Рисунки Марины
Из книги о В.В.Чаплиной:
«В 1962 г. Вера Чаплина с мужем переезжают в двухкомнатную квартиру только что построенного кооперативного дома “Советский писатель”. В том же году выходит на пенсию Александр Прохорович, а через два года и сама Вера Васильевна. В 1965 г. издается итоговая книга, завершающая ее тридцатилетнюю работу над циклом «Питомцы зоопарка». Следующим летом она строит новый уютный домик на садовом участке.
“Хороший муж, хороший дом: что еще надо человеку, чтобы встретить старость?” - так можно было перефразировать известный афоризм и в отношении писательницы, чьи книги пользовались заслуженным признанием читателей, а отечественные и зарубежные переиздания обещали ей периодическую прибавку к неплохой пенсии.
Сюжет книги о Вере Чаплиной здесь мог бы подойти к своему закономерному и даже в какой-то мере ожидаемому финалу. Однако именно в тот момент в жизнь писательницы вошел маленький, но весьма перспективный персонаж, во многом благодаря которому наше повествование не только будет продолжено, но и отразит новую линию в творчестве автора еще многих замечательных рассказов.
Этим персонажем последующей жизни Веры Чаплиной и целой серии “дачных” историй стала ее внучка Марина...»
Сегодняшний пост - в память о Марине.
«Первые четыре года после рождения она вместе с родителями жила в одной квартире с бабушкой и дедушкой, и Вера Васильевна с Александром Прохоровичем очень к ней привязались. Поэтому каким-то совершенно естественным образом получилось, что вскоре после их переезда с Таганки на Аэропортовскую Марина стала в основном жить с ними. Тем более, что по соседству с их новым домом открылся детский сад Литфонда, в который Вера Васильевна сразу устраивает внучку.
Летом сад выезжал в Малеевку, где в непосредственной близи от писательского дома творчества имени Серафимовича (который с конца 1950-х очень полюбила Вера Васильевна) располагалась небольшая детская “резервация”. Родителей туда категорически не пускали, чтобы дети, после их посещений не устраивали бурных коллективных рыданий на тему “хочу домой”. Но все же, при соблюдении некоторой конспирации посещения изредка происходили.
Одно из них запечатлено на сохранившемся фото лета 1963 г.
Вера Чаплина и Людмила Михайлова с Мариной в Малеевке. 1963.
Кроме того, Вера Васильевна всегда старалась передать с кем-нибудь из знакомых, отправлявшихся в Малеевку, какой-нибудь гостинец внучке. С этим связано одно из забавных воспоминаний Марины.
Однажды воспитательница тихонько забрала ее из дружного детского коллектива и вывела на задний двор малеевского детского сада. Ее ждал приехавший с оказией из Москвы высокий мужчина, в котором сообразительная девочка сразу признала классика детской литературы Сергея Михалкова. Выдержав мхатовскую паузу, он с “ленинской хитринкой” сказал:
- Здравствуй, Марина. А ты знаешь, кого я сегодня видел?
Марина поняла, кого он сегодня видел, но ответной реплики не подала.
- Я видел твою бабушку. А ты знаешь, что она тебе передала?
- Что? - плохо скрывая раздражение от долгой преамбулы, спросило насупившееся дитя.
- А вот что! - Михалков торжественно вынул из-за спины руку: на ладони лежали два маленьких свежих огурца.
- Спасибо. - Марина сгребла огурцы и опять замолчала.
Классик детской литературы был явно разочарован такой сдержанной детской реакцией - и на себя, и на огурцы. Засим и расстались...
После детсада внучка остается жить у бабушки с дедушкой: в 1964 г. брак ее родителей распался, квартиру на Таганке, которую Вера Чаплина фактически купила и затем оставила семье дочери, пришлось делить. В итоге зять - недавний тбилисец Юрий Барутчев - стал обеспеченным жильем москвичом, а Людмиле Михайловой с дочерью досталась комната в густонаселенной и весьма склочной коммуналке в Староконюшенном переулке.
В сложившейся ситуации Вера Васильевна записывает внучку в ближайшую около себя школу, рядом с метро “Аэропорт”, где Марина будет учиться первые шесть классов. Все эти годы она живет с бабушкой и дедушкой, приезжая к маме на выходные, а лето проводит на садовом участке в Ново-Бутакове...»
