Путь к Вершине
Вершина - это село в бывшем Усть-Ордынском Бурятском автономном округе примерно за 180 километров от Иркутска, примечательное тем, что вот уже сотню лет там говорят на польском и ходят в деревянный костёл. Идея во что бы то ни стало познакомиться с культурой сибирских поляков мне просто не могла не прийти в голову, так как уже не первый год я езжу по очереди то в Дальнюю Россию, то в бывшую Речь Посполитую. Но в Вершину не ходит общественный транспорт, и довольно сложной последовательностью действий я заранее нашёл оказию из Иркутска.
И путь к Вершине оказался не менее интересен, чем сама Вершина - старожильческие сёла, таёжные пейзажи, бурятские обоо и 40-градусный мороз.
...Утром в хостеле "Иркутск" все разговоры начинались с одного "Ну как дошёл, не околел?", либо "Ууууух, ну я чуть не околел, пока шёл!". Как известно, сибиряк - не тот, кто не боится мороза, а тот, кто тепло одевается, ибо перед Генералом Морозом все равны. Но то в городе - в морозном безветрии очень важен микроклимат, и за городом в ту же ночь было -45. Однако мне повезло - водитель Павел, забравший меня с иркутского автовокзала, забыл посмотреть прогноз погоды, и мы всё-таки стартовали к Вершине, где нас ждала Галина Степановна Янашек, председательница польской общины, которую Павел и должен был вечером отвезти в Иркутск.
2.
Павел вообще оказался тот ещё сорвиголова, блестяще сочетая сибирское упрямство и польский гонор. Меня он изначально принял за "коренного" поляка, так как польские туристы в Вершине не редки и куда как привычнее русских, но узнав, что я москвич, очень быстро сменил тон и всю дорогу меня то расспрашивал о том, как живётся в столице, то подкалывал на разные темы. В общем, ехать было весело. Позавтракав в позной на выезде из города, мы двинулись по равнине, по трассе, ведущей в Усть-Орду и далее на Ольхон. Пейзаж был предельно простым - слева таёжный увал:
3.
Справа - распаханная степь:
3а.
Километров через 30 мы свернули с трассы и оказались в селе Оёк, известном с 1678 года. Вообще, Иркутск окружает несколько очень старых сёл, почти ровесников острога, из которых особенно известны Урик, Тельма и Усть-Куда. Там сохранились барочные храмы рубежа 18-19 веков, отметились в своё время декабристы... Про Оёк информации почему-то на два порядка меньше, чем про другие сёла, а между тем здесь есть Успенская церковь (1815-45), среди прихожан которой была чета Трубецких:
4.
Более того, церковь ещё и отличал уникальный деревянный купол, по конструкции соответствующий бурятской юрте. В 2000 году церковь начала реставрироваться, а в 2007 произошёл пожар, уничтоживший внутреннее убранство и купол. В каком виде его восстановили, увы, не знаю... Ещё в селе есть деревянная Никольская церковь (1867) из села Никольск, в 1930-е годы закрытая, а в 1948 перенесенная в Оёк, сменившая несколько назначений, и по крайней мере пару лет назад ещё занятая музеем истории села. В общем, Оёк, как мне кажется, вполне достоин отдельной поездки.
5.
Между тем, отъехав от города, мы поняли, на что подписались - машина не выдерживала холода, начала жалобно скрипеть и очень неприятно вибрировать. Павел занервничал - как оказалось, к такому морозу он машину не подготовил. Собственно, подготовка-то требовалась простейшая - положить под капот одеяло, но вот где его тут взять?! Мы подъехали к магазину на окраине села, где Павел довольно быстро обзавёлся картонной коробкой, тут же её раздербанил и вставил части в двигатель. Впрочем, это не сильно помогло, Павел долго куда-то звонил, и наконец сообщил мне, что едем дальше - одеяло имеется в селе Никольск!
6.
Парочка фотографий местных жителей - вот так одеваются деревенские сибирячки в 40-градусные морозы:
7.
8.
До Никольска от Оёка - ещё 20 километров, село стоит в низине под дорогой. Кадр снят уже на выезде - когда мы въезжали, Никольск был укутан морозным туманом:
9.
Характерные для Прибайкалья усадьбы - две избы (одна жилая, другая, без внутренних перегородок - кухня и гостиная), а ворота и забор такие, что хоть от кочевников обороняйся.
10.
С людьми, к которым мы приехали в Никольске, Павел был не знаком - это друзья Галины Степановны. Точнее, даже коллеги - если Галина Степановна основала музей в Вершине, то хозяйка этой избы, Ольга Ивановна - музей в Никольске. Правда, без помощи Тальцов и Польского консульства, поэтому её музей обитает при местной школе. Мы сходить туда не успели, зато нас хорошо накормили и напоили чаем. Как уже говорилось, кухни-гостиные здесь в отдельных пристройках (если ничего не путаю, местные называют их "зимовьё") с единственным помещением и дверью прямо на улицу. Здесь же русская печь (на которую ставится обувь, чтобы прогревалась), а в остальном всё вполне современно, не хуже городской квартиры. Но только вот откроешь дверь - и....
