Ургут. Мирок в предгорьях
Ургут - небольшой город (35 тыс. жителей, а с окрестными кишлаками 60 тысяч), как и показанная в прошлой части пещера Давида расположенный у подножья Зерафшанского хребта в полусотне километров от Самарканда. Весь Узбекистан знает, что там живут очень бедные люди; весь Узбекистан ездит к ним затариваться на огромный базар практически в чистом поле; в ближайших кишлаках шьют лучшие узбекские сюзане, а замыкает сверху диагонально расположенный город роща тысячелетних (!) чинар, столь огромных, что в одном из них сделана комната. Узбекистан вообще как-то беден на интересные малые города - всё или города большие, или кишлаки да пустыни и горы, и Ургут здесь явное исключение, пожалуй, самый колоритный малый город Узбекистана.
В гостинице Баходира, встречам в которой я посвятил отдельный рассказ, к нашим долгим разговорам на исторические темы с итальянским байкером Андрияно Апполони, ехавшим Великим Шёлковым путём из родного Милана во Владивосток, как-то подключился Фабрис - изящный, одухотворённый, большеглазый француз, которому для полной стереотипности облика не хватало разве что усиков, берета да багета. Он был прямо из Парижа, где работал фельдшером, а по Туркестану пробирался в Мазари-Шариф, но из-за какой-то заварушки границу перекрыли, поэтому он сидел в Самарканде, ожидая обратного рейса. Он очень хотел купить настоящее узбекское сюзане, и узнав, что я собираюсь в Ургут, напросился со мной. При этом в 7 утра выезжать, как я хотел, ему было слишком рано, но в конечном счёте это оказлось и к лучшему - утро выдалось дождливым и серым. Коллективное такси до Ургута нашлось недалеко от Регистана, и вот уже мы ехали к горам. У поворота на Ургут - памятник героям Великой Отечественной, которого теперь, возможно, уже и нет, или скоро не будет:
2.
Репутацию города, где всё плохо, Ургут подтвердил ещё не начавшись - здесь едва ли не худшие во всём Узбекистане дороги. Вот по такому "асфальту", превратившемуся в щебень, от поворота с большой трассы ехать километров 20:
2а.
Дело в том, что в Ургуте живут "ургутлик" - одно из узбекских племён, полмиллиона представителей которого рассеяны по всей Средней Азии вплоть до Афганистана. Причём некоторые называют ургути узбеками, другие - таджиками, с научной точки зрения язык их всё-таки узбекский, но с обилием таджикских слов. Рискну предположить, что ургути не нашли общий язык с могущественным Самаркандским кланом, что добрых пол-века держи в стране власти - из него и руководитель УзССР Шараф Рашидов, и нынешний президент Каримов. По крайней мере это лучше всего объясняет, почему к Ургуту в Самарканде относятся с подозрением, на работу в областном центре ургути не берут, и даже на ремонт дорог денег не выделяют.... ну, это только мои предположения, в среднеазиатских реалиях теоретически возможные. Над Ургутом довлеет гора Аллаеран (2096м), что в переводи значит "С нами Бог!".
3.
Но в силу своей бедности, как мне объяснял водитель, ургути ездят на заработки по всему миру, и в основном не в Россию, а в более сложные, но более денежные для узбека Турцию, Корею, Америку... И привозят оттуда много-много всего, покупая оптом, да продают - поэтому на весь Узбекистан Ургут славится своим базаром, самым дешёвым из крупнейших. Он настолько велик, что находится не в самом Ургуте, а за городом, и масштабом достоин крупнейших базаров Ташкента.
4.
Стоило нам с Фабрисом покинуть машину - как зарядил дождь. У подошедших таксистов, предлагавших отвезти нас в Самарканд, я, пояснив, что мы только что оттуда, и поинтересовался, где здесь можно купить сюзане. В итоге таксисты окликнули какого-то мужичка рядом, и тот повёл нас на другой конец базара по его главной улице. В основном Ургут-базар - это обычный вещевой рынок, с колоритными продавцами и покупателями, но обыкновеннейшим интернациональным ассортиментом:
5.
