Ван. Часть 3: столица Западной Армении
Среди всяческих Степанаванов, Ширакаванов, Нахиджеванов и Ереванов на обгоревшей карте исторической Армении был и просто Ван: само это слово уходит корнями в древней язык Урарту, где как "байани" означало место или страну. И город Ван на восточном берегу одноимённого озера за свою неимоверно долгую историю успел побыть не только столицей Урарту (см. первую часть), но и возможной колыбелью армянского народа, и неофициальным центром Западной Армении, наиболее отчаянно сопротивлявшимся её палачам. Сегодня спустимся с показанной в прошлой части сюрреалистической Ванской скалы к жутковатым руинам Старого Вана и отправимся дальше в новый Ван - большой (312 тыс. жителей, 80% которых - курды) и очень провинциальный, но всё же не лишённый колорита город.
Начнём прогулку у подножья Ванской скалы, по которой пропрыгали всю прошлую часть. Длинный (1800 метров), высокий (до 80 метров), узкий (от 200м по подошве до 60 по гребню) останец впечатляюще высится посреди приозёрной низины, а в те века, когда озеро называлось Арсене, и вовсе вдавался мысом в его бирюзовую воду. Могла ли на такой скале не появиться крепость?! В 9 веке до нашей эры северные окраины тогдашней сверхдержавы Ассирии, вовремя овладевшей секретом железа и таким образом пережившей Бронзовый коллапс, всё чаще беспокоили варвары наири, в руки которых тоже попал этот секрет. Их земли ассирийские хронисты и называли Урарту - Высокой страной. В боях посреди холодных плато ассирийская армия неизменно брала верх: именно в связи с покорением Ассирией известны первые урартийские города Хубушкия, Сугуния и Арзашкун, и цари - Какия и сменивший его Арам. Последний, тем не менее, сам успел покорить много земель, до которых ассирийцы тогда ещё не дотянулись, и вошёл в историю основателем Ванского царства. В армянских преданиях же Арам известен аж в трёх экземплярах - как сменявшие друг друга Арма, Арам Великий и Ара Прекрасный, противостоявший огненной страсти Семирамиды. Все они были из рода Айкид, а Айк Наапет в тех же преданиях привёл армян из Вавилона, убив гнавшегося за ними титана Бэла, именно сюда: одно из соседних ущелий даже называлось прежде Долиной армян - Айоц-Дзор. Настоящий Арама, вероятно, привёл сюда мушков из Мелитены, слывших первоклассными каменщиками, да понял, что из железа можно сделать не только меч, но и кайло, зубило, лом... Взамен разрушенного Арзашкуна, местоположения которого археологи до сих пор не выяснили, Ванскую скалу оседлала новая столица Тушпа, в 832 году до нашей эры вдруг оказавшаяся Ассирии не по зубам. Под стенами Тушпы вырос торговый город, куда стекался народ из покорённых Урарту лоскутных государств Малой Азии, и если сами наири остались небожителями на гребне Скалы, то мушки оказались старожилами, и их язык сделался всеобщим на базарах Тушпы. С падением Урарту крепость послужила многим народам, включая турок, которые построили в 1550-х нынешние стены на Скале. А язык живших под скалой людей, видимо, с купцами и ремесленниками распространился по всей территории бывшей Урарту, став армянским языком. Тушпа и Байани, упростившиеся в нём в Тосп и Ван, долго были синонимами, но первое слово где-то в Средние века окончательно стало достоянием древности.
2.
Основателем Тушпы считается Сардури I. Его внук Менуа прославился не столько как воин, сколько как строитель, и в прошлой части я подробно рассказывал о 70-километровом канале, проложенном сюда от горных родников, и показывал циклопический причал, от которого берег за 2800 лет отодвинулся на километр. Вот от причала и пойдём - рядом с ним проходит канал, возникающий словно из-под земли, а через канал перекинут очень армянского вида мостик:
3.
За которым стоит Ванский дом - музейная реплика городской усадьбы, построенная в 2017 году бизнесменом Карханом Туркменоглу:
4.
