Время Хухе - 2. Глава 4.
Предистория.
Глава 1.
Глава 2.
Глава 3.
4.
Иван Сидоров сидел перед монитором и докладывал обстановку своему начальнику. Связь была неважной. Центрнет постоянно «отваливался», а картинка с изображением шефа плавала по экрану монитора то влево, то вправо.
Тут стоит отметить, что Центрнет являлся важнейшим из достижений Новой эры. Это был, конечно, совсем не интернет, который исчез вместе с прежней Америкой почти сразу после памятной катастрофы. Но все же большинство технологий удалось воссоздать, а сервера установить в защищенных от Хухе местах. Только теперь до глобальной «паутины» решено было не допускать широкие слои населения, ограничившись правительствами, научными центрами и публичными библиотеками. Причем, даже для того чтобы воспользоваться сетью в публичной библиотеке, требовался допуск, подписанный сотрудником ФСБ рангом не ниже полковника.
Новую всемирную систему объединенных компьютерных сетей для хранения и передачи информации сначала хотели назвать Путиннет - в честь президента России, поскольку большую часть работ по восстановлению утраченной сети провели именно российские специалисты. Но сам же президент и отклонил это название. С одной стороны он показал свою скромность, с другой указал ученым на двусмысленность их внезапной придумки.
- Давайте разобьем это слово на два корня, что значит «Путин» и вдруг «нет»? - сказал он тогда в телевизионных новостях Первого канала российского телевидения. - Давайте назовем сеть Центрнетом. Все новое у нас связано с разного рода центрами. Как, к примеру, Центры противодействия зеленой угрозе. Я думаю, это всех устроит.
На том и порешили. Работал Центрнет не так качественно, как привыкли те, кто застал интернет. Но ничего лучшего все равно не было.
- На этом все, шеф, - закончил отчет Сидоров. - За время моего дежурства чрезвычайных происшествий и внештатных ситуаций на вверенной территории не случилось.
- Это хорошо, завтра жду отчет в это же время, - напомнил начальник и отключился.
В этот момент в компьютерную комнату вошел Афанасий.
- Все успел донести, полковник? - спросил он агента.
Сидоров молча встал и вышел из помещения, а Афанасий сел за компьютер и ввел персональный код доступа.
На экране монитора появились унылые очертания кабинета Анатолия Мозга. Сам Мозг вынырнул откуда-то из-под стола, поправил пробор, будто готовился к беседе не меньше, чем с президентом, покашлял в микрофон и уставился в веб-камеру.
- Думаю, через неделю, а может, даже раньше начнем масштабный эксперимент на территории Мали, - сообщил Афанасий. - Будем распылять некую аэрозольную субстанцию. Еще пару недель понадобится для полноценного анализа и составления отчета. Так что раньше чем через месяц обратно не жди. Что там у вас хорошего?
- Хорошего мало, зато плохого хоть отбавляй, - ответил Анатолий. - Например, в Крыму наш южный беспилотник «Летальный» вновь зафиксировал крупные очаги произрастания Хухе. Мы два года не видели там травы, думали, что полуостров избавлен от этой гадости навсегда, и тут - такая петрушка! В смысле, Хухе. Думаем, что это вражеская провокация. Хотят подпортить нам начало курортного сезона в Крыму.
- Чья провокация? Опомнись, Анатолий. Провокации никому не нужны. Мы давно уже живем в абсолютной гармонии почти со всеми бывшими врагами. Если они где-то и остались, до нас не доберутся. Нас разделяют плотные стены Хухе.
- Не забывайся, это у нас внешних врагов не осталось, а внутренних - по-прежнему достаточно.
Мозг был убежден, что практически во всех бедах России виноваты некие внутренние силы - так называемая подсистемная оппозиция. В глаза этих людей никто не видел, и по фамилиям тоже никто не знает. Более того, официальные средства массовой пропаганды (СМП) наличие всякой подсистемной оппозиции, как и внутренних врагов России, отрицают. Отрицают их существование и на всех уровнях власти.
Однако есть еще люди, подобные начальнику отдела ЦПЗУ Анатолию Мозгу, которым повсюду видятся законспирированные неприятели. Периодически Мозг строчил доносы в ФСБ, но даже там к нему относились как к полусумасшедшему. Хотя доносы и исправно читали, но затем все равно благополучно отправляли в корзину с мусором. Разумеется, никакой подсистемной оппозиции в России не было, и быть не могло. В других странах - вполне даже может быть. В России - нет!