Облупившиеся корпуса как будто даже и не совсем современные:
6.
А к цели идти строго по прямой от главного входа - на задворках базара под деревянным навесами обитает скромный Антикварный рынок, где и продают знаменитые сюзане:
7.
О сюзане, расшитых покрывалах, которыми украшались стены и мебель в узбекских домах, я писал в прошлых частях не раз, например в контексте Нураты - другого крупного центра этого искусства, проникшего в Узбекистан из Персии. Свои школы сюзане, непохожие друг на друга, сложились и в крупнейших регионах Узбекистана, включая извечных соперников Бухару и Самарканд. Главным их различием был даже не рисунок, а техника шва, но далёкому от рукоделия человеку типа меня этих различий не понять, а "на глаз" заметнее всего то, что бухарские и нуратинские сюзане - на белом фоне и с тонкими растительными узорами, а самаркандские и кашкадарьинские - напротив, на фоне ярком, с разнообразными фигурами и чёткой их геометрием. Развитие региональных школ, однако, не стояло на месте, в Самарканде крутилось больше денег и доходило больше новых веяний, чем в окрестных глубинках, и как я понимаю, ургутские сюзане - это самаркандские сто лет назад, более примитивные, почти мультяшные, но привлекательные своей архаичностью.
8.
Впрочем, хитрые ургути, благодаря близости переполненного туриста Самарканда и наличию базара национального значения, оседлали сам этот бренд - Ургут теперь "столица узбекских сюзане" вообще, и продают их тут самые разные - бухарские, нуратинские, самаркандские, кашкадарьинские и конечно собственно местные. На кадре выше несколько разных школ, из которых я наверняка могу опознать лишь белые бухарские сюзане с красными розетками. Справа (но тут я менее уверен) - кашкадарьинское сюзане, больше похожее на тёмный ковёр со сложными "колючими" узорами, а слева и посредине - собственно, ургутские.
Вот тоже классическое ургутское сюзане - они бывают и чёрными на белом фоне, но кажется, что наоборт - белые на чёрном.
9.
Хозяева лавки, куда мы зашли, начали показывать нам сюзане одно за другим, вскоре образовавших горку на выстланном полу. Фабрис глядел восхищённо, а я поинтересовался у хозяина, можно ли побывать в домах у мастеров, которые эти сюзане шьют. Тем временем слух, что сюда пожаловали иностранцы, разнёсся по базару, и увешанные сюзане тётушки начали подходить со всех сторон и цены называть одна другой дешевле.
10.
Хозяин лавки же, видя серьёзность нашего настроения, сказал, что всё равно они сегодня вряд ли ещё что-то продадут, и усадив нас с Фабрисом в машину, начал сворачивать лавку. Через несколько минут мы с хозяйскими сыном и матерью, заваленные мешками с мягкой ароматной тканью, медленно вырулили по раскисшей глине с базара и поехали вверх по извилистым улицам. Дело в том, что центр сюзане - даже не сам Ургут, а гигантский кишлак Гус, примыкающий к нему с востока, или вернее сообщающийся с Ургутом через столь же гигантское селение со звучным авестийским названием Испанза. Ещё в окрестностях есть Сайгус и Гузни, и названия их иногда увязывают с огузами (туркменами) Сельджукидской империи, и если так - то и их кровь течёт в жилах ургути. Мастериц сюзане в Гусе много, и среди них выделяется дом Хамадановых, своей славой достойный гончаров Нарзуллаевых из Гиждувана, но мы ехали не к ним, а фамилию тех, с кем довелось познакомиться нам, я спросить так и позабыл.
11.