11.
Так я впервые побывал у настоящих сибиряков, и они оказались именно такими, какими и должны быть - спокойные, твёрдые, основательные. 40-градусный мороз им не страшен отнюдь не из-за абстрактной "суровости", а потому что весь здешний быт продуман и выверен. Жизнь здесь трудна и небогата, но Ольга Ивановна и её муж оставили впечатление по-настоящему счастливых людей. Как мне показалось при беглом взгляде, настоящий сибирский старожил просто понимает, что ничто в мире не даётся даром, и потому готов принимать мир как есть и обустраивать свою жизнь, работая с тем, что дано. И здесь это передаётся из поколения в поколение: например, сын Ольги Ивановны сначала хотел поехать в город учиться на экономиста, затем передумал и выучился на механика, и надо было видеть, с каким энтузиазмом он приводил в чувство нашу машину. А иначе тут нельзя: кто не нашёл внутренней гармонии - того Сибирь неизбежно сломает. Таких в сибирских сёлах тоже немало, а что делает русский человек, будучи сломленным? Правильно - пьёт.
Мы провели здесь около часа, пока на улице от Солнца не потеплело до -37, и поехали дальше. Напоследок мне налили стопку водки - я очень долго отнекивался, так как в Дороге алкоголь не употребляю, но в итоге согласился... и не жалею об этом. Я нисколько не опьянел, зато в машине мне стало теплее и спокойнее. Главное только от второй стопки воздержаться, а то вполне могут получиться свои "Особенности национальной охоты".
12.
А Никольск - место вообще-то тоже историческое: и более всего оно прославилось в 1920-29 годах, когда в окрестных лесах орудовал Гришка Кочкин - разбойник-партизан, воевавший с большевиками. Подробно его история рассказана здесь, а если вкратце, дело было так: в 1920 году в Никольск вернулся герой Первой Мировой и Гражданской войн, без всяких идеологических предпрчтений ожидавший мирной жизни... но пока он воевал, буряты из соседнего села убили его отца, обвинив в конокрадстве, и обнесли избу. Кочкин взял карабин и без особого труда расправился с убийцами - вот только они оказались партийными... Дальше всё как у ЧиЖа:
Спаса со стены под рубаху снял,
Хату подпалил да обрез достал:
При советах жить - торговать свой крест,
Сколько нас таких укатило в лес?!
Кочкин возглавил одну из многих разбойничьих шаек, ходивших тогда по тайге, и быстро превратил её в настоящее военное подразделение, дисциплинированное и экипированное. Крестьяне стали верить, что он "заговорен от пули", а пиком его войны стала попытка взять штурмом Иркутск с отрядом из 150 человек... но мало того, что сама попытка была безрассудна, так ещё и в отряде нашёлся предатель, и партизан порешили пулемётным огнём в Топкой пади. Но сам Кочкин спасся вместе со своей боевой подругой Анисьей Соломатовой, жил в тайге, с кучкой товарищей грабил обозы и наконец в результате довольно мудрёной спецоперации был убит, причём его заспиртованную голову ещё долго возили по сёлам как доказательство и даже выставляли в 1930-е годы в иркутском музее (дальнейшая судьба неизвестна).
К чему я это? К тому, что в своём музее Ольга Ивановна собрала отдельную экспозицию и о Кочкине.
13.
Следом за ПАЗиком выехали на дорогу, ПАЗик ушёл налево (в Иркутск), а мы - направо. Далее гнали по относительно ровной местности, и сёла вдоль неё понатыканы так же часто, как в какой-нибудь Рязанской области. Но - сибирские сёла:
14.
Вот какой-то селянин воздвиг себе самый настоящий острог:
15.
А другой, вероятно бурят - каменную юрту:
16.
Но самое сильное впечатление - курящиеся над избами густые дымки:
17.
Как приятно смотреть на всё это из тёплой машины!
18.
Усть-Ордынский Бурятский автономный округ начинается почти сразу за Никольском, затем после сёл Барда и Кударейка дорога снова километров на 15 возвращается в Иркутскую область... точнее, округ-то упразднён ещё в 2008 году, и въездные знки, видимо, были оперативно сняты. Вот только один. в очень запущенном виде, стоит как раз на той перемычке как памятник бывшему региону. Снято это на обратном пути, вид в сторону Иркутска:
19.
