Xiva. Часть 5: закоулки Внутреннего города
О Хиве я рассказываю неправильно. По сравнению с той же Бухарой в ней нет особой глубины, но она целостнее, красивее, сказочнее - так что по-хорошему про Хиву, по крайней мере Ичан-Калу (Внутренний город) надо делать 1-2-3 поста с красивейшими видами, минимумом истории, энным количеством легенд и подробным описанием буквально пары-тройки зданий, вроде ханских дворцов, "леса колонн" Джума-мечети или похожего на изукрашенную градирню минарета Кальта-Минар. История большинства хивинских зданий слишком коротка и проста, чтобы на ней останавливаться подробно. И всё же - я пишу так, как пишу, так что продолжим (вернее), закончим рассказ о Внутреннем городе - в прошлой части мы пересекли его по главной улице, а теперь погуляем в закоулках по обе её стороны.
Почти все ичан-калинские достопримечательности - в 1-2 кварталах от улицы Палван-Махмуда, и в северной части их даже больше, чем в южной - но два ханских дворца я уже показал, да и в прошлой части на север мы отклонялись чаще, так что в этот раз 2/3 рассказа - о южной половине Внутреннего города. Начнём прогулку в уже знакомом месте - слева за углом Кальта-Минар, впереди зелёные башенки медресе визиря Матнияза, а посредине мавзолей Алауддина, старейшее здание Хивы (1303 год). Но почему построенная в 19 веке Хива "средневековый город" - потому что этот мавзолей, на 500-600 лет старше всех окружающих его зданий, отличается от них разве что более выщербленным кирпичом.
2.
Кадр выше снят откуда-то оттуда - там хорошо виден айван мечети Яр-Мухаммед-Девон 18 века (тоже редкость для Хивы!) и пучок куполов медресе Абдурасулбая (1906), построенного племянником великого местного композитора Камила Хорезми; в двух кельях - склепы дочерей основателя. Но интереснее здесь даже передний план: удивительно, но в Ичан-Кале есть несколько довольно обширных пустых пространств, и мне честно говоря не очень ясно, откуда они взялись в тесном восточном городе, не знавшем войн с 18 века. Возможно, тут всё-таки что-то происходило в Гражданскую, а может так и было изначально. Здесь пустырь больше похож на кладбище без надгробий
3.
Если же с кадра №2 выйти да посмотреть направо, откроется вот такой вид. Слева уже нам знакомый минарет Джума-мечети (1788) на главной улице, справа минарет Ислам-хаджи, к которому мы ещё подойдём, как и к мавзолею Палван-Махмуда. У подножья его голубых куполов - медресе Яккубая-хаджи (1873), построенное местным купцом.
4.
Куда-то в ту "единую фасаду" я и углубился. Справа стена мавзолея Юнус-хана, слева украшенное "зороастрийскими" изразцами-птичками медресе Ходжа-Марама, построенное одним из советников хана Аллакули в 1839 году. В России к тому времени доживал своё классицизм, паровозы бегали из Петербурга в Царское Село, а Гоголь писал свои "Мёртвые души".
5.
Как видно по резчикам на переднем плане, ныне в медресе обитает столярная мастерская - Хива держит марку одного из мировых центров деревянной резьбы, и подобных заведений я видел в Ичан-Кале минимум парочку:
6.
Между тем, мы выходим в самое сердце Южной Ичкан-Калы - кладбище за Пятничной мечетью. За медресе - как бы небольшая площадь, над которой довлеет Пахлаван-Махмудов мавзолей. Справа скромный айван мечети Мухтара-Аты (1810), ровесницы русских домов с мезанинами.
7.
Хотя здесь концентрация средневековых "по хронологии" (а не "по архитектуре") зданий наибольшая в Хиве - вот например портал того самого мавзолея Юнус-хана (1558-59). Честно говоря, кто это был, я так и не разобрался - ханов с таким именем Хорезм не знал, да и Хива не была тогда его столицей, так что возможно местный правитель.
8.
