Безенгийское ущелье. Высочайшие горы России
Самые известные пятитысячники Кавказа - это, конечно, Эльбрус и Казбек. Но они же - и самые одинокие пятитысячники нашей Страны Великих равнин: все остальные горы сопоставимой высоты собрались в верховьях Безенгийского ущелья, другой стороной выходя на показанную в прошлой части долину Уштулу. Та завершает ущелье Черека Балкарского, служившее домом для крупнейшего из горных обществ Балкарии. На Череке Безенгийском горные общества были, напротив, самые маленькие, но зато - два: Безенгийское выше по горам и Хуламское в тех предгорьях у Голубых озёр, где сливаются два Черека. Ну а "Неизвестная Россия" показывает оба Черекских ущелья за раз, и ночёвка в альплагере среди этих Российских Гималаев - кульминация её классического майского выезда.
В рассказе о черекских предгорьях, помимо бездонных Голубых озёр и не менее бездонной Черекской теснины, я показывал два села: Бабугент на стрелке двух Череков и Карасу в 7 километрах от него - самое нижнее село Черека Безенгийского в складке между Скалистым и Лесистым хребтами. Оно было основано в 1887 году: со времён нашествия монголов, втоптавших в жирную чёрную грязь Аланское царство и до окончания Кавказской войны нижней границей мира балкарцев, самого высокогорного и самого миролюбивого из народов Кавказа, служили теснины. Узкие каньоны с отвесными стенами, прорезанные в Скалистом хребте горными реками превращали каждое ущелье в неприступную крепость. Если у Черека Балкарского теснина самая грандиозная, то у Черека Безенгийского - самая какая-то эталонная:
2.
Но узкая дорога тут всё же не врезана в склон, а пролегает по дну:
3.
Черек Безенгийский (вариант - Черек Хуламский) несравнимо меньше Черека Балкарского, и потому едва виднеется в своей щели. Куда больше впечатляют текстуры срезанных им обрывов:
4.
Из которых местами проглядывает самая что ни на есть столбчатая отдельность, как на Курильских островах или в Гарнийском ущелье Армении - так застывает лава:
5.
Теснины головокружительны, но коротки - километрах в 5 от Карасу дорога начинает выравниваться:
6.
Суровость окрестных пейзажей намекает, что мы существенно набрали высоту: тёплые леса, подступавшие к дороге у слияния двух Череков, тут сменяют каменистые джайлыки (горные пастбища), в начале мая бурые и голые. Облака над ними скрывают отвесные стены горы Ак-Кая (3359м), в пасмурную погоду не очень-то оправдывающую перевод (Белая Скала) своего названия. Ближе к образу - её вершина Каракая (3646м), то есть Чёрная скала, высшая точка всего Скалистого хребта, но она была скрыта облаком. У подножья Ак-Кая - колыбель Хуламского горного общества, второго по размеру с конца среди этих феодальных квазигосударств Балкарии: к началу ХХ века тут было 7 аулов и правил единственный род таубиев (князей) Шакмановых, изначально входивших в Малкарское (с Черека Балкарского) горное общество, но обособившихся от него где-то в 18 веке. С малкарцами хуламцы и дружили, а вот с безенгийцами балансировали на грани открытой вражды: те могли перекрыть хуламцам воду, а хуламцы им - дорогу во внешний мир. Она в этом ущелье только одна: если долина Уштулу на Череке Балкарском продолжалась перевалами в Грузию, то Безенгийскую стену перелезть не отважился бы ни купец, ни чабан, ни абрек. Как результат, Хуламское общество было из всей Балкарии самое открытое равнине: на рубеже 19-20 веков хуламцы основали от Карасу до Нальчика не меньше селений, чем куда более многочисленные малкарцы. В 1957 году же, когда закончилось 13-летнее изгнание балкарцев, хуламцы единственными не вернулись в горы: теперь живут они в Карасу и Кашхатау, Хасанье и Нальчике, а у подножья Ак-Кая остались только руины старинных аулов.
7.
Да форпост Хулама, его главные исторический памятник - замок Жабо, нависающий над дорогой:
8.