(из книги о В.В.Чаплиной)
Лидия Владимировна, мать Веры Чаплиной, была прекрасной рисовальщицей (об этом есть отдельный пост: https://vchaplina-arhiv.livejournal.com/27972.html ), Вера Васильевна тоже очень неплохо рисовала и, подучившись, могла бы сама иллюстрировать свои рассказы - была у нее такая возможность сразу после войны, но не сложились обстоятельства.
Начало 1960-х
Практически всё, что Вера Васильевна рисовала, она потом уничтожила.
Зато в ее бумагах сохранилось изрядное количество детских рисунков Марины, начиная с самых ранних. Некоторые из них датированы Чаплиной:
В 1962 году Марине было 4 года
Вера Васильевна очень скоро поняла, что у внучки есть художественные способности, и всячески поощряла ее желание рисовать. Писчей бумаги в доме было предостаточно, к ней купили набор цветных карандашей (и он был сохранен бабушкой!):
Основной сюжет рисунков Марины тех первых лет - женская фигура (мама? бабушка?):
Периодически рядом с женской фигурой появляется собака - непременный член семьи:
А на некоторых, самостоятельно подписанных, и сам автор:
Первые школьные рисунки еще недалеки от ранней свободной выразительности:
1965-1966
Часть из них, в альбоме, с отметками учительницы:
1965-1966
Но в работах 9-летней Марины композиция уже строится совершенно осознанно, в рисунке видны технические навыки:
Марина в 1967 году:
В том году, 8 апреля, произошло очень радостное событие: ее мама вышла замуж:
Людмила Михайлова и Валентин Трофименков
В семью пришла настоящая взаимная любовь, а у Марины начался период ее самых лучезарных и декоративно ярких работ:
1967-1968
и серия рисунков 1969-1971 годов:
И два из немногих рисунков тех же лет с четвероногими персонажами:
В июне 1972 года счастливая полоса в жизни семьи оборвалась: в возрасте 70 лет скоропостижно умер дедушка, Александр Прохорович.
Тем же летом Марина держала экзамены в художественную школу на Проспекте Мира, в которой преподавала приятельница Чаплиной скульптор Виолетта Завидонская.
Марина вспоминала, что на экзамен, где поступающие рисовали постановочный натюрморт, они с бабушкой опоздали: все лучшие места были заняты, и ей пришлось рисовать с очень неудобного ракурса. Было жарко, дверь класса открыли, и Вера Васильевна видела, что у внучки явные проблемы. Дождавшись, когда экзаменатор на минутку вышла, Чаплина невозмутимо зашла в класс, осматривая работы, подошла к Марине, тремя штрихами привела ее рисунок в порядок и, как ни в чем ни бывало, удалилась.
Марину приняли - ее декоративные способности отмечали все преподаватели, но технически она сильно отставала от поступивших вместе с нею нескольких детей художников. Те поначалу играючи справлялись с натурными заданиями и перестали заниматься скучными штудиями, тем более, что заниматься было нелегко: всю вторую половину дня, после уроков в общеобразовательной школе.
К тому же учиться в «художке» никто не заставлял: там на это не тратили время. В итоге, к концу первого же года обучения, одни из «детей» ушли сами, другие не прошли экзамен во второй класс. А трудолюбивые довольно быстро технически их догнали и продолжили свое развитие. Марина рассказывала, что к концу обучения (4-й год) в их группе осталось менее половины из поступивших.
Несколько ее работ лета 1974 года (по окончанию 2-го класса):
А так Марина выглядела за год до этого:
С Радой, лето 1973
Рисунок все же давался ей трудно, об этом свидетельствуют отдельные работы с живой натурой:
1974-1975
Художественная школа была закончена весной 1976 года...
...правда уже под другой фамилией. За год до этого 17-летняя ученица вышла замуж:
Были у нее планы поступать на худграф Полиграфического института, даже занималась для этого еще какое-то время с преподавателем. Но всё кончилось тем, что весной 1977 года Марина уехала к мужу, военному переводчику, в далекий Южный Йемен.