- А что говорят по этому поводу наши ученые? - спросил эксперт.
- Как обычно. Мне не верят, а твердят про резко изменившиеся потоки сезонных ветров. Уверяют, что вот уже 11 месяцев ветер дует исключительно со стороны Турции. А Турция, сам знаешь, - непроходимый зеленый край. И якобы наши улавливающие установки на ЮБК забились и не справляются с Южным потоком миграции семян Хухе. Представляешь, какое объяснение придумали? Всегда справлялись, а тут вдруг перестали! Ты же сам смотрел и проверял эти установки в прошлом году, когда в Евпаторию загорать летал. Говорил, что не раньше, чем через 24 месяца их чистить надо будет? Так ведь? Значит, враги. Больше некому. И наш беспилотник «Летальный» устойчивого направления ветра не фиксировал.
- Ваш «Летальны» пора отправить на свалку, - парировал Афанасий. - надо же было дать беспилотнику такое обреченное имя. Когда я летал в Крым, ветер не дул все время в одну сторону. Он вообще был непостоянный. То с моря, то с севера дул. То вообще по полгода затишье полное было. Уверен, что ученые правы в данном случае, надо немедленно задействовать резервный план по Крыму. Кстати, я, пожалуй, завтра по своим каналам передам нашим крымским коллегам по ЦПЗУ небольшую партию сенегальского аэрозоля. Проверим его у нас. Думаю, здесь «добро» на отправку партии мне дадут без проблем. Ситуация диктует условия, так что перечить мне вряд ли будут. И курортный сезон не сорвем. И, кстати, я в прошлом году в Феодосию летал, а не в Евпаторию, если что.
- Да какая разница! Посылай, конечно, свой аэрозоль, пусть распыляют. Но я, знаешь, на всякий случай, свое мнение уже высказал кому надо. Пусть все же проверят. Ну, пока. Давай там, не расслабляйся!
- И тебе того же, пока.
Афанасий отключился от Центрнета и решил побыть в одиночестве - прогуляться по Центру и поразмышлять о насущных проблемах.
На двери компьютерной комнаты висела подробная карта-схема Центра с отметкой места, где находился Афанасий. Подобные информационные щиты в свое время стояли во всех крупных российских городах, там, где всегда было много туристов.
Эксперт обрадовался неожиданному удобству. Значит, спрашивать, куда и как пройти, никого не придется. Он секунд пятнадцать постоял над схемой, мысленно занося ее целиком в свою память, удовлетворенно вздохнул и пошел по самому широкому направлению, ведущему к киноконцертному залу «Сердце Африки», решив, что сейчас - самое время приобщиться к культуре.
По обеим сторонам от «проспекта», как Афанасий назвал для себя эту дорогу, стояли пальмы. И тоже в кадках, как у «Гостинца». Видно, что работники Центра относились к деревьям с большой любовью. К каждой кадке были привинчены таблички с именами. Правда, эксперт так и не понял, то ли это пальмам дали имена, то ли это имена людей, которые за ними ухаживают. Вот, к примеру, пальма с русским именем «Сергей». «Надо Белочкину показать, - подумал Афанасий. - Пусть порадуется».
Киноконцертный зал «Сердце Африки» представлял собой небольшое здание полусферической формы.
Афанасий тут же вспомнил здание старого цирка, которое лет 10 назад снесли в его родном регионе, а новый цирк так и не построили, несмотря на клятвенные обещания. Вместо него в центре города «воткнули» многоэтажную платную парковку, которая так никому и не пригодилась. Дураков парковать свои машины за деньги при наличии бесплатных газонов и дворов не нашлось.
Перед полусферой «Сердца Африки» возвышалось электронное табло-афиша. Сегодня любителям культурного отдыха было, где развернуться: предлагалось аж целых три мероприятия. Первым пунктом в программе сегодняшнего вечера значился местный коллектив - ансамбль африканских народных инструментов под руководством Х.З. Кука. На второе «блюдо» «Сердце Африки» давало Дэвида Харлоу - артиста разговорного жанра. Дэвид Харлоу гастролировал с программой «Саморазрушение». Рядом с его фамилией была приписка: «Выступление состоится на английском языке».
Ну и на десерт культурной публике предлагались кавер-версии рок-группы «Нирвана» в исполнении южнокорейского коллектива «Кольт».