Почти французское название, романтический облик в духе сказаний про Короля Артура и кавказской туризм, в начале 2010-х за пару лет перешедший из "немыслимого" в "обязательное" конечно же не могли не наполнить эти руины легендами. Причём, почему-то, сплошь о людоедах: в одной версии основатель замка Чолур бежал на Черек из Крыма через Баксан, где был бит и ограблен неким кабардинским князем, и здесь женился на хуламской дворянке Жабо Бийкановой. И надо же было князю, не признав пострадавшего от своей руки, заявиться на свадьбу к своей дальней родственнице: Чолур пригласил его на охоту, не предупредив, что там он будет дичь, а суп из князя то ли сам съел на пару с молодой женой, то ли отослал в Кабарду родичам своей добычи. По другой версии, впрочем, Чолур особо не при чём, зато Жабо слыла местной графиней Батори, любившей пообедать гостями замка или хотя бы не слишком расторопным чабаном. В первой версии замок разрушили кабардинцы, во второй - восставшие крестьяне. В третьей версии Жабо и вовсе была дочерью Чолура, которую он заточил в башню, чтоб не мешала его тёмным делам, а позже ещё и убил отважного юношу Аслана, который увидел красавицу в оконце, влюбился в неё и пытался спасти. В общем, это в Европе замки стоят на каждом углу и гиды имеют роскошь пользоваться принципом "один замок - одна легенда", здесь же в крепость-страж Хулама приходится помещать их все. Историки утверждают, что замок построен в 14-15 веках, когда аланы и лояльные им половцы бежали в горы от набегов Золотой Орды, а последними его владельцами были не таубии, но уздени (дворяне) Джабоевы, разбогатевшие как хозяева заставы на границе хуламских земель. Достоверно одно - это самая совершенная крепость Балкарии:
9.
Замок на самом деле совсем не велик - всего-то 27 на 7 метров, и фактически представляет собой такую знакомую по Чечне и Ингушетии пару жилой и боевой башен: правая часть замка - длинный (11м) укреплённый дом, левая - высокая башня. Под замком - пара резервуаров для воды на случай осады, а где-то рядом - развалины склепа Джабоевых. Причём не вполне типичного для Балкарии: кто-то усматривает в нём осетинские мотивы, кто-то - признаки христианской часовни. Возможно и то, и другое: индоевропейцы (аланы) и тюрки (половцы) смешались в этих ущельях, и в Балкарии тюркское начало окончательно взяло верх лишь в 18 веке. Но также вперемешку тут жили язычники, христиане и мусульмане, всё более многочисленные с тех времён, когда в предгорья пришла Кабарда, и именно хуламо-безенгиевская глушь до середины 19 века оставалась в Балкарии последним оплотом христианства.
10.
Подобраться к замку, от дороги отделённому рекой в глубоком каньоне - непростая задача, но всё же очень много его фото с красивым описанием есть здесь. Не знаю точно, кому посвящён обелиск напротив замка. В другую сторону тут 3 километра по труднопроходимой дороги до руин Верхнего Хулама и причудливой скалы, с лёгкой руки туристов прозванной Кавказский Язык Тролля. Или, если перевести на балкарский, Деуле-Гажыутиш, где деуле - клыкастые и когтистые злые великаны из нартских былин и горского фольклора.
11.
Но у нас в запасе всего три дня на два ущелья, а потому - едем вперёд, где из низких облаков вдруг показывается не по-горски крупное (1,2 тыс. жителей) село Безенги в 13 километрах от Карасу и в 1,5 от уровня моря:
12.
Безенгийское горное общество было самым маленьким во всей Балкарии - 2 села да единственный род таубиев Суюнчеевых, возводивших родословную в Брагунское ханство кумыков на территории теперешней Чечни. В отличие от всех соседей, расти Безенгийскому обществу было просто некуда: выше по горам - тупик, ниже - собственно, соседи, да и ущелье узко и сурово. Так что жили безенгийцы уединённо, в основном натуральным хозяйством, но и с горами они как мало кто на "ты".
13.
Мы ненадолго остановились в нижней части села, у речки Кишлыксу, текущей в Черек почти водопадом. Не припомню тут старых домов, но едва ли не в каждой усадьбе найдётся амбар архаичного вида.
14.
Дома безенгийцев в основном из второй половины ХХ века. Один из них отмечен гербом, и мне, конечно же, хочется думать, будто фамилия его хозяев - Суюнчеевы, Шакмановы или хотя бы Джабоевы:
14а.
Ближе к центру, где карниз черекского левобережья расширяется, Безенги похожи на обычное кавказское село. На главной площади - воинский обелиск, мечеть, Дом культуры и школа:
15.
Но особенно впечатляюще Безенги смотрятся с юга, на фоне чёрных обрывов Ак-Кая и вьющейся вверх по горам второй дороге к Верхнему Хуламу.
16.
Что же до Суюнчеевых, то с ними предания отождествляют Ак-Кала - Белую башню за верхней околицей Безенгов, висящую среди каменных карьеров и полукустарного вида дробильных заводов. В отличие от Вайнахии с её бесконечными войнами и набегами, в мирной Балкарии башни - редкость: строили их в основном таубии в 16-17 веках, причём судя по архитектуре - приглашая мастеров из Сванетии.
17.
На кадре выше, думаю, и вам бросилась в глаза дорога: если до Безенгов неплохой асфальт, то за Безенги пройдёт не каждый внедорожник. Остановка в нижней части села была пересадкой: микроавтобус с шофёром-осетином Альбертом остался ждать нас внизу, а группа "Неизвестной России" пересела в ПАЗик Безенгийского альплагеря. 18 километров до него скакать часа полтора, не считая стоянки на блокпосту - в большинстве ущелий Кавказа за последним населённым пунктом начинается погранзона. Где-то с середины 2010-х тут хотя бы не требуют пропуска: гражданину России достаточно показать паспорт. Вот только проверяют эти паспорта как на настоящей границе, на полтора десятка пассажиров микроавтобуса тратя 30-40 минут. А вот чуть выше ПАЗик остановился, поравнявшись с встречным УАЗиком - нас нагнали егери Кабардино-Балкарского высокогорного заповедника (основанного в 1976 году), взимающие экологический сбор.
18.
Для туристов "Неизвестной России", само собой, включённый в стоимость. Пока наш гид Маргарита разбиралась с егерями, её подопечные любовались местным скотоводством - мы встали у достаточно крупной кошары:
19.
Горские овечки хороши!
20.
А пастораль альпийских лугов тянется и дальше по ущелью:
21.
Где-то в этих лугах отходит вправо неприметная дорожка в Шыки - второй аул Безенгийского общества, самый глухой и высокогорный во всей Балкарии. В 1859 году на этой крыше своего народа в семье кузнеца Бекки родился Кязим Мечиев. Хромой и слабый физически, он помогал отцу в его ремесле, но отец, неграмотный горец, мечтал о другой судьбе для сына. Кузнец, особенно там, где каждый мужчина носит оружие - человек влиятельный, и кто-то в ауле по просьбе Бекки обучил мальчика грамоте, а дальше Кязима и таубий приметил да отправил на равнину в медресе. Там юноша освоил кабардинский и русский языки - в общении с местными жителями, и турецкий, арабский, персидский - на уроках. Однако стихи в его голове складывались на родном балкарском, и за неимением письменности, студент создал её сам, приспособив для этого дела арабицу. В общем-то, был он тут не первым: то же проделывали прежде многие грамотные таулалы ("горцы", тогдашнее самоназвание балкарцев), а к единому стандарту карачаево-балкарский алфавит привели лишь в 1910 году. К тому времени Мечиев прошёл долгий путь - не только в переносном, но и в самом прямом смысле: обойдя весь Кавказ от медресе к медресе, он продолжил свои скитания на Ближнем Востоке, в Каире поступил в университет Аль-Азхар (а для мусульманского мира это примерно как Сорбонна для христианского) и в одной только Мекке побывал дважды. Однако в сердце страны Ислама балкарец перешёл от духовных стихов и поэм к реалистическим, а поиски рая сменились поисками родины, оставшейся в горной глуши. В последние годы царской эпохи он вернулся в отцовскую кузницу, а дальше - революция, коренизация, новый человек... Мусульманский поэт стал советским поэтом, и боюсь даже предполагать, поспевал ли старый кузнец за реформами языка: в 1924 и 1934 у балкарцев сменилось 2 вида латиницы. На кириллице, утверждённой в 1938 году, Мечиев писал о совсем других вещах - голоде, репрессиях и депортации 1944 года. Свои последние стихи Кязим Беккиевич создал где-то под Талды-Курганом, где и умер в 1945 году. Но старик в папахе, с ласковым взглядом и округлой белоснежной бородой остался для балкарцев аксакалом, идейным отцом нации, создавшим единый для выходцев из 5 горных обществ литературный язык и отразивший мир их глазами. А от его родного села остался лишь открытый в 1989 году в старой сакле (не факт, что Мечиевской) дом-музей, куда директор добирается из Безенгов на лошади:
22.
ПАЗик натужно вёз нас по ущелью, мимо крутых гор, огромных камней и заброшенных кошар, часто вкопанных в землю:
23.
А впереди за облаками порой проглядывала Безенгийская стена:
24.
Вернее, на кадре выше позади - спускались мы по относительно сносной погоде, а вот на подъёме у погранзаставы начался дождь, а примерно там, откуда снят прошлый кадр, ПАЗик въехал прямо в облако. Прыжки по ухабам выматывали, и конечно, вся группа несказанно обрадовалась, когда из тумана в сизых сумерках вдруг показались огни и симпатичные островерхие дома. Но радость была недолгой: выйдя из автобуса, мы поняли, что кроме этих домиков с огнями тут натурально больше ничего не видно. Не знаю, что может быть досаднее в путешествии, чем добравшись в горы, не увидеть гор. В сакли (о них позже) мы заселялись в подавленном настроении, и Маргарита как могла развлекала группу играми вроде квиза или шляпы: подобные игровые вечера - своеобразная фишка "Неизвестной России". Ну а на утро вдруг случилось чудо - среди полутора недель погодного кабздеца вдруг открылось ясное небо!
25.
Альпинистская учёбно-спортивная база Безенги расположилась на высоте 2,5 километра у подножья пика Брно (4110м; на кадре выше тёмный склон слева, а отдельно я его так и не заснял) над стрелкой ледниковых долин Безенги и Мижирги, талые воды которых сливаются в Черек Хуламский. Первая (на кадре выше) отделена от лагеря природным валом, за которым стоит стена остроконечных гор Бокового хребта вроде Тютюргу (4300м) или Саллынгантау (4507м), перспективу которых замыкает ледяная пирамида Гестола непосредственно на Безенгийской стене. Со стороны Мижирги на легерь буквально надвигаются пик Дружбы (4087м), Гидантау (4184) и Укю (4334м) за ложбиной, хотя как всегда не уверен, что верно соотнёс пейзаж и карту (обычно это не удаётся).
26.
При слове "альплагерь" представляется россыпь цветастых палаток и убогих вагончиков из профлиста, где в рукомойнике по ночам замерзает вода. И тем удивительнее облик Безенги - фактически это полноценный вахтовый посёлок, основанный аж в 1959 году как флагман советского альпинизма. Тут есть свои улицы и площади, дома для гостей (не дешёвые) и персонала, дизель-станция, постирочная, медчасть и даже детский сад, где родители могут оставить малышей, пока ходят в горы - летом в лагерь можно заселяться 10-дневными сменами, включающими не только сами походы по горам, но обучение навыкам альпинизма. Но все дороги Безенгов ведут в Тёплый Угол - большое здание с пирамидальной крышей, в одном лице архитектурный центр посёлка, его администрация (двери - кабинеты директора и его замов), рублёвка (здесь самые комфортабельные номера) и ДК Альпинистов:
27.
Под сводами - кафе, из ассортимента в котором мне больше всего понравился бесплатный вай-фай: как вы понимаете, мобильная связь в горах не ловит.
28.
Под куполом - макет, на котором хорошо видны обе ледниковые долины и отделённые ими массивы Бокового хребта - Дыхтау (посередине) и Коштантау (слева).
29.
В одном из корпусов - столовая. Кормят тут просто, но добротно, однако - строго по времени, к которому надо успевать.
30.
В пристройке - библиотека, которую я сфотографировал не глядя, а позже кусал себе локти - к стенду со снарягой старых альпинистов, конечно, стоило бы подойти.
31.
В силу своей высокогорности, относительно немногочисленный (135 тыс. человек) балкарский народ весьма богат на альпинистов. Начиная с Ахьи Соттаева, который в 1874 году первым покорил Западную вершину Эльбруса как проводник английской экспедиции. Слышал, что в советское время альпинизм в балкарский районах даже входил в нормы ГТО, и хотя альплагерь Безенги был всесоюзным проектом, всё же роль балкарцев в его истории осталась ключевой. Тем более с 1995 года, то есть вот уже без малого 30 лет, бессменный директор Безенгов - Алий Анаев, сам родом из одноимённого лагерю аула. В лихих 1990-х он буквально оттащил лагерь от края пропасти - в те времена, когда на Кавказе похищали людей и расстреливали из засад машины, сберечь от развала высокогорный туристический объект было чем-то на грани подвига. Алий Хусеевич и его ближайший соратник, тогда молодой альпинист, а ныне главный инструктор лагеря Алексей Слотюк тогда придумали много оригинальных идей: например, жетон "Звезда Безенги" даёт тем, кто покорил 6 высочайших окрестных вершин, скидку в 30-80% на все услуги лагеря. В нулевых, когда жизнь Кавказа стала возвращаться на круги своя, Алий Хусеевич и Алексей Анатольевич взялись за диверсификацию туризма, соединив в Безенгах базу для суровых альпинистов с домом отдыха для всей семьи. Тогда, вероятно, был построен "Тёплый угол", а облик посёлка приобрёл заметный балкарский колорит - чуть в стороне от гостевых домов высятся башни и сакли.
32.
Большая башня, явный собирательный образ, вмещает Балкарский музей на 3 этажах и на 4-м этаже комнату со стеклянным потолком, откуда хорошо любоваться горами и звёздами. Малая башня, явно построенная по образцу Старой башни Абаевых в Верхней Балкарии - гостиница. Ну а наша группа разместилась в саклях:
33.
За тяжёлой трапециевидной дверью с амбарным замком - пара комнат на 4-5 мест, традиционный горский очаг и вполне городские, пусть и среди саманно-каменных стен, удобства. По ночам, даже несмотря на выставленные обогреватели, тут прохладно, но благодаря тяжёлому, как каменная плита, одеялу, холод превращается в свежесть. Я первым из всей группы лёг, а на утро первым встал да пошёл искать вид на Безенгийскую стену.
34.
И первым делом, конечно, забрался на вал ледниковых отложений, отделяющий посёлок от ущелья Безенги. По его "внешнему" склону тянется сплошной забор - альплагерь буквально вклинивается в строгую (то есть доступную лишь по пропускам) погранзону. Вид вниз по ущелью, откуда понемногу натягивало облака:
35.
С другой стороны - и сама Безенгийская стена сверкает. Это самый высокий участок Главного Кавказского хребта... однако - не всего Кавказа: Главный хребет назван так потому, что он - водораздел, где нет сквозных ущелий, а перевалы можно посчитать по пальцам если не двух рук, то рук и ног одного человека. Но высочайший на Кавказе - Боковой хребет, пусть и разбитый ущельями на пару десятков отдельных массивов. Суть Безенги - не в высоте, а в неприступности: это действительно почти отвесная СТЕНА длиной 13 километров. С вала у альплагеря видна примерно её треть: справа за горами остался пик Ляльвер (4365м) над ограничивающим стену перевалом Цаннер (3887м), а тут в кадре справа налево широкоугольный пик Есенина (4346м), равнобедренная Гестола (4860м), длинная спина Катынского плато, похожая на корабль Катынтау (4979м), безымянный Пик-4859 и выглядывающая из-за тёмного склона горы Брно западная вершина Джангитау (5058м). Ещё левее от нас скрыты её Главная (5085м) и Восточная (5033м) вершины, пик Руставели (4859м) и опять же тройная Шхара - Западная (5068м), Главная (5193м) и Восточная (4866м), за которой стену прерывает перевал Дыхныауш (3836м).
36.
Визуально высочайшей из них кажется остроконечная Гестола, но по факту главная вершина Стены - это Шхара, 3-я по высоте гора России, высшая точка Главного Кавказского хребта и лежащей по ту его сторону Грузии: хотя главной горой Сакартвело традиционно ощущается Казбек (5032м), Шхара на полторы сотни метров выше. Со стороны Грузии, из окрестностей столь же знаменитой, сколь и труднодоступной деревни сванских башен Ушгули открываются самые широкие виды на Безенги. Со стороны России же увидеть Стену целиком можно только с таких точек, куда не залезть без опыта и снаряги.
37.
К подножью стены медленно отползает изогнутый буквой "L" ледник Уллу-Чиран, или просто Безенги - самый длинный (14-17км) на всём Кавказе. Впрочем, разглядел я его только на фото - большая часть льда надёжно укрыта песком, а на позапрошлом кадре можно увидеть, что от нескольких километров ледника теперь лишь песок и остался. За Уллу-Чираном, в 8 часах пути от альплагеря для сильной подготовленной группы, мимо Московских и Чешских ночёвок, разведанных туристами послабее, находятся Австрийские ночёвки - важнейший базовый лагерь безенгийских альпинистов, относительно ровное место между Шхарой и Дыхтау, где есть даже такая роскошь, как хижина Джанги-Кош с нарами на 20 человек. Но мои фото сделаны явно до начала сезона - на Катынтау ультразум выхватывает пугающе нависшие снеговые козырьки, готовые в любой момент превратиться в лавины:
38.
Но даже снизу можно увидеть,
Как вечным огнём сияет днём
Вершина изумрудным льдом
Которую ты так и не покорил...
39.
Для нас актуальнее скалистая вершина Уллуауз (4676м) в массиве Коштантау над долиной Мижирги - если смотреть с вала, по прямой за лагерем. По идее, "Неизвестная Россия" приезжает в лагерь Безенги только ночевать, а главный пункт программы третьего дня - это джипинг к озеру Гий-Баш-Кёль вниз по ущелью. Вернее, оно расположено между ущелий, по прямой в 8 километрах от Верхней Балкарии в 3 - от дороги на Уштулу. Вот только прямой путь в горах редко становится самым быстрым: в Черекское ущелье склон за озером обрывается почти отвесно, так что ездят туда чаще со стороны Безенгов. В Гийбашкёле бирюзовая вода, кругом фантастические пейзажи высокогорья, а на лугах вокруг стоят старинные балкарские стелы да пасутся косматые яки... Обычно в мае на Кавказе вполне себе сезон с зеленью и водопадами (хотя выше по горам больше всего стоит именно "майских" памятников), но в 2022 году весна тут затянулась на небывалые 2-3 недели, и по дороге на Гийбашкёль лежали такие снега, что даже с джипом не пройти не проехать. Об этом нам сообщил лично Алий Анаев, ещё вечером встретивший группу у автобуса да сориентировавший, где что находится в лагере. Не советовал он идти и в долину Безенги - "сейчас, понимаете, весна - сыро, скользко, а на верхотуре там ходят козлы всякие, камни сбрасывают на туристов".
40.
Для нас доступным оказался лишь самый простой маршрут - вверх по долине Мижирги, которую относительно хорошо просушило Солнце. И наверное, по силе впечатлений это не замена поездке на Гийбашкёль, но есть у такого маршрута и свои достоинства: во-первых, из альплагеря мы отправились всё-таки не вниз, а вверх; во-вторых, ущелье Мижирги вклинивается меж двух высочайших (после Эльбруса) массивов Бокового хребта - Дыхтау и Коштантау. Последний и маячит впереди, и хочется верить, что сама Коштантау, в переводе Домик-гора, 4-я по высоте вершина России (5152м), виднеется вдали посередине:
41.
Сквозь ещё не налившиеся травы, примятые к земле талой водой, петляет узкая, но отлично натоптанная тропа. По ней и повёл нас наверх пожилой, жилистый, могучий гид-балкарец. Ну, а на что же смотрит враз остановившаяся группа?
42.
На тех самых козлов!
43.
Их внушительное стадо ходило по склону Гидантау, то сливаясь со скалами и травой, то отлично показываясь:
44.
Животные то беззаботно пощипывали эту траву, то разбегались, презрев законы всемирного тяготения и сохранения импульса:
45.
Но достаточно близко, чтобы через ультразум я мог им даже заглянуть им в глаза. На Кавказе горных козлов почему-то называют туры, хотя я всю жизнь думал, что тур - это вполне себе равнинный дикий бык. Прежде на Алтае мне уже встречался тэк - сибирский горный козёл, но коренастые туры с мощными рогами выглядели куда как солиднее:
46.
В какой-то момент я обогнал группу и вдруг почти нос к носу столкнулся с вожаком, притаившимся за камнем. На мысль, что это вожак, меня навели грандиозные рога, но больше - то, как зверь держался: уступать мне дорогу козлина явно не собирался.
47.
Но снизу потихоньку подтягивалась остальная группа. И когда нас стало двое, тур чуть сдал назад; когда трое - повернулся боком, а на четвёртом двуногом - развернулся и в считанные секунды ускакал на высоту.
48.
Снег выше по склонам истоптан турьими следами:
48а.
А порой рогатые словно специально позировали для фото:
49.
Люди от них не отставали - вот на фоне водопада красавица Маргарита, все три дня героически спасавшая наши впечатления от капризов погоды и задержек авиарейсов.
50.
Водопад - отличное место для передышки:
51.
За час подъёма не успеваешь заметить, как альплагерь Безенги оказывается далеко внизу:
52.
Всё знакомые объекты - сакли и башни, корпус 1950-х годов со столовой и библиотекой, пирамида "Тёплого угла":
53.
Горы - тоже придвинулись, и мы вошли туда, где ещё не растаял снег. Коштантау окончательно скрылась за боковыми вершинами, но правее перемычки, которую легко принять за продолжением Безенгийской стены, начинает подниматься Дыхтау. Вид на российскую вершину №2 с вон той гряды и должен был стать для нас утешительным призом:
54.
Вот выступили вершины Мижирги Восточная (4992м) и Западная (5025м), замыкающая список отечественных 5-тысячников. И да, Западная Мижирги тут по центру, а ещё правее как бы в паре с ней - пик Боровикова (4909м):
55.
Затем показываются отроги Дыхтау, ряд которых замыкает пик Пушкина (5047м):
56.
И вот наконец сама Дыхтау, её пара вершин - скалистая Восточная (5181м) и куполообразная Главная (5205м). Во всей России выше лишь Эльбрус, в Передней Азии - ещё иранский Демавенд (5610м), а вот Арарат, например, чуть пониже (5165м). Звучное и немного зловещее название означает Крутая гора: если Эльбрус - это Русский Эверест, то Дыхтау - видимо, Русская Чогори, несравнимо более сложная для восхождения.
57.
От лагеря мы поднялись на высоту около 2800м, где открылся общий вид массива Дыхтау:
58.
Отсюда же уходит очень крутая тропа на массив Коштантау - к каменной хижине Укю-кош и стоянкам Тёплый угол. А в развилке...
Нет алых роз и траурных лент,
И не похож на монумент
Тот камень, что покой тебе подарил.
59.
Но...
Другие придут, сменив уют
На риск и непомерный труд
Пройдут тобой не пройденный маршрут.
60.
За время нашей прогулки по ущелью Мижирги снизу пришло то ли две, то ли три группы бодрых людей, снаряженных по всем правилам. Для нас же актуальнее другие строки:
Бивни чёрных скал
И пещер тупой оскал
Человек среди гор ничтожно мал.
И остаётся снять шляпу что перед Алием Анаевым, что перед "Неизвестной Россией" с её основателем rumata-anton, которые дают возможность маленькому человеку постоять недолго наравне с горами, а вечером пить кофе с эклером в городе.
На этом закончим с Черекскими ущельями и поедем за те горы на заднем плане - в Чегемское ущелье, о котором - в следующих 3 частях.
ОГЛАВЛЕНИЕ.