Мы приехали к одному из двухэтажных домов, как на кадре выше, и прошли через подворотню-дарвазу в типичный для Узбекистана зелёный дворик с домами многочисленного семейства и верандами по краям. Сюзане в доме мастеров принадлежит отдельный зал, который мы застали таким. Ковры на полу, с их геометрическими орнаментами, к слову - типично бухарские, а цветастые сюзане с рядами розеток на красном фоне считаются образцом самаркандской школы:
12.
Хозяева открыли сундуки и начали доставать их содержимое, так что буквально за несколько минут комната стала такой, и выбор и торг мы вели буквально по колено в товаре:
13.
Дополнение от
Olga Arnautova. Самаркандская вышивка трансформировалась как под влиянием ислама, когда чисто астральные символы-круглая розетка и охранное кольцо вокруг постепенно обрастали растительными завитушками и обретали вместо космического растительную трактовку, так и под расширением в конце 19 века рыночных отношений Узбекистана, в частности, и с Россией, откуда завозился фабричный кумач и сатин ярких красных и желтых расцветок, служившие основой для сюзане, а также анилиновые красители кислотных расцветок, особенно ярко-розовой и фиолетовой. Отсюда и цветосочетания "вырви глаз". И еще примерно в тот же период вышивка стала служить показателем благосостояния владельца, поэтому, узоры и площадь вышивки все больше увеличивались, мелкие детали исчезали и рисунок приобрел этакое монументальное значение.
14.
Редкий вид: байсунские сюзане из горных кишлаков Сурхандарьинской области. Крайний юг, преддверие Афганистана - думаю, по буйствую красок это хорошо заметно.
15.
В старину сюзане были обязательной частью приданного, и их шили за несколько до свадьбы, когда и жених-то ещё не наметился, как девушка, так и её мать. Получить нитки и окрасить их в отварах определённых трав и плодов было в те времена целым делом. Хамадановы по-прежнему пользуются традиционными красителями и настоящим шёлком, ну а там, куда приехали мы, видимо всё-таки поддались натиску глобализации и красят синтетикой. Второй этап работы - это нанесение рисунка на полотно:
15а.
Ну и наконец третий - собственно, вышивка. Здесь производственный процесс совсем не так зрелищен, как у гончаров Нарзуллаевых или у мастериц войлока в киргизской Кочкорке. Как и в Нурате, все фигуры давно придуманы и наделены чётким смыслом, так что сюзане - своего рода вещь-заклинание, оберег с особой энергией. Скажем, красный перец - символ защиты от злых чар, две полосы - символ дороги, кучкорак (бараньи рога) - символ мужского начала, а исключительно ургутским символом были кумганы или чайники - словом, нечто с носиком, которые впрочем я ни на одном из сюзане не опознал. Этап шитья оставался неоконченным - какую-то деталь мастерицы не прорабатывали в знак "открытого конца", продолжения жизни и искусства:
16.
Я увёз оттуда два нуратинских сюзане, мне этот стиль почему-то понравился больше всего. Одно я купил сам за 10 долларов (нуратинские примерно вдвое дороже ургутских), другое подарил мне Фабрис - он купил здоровенное, больше метра на метр, яркое ургутское сюзане за 50 евро, сторговавшись на подарок, и ему подарили ещё одно нуратинское сюзане. Фабрису оно не глянулось, а может быть просто в благодарность за помощь он подарил его мне, и оба теперь висят в моей комнате, а фотография их есть в посте про Нурату.
После пили чай в гостиной, на курпачах за дастарханом. Гостиная тоже вся увешана сюзане, причём вон те белые - бухарские (ковёр же под ими и вовсе хивинский), а цветастое справа - местное. Подробнее о сюзане есть здесь, здесь и ещё много где - всё же народные искусства, тем более явно женской руки, в интернете представлены неплохо.
17.
Дальше хозяин дома вызвался нас покатать по городу, и это было очень кстати - Ургут изрядно разбросан, причём в трёх плоскостях. Погода, между тем, начинала налаживаться. Гус очень красиво расположен у подножья Чакилкалянских гор (часть Зерафшанского хребта):
18.