Ещё один мавзолей Паяндо 16 века по соседству - опять же не разобрался, кто в нём лежит, зато аттик почти ренессансный:
9.
Резная дверь, не помню уже, какой постройки:
9а.
Колодец - они в Ичан-Кале на каждом шагу, и видимо питаются от одного источника:
10а.
И в целом это кладбище представляет собой типично азиатский "город мёртвых" с домами-могилами, здесь как-то образующими подобие горы, переходящей в стены главного мавзолея:
10.
11.
Почти кош ("почти" - так как айваны не на одной линии) - справа портал двора Палван-Махмудова мавзолея, слева медресе Шергази-хана, оба начала 18 века:
12.
И прежде, чем войти в этот портал - напомню, кто такой Палван-Махмуд, повторив абзац из прошлой части. Пахлаван (палаван, палван) - это в персидской традиции примерно то же, что у нас богатырь. Махмуд родился в 1247 году в кишлаке между Старым Ургенчем и Хивой в семье скорняка, на жизнь зарабатывал шитьём шуб и шапок, но прославился как сильнейший в мире борец своей эпохи - по одному преданию, он проиграл за свою жизнь всего один раз, поддавшись молодому индийцу, которому за поражение грозила смертная казнь; по другому преданию, однажды чтобы не пропустить его поединок два воюющих султана заключили на один день перемирие; наконец, в Джума-мечети есть резные колонны, которые он, вместе с освобождёнными пленниками-хорезмийцами, привёз сюда из Индии с удачных борцовских "гастролей". Под старость лет он стал ещё и поэтом (под именем Пирьяр-Вали), "хорезмским Хайамом", и оставил порядка 400 рубаи - характерных для тогдашнего Востока четверостиший, порой действительно довольно интересных. "Богатыря Махмуда" так любили, что когда он умер в Хиве в 1326 году, его признали "своим" вездесущие среднеазиатские суфии, самое влиятельное в этих полуязыческих краях течение ислама (подробнее о них я рассказывал в Бухаре), и он стал местным пиром - святым-покровителем. Ну а мавзолей его с той поры разрастался от хана к хану.
13.
Как я понимаю, здание мавзолея в основе 16 века, но нынешний облик обрело в 1810-х годах, примерно в одни годы с петербургским Адмиралтейством. Тогда Кунграты, наконец вышедшие из тени и провозгласившие себя ханами, закончили "собирание земель" после смуты 18 века, покорив казахские племена Приаралья, и в честь всего этого мавзолей древнего героя было решено расширить до некрополя ханов. Двор, кстати не новодел - служебное двухэтажное здание слева и летнюю мечеть с деревянными айванами справа построили в 1913 году, при последему хане Асфандияре - как и в Бухаре, это такие ростки несостоявшегося "узбекского модерна".
14.
Сам мавзолей внутри больше похож на дворец, и это не случайно - в 1810-х годах его отделывал уже знакомый нам по ханским дворцам Абдулла по прозвищу Джинн, и здесь он "наколдовал" как минимум не хуже. Обратите внимание и на дастархан с хлебом - я почти не видел тут туристов, но постоянно снуют туда-сюда и молятся на стульях, глядя в раскрытые ладони, многочисленные паломники, с трудом не попадавшие мне в кадр.
15.
15а.
За запертой дверью - собственно, зал под главным куполом с могилой Пахлаван-Махмуда. Туда вход открыт далеко не всегда:
16.
Но потрясающе красивы и боковые купола. Где-то здесь написаны ещё и рубаи Палван-Махмуда на фарси, из приведённых по ссылке далеко не самые интересные, но самые нравоучительные:
Сто гор кавказских истолочь пестом,
Сто лет в тюрьме томиться под замком,
Окрасить кровью сердца небо - легче,
Чем говорить об Истине с глупцом.
17.
Хоть трус усердно золото чернит,
Он в медь его вовек не обратит.
Псу - всякий трус, реке - герой подобен,
А где тот пес, что реку осквернит?
18.
Зимой костер - прекрасней нежных роз,
Кусок кошмы - прекрасней шелка кос.