Электронное табло завершала лаконичная «бегущая строчка», которая сообщала, что прямо здесь, в ККЗ «Сердце Африки», можно заодно перекусить недорогой шаурмой всего за 120 сенегальских талонов.
Похоже, что как раз сейчас в киноконцертном зале играл ансамбль народных инструментов. А значит, что до концерта южнокорейцев оставалось еще не менее двух часов. Эксперт решил, что непременно вернется сюда к выступлению «Кольта». Песни Курта Кобейна были ему по душе, и не важно, в чьем исполнении они будут звучать.
Афанасий обошел здание и продолжил путь по «проспекту».
Слева возвышались бесконечные лабораторные башни. Они слегка дымили. Справа располагались теннисные корты. На них несколько пар ученых предавались спортивным наслаждениям. Затем дорога упиралась в клумбу с небольшими фонтанчиками, посреди которой возвышалась статуя со знакомыми очертаниями.
Подойдя ближе, Афанасий узнал в ней себя. Гипсовая копия эксперта была раз в пять выше оригинала. Изваяние держало в одной руке корешок растения (очевидно, Хухе), а в другой лупу. И рассматривало корешок через увеличительное стекло.
На табличке, прикрепленной к постаменту, было написано: «Российский ученый Афанасий М. изучает образец Х.» И ничего не добавишь. У подножия памятника лежали увядшие цветы, сорванные с этой же клумбы.
Эксперт не любил, когда его возносили чуть ли не в ранг святых. Памятники Афанасию одно время плодились быстрее, чем рязанские дворовые кошки. Только на территории африканского континента их насчитывалось порядка семи тысяч. Причем попадались весьма сомнительные экземпляры. Например, в столице Конго Браззавиле на коленях бронзового эксперта сидела коала. А надо признаться, что настоящую коалу Афанасий видел всего один раз в жизни, да и то в молодости, в московском зоопарке. И если со зверем на коленях еще можно было смириться, то табличка прямо-таки бесила. На ней было написано: «Российский ученый Афанасий М. подготавливает австралийскую коалу к трепанации черепа». Каких только успехов и открытий ему не приписывали! Слава Хухе, что Конго уже семь лет как погребена под слоем агрессивной травы. А тот памятник, скорее всего, уже превратился в труху.
Афанасий сорвал цветочек, понюхал его и бросил к ногам гипсового клона. А затем повернул налево и пошел туда, где, согласно схеме, располагался жилой сектор - большинство ученых жили здесь же, в Центре. И лишь на выходные выезжали за его территорию, навещая родных и близких.
Жилой сектор Баку начинался с крематория. За ним располагалось ухоженное поле с захороненными урнами. Жизнь была такова, что и кладбища приходилось устраивать чуть ли не по месту работы.
Сразу за кладбищем шли аккуратные двухэтажные домики, каждый - на три комнаты, а значит, на три семьи. Жили здесь компактно. Как и везде. Не до роскоши было, особенно это касалось размеров жилплощади. Кое-где возле домов на подзарядке были припаркованы миниатюрные электромобили.
Афанасий приметил в глубине микрорайона магазин и направился к нему. Это был магазин местной торговой сети «Баобаб». Сеть назвали в честь дерева, известного в России по учебникам ботаники. А ведь когда-то баобаб являлся национальным символом Сенегала, да и сейчас присутствует на гербе государства. Правда, встреть его в диком виде почти невозможно. Отдельные особи произрастают лишь в национальных парках, ботанических садах и на частных подворьях.
Карман эксперта приятно оттягивала пачка сенегальских талонов, врученных ему перед отлетом в качестве командировочных. Поэтому Афанасий, не раздумывая, открыл дверь магазина, намереваясь что-нибудь в нем купить.
Ассортимент мало отличался от магазинов Архангельска. Правда, было гораздо больше фруктов и ягод, а вот мясных, колбасных изделий и кисломолочных продуктов - наоборот - почти не было. Афанасий остановился у полки с сувенирами, выбрал себе пару магнитиков с баобабом и крохотную статуэтку ярко-раскрашенной женщины, танцующей сенегальский народный танец мбалакс. Затем прошел через продуктовый отдел, где взял рисовую лепешку и бутылку сухого пальмового вина. А уже на выходе из магазина столкнулся нос к носу с Сергеем Белочкиным, который хитро-прехитро улыбался.