Сам кишлак неожиданно велик и добротен, и за вычетом машин, антенн и проводов, его облик напомнит скорее какой-нибудь южный европейский город в середине 19 века:
19.
На главной площади кишлака жизнь кипит:
20.
А мы едем в гору на восточную окраину, противоположную Испанзе и Ургуту:
21.
К местному священному мавзолею Гавсули Азама. Практически у выезда из кишлака в горы дорога приводит в необычайно людное место. Серая стена с воротами, обращённая во внешний мир, внутри скрывает переполненный людьми айван:
22.
Я уже рассказывал не раз про суфизм - мистическое течение ислама сродни христианскому монашеству, многочисленные тарикаты (ордена) которого возникали в самых разных уголках мира, используя для постижения бога элементы местных доисламских практик. Так и бухарская Накшбандия, ныне второй по масштабу и влиянию суфийский орден, возникла в 13-14 веках, впитав немало из "тюркского народного ислама" и ещё не добитого здесь в те времена буддизма. Однако суфийский орден №1 всё-таки не Накшбандия, а Кадырия, сложившаяся на рубеже 11-12 веков в тогда ещё процветавшем Багдаде, и пожалуй наиболее близкая к традиционному исламу: у кадыритов запрещён строгий аскетизм, нет мистических практик, а сам по себе суфизм считается лишь морально-этическим учением. Ну а Гавсули Азам, или Абдукадир Гилянский - это его основатель, умерший в 1166 году.
23.
Вспоминая масштабы комплекса Бахауддина Накшбанди или столпотворение в пещере Дауда, в то, что здесь покоится один из величайших мусульманских богословов в истории, не очень-то верится. Так и есть: подлинная могила Абдкудира Гиляни находится в Багдаде и почитается одной из главных святынь Ближнего Востока, а ургутский мазар - сугубо символический: если бы речь шла о столь же чтимом христианском святом, то это был бы монастырь его имени, где хранилась бы его чудовторная икона или частица мощей. Ну а мусульмане, не имея всех этих атрибутов, построили мавзолей с символическим надгробием внутри, возможность поклониться далёкому святому для местных. Здание мавзолея - явный новодел, но впрочем, на мой взгляд, довольно интересный оформлением своих куполов:
24.
Да и здесь он появился не на пустом месте. По легенде, давным-давно одна девушка, идя за водой, была настигнута у источника молодым пастухом, вознамерившимся её обесчестить. Девушка взмолилась о чуде, и в далёком Багдаде совершавший в этот момент омовение Абдукадир Гиляни её услышал, и сделал первое, что пришло в голову - схватил ботинок да кинул через левое плечо. Ботинок, однако, оказалось межконтинентальным баллистическим сверхсветовой скорости, так как в ту же секунду прилетел в лоб мужлану, от чего тот провалился под землю, а на его вырос с годами огромный старый чинар, хорошо заметный на позапрошлом кадре. Корни чинара пронизали источник, и в его необычайно мутной воде люди что-то искали - мне так никто и не смог объяснить, что именно:
25.
А вокруг... Глядя на среднеазиатские мазары, понимаешь, что туристы действительно произошли от паломников. В Узбекистане, Казахстане, Киргизии очень часто встречается именно такой вот переходный тип - люди, едущие по святым местам, сосредоточено молящиеся у древних могил, глядя в раскрытые ладони, а после гуляющие вокруг весёлыми компаниями, устраивающие пикники или сидящие в чайханах - как на отдыхе.
26.
У Гавсули Авзама целая инфраструктура, уж по крайней мере о местах, где паломникам посидеть за чаем и пловом, укрывшись от дождя или солнца, тут позаботились:
27.
В окрестностях Самарканда (это касается и Хазрат-Дауда из прошлой части) мне всё же очень нравится типаж, тут гораздо выше, чем в Бухаре или Хорезме, концентрация красивых людей, а сами люди по сравнению с патриархальными бухарцами, урбанизированными ташкентцами и мрачными хорезмийцами как-то эмоциональнее, открытее и радостнее:
28.