Пирьяр-Вали вам говорит: прекрасней
Клеветника - цыганский драный пес.
19.
А вот например другие его стихи:
Когда б мы этот мир могли исправть силой -
Обрушило б добро все тропы злобы хилой!
Но мир - подобье нард: всего один бросок -
И жалкое грозит великому могилой…
Могилу святого я не фотографировал, ибо местная традиция такого делать не велит, а вот могилы ханов, изукрашенные тем же Джинном: Мухаммеда Рахима I (1825) и перенесённых сюда по его указу самых чтимых предшественников - уже знакомых нам по прошлым частям Абулгази и Ануша из династии Арабшахидов.
20.
Закат этой династии напрямую связан с медресе Шергази-хана (1718-26) - по местной легенде строили его захваченные ханом невольники из Персии, коим он обещал свободу по окончании строительства. Однако сроки этого окончания он раз за разом сдвигал, попутно используя рабов на других стройках, и в конце концов рабам это надоело - взбунтовались да убили хана в недостроенном медресе, что и стало началом уже не раз описанной смуты, длившейся до 1760-х годов и вконец опустошившей Хорезм. Сама же эта легенда неплохо сочетается с другими похожими - о дворце Таш-Хаули, где казнь зодчего не помогла хану построить свою резиденцию в срок, или о Кальта-Минаре, где напуганный перспективой казни по окончании строительства зодчий сбежал. "Уважайте строителя!" - это целый лейтмотив, весьма закономерный в стране каналов, плотин и замков.
21.
Во дворе медресе стоит юрта на подиуме (такие подиумы я уже показывал в ханских дворцах) - традиционно тут учились дети кочевников, само собой кочевой знати, самыми известными из которых оказались два поэта - каракалпак Ажинияз и туркмен Махтумкули, оба классики своих литератур 18 века. В коридорах медресе им посвящён музей, но по-русски там почти ничего не дублируется, и я мало что понял.
22.
А улица между кладбищем и медресе совершенно по-европейски замкнута на минарет Ислама-ходжи - ведь так звали визиря при старом хане Мухаммеде Рахиме II, в начале ХХ века затеявшего европеизацию ханства-протектората, в отличие от той же Бухары почти забытого Россией. И думается, минарет в перспективах двух улиц он в 1907 году воздвиг не просто так, а посмотрев, как это делается в Европе (представленной для него исключительно городами России):
23.
С другой стороны - классическая площадь, которую вполне можно было бы назвать площадью Ислама-ходжи. Весь её ансамбль построен в 1907-10 годах, и это по сути дела такая попытка модерна:
24.
Минарет Ислам-ходжи - самый высокий в Узбекистане (58 метров) из исторических:
25.
Мы любовались с него городом в первой части, а тут несколько фотографий пути наверх:
26.
Только с минарета я видел и самую дальнюю в Южной Ичан-Кале мечеть Багбанли (1809) - эталон хивинской архитектуры с двумя глядящими друг на друга айванами, да ещё и с парой деревянных колонн 15 века:
27.
Портал медресе:
28.
Про Ислама-ходжу, тестя последнего хана, сторож его бывшей резиденции (которую покажу в последней части) мне сказал так: "Он у нас был самый умный!". Едва ли не единственный хивинский чиновник прогрессивных взглядов, он часто бывал в России, видел, как меняется куда более интегрированная с метрополией Бухара, и в буквально несколько лет своей деятельности построил первую в Хиве русскую школу, больницу, почту, хлопкоочистительный завод (его трубы не раз мелькали в прошлых частях на заднем плане), добивался строительства железной дороги (в итоге её в эти края протянули лишь Советы в 1955-м), и старый хан, помнивший падение своего государства и бессилие лихих кочевников перед технологическую мощью России, к этим начинаниям относился лояльно. Однако в 1910 году новый хан Асфандияр под влиянием имамов и старых чинуш сполз обратно в Средневековье, и с его дозволения в 1911 году Ислам-ходжа был убит неизвестными.
29.