Глава 1.
Глава 2.
Глава 3.
4.
Иван Сидоров сидел перед монитором и докладывал обстановку своему начальнику. Связь была неважной. Центрнет постоянно «отваливался», а картинка с изображением шефа плавала по экрану монитора то влево, то вправо.
Тут стоит отметить, что Центрнет являлся важнейшим из достижений Новой эры. Это был, конечно, совсем не интернет, который исчез вместе с прежней Америкой почти сразу после памятной катастрофы. Но все же большинство технологий удалось воссоздать, а сервера установить в защищенных от Хухе местах. Только теперь до глобальной «паутины» решено было не допускать широкие слои населения, ограничившись правительствами, научными центрами и публичными библиотеками. Причем, даже для того чтобы воспользоваться сетью в публичной библиотеке, требовался допуск, подписанный сотрудником ФСБ рангом не ниже полковника.
Новую всемирную систему объединенных компьютерных сетей для хранения и передачи информации сначала хотели назвать Путиннет - в честь президента России, поскольку большую часть работ по восстановлению утраченной сети провели именно российские специалисты. Но сам же президент и отклонил это название. С одной стороны он показал свою скромность, с другой указал ученым на двусмысленность их внезапной придумки.
- Давайте разобьем это слово на два корня, что значит «Путин» и вдруг «нет»? - сказал он тогда в телевизионных новостях Первого канала российского телевидения. - Давайте назовем сеть Центрнетом. Все новое у нас связано с разного рода центрами. Как, к примеру, Центры противодействия зеленой угрозе. Я думаю, это всех устроит.
На том и порешили. Работал Центрнет не так качественно, как привыкли те, кто застал интернет. Но ничего лучшего все равно не было.
- На этом все, шеф, - закончил отчет Сидоров. - За время моего дежурства чрезвычайных происшествий и внештатных ситуаций на вверенной территории не случилось.
- Это хорошо, завтра жду отчет в это же время, - напомнил начальник и отключился.
В этот момент в компьютерную комнату вошел Афанасий.
- Все успел донести, полковник? - спросил он агента.
Сидоров молча встал и вышел из помещения, а Афанасий сел за компьютер и ввел персональный код доступа.
На экране монитора появились унылые очертания кабинета Анатолия Мозга. Сам Мозг вынырнул откуда-то из-под стола, поправил пробор, будто готовился к беседе не меньше, чем с президентом, покашлял в микрофон и уставился в веб-камеру.
- Думаю, через неделю, а может, даже раньше начнем масштабный эксперимент на территории Мали, - сообщил Афанасий. - Будем распылять некую аэрозольную субстанцию. Еще пару недель понадобится для полноценного анализа и составления отчета. Так что раньше чем через месяц обратно не жди. Что там у вас хорошего?
- Хорошего мало, зато плохого хоть отбавляй, - ответил Анатолий. - Например, в Крыму наш южный беспилотник «Летальный» вновь зафиксировал крупные очаги произрастания Хухе. Мы два года не видели там травы, думали, что полуостров избавлен от этой гадости навсегда, и тут - такая петрушка! В смысле, Хухе. Думаем, что это вражеская провокация. Хотят подпортить нам начало курортного сезона в Крыму.
- Чья провокация? Опомнись, Анатолий. Провокации никому не нужны. Мы давно уже живем в абсолютной гармонии почти со всеми бывшими врагами. Если они где-то и остались, до нас не доберутся. Нас разделяют плотные стены Хухе.
- Не забывайся, это у нас внешних врагов не осталось, а внутренних - по-прежнему достаточно.
Мозг был убежден, что практически во всех бедах России виноваты некие внутренние силы - так называемая подсистемная оппозиция. В глаза этих людей никто не видел, и по фамилиям тоже никто не знает. Более того, официальные средства массовой пропаганды (СМП) наличие всякой подсистемной оппозиции, как и внутренних врагов России, отрицают. Отрицают их существование и на всех уровнях власти.
Однако есть еще люди, подобные начальнику отдела ЦПЗУ Анатолию Мозгу, которым повсюду видятся законспирированные неприятели. Периодически Мозг строчил доносы в ФСБ, но даже там к нему относились как к полусумасшедшему. Хотя доносы и исправно читали, но затем все равно благополучно отправляли в корзину с мусором. Разумеется, никакой подсистемной оппозиции в России не было, и быть не могло. В других странах - вполне даже может быть. В России - нет!