29.
30.
А Гус просто потрясающе огромен, слышал, что в нём живёт около 30 тысяч человек, что сравнимо с крупнейшими станицами Кубани, имеющими репутацию крупнейших в мире сёл. Собственно, это всё только Гус (и под иными из блестящих крыш шьются сюзане), да и то не весь, а за отрогом на заднем плане стоит Испанза, переходящая в Ургут. В Испанзе, кстати, есть свой небольшой мазар Ходжа Амон.
31.
Отловив Фабриса (пока я ходил по склонам, он общался с немного говорившим по-английским хозяином дома сюзане, и через него - с паломниками), пошли к машине. На выходе с мазара повстречались колоритнейшие аксакалы, поздоровались со мной, и сказали, что приехали из Катта-Кургана. В этом небольшом городе, в царские времена бывшем центром уезда Самаркандской области, я так и не побывал, но как мне рассказывали уже после этой встречи самаркандские персы, Катта-Курган - тоже персидский город, основанный в 1683 году и перешедший уже в ХХ веке на узбекский язык. Тут я не очень понимаю, в чём разница, если самих персов или бухарских таджиков переписи указывают как "ираноязычных узбеков", но старики из Катта-Кургана мне действительно показались какими-то другим, хотя на момент встречи с ними я ещё вышесказанного не знал. Может, в следующий раз загляну и в сам Катта-Курган, по крайней мере одно интересное сооружение там есть или было, да и от уездного города должно было что-нибудь уцелеть.
32.
Между тем, от мазара Гавсули Азама мы взяли курс на Ургут, который мало того что оброс кишлаками, так ещё и сам представляет собой фактически два разных города - Нижний и Верхний Ургуты, и центр всей этой системы именно Верхний Ургут:
33.
Вытянувшийся по склону вдоль быстрой речки, текущей вниз как в водосбросе плотины, с куда большим уклоном, чем речки Алма-Аты:
33а.
Где-то в нижней части Верхнего Ургута вдоль этой речки тянется бульвар, на котором и главная площадь, не знаю точно, чьим именем названаня. В центре несколько довольно живописных сооружений, видимо подчёркивающих роль "столицы" маленького, но гордого клана ургути.
34.
Честно говоря, я так и не смог нигде найти вменяемого исторического обзора - то есть, он наверняка есть в какой-то серьёзной литературе, но я не знаю, сколько дней его там пришлось бы искать. Известно, что статус города Ургут получил лишь в 1973 году, не обладал им и в царское время, входя в Самаркандский уезд (включавший два города - но вторым был не Ургут, а Пенджикент), однако во времена Бухарского эмирата было известно довольно самостоятельное Ургутское бекство, где правили Минги - родственники не бухарского эмира, а кокандского хана. Вроде бы, раньше считалось, что Ургут основан в 17 веке, однако в арабских хрониках упоминался некий город Вазкерд или Варкуд, в горах над которым ещё в 9 веке действовал несторианский монастырь. В конце 1990-х близ Ургута в урочище Сулеймантепа выше по горам украинский археолог Алексей Савченко, экспедиция которого по накалу страстей была вполне достойна хорезмиады Сергея Толстова в миниатюре, действительно нашёл фундамент тысячелетнего несторианского храма, наверное крупнейший памятник древнего христианства в Средней Азии - и это значит, что Ургуту намного больше тысячи лет. К руинам храма, тем более это просто фундамент, возможно уже закопанный обратно, мы так и не доехали, а это странное здание неясного возраста и происхождения - тоже на главной площади:
35.
Как и птица Хуммо - это мифическое существо, что-то вроде феникса и птицы счастья (по крайней мере благоденствие ждёт того, на кого упала тень этой птицы), в Узбекистане была назначена местными идеологами ни больше ни меньше воплощением государства. Она изображена на гербе страны, и на роль "истукана на площади" узбеки взяли не Тамерлана и не Навои, а эту мифическую птицу, и ургутская Хумо, на мой взгляд, самая красивая, уж точно самая изщяная во всём Узбекистане:
36.