Осенью 1980-го, когда они вернулись, Людмила Михайлова была неизлечимо больна. Марина работала и вместе с Валентином Федоровичем всё свободное время ухаживала за мамой, до самой ее смерти, в июне 1982 года.
Полтора года спустя она развелась с мужем, и летом 1984 года поступила в институт. Не художественный - в 26 лет туда поступать было уже слишком поздно, - на истфак. Там мы и встретились, после третьего курса поженились, а в 1989 году получили дипломы.
Мы с Мариной и Дали на даче в Бутаково. 1996
В этой, совсем взрослой жизни, Марина, поддавшись на наши с Верой Васильевной просьбы, достала однажды альбом, акварельные краски, кисти и сделала на даче несколько попыток порисовать. Вот один из ее этюдов начала 1990-х годов - с березой, посаженной ее мамой, еще девочкой, в 1950 году, и беседкой, перестроенной мною в 1990-ом:
В наших дачных видеосъемках 1996 года есть кадр с рисующей Мариной, но самого рисунка не сохранилось:
Вот что было тогда перед ней:
Тот год был последний для нашей старой дачи, она была снесена расширением МКАД.
Хорошо, что Вера Васильевна до этого не дожила.
Прошло еще несколько лет, у нас появился садовый участок в другом месте.
Мы построили дом, Марина посадила множество цветов, и опять несколько раз бралась за краски и кисти:
Жасмин и дельфиниум, 2003
Сапожок (аконит) и рыжий лилейник.
Этот этюд не был подписан, но, оказывается, он тоже был сделан в 2003 году, - благодаря подсказке дачной видеохроники:
Что это за цветы, написанные ею в 2013 году, не могу вспомнить. Какой-то однолетник:
А этот легко узнать - большой голубой ирис. За ним - бутоны бледно-розовых пионов:
2015 год. Марина между двумя очень тяжелыми лечениями.
С нашей новой собакой, Трулли:
В том году она сделала свой последний этюд, ее любимых бледно-розовых пионов (выращенных из клубней еще тех, бутаковских):
Марина не любила, когда ее снимают во время работы. Но здесь мне удалось сделать один незаметный для нее кадр, из окна. Вот как она рисовала:
25 июня 2015 года
.
«В 1962 г. Вера Чаплина с мужем переезжают в двухкомнатную квартиру только что построенного кооперативного дома “Советский писатель”. В том же году выходит на пенсию Александр Прохорович, а через два года и сама Вера Васильевна. В 1965 г. издается итоговая книга, завершающая ее тридцатилетнюю работу над циклом «Питомцы зоопарка». Следующим летом она строит новый уютный домик на садовом участке.
“Хороший муж, хороший дом: что еще надо человеку, чтобы встретить старость?” - так можно было перефразировать известный афоризм и в отношении писательницы, чьи книги пользовались заслуженным признанием читателей, а отечественные и зарубежные переиздания обещали ей периодическую прибавку к неплохой пенсии.
Сюжет книги о Вере Чаплиной здесь мог бы подойти к своему закономерному и даже в какой-то мере ожидаемому финалу. Однако именно в тот момент в жизнь писательницы вошел маленький, но весьма перспективный персонаж, во многом благодаря которому наше повествование не только будет продолжено, но и отразит новую линию в творчестве автора еще многих замечательных рассказов.
Этим персонажем последующей жизни Веры Чаплиной и целой серии “дачных” историй стала ее внучка Марина...»
Сегодняшний пост - в память о Марине.
«Первые четыре года после рождения она вместе с родителями жила в одной квартире с бабушкой и дедушкой, и Вера Васильевна с Александром Прохоровичем очень к ней привязались. Поэтому каким-то совершенно естественным образом получилось, что вскоре после их переезда с Таганки на Аэропортовскую Марина стала в основном жить с ними. Тем более, что по соседству с их новым домом открылся детский сад Литфонда, в который Вера Васильевна сразу устраивает внучку.
Летом сад выезжал в Малеевку, где в непосредственной близи от писательского дома творчества имени Серафимовича (который с конца 1950-х очень полюбила Вера Васильевна) располагалась небольшая детская “резервация”. Родителей туда категорически не пускали, чтобы дети, после их посещений не устраивали бурных коллективных рыданий на тему “хочу домой”. Но все же, при соблюдении некоторой конспирации посещения изредка происходили.