В его по-модернистски ассиметричном медресе обитает музей искусства Хорезма, фотографии из которого я показывал в первой части. А вот михраб с изразцами - свой:
30.
Да и коридоры эффектны:
30а.
Напротив медресе - та самая Русская школа. В принципе русские в Хиве жили издавна (о чём я писал в контексте дворцов) - попадали туда в основном как невольники, будь то пленные казаки приграничных стычек, купцы разграбленных караванов или рыбаки, прибитые каспийскими штормами к хорезмийским берегам, и хотя большинство из них были тут бесправными рабами, мечтавшими лишь о побеге домой, немало было и таких, кто жил тут не так уж плохо, выбиваясь в купцы и ремесленники, к коим хан был благосклонен, опаясаясь ножа в спину от коренных узбеков и туркмен. Многие в хивинском плену и рождались, а с запретом держать в рабстве россиян в 1840 году нашлись и те, кто не стали возвращаться в Россию. Но о "тех" русских в Хиве не напоминает ничего - дома их не сохранились и вряд ли отличались от местных, храмов они не строили, общественных зданий - тоже. Во времена протектората русские купцы, чиновники и военные жили в Новоургенче и Петро-Александровске, а два образца русской архитектуры (ещё магазин Палвана-Кари из прошлой части) на всю Ичан-Калу строили сами местные. Русская школа - не та, где учили русских, а та, где учили как русских:
31.
Хотя внутри и есть некоторое количество явно русских вещей. Но большую её часть занимает музей Худайбергена Деванова - первого узбекского фотографа и кинооператора, освоившего это экзотическое ремесло с подачи Ислама-хаджи в 1908 году в Петербурге, а погибшего уже при Советах 1930-х годов в ГУЛаге.
32.
За школой к площади выходит всё то же кладбище, и ближайшие могилы тоже интересны - здесь покоятся поэты и летописцы Шермухаммед Мунис и Мухаммед Риза Агахи, а может быть (не могу разобрать надписи) где-тот рядом лежат ещё композитор Камиль Хорезми и тот самый Абдулла Джинн - в общем, самые выдающиеся творцы Хивинского ханства 19 века. Туристу предложено на их фоне сфотографироваться:
33.
А этот вид - почти на той же линии, но только уже в северной части Ичан-Калы. Справа медресе Арабхана (1838), которое основал в 1616 году Араб-Мухаммед - первый хан, взошедший на престол уже в Хиве, а не Ургенче, слева скромное медресе Дост-Аляма (1882), где учились адвокаты и юристы, а теперь сидят резчики по дереву. А в России годом ранее народовольцы убили Александра Освободителя и зловредный консерватор Победоносцев зарубил проект конституции.
34.
Тут вообще целый городок медресе, и между двумя с кадра выше затесалось ещё и третье медресе Мухаммеда-Амина-инака (1785). Основателя не стоит путать с Мухаммед Амин-ханом - с его гигантским медресе и минаретом Кальта-Минар 1850-х годов мы познакомились в прошлой части, а погиб он в походе на восставших туркмен в тот же год, когда России предстояло проиграть Крымскую войну. А вот Мухаммед-Амин-инак - это был первый правитель из династии Кунгратов, но ещё не хан (ханами были марионеточные Токайтимуриды), а наместник, твёрдо взявший неофициальную власть в 1763 году, и без малого век между двух Мухаммед-Аминов был для Хорезма временем попытки возродиться. Слышал, что здесь ныне ЗАГС, и свадьбы после официального заключения брака обходят Ичан-Калу по одному и тому же маршруту, чтобы не пересекаться друг с другом.
35.
На заднем плане кадра выше блестят изразцы на зубцах стен дворца Таш-Хаули и видна башня гигантского медресе Кутлуг-Мурат-инака, коим мы уже любовались в прошлой части с другой стороны. А в проулке у левого края, между медресе Мухаммед-Амин-инака и Дост-Аляма, лежат какие-то явно промышленные колёса и брёвна - может быть, первое оборудование того хлопкозавода, который основал Ислам-ходжа?
36.