- А что говорят по этому поводу наши ученые? - спросил эксперт.
- Как обычно. Мне не верят, а твердят про резко изменившиеся потоки сезонных ветров. Уверяют, что вот уже 11 месяцев ветер дует исключительно со стороны Турции. А Турция, сам знаешь, - непроходимый зеленый край. И якобы наши улавливающие установки на ЮБК забились и не справляются с Южным потоком миграции семян Хухе. Представляешь, какое объяснение придумали? Всегда справлялись, а тут вдруг перестали! Ты же сам смотрел и проверял эти установки в прошлом году, когда в Евпаторию загорать летал. Говорил, что не раньше, чем через 24 месяца их чистить надо будет? Так ведь? Значит, враги. Больше некому. И наш беспилотник «Летальный» устойчивого направления ветра не фиксировал.
- Ваш «Летальны» пора отправить на свалку, - парировал Афанасий. - надо же было дать беспилотнику такое обреченное имя. Когда я летал в Крым, ветер не дул все время в одну сторону. Он вообще был непостоянный. То с моря, то с севера дул. То вообще по полгода затишье полное было. Уверен, что ученые правы в данном случае, надо немедленно задействовать резервный план по Крыму. Кстати, я, пожалуй, завтра по своим каналам передам нашим крымским коллегам по ЦПЗУ небольшую партию сенегальского аэрозоля. Проверим его у нас. Думаю, здесь «добро» на отправку партии мне дадут без проблем. Ситуация диктует условия, так что перечить мне вряд ли будут. И курортный сезон не сорвем. И, кстати, я в прошлом году в Феодосию летал, а не в Евпаторию, если что.
- Да какая разница! Посылай, конечно, свой аэрозоль, пусть распыляют. Но я, знаешь, на всякий случай, свое мнение уже высказал кому надо. Пусть все же проверят. Ну, пока. Давай там, не расслабляйся!
- И тебе того же, пока.
Афанасий отключился от Центрнета и решил побыть в одиночестве - прогуляться по Центру и поразмышлять о насущных проблемах.
На двери компьютерной комнаты висела подробная карта-схема Центра с отметкой места, где находился Афанасий. Подобные информационные щиты в свое время стояли во всех крупных российских городах, там, где всегда было много туристов.
Эксперт обрадовался неожиданному удобству. Значит, спрашивать, куда и как пройти, никого не придется. Он секунд пятнадцать постоял над схемой, мысленно занося ее целиком в свою память, удовлетворенно вздохнул и пошел по самому широкому направлению, ведущему к киноконцертному залу «Сердце Африки», решив, что сейчас - самое время приобщиться к культуре.
По обеим сторонам от «проспекта», как Афанасий назвал для себя эту дорогу, стояли пальмы. И тоже в кадках, как у «Гостинца». Видно, что работники Центра относились к деревьям с большой любовью. К каждой кадке были привинчены таблички с именами. Правда, эксперт так и не понял, то ли это пальмам дали имена, то ли это имена людей, которые за ними ухаживают. Вот, к примеру, пальма с русским именем «Сергей». «Надо Белочкину показать, - подумал Афанасий. - Пусть порадуется».
Киноконцертный зал «Сердце Африки» представлял собой небольшое здание полусферической формы.
Афанасий тут же вспомнил здание старого цирка, которое лет 10 назад снесли в его родном регионе, а новый цирк так и не построили, несмотря на клятвенные обещания. Вместо него в центре города «воткнули» многоэтажную платную парковку, которая так никому и не пригодилась. Дураков парковать свои машины за деньги при наличии бесплатных газонов и дворов не нашлось.
Перед полусферой «Сердца Африки» возвышалось электронное табло-афиша. Сегодня любителям культурного отдыха было, где развернуться: предлагалось аж целых три мероприятия. Первым пунктом в программе сегодняшнего вечера значился местный коллектив - ансамбль африканских народных инструментов под руководством Х.З. Кука. На второе «блюдо» «Сердце Африки» давало Дэвида Харлоу - артиста разговорного жанра. Дэвид Харлоу гастролировал с программой «Саморазрушение». Рядом с его фамилией была приписка: «Выступление состоится на английском языке».
Ну и на десерт культурной публике предлагались кавер-версии рок-группы «Нирвана» в исполнении южнокорейского коллектива «Кольт».
Электронное табло завершала лаконичная «бегущая строчка», которая сообщала, что прямо здесь, в ККЗ «Сердце Африки», можно заодно перекусить недорогой шаурмой всего за 120 сенегальских талонов.
Похоже, что как раз сейчас в киноконцертном зале играл ансамбль народных инструментов. А значит, что до концерта южнокорейцев оставалось еще не менее двух часов. Эксперт решил, что непременно вернется сюда к выступлению «Кольта». Песни Курта Кобейна были ему по душе, и не важно, в чьем исполнении они будут звучать.
Афанасий обошел здание и продолжил путь по «проспекту».
Слева возвышались бесконечные лабораторные башни. Они слегка дымили. Справа располагались теннисные корты. На них несколько пар ученых предавались спортивным наслаждениям. Затем дорога упиралась в клумбу с небольшими фонтанчиками, посреди которой возвышалась статуя со знакомыми очертаниями.
Подойдя ближе, Афанасий узнал в ней себя. Гипсовая копия эксперта была раз в пять выше оригинала. Изваяние держало в одной руке корешок растения (очевидно, Хухе), а в другой лупу. И рассматривало корешок через увеличительное стекло.
На табличке, прикрепленной к постаменту, было написано: «Российский ученый Афанасий М. изучает образец Х.» И ничего не добавишь. У подножия памятника лежали увядшие цветы, сорванные с этой же клумбы.
Эксперт не любил, когда его возносили чуть ли не в ранг святых. Памятники Афанасию одно время плодились быстрее, чем рязанские дворовые кошки. Только на территории африканского континента их насчитывалось порядка семи тысяч. Причем попадались весьма сомнительные экземпляры. Например, в столице Конго Браззавиле на коленях бронзового эксперта сидела коала. А надо признаться, что настоящую коалу Афанасий видел всего один раз в жизни, да и то в молодости, в московском зоопарке. И если со зверем на коленях еще можно было смириться, то табличка прямо-таки бесила. На ней было написано: «Российский ученый Афанасий М. подготавливает австралийскую коалу к трепанации черепа». Каких только успехов и открытий ему не приписывали! Слава Хухе, что Конго уже семь лет как погребена под слоем агрессивной травы. А тот памятник, скорее всего, уже превратился в труху.
Афанасий сорвал цветочек, понюхал его и бросил к ногам гипсового клона. А затем повернул налево и пошел туда, где, согласно схеме, располагался жилой сектор - большинство ученых жили здесь же, в Центре. И лишь на выходные выезжали за его территорию, навещая родных и близких.
Жилой сектор Баку начинался с крематория. За ним располагалось ухоженное поле с захороненными урнами. Жизнь была такова, что и кладбища приходилось устраивать чуть ли не по месту работы.
Сразу за кладбищем шли аккуратные двухэтажные домики, каждый - на три комнаты, а значит, на три семьи. Жили здесь компактно. Как и везде. Не до роскоши было, особенно это касалось размеров жилплощади. Кое-где возле домов на подзарядке были припаркованы миниатюрные электромобили.
Афанасий приметил в глубине микрорайона магазин и направился к нему. Это был магазин местной торговой сети «Баобаб». Сеть назвали в честь дерева, известного в России по учебникам ботаники. А ведь когда-то баобаб являлся национальным символом Сенегала, да и сейчас присутствует на гербе государства. Правда, встреть его в диком виде почти невозможно. Отдельные особи произрастают лишь в национальных парках, ботанических садах и на частных подворьях.
Карман эксперта приятно оттягивала пачка сенегальских талонов, врученных ему перед отлетом в качестве командировочных. Поэтому Афанасий, не раздумывая, открыл дверь магазина, намереваясь что-нибудь в нем купить.
Ассортимент мало отличался от магазинов Архангельска. Правда, было гораздо больше фруктов и ягод, а вот мясных, колбасных изделий и кисломолочных продуктов - наоборот - почти не было. Афанасий остановился у полки с сувенирами, выбрал себе пару магнитиков с баобабом и крохотную статуэтку ярко-раскрашенной женщины, танцующей сенегальский народный танец мбалакс. Затем прошел через продуктовый отдел, где взял рисовую лепешку и бутылку сухого пальмового вина. А уже на выходе из магазина столкнулся нос к носу с Сергеем Белочкиным, который хитро-прехитро улыбался.