Одно из них запечатлено на сохранившемся фото лета 1963 г.
Вера Чаплина и Людмила Михайлова с Мариной в Малеевке. 1963.
Кроме того, Вера Васильевна всегда старалась передать с кем-нибудь из знакомых, отправлявшихся в Малеевку, какой-нибудь гостинец внучке. С этим связано одно из забавных воспоминаний Марины.
Однажды воспитательница тихонько забрала ее из дружного детского коллектива и вывела на задний двор малеевского детского сада. Ее ждал приехавший с оказией из Москвы высокий мужчина, в котором сообразительная девочка сразу признала классика детской литературы Сергея Михалкова. Выдержав мхатовскую паузу, он с “ленинской хитринкой” сказал:
- Здравствуй, Марина. А ты знаешь, кого я сегодня видел?
Марина поняла, кого он сегодня видел, но ответной реплики не подала.
- Я видел твою бабушку. А ты знаешь, что она тебе передала?
- Что? - плохо скрывая раздражение от долгой преамбулы, спросило насупившееся дитя.
- А вот что! - Михалков торжественно вынул из-за спины руку: на ладони лежали два маленьких свежих огурца.
- Спасибо. - Марина сгребла огурцы и опять замолчала.
Классик детской литературы был явно разочарован такой сдержанной детской реакцией - и на себя, и на огурцы. Засим и расстались...
После детсада внучка остается жить у бабушки с дедушкой: в 1964 г. брак ее родителей распался, квартиру на Таганке, которую Вера Чаплина фактически купила и затем оставила семье дочери, пришлось делить. В итоге зять - недавний тбилисец Юрий Барутчев - стал обеспеченным жильем москвичом, а Людмиле Михайловой с дочерью досталась комната в густонаселенной и весьма склочной коммуналке в Староконюшенном переулке.
В сложившейся ситуации Вера Васильевна записывает внучку в ближайшую около себя школу, рядом с метро “Аэропорт”, где Марина будет учиться первые шесть классов. Все эти годы она живет с бабушкой и дедушкой, приезжая к маме на выходные, а лето проводит на садовом участке в Ново-Бутакове...»
(из книги о В.В.Чаплиной)
Лидия Владимировна, мать Веры Чаплиной, была прекрасной рисовальщицей (об этом есть отдельный пост: https://vchaplina-arhiv.livejournal.com/27972.html ), Вера Васильевна тоже очень неплохо рисовала и, подучившись, могла бы сама иллюстрировать свои рассказы - была у нее такая возможность сразу после войны, но не сложились обстоятельства.
Начало 1960-х
Практически всё, что Вера Васильевна рисовала, она потом уничтожила.
Зато в ее бумагах сохранилось изрядное количество детских рисунков Марины, начиная с самых ранних. Некоторые из них датированы Чаплиной:
В 1962 году Марине было 4 года
Вера Васильевна очень скоро поняла, что у внучки есть художественные способности, и всячески поощряла ее желание рисовать. Писчей бумаги в доме было предостаточно, к ней купили набор цветных карандашей (и он был сохранен бабушкой!):
Основной сюжет рисунков Марины тех первых лет - женская фигура (мама? бабушка?):
Периодически рядом с женской фигурой появляется собака - непременный член семьи:
А на некоторых, самостоятельно подписанных, и сам автор:
Первые школьные рисунки еще недалеки от ранней свободной выразительности:
1965-1966
Часть из них, в альбоме, с отметками учительницы:
1965-1966
Но в работах 9-летней Марины композиция уже строится совершенно осознанно, в рисунке видны технические навыки:
Марина в 1967 году:
В том году, 8 апреля, произошло очень радостное событие: ее мама вышла замуж:
Людмила Михайлова и Валентин Трофименков
В семью пришла настоящая взаимная любовь, а у Марины начался период ее самых лучезарных и декоративно ярких работ:
1967-1968
и серия рисунков 1969-1971 годов:
И два из немногих рисунков тех же лет с четвероногими персонажами:
В июне 1972 года счастливая полоса в жизни семьи оборвалась: в возрасте 70 лет скоропостижно умер дедушка, Александр Прохорович.