Вообще, постройки главной площади Ургута мне понравились - низкобюджетные, но при этом запоминающиеся, и потому придающие Ургуту своё лицо, чего в Узбекистане не хватает почти всем малым городам. Вот например нечто со ступенчатой крышей, похожее на дунганские мечети:
37.
Кстати говоря, и сюзане - не единственное ургутское ремесло, ещё он славится своей керамикой (при том, что в Самарканде гончарная школа зачахла очень давно), местные мастера Облакуловы - достойные коллеги гиждуванских Нарзуллаевых, ведут родословную с 17 века, от старого усто Абдуллы, умершего в 1735 году. Жёлто-зелёная керамика Облакуловых в такой же, как у Нарзуллаевых прозрачной блестящей глазури даже по фотографиям запоминается сразу, своей простотой где-то напоминающая искусство Древнего Мира, а где-то - западный абстракционизм: например, тарелки с неправильными радиальными линиями, хотя всё же в основном ургутская керамика - это большие сосуды и кувшины. Увы, я всё это лишь на фотографиях и видел - увлёкшись сюзане да святыни, про Облакуловых я как-то забыл, хотя дом их где-то совсем недалеко от центральной площади. Жёны гончаров, что характерно, здесь тоже вышивают сюзане.
38. фото Анвар Ходжаниязов, с сайта orient-tracking.com.
От главной площади мы поехали вверх вдоль диагональной речки, и дальше по извилистым улицам. Ургут - не самый высоко расположенный город, что я видел, но пожалуй самый горный по своему пейзажу. Наверное, что-то подобное встречается в Закавказье, но в Средней Азии даже стоящий выше 2000 метров Нарын гораздо более плоский.
39.
На обоих кадрах одно место, сфотографированное с машины на ходу - но подобных мест тут немало. И честно говоря, я очень рад, что не пришлось идти в гору пешком, колометра три от главной площади.
40.
Улицы ведут на самый верх, на высшую точку города, и в очередном переулке среди махаллей вдруг видишь кирпичные ворота, а за ними натурально небесный сад. Это Чор-Чинор - самое потрясающее место Ургута:
41.
Чор-Чинор - в переводе значит Четыре Чинары. Чинара - это, если кто не знает, отнюдь не куст с цветами (как почему-то заочно представляется), а хорошо нам знакомый по Севастополю или Одессе платан, то есть дерево весьма монументальное. В Южном Узбекистане известно несколько древних и чтимых платанов, возможно оставшихся от языческих ещё священных рощ, и ургутский Чор-Чинар - самый большой и известный из них. Легенда, напротив, гласит, что эти чинары посадил один из арабских полководцев, обративший ургути в ислам. А может быть религия и вовсе не при чём - просто по какой-то причине эти деревья никто не рубил, они росли себе да росли, и разрослись до того, что о них сочинили легенды. У многих чинар ургутской рощи стоят таблички с указанием возраста, высоты и обхвата, и большинству из них от 900 до 1200 лет - это самые старые деревья, что я когда-либо видел. Самое крупное дерево 35-метровой высоты и 15-метрового обхвата запечатлено на заглавном кадре, ему 1170 с чем-то лет (на табличке 1172, но она же не вчера повешена), а в его корнях некий мастер Эргаш вырезал комнату с дверью, которая изначально служила чилляханой (кельей для уединённых молитв), а позже сельской школой. Отсюда и название Мектеб-Чинар, то есть Школьное дерево. Пару десятков учеников на циновках да степенного аксакала-учителя она действительно могла бы вместить:
42.
Ещё в роще есть мечети Старая (1914-16, на кадре ниже) и Новая (на позапрошлом кадре, видимо новодел) и многочисленные могилы вокруг них. Купол мечети делал один из Облакуловых, но видимо его керамическое убранство не сохранилось:
43.
Под беседкой - могила полулегендарного Абу Талиба Сармаста, арабского полководца, правившего Ургутом в 9 веке и якобы посадившего первые чинары, под которыми и завеща себя похоронить. В принципе, возраст того же Школьного платана вполне соответствует тем временам, а вот например деревцу 905 лет:
44.
Иные чинары словно растеклись по земле у основания стволов:
45.
Иные пустили вверх от корней новые стволы:
46.
Через всю рощу течёт небольшой ручей из крошечного и кристально чистого озерца, фотографии которого редко обходятся без нарядной узбечки на ветке - само собой, на каждом фото девицы разные, но хоть одна обязательно найдётся рядом украсить собой пейзаж.
47.
А в воде ярко-красные кои (японские декоративные карпы) и вполне местные маринки, знакомые по Нурате:
47а.
За оградой кладбище, где покоятся ещё местные беки времён эмирата, и луг. Кажется, что выше только горы, но на самом деле там ещё кишлак Гульбаг ("Цветущий сад") с тем самым несторианским храмом да детские лагеря "Космос" и "Золотинка" в том ущелье, где по преданию любил отдыхать Тамерлан с царицей Биби-ханум. В горах есть пещеры и наскальные рисунки, а за горами уже Таджикистан.
48.
Напоследок спустимся в Нижний Ургут - совсем равнинный и куда более ординарный, такой филиал "обычного" Узбекистана в таинственной стране Ургутлик. "Единая фасада" новостроек у дороги на Самарканд, немалая часть которого сейчас застраивается в таком же "псевдоуездном" стиле:
49.
В Нижнем Ургуте находится и апофеоз местной архитектуры - странная 7-ярусная башня, которую везде аттестуют как телебашню (что довольно странно в самом низу города). Попытки строить здесь по-своему, не как в другом Узбекистане - налицо, и эта башня у въезда - возможно, символ ургутской обособленности:
50.
Рядом воинский мемориал со Скорбящей матерью. Так вот в Узбекистане странно - одни ломают, другие строят, правда уже в сугубо местном стиле.
51.
Из города на Самарканд другой выезд, чем с базара, и капитальность арки как бы говорит "Запомни, чужбинец - здесь господин ургутинец!":
52.
Хозяин дома сюзане отвёз нас на главную площадь и посадил на коллективное такси. За экскурсию он взял с меня 30 тыс. сумов (около 350 рублей), а Фабрис отказался вложиться, сказав, что просто у него уже не осталось денег. Я, молча усмехнувшись, подумал, что французов не зря считают прижимистыми, а он, наверное, счёл, что русских не зря считают невоспитанными - в конце концов он мне сюзане подарил, а на экскурсию эту не напрашивался. Подробнее об Ургуте читайте на OrientTracking'е, там описан буквально каждый сантиметр этого странного города, на некоторые части рассказа я уже ссылался.
Ургут провожает ещё какими-то сооружениями в своём особом стиле:
53.
Ну а в следующих 10 частях - про Самарканд, о посещении которого я мечтал так много лет...
САМАРКАНД-2015
Обзор поездки и оглавление серии.
Ташкент, Бухара, Хорезм - см. оглавление.
Посиделки у Баходира. Встречи в дороге.
Самарканд.
Кук-Сарой и Гур-Эмир. Центр города.
Ремсёла и традиции Самарканда.
Регистан.
От Регистана до Сиаб-базара.
Афросиаб и окрестности.
Махалли народов.
Древности по окраинам.
Русский Самарканд. Вокзал и храмы.
Русский Самарканд. Дома и улицы.
Окрестности Самарканда.
Хазрат-Дауда.
Ургут.
Перевал Тахта-Карачач и спуск в Кашкадарью.
Южный Узбекистан - будет отдельная серия.
Непонятные слова и ситуации - см. по ссылкам ниже.