С другого угла к Таш-хаули примыкает мавзолей Трёх Святых (Уч-Авли), построенный в 1561 веке бухарцами, возможно в знак одного из перемирий.
37.
Фасад мавзолея и видимо навес для молитвы, защищавший от палящего солнца:
38.
И конечно же резная дверь:
39.
Кем были эти Три Святых, и что за фундамент раскопан за мавзолеем - не знаю, но видимо для Северной Ичкан-Калы он играл ту же роль, что мавзолей Палван-Махмуда для южной. Двойственность городов, разделённых главной улицей пополам, была характерна ещё для Древнего Хорезма - с каждой стороны жили две фратрии, то есть группы семей с одним общим предком, и во избежание кровосмешения жён искали всегда на той стороне улицы. Конечно, уже к Средним векам эта система давно забылась, но ведь Хива была основана очень давно...
40.
Продолжаем идти на север. Грядки у улицы, скромное медресе Юсуфа-Ясулбаши, построенное в 1906 году начальником ханской стражи:
41.
Самое крупное в этих непарадных закоулках, куда редко доходит турист, медресе Амир-Тура (1870-73):
42.
Здесь обитают уже не музеи, гостиницы или мастерские, а что-то административное:
43.
Резьба двери:
43а.
Неподалёку - самый роскошный в Ичан-Кале старый глиняный дом:
44.
В переулках - минареты, за спиной - обойдённая в одной из прошлых частей крепостная стена:
45.
Тут мне повстречался интеллигентный узбек, свободно говоривший по-русски, и как водится - раговорились. Он оказался одним из лучших хивинских гидов, показывал мне очень симпатично оформленные путеводители своего авторства, но - пока только на французском. А напоследок предложил взглянуть на колодец Хейвак, и подозвав свою дочь лет пяти, велел ей проводить гостя. Колодец скрыт в обычном дворе, ориентир - стоящие напротив двери загадочного вида мавзолей прямо посреди улицы:
46.
Внутри - самая настоящая восточная лампа. Вдруг в ней скрывается джинн?
46а.
Увы, дверь оказалась заперта. Древний колодец, жёсткое хорезмийское имя которого "Хейвак" с веками превратилось в мягкое узбекское "Хива" - это исходная точка города, и легенды возводят родословную Хивы к Ноеву сын Симу, построившему вокруг Хейвака крепость в форме корабля. Сейчас он находится в обычном дворе, рядом с ним живут обычные люди, и в соседнем дворе мне сказали, что хозяева в отъезде. Но в двери нашлась щель, а по словам работника гостиницы, с которым я после поделился этим впечатлением, сам колодец необычен тем, что книзу очень заметно расширяется - там, видимо, целый резерувар, питающий водой бесчисленные колодцы по всей Ичан-Кале, то есть Хива стоит над подземным озером.
47.
Это было вечером второго (и последнего) дня в Хиве, и это было впечатляюще - как будто город напоследок приоткрыл мне свою душу.
47а.
В следующей части погуляем по Дишан-Кале, то есть Внешнему городу. Она не столь фантастична, но в ней тоже немало интересного.
ХОРЕЗМ-2015
Обзор поездки и оглавление серии.
Ташкент и окрестности - см. оглавление.
Бухара, Навои и окрестности - см. оглавление.
Чильпык и общий колорит Хорезма.
Элик-Кала
Топрак-Кала и Гульдурсун.
Аяз-Кала и ночь в юрте.
Хорезмская область.
Ургенч. Город и троллейбус.
Хива. Виды сверху, ремёсла, детали.
Хива. Дворцы Ичан-Калы.
Хива. Вдоль стен Ичан-Калы.
Хива. Ичан-Кала, улица Пахлаван-Махмуда.
Хива. Ичан-Кала, закоулки и медресе.
Хива. Дишан-Кала, или Внешний город.
Хива. Дворцы окраин.
Каракалпакия.
Нукус. Столица Каракалпакии.
Миздакхан. У мировых часов.
Муйнак. У засохшего моря...
Незнакомые слова и непонятные ситуации - см. по ссылкам ниже.