Тем же летом Марина держала экзамены в художественную школу на Проспекте Мира, в которой преподавала приятельница Чаплиной скульптор Виолетта Завидонская.
Марина вспоминала, что на экзамен, где поступающие рисовали постановочный натюрморт, они с бабушкой опоздали: все лучшие места были заняты, и ей пришлось рисовать с очень неудобного ракурса. Было жарко, дверь класса открыли, и Вера Васильевна видела, что у внучки явные проблемы. Дождавшись, когда экзаменатор на минутку вышла, Чаплина невозмутимо зашла в класс, осматривая работы, подошла к Марине, тремя штрихами привела ее рисунок в порядок и, как ни в чем ни бывало, удалилась.
Марину приняли - ее декоративные способности отмечали все преподаватели, но технически она сильно отставала от поступивших вместе с нею нескольких детей художников. Те поначалу играючи справлялись с натурными заданиями и перестали заниматься скучными штудиями, тем более, что заниматься было нелегко: всю вторую половину дня, после уроков в общеобразовательной школе.
К тому же учиться в «художке» никто не заставлял: там на это не тратили время. В итоге, к концу первого же года обучения, одни из «детей» ушли сами, другие не прошли экзамен во второй класс. А трудолюбивые довольно быстро технически их догнали и продолжили свое развитие. Марина рассказывала, что к концу обучения (4-й год) в их группе осталось менее половины из поступивших.
Несколько ее работ лета 1974 года (по окончанию 2-го класса):
А так Марина выглядела за год до этого:
С Радой, лето 1973
Рисунок все же давался ей трудно, об этом свидетельствуют отдельные работы с живой натурой:
1974-1975
Художественная школа была закончена весной 1976 года...
...правда уже под другой фамилией. За год до этого 17-летняя ученица вышла замуж:
Были у нее планы поступать на худграф Полиграфического института, даже занималась для этого еще какое-то время с преподавателем. Но всё кончилось тем, что весной 1977 года Марина уехала к мужу, военному переводчику, в далекий Южный Йемен.
Осенью 1980-го, когда они вернулись, Людмила Михайлова была неизлечимо больна. Марина работала и вместе с Валентином Федоровичем всё свободное время ухаживала за мамой, до самой ее смерти, в июне 1982 года.
Полтора года спустя она развелась с мужем, и летом 1984 года поступила в институт. Не художественный - в 26 лет туда поступать было уже слишком поздно, - на истфак. Там мы и встретились, после третьего курса поженились, а в 1989 году получили дипломы.
Мы с Мариной и Дали на даче в Бутаково. 1996
В этой, совсем взрослой жизни, Марина, поддавшись на наши с Верой Васильевной просьбы, достала однажды альбом, акварельные краски, кисти и сделала на даче несколько попыток порисовать. Вот один из ее этюдов начала 1990-х годов - с березой, посаженной ее мамой, еще девочкой, в 1950 году, и беседкой, перестроенной мною в 1990-ом:
В наших дачных видеосъемках 1996 года есть кадр с рисующей Мариной, но самого рисунка не сохранилось:
Вот что было тогда перед ней:
Тот год был последний для нашей старой дачи, она была снесена расширением МКАД.
Хорошо, что Вера Васильевна до этого не дожила.
Прошло еще несколько лет, у нас появился садовый участок в другом месте.
Мы построили дом, Марина посадила множество цветов, и опять несколько раз бралась за краски и кисти:
Жасмин и дельфиниум, 2003
Сапожок (аконит) и рыжий лилейник.
Этот этюд не был подписан, но, оказывается, он тоже был сделан в 2003 году, - благодаря подсказке дачной видеохроники:
Что это за цветы, написанные ею в 2013 году, не могу вспомнить. Какой-то однолетник:
А этот легко узнать - большой голубой ирис. За ним - бутоны бледно-розовых пионов:
2015 год. Марина между двумя очень тяжелыми лечениями.
С нашей новой собакой, Трулли:
В том году она сделала свой последний этюд, ее любимых бледно-розовых пионов (выращенных из клубней еще тех, бутаковских):
Марина не любила, когда ее снимают во время работы. Но здесь мне удалось сделать один незаметный для нее кадр, из окна. Вот как она рисовала:
25 июня 2015 года
.