Буряты При- и Забайкалья на самом деле очень непохожи друг на друга, различий между ними едва ли не больше, чем между забайкальскими бурятами и монголами, но "исходные" буряты именно в Прибайкалье - русские называли их "братскими людьми" (вероятно, по созвучию), отсюда город Братск. Почти все народы Великой Степи были искусственно консолидированы из более мелких племён со своими названиями, и "буряты" от "монголов" отличаются в первую очередь тем, что оказались в 17 веке в составе России, а не Китая. Как и большинство южно-сибирских народов, буряты - двоеверы, сочетающие шаманство и буддизм, и самое наглядное отличие забайкальцев от прибайкальцев в том, что у первых сильнее буддизм, а у вторых - шаманство. В глубинке Усть-Ордынского округа не увдишь ни буддийских монастырей, ни субурганов (хотя, конечно, они тут есть), зато очень хорошо заметны обоо:
20.
Обоо - это маленькие алтари у дорог, чаще всего на перевалах и перекрёстках, где буряты, монголы, тувинцы, хакасы останавливаются отдать дань уважения местных духам. Им принято оставлять подарки - монетку, лоскуток, горсть зёрен, камушек - словом, просто продемонстрировать хозяевам, что ты о них помнишь.
21.
И эта традиция не пустой звук - у обоо постоянно стоит хотя бы 2-3 машины (каждая - минут по 10), а подарки эжинам вполне современные:
22.
Призывы хранить чистоту не случайны - в последние годы ассортимент подарков стал слишком разнообразен:
23.
Едем дальше. Местность всё более гористая и таёжная:
24.
Но сёла по-прежнему попадаются каждые 10-15 минут:
25.
26.
Дорога ведёт в райцентр Бохан (ударение на первый слог!), но мы сворачиваем в селе Тихоновка, откуда до Вершины 13 километров. В Тихоновку даже ходит маршрутка из Иркутска раз в день - туда вечером, назад утром, и по договорённости возит людей в Вершину. А вот с Боханом рейсового сообщения нет даже у Тихоновки, хотя на глаз здесь живёт не менее тысячи человек! В Иркутской области фактически уничтожена система пригородных маршрутов, многие райцентры даже не имеют автостанций. Местным, впрочем, это понятно и очевидно: "Всё ж Москва забирает!". Впрочем, это отдельная тема - убеждённость многих сибиряков, что к западу от Урала каждый райцентр купается в золоте. Видели бы они кривые заборы спившихся среднерусских деревенек...
27.
Стоящая в котловине Тихоновка - ещё и местный "полюс холода": если в Иркутске ночью было -37, в Вершине -45, то в Тихоновке все -50. Даже днём здесь держалась температура за -40, так как машина вновь начала скрипеть и дёргаться.
28.
Тихоновка появилась примерно тогда же, когда и Вершина, но если последнюю основали поляки, то первую - украинцы. Как таковой украинской общины здесь нет, но многие ещё не забыли родства. Говорят, нагляднее всего это проявляется в местной кухне. Кроме того, Тихоновка - большой центр паломничества, так как здесь находится единственная в Сибири церковь Святого Уара, покровителя некрёщнных... впрочем, мы её в огромном селе не увидели, да и срублена она в 2003 году.
29.
За Тихоновкой - ещё одно обоо, безлюдное, как и сама дорога, но гораздо более зрелищное:
30.
Его особенность - два сэргэ. Это стобы для коновязи, а по совместительству аллегория Мирового Древа, три углубления на которых символизировали коновязь для коней Неба, Земли и Подземного мира. Сэргэ отмечал, что у этого места есть хозяин, что оно не пустое. В общем, это один из тех обычаев, что могли родиться только в Великой Степи.
31.
32.
33.
Закатные кадры с обоо сняты уже на обратном пути - в Вершину же мы доехали часам к 15 дня, за вычетом полуторачасовой остановки в Никольске потратив на дорогу 3,5 часа. Последние километры мимо сёл Харагун и Дундай (вместе с Вершиной образуют сельское поселение Шаралдай, при том что села с таким названием тут нет):
34.
35.
И ещё пара кадров с обратной дороги прямиком на закат:
36.
37.
38.
В следующей части, как Вы наверное догадались - о Вершине, "маленькой сибирской Варшаве", где нас встретила Галина Янашек.
ВОСТОЧНАЯ СИБИРЬ-2012
" К вечеру потеплело до -35". Вступление.
Колывань. "По Большому Сибирскому тракту..."
Среднее Приангарье
Братский и Илимский остроги.
Братск. Город и ГЭС.
Братск. Ангарская деревня.
Речь Посполитая в Сибири.
Костёлы и штетлы.
Путь к Вершине.
Вершина. Wierszyna.
Иркутск и окрестности.
Первое знакомство. Глазковка, мост и два вокзала.
Иркутский острог.
Улица Маркса и окрестности.
Улочками старых окраин.
Предместье Рабочее.
Тальцы в -43 градуса.
Листвянка. Первая встреча с Байкалом.
Бурятия.
Петровск-Забайкальский.