.html?thread=1258607#t1258607
Мои тогдашние надежды что-то быстро выяснить пошли прахом, поскольку даже в подробных изложениях истории с типографией Рачковского - Комиссарова оставалось совершенно непонятно, какую роль при этом играл Д. Ф. Трепов. Однако решающее свидетельство на этот счет обнаружилось в дневниковых записях вкн. Андрея Владимировича за 1917 год (ГАРФ. Ф. 650. Оп. 1. Д. 55. Л. 83-154), опубликованных в полном виде по рукописи В.М. Хрусталевым и В.М. Осиным в 2007, а частями публиковавшихся и в 1920-х, и в 2000.
Там приводится рассказ генерала Орлова ("Влади") - доверенного приближенного имп. Николая, помощника начальника, а потом и начальника Имп. военно-походной канцелярии, о событиях октября 1905 года. Цитирую:
"Вечером в поезде Влади вспоминал далекое прошлое, события, предшествовавшие 17 октября. В то время Витте составил уже знаменитый акт. Вопрос шел в то время уговорить Государя подписать. «За» были Фредерикс и Витте. Влади был против и говорил об этом Государю, доказывая, что лучше дать, тогда когда не вынуждают, через полгода, но не теперь. 16 октября Витте прислал Государю в Петергоф уже набело переписанный проект через князя Енгалычева, который один не хотел нести эту бумагу и просил Влади идти с ним. Государь принял Енгалычева, а затем, отпустив его, позвал Влади, который умолял не подписывать. Подождали немного. Государь долго слушал, а потом сказал:
- Я пошлю Трепову, пусть он скажет свое мнение.
На это Влади сказал, что Трепов посоветует подписать, потому что он трус.
- Ну, это Вы слишком - он не трус. Я все же хочу знать его мнение.
Влади еще раз просил не делать [этого и предлагал:] Прикажем стрелять.
Все же было решено послать. Влади написал Трепову письмо: «Дорогой Митя - я с тобой служил в одном полку. Мы вместе прожили много лет, и я знаю твою честность и прямоту - в этом нет у меня сомнений. Но я не уверен в твоем гражданском мужестве. Посылаю тебе эту бумагу. Государь просит прочесть и сказать твое мнение. Ежели ты ответишь утвердительно, бумага будет подписана, отрицательно - нет. Заклинаю тебя всем, твоей честью и преданностью, не соглашайся. Ежели ты все же посоветуешь подписать, то предупреждаю тебя - нашей дружбе настанет конец».
Письмо и бумага были посланы на миноносце. На следующее утро было последнее совещание, и были вызваны разные лица: Рихтер, великий князь Николай Николаевич, Горемыкин".
"Трепов ответил так: «По долгу совести должен умолять Ваше Величество подписать»".
"На следующий день, после совещания, когда акт был уже подписан и все разъехались, Ники позвал Влади и просил его подождать, он хотел прогуляться. Потом позвал его в кабинет. Влади говорил, что Ники сидел с поникнутой головой и крупные слезы капали на стол. Когда Влади вошел, он сказал ему:
- Не покидайте меня сегодня, мне слишком тяжело. Я чувствую, что, подписав этот акт, я потерял корону. Теперь все кончено.
- Нет, - ответил Влади, - еще не все потеряно. Нужно только сплотить всех здравомыслящих, и дело можно спасти.
В этот же день Влади написал Рачковскому, и этим было положено начало Союзу русского народа, который в то время сыграл известную роль, но потом выродился".
***
Таким образом, вся кампания Рачковского - Комиссарова была затеяна не только без участия Трепова, но и в противостоянии с ним по инициативе Орлова. Это находит полное подтверждение в записках генерала Мосолова (тогда - начальника канцелярии Двора), где сказано, что он, Мосолов, считал приемы императором делегаций "черной сотни" после 17 октября 1905 г. и покровительство, оказываемое им, «несчастьем для России», а Трепов, на ту пору дворцовый комендант, с ним в этом полностью соглашался и относился к Союзу Русского народа и пр. отрицательно. Само это свидетельство Мосолова не было исчерпывающим, поскольку Трепов мог бы ему, в конце концов, и солгать, но в сочетании с рассказом генерала Орлова все становится делом решенным. Для всех, кому импонировал ген. Дм. Фёд. Трепов по проявленному им разуму, ответственности и людосбережению в истории с его знаменитым приказом "Холостых залпов не давать, патронов не жалеть" (это без всякой иронии - именно цели минимизации крови приказ и преследовал, в чем и преуспел), будет приятно узнать, что он не имел никакого касательства ни к самому замыслу поднимать низы в защиту монархии, толкая их на самочинные действия - замыслу уже чрезвычайно скользкому и пограничному, - ни тем более к тому прямо беззаконно-погромному обороту, который готовил для развития этого замысла Рачковский (и на который последний так и не получил отмашки вышестоящего начальства).
вот к этому посту и ветке:
http://wyradhe.livejournal.com/81007.html?thread=1258607#t1258607
Мои тогдашние надежды что-то быстро выяснить пошли прахом, поскольку даже в подробных изложениях истории с типографией Рачковского - Комиссарова оставалось совершенно непонятно, какую роль при этом играл Д. Ф. Трепов. Однако решающее свидетельство на этот счет обнаружилось в дневниковых записях вкн. Андрея Владимировича за 1917 год (ГАРФ. Ф. 650. Оп. 1. Д. 55. Л. 83-154), опубликованных в полном виде по рукописи В.М. Хрусталевым и В.М. Осиным в 2007, а частями публиковавшихся и в 1920-х, и в 2000.
Там приводится рассказ генерала Орлова ("Влади") - доверенного приближенного имп. Николая, помощника начальника, а потом и начальника Имп. военно-походной канцелярии, о событиях октября 1905 года. Цитирую:
"Вечером в поезде Влади вспоминал далекое прошлое, события, предшествовавшие 17 октября. В то время Витте составил уже знаменитый акт. Вопрос шел в то время уговорить Государя подписать. «За» были Фредерикс и Витте. Влади был против и говорил об этом Государю, доказывая, что лучше дать, тогда когда не вынуждают, через полгода, но не теперь. 16 октября Витте прислал Государю в Петергоф уже набело переписанный проект через князя Енгалычева, который один не хотел нести эту бумагу и просил Влади идти с ним. Государь принял Енгалычева, а затем, отпустив его, позвал Влади, который умолял не подписывать. Подождали немного. Государь долго слушал, а потом сказал:
- Я пошлю Трепову, пусть он скажет свое мнение.
На это Влади сказал, что Трепов посоветует подписать, потому что он трус.
- Ну, это Вы слишком - он не трус. Я все же хочу знать его мнение.
Влади еще раз просил не делать [этого и предлагал:] Прикажем стрелять.
Все же было решено послать. Влади написал Трепову письмо: «Дорогой Митя - я с тобой служил в одном полку. Мы вместе прожили много лет, и я знаю твою честность и прямоту - в этом нет у меня сомнений. Но я не уверен в твоем гражданском мужестве. Посылаю тебе эту бумагу. Государь просит прочесть и сказать твое мнение. Ежели ты ответишь утвердительно, бумага будет подписана, отрицательно - нет. Заклинаю тебя всем, твоей честью и преданностью, не соглашайся. Ежели ты все же посоветуешь подписать, то предупреждаю тебя - нашей дружбе настанет конец».
Письмо и бумага были посланы на миноносце. На следующее утро было последнее совещание, и были вызваны разные лица: Рихтер, великий князь Николай Николаевич, Горемыкин".
"Трепов ответил так: «По долгу совести должен умолять Ваше Величество подписать»".
"На следующий день, после совещания, когда акт был уже подписан и все разъехались, Ники позвал Влади и просил его подождать, он хотел прогуляться. Потом позвал его в кабинет. Влади говорил, что Ники сидел с поникнутой головой и крупные слезы капали на стол. Когда Влади вошел, он сказал ему:
- Не покидайте меня сегодня, мне слишком тяжело. Я чувствую, что, подписав этот акт, я потерял корону. Теперь все кончено.
- Нет, - ответил Влади, - еще не все потеряно. Нужно только сплотить всех здравомыслящих, и дело можно спасти.
В этот же день Влади написал Рачковскому, и этим было положено начало Союзу русского народа, который в то время сыграл известную роль, но потом выродился".
***
Таким образом, вся кампания Рачковского - Комиссарова была затеяна не только без участия Трепова, но и в противостоянии с ним по инициативе Орлова. Это находит полное подтверждение в записках генерала Мосолова (тогда - начальника канцелярии Двора), где сказано, что он, Мосолов, считал приемы императором делегаций "черной сотни" после 17 октября 1905 г. и покровительство, оказываемое им, «несчастьем для России», а Трепов, на ту пору дворцовый комендант, с ним в этом полностью соглашался и относился к Союзу Русского народа и пр. отрицательно. Само это свидетельство Мосолова не было исчерпывающим, поскольку Трепов мог бы ему, в конце концов, и солгать, но в сочетании с рассказом генерала Орлова все становится делом решенным. Для всех, кому импонировал ген. Дм. Фёд. Трепов по проявленному им разуму, ответственности и людосбережению в истории с его знаменитым приказом "Холостых залпов не давать, патронов не жалеть" (это без всякой иронии - именно цели минимизации крови приказ и преследовал, в чем и преуспел), будет приятно узнать, что он не имел никакого касательства ни к самому замыслу поднимать низы в защиту монархии, толкая их на самочинные действия - замыслу уже чрезвычайно скользкому и пограничному, - ни тем более к тому прямо беззаконно-погромному обороту, который готовил для развития этого замысла Рачковский (и на который последний так и не получил отмашки вышестоящего начальства).