Вокруг вьются глиняные стены в человеческий рост, или скорее очень капитальные заборы, как раз под рост человека с ружьём. Не исключаю, что появились они здесь в 1915 году, во время Ванской обороны:
5.
Ручьи же и правда возникают из-под земли - канал Менуа, до открытия Урарту в конце 19 века слывший каналом Семирамиды, строился в первую очередь для орошения полей и уходил мимо Тушпы в нынешний город-спутник Вана Эдремит. Однако в город вёл мощный кяриз, уходивший прямо в Ванскую скалу, и так как построенная 2800 лет назад система исправно работает по сей день, эти ручейки - его водоспуски:
6.
питающие Хорхорский сад, раскинувшийся у Ванской скалы со стороны озера. Но про сам Хорхорский сад, над которым нависает отвесная скала с клинописью царя Аргишти, я рассказывал в прошлой части. А сейчас, промочив ноги в ручьях, испачкав обувь навозом да забравшись сфотографироваться в здоровенное дупло, выйдем на его опушку:
7.
...Столичную роль Тушпа утратила ещё при Урарту, в 695 году до нашей эры, когда царь Руса II начал строить на соседней горе новую столицу Русахинили. Позже роль столицы возвращалась Вану лишь раз, в 908-1021 годах, когда здесь возникло армянское Васпураканское царство - да и то было вассалом Багратид, а цари Арцруниды предпочитали править с острова Ахтамар. Но удобно расположенный и неплохо защищённый город оставался экономическим центром Ванской котловины во все последующие времена: в этот раз я даже не буду пытаться воспроизвести всю чехарду правителей, прыгавших над его базарами. В 16 веке же чехарда и вовсе сменилась какой-то акробатикой Османов и их персидских коллег Сефевид: в 1514-54 годах Ванская котловина 6 раз переходила из рук в руки. В победившей Османской империи Ван ещё в 1548 году стал центром провинции, охватывавшей нынешние илы Ван, Битлис и Хаккяри. Ну а в конце 19 века чехарда царей сменилась чехардой административно-территориальных образований: Ван как отдельный регион то упразднялся, входя в состав Эрзурума (1864), то выделялся как небольшой уезд, тянувшийся вдоль восточных берегов озера (1875), то объединялся с курдской глушью велайята Хаккяри (1885). За этим перерисовыванием границ, конечно же, крылся Армянский вопрос - турки в Ване оставались чужаками:
8.
По горам и степям тут ходили курды - кочевники-мусульмане с индоевропейским языком, жившие на этих плато испокон веков. И все эти века они, совсем как в наше время, были костью в горле для окрестных правителей, борясь за собственное государство, но неизменно ссорясь между кланами. Среди кочевий стояли армянские деревни и монастыри, жители которых взирали на курдов примерно как строители Экибастуза и Караганды - на казахов. С курдами, при этом, соседствовали солнцепоклонники-езиды, а с армянами - ассирийцы, вопреки названию не имевшие почти ничего общего с древним врагом Урарту. Турки же были представлены здесь в основном чиновниками и военными, и конечно, всеми силами искали способ это изменить. Затем и объединяла два велайата в 1885 году, что в "малом" Ване армяне составляли 78% жителей. К 1912 году переживший несколько волн насилия Ванский велайят был последним, где армяне оставались большинством - тогда их значилось тут 52% населения против 21% курдов и 13% турок. Дореволюционный Ван выглядел как типично мусульманский город, где над плоскими крышами глинобитных домов высоко торчали минареты - но внешность была обманчива: вот на фото один из двух минаретов заброшен, а купол справа был хоть и без креста - но над церковью. Практически синонимом Вана был Айгестан - один из двух армянских районов. И в общем до поры до времени это никого не беспокоило: Османская империя оставалась многонациональной страной, экономика которой держалась на христианских купцах Константинополя, Смирны или Салоник. За века мусульманского ига армяне вполне приспособились ко всем поражениям в правах, произволу пашей и набегам курдских разбойников. В Османской империи определённо было куда больше порядка и возможностей, чем в рыхлой Персии, беззащитной Грузии или недолговечных азербайджанских ханствах, а других соседей у Западной Армении и не было... пока в 1829 году сюда вплотную не подступила Россия. На отвоёванных землях Персии под белым царём началось стремительное возрождение Восточной Армении, два века как уведённой шахом в Исфахан. Новопоселенцы из Эривани и Гумров в своих письмах оставшейся дома родне рассказывали невероятные вещи: по ту сторону границы армянин над мусульманом начальник, а русские солдаты всех разбойников поизвели.
8а.
Мысль о восстании местных армян тогда не посещала - думается, за века под чужаками слетели с плеч все головы, в которые она могла прийти. Но "хотим так же!" - реакция вполне человеческая, и вот уже одни уезжали в Россию целыми селениями, а другие решили напомнить о своих правах властям. Местный паша нашёл в поиске заговорщиков отличный повод поживиться, в 1840-х годах разграбив несколько монастырей. Столичная Турция, напротив, пыталась быть цивилизованной страной, в 1860-63 годах утвердив Национальную конституцию армян, регламентировавшую их права и автономию с опорой на церковь. Но вот запрета для немусульман на владение оружием никто не отменял, а он стал актуален: в те же годы Анатолию заполонили черкесские беженцы, оказавшиеся с курдами в одной экологической нише, а потому всё более популярным способом прокормиться для кочевников становился разбой. Не имея возможности защищаться легально, армяне всё чаще бунтовали целыми городами или уходили в вооружённые отряды партизан-фидаев. Все эти конфликты, впрочем, до поры до времени обходили стороной большой, богатый, тесный Ван, и именно Айгестан среди нарастающих хаоса и насилия стал центром цивилизованного сопротивления. Рупором его в 1860-64 годах стала первая в истории армяноязычная газета "Орёл Васпуракана", выпускавшаяся в типографии монастыря Варагаванк, а первым идеологом - его настоятель, местный уроженец Мкртич Хримян, прежде по церковным делам объехавший все армянские углы империи. В 1869-73 годах он возглавил Константинопольский патриархат Армянской церкви, и с тех высот пытался докричаться до султана. Но поняв тщетность этого, вернулся в Ван - теперь с призывами вооружаться и ждать помощи от белого царя. В 1879 году в Айгестане была создана национально-освободительная организация "Чёрный Крест" под началом двух Мкртичей - Хримяна и Португаляна. Год спустя она была разгромлена правительством, и Хримян бежал в Россию, где вскоре стал Католикосом Всех Армян, а Португалян - во Францию, где в 1885 году наладил издание газеты "Армения". Главные её читатели жили на Айгестане, и в том же 1885 году собрались в "Арменакан" - первую армянскую политическую партию, провозгласившую своей целью "революционно донести до армянского народа право управлять собой свободно". Позже эту весьма расплывчатую формулировку конкретизировали ещё две партии, возникшие в России - социал-демократы "Гнчак" из Эривани и националисты "Дашнакцутюн" из Тифлиса, стремительно перехватившие повестку по обе стороны границы.
8б.
Ван так и остался колыбелью армянской политической жизни, а три партии легко объединялись перед общим врагом в полноценную структуру власти. Уже в Хамидийскую резню 1890-х годов лидер "Арменакана" Мкртич Терлемезян возглавил самооборону от курдских разбойников и "эскадронов смерти" хамидие. Но то был лишь пролог: в 1915 году новая Ванская самооборона противостояла уже регулярной армии. Той весной Айгестан без подвоза припасов и поддержки извне больше месяца держался против 10-кратно превосходящих сил противника, работавших по городу в том числе тяжёлой артиллерией. "Военный орган армянской самообороны Вана" возглавили несколько активистов, в том числе художник Фанос Тарлемезян, фидай Арменак Екарян, но в первую очередь - революционер Арам Манукян (Саркис Ованнесян) из России, с 1904 года возглавлявший в Ване ячейку дашнаков. Именно он стал душой обороны, по обе стороны крепостных стен прозванный Арам-паша - позже он прославится ещё и обороной Первой Республики Армения и выигранной битвой за Сардарапат. Тесный Айгестан был превращён в укрепрайон из 73 позиций, в подвальных мастерских "Союз женщин" шил обмундирование и лечил раненных, а старые ремесленники развернули производство пороха и пуль, и даже сумели отлить две пушки. Турки были уверены, что время работает на них, и когда пал Варагаванк, позволили его защитникам прорваться в город, рассчитывая таким образом ускорить исчерпание ресурсов. Но осаждающие просчитались: уже в мае 1915 года в Ванскую котловину вошла российская армия. Осада была снята, и хотя летом 1915 года спасители вновь отступили, до восточного берега Вана турки тогда не дошли, а армяне примерно на полгода остались единственными хозяевами Васпуракана. Манукян сумел провести эвакуацию мирных жителей в Россию, наладить военное производство и организовать фермы для снабжения выживших продовольствием, где работало до 40% оставшихся здесь армян. К зиме он даже задумался о налогообложении, то есть по сути создании полноценного государства, но в первых чсилах 1916 года российская армия, отбросив турок на 250 вёрст от старой границы, вернулась сюда. Теперь, казалось, всерьёз и надолго: дашнаки, гнчакисты и рамакавары понимали, что вопрос независимости вторичен перед вопросом выживания, а царские генералы по достоинству оценили выстроенную ополченцами систему, распространив её действие на всё отбитое у осман пространство.
5 июня 1916 года Николай II подписал указ о создании Временной администрации Западной Армении в составе Понтийской, Эрзурумской, Хнусской и Ванской областей, вытянутых от старой границы до линии фронта. Иногда, впрочем, Ванской областью называли всю эту территорию: Ван стал её административным центром, куда вскоре прибыл и новоявленный генерал-губернатор Николай Пешков. В остальном же генералы и министры спорили, что с завоёванной территорией делать: политическая активность дашнаков и гнчакистов порядком испугала российскую элиту, с конца 19 века взявшуюся оттеснять армян от управления Закавказьем. В отличие от 1840-х годов, когда Российская империя была слишком малолюдной для своих огромных пространств, теперь монархия, напротив, рисковала потонуть в "новой нефти". Часть генералов откровенно радовалась турецкому геноциду - враги, дескать, нам подарили земли, которые можно заселить русскими людьми. Первыми из них должны были стать казаки Евфратского войска, вербовавшиеся по Тереку, Кубани и Дону, следующими - видимо, молокане, с 1840-х годов бывшие русскими старожилами Закавказья. В июне 1916 года Пешков разрешил вернуться курдам, которым предполагал отвести земли к югу от озера Ван, а вот армянским беженцам командующий Кавказским фронтом Николай Юденич возвращаться запретил. Это запрет был снят после Февральской революции, но в реалиях войны так сложно отличить угнетателя от спасителя: в Ванской области, по сравнению с Петроградом, русская власть обладала некой инерцией, но в 1918 году посыпалась и она, а по весне турки вновь вошли в эту котловину, и вернувшихся армян ждала судьба, которой избежали они тремя годами раньше. Не знаю, как именно погиб город, в котором армяне прожили 2500 лет, консолидировавшись вокруг хитрых мушков под властью грозных наири. Но легко подумать, что турки просто раскатали его вместе с людьми из тяжёлых орудий:
9.
Сложись история иначе - и тут лежали бы плоские крыши старого города. Над ними бы торчали неоготические купола церквей, отстроенных в 1920-е годы по проекту Ованнеса Качазнуни (см. здесь), да минареты мечетей, на паре-тройке из которых так же висели бы колокола. Слева, где теперь сад Ататюрка, был бы Горсад у площади Юденича с Дворцом генерал-губернатора (он же - наказной атаман Евфратского казачьего войска) и ещё парой-тройкой административных зданий в казённом стиле. Они были бы связующим звеном Старого и Нового Вана, застроенного в духе ар-деко домами из жёлтого камня - наподобие того, что я показывал когда-то в Александрополе. В новом городе тоже виднелась бы пара острых армянских куполов, с которыми соседствовали бы кафедральный Никольский собор, Войсковый храм евфратских казаков, греческая церковь, синагога и татарская мечеть. А ещё дальше просматривались бы постройки железнодорожной станции, куда первый поезд пришёл бы в конце 1920-х годов из Тебриза, и лишь в середине ХХ века отбыл первый поезд в Карс. В состав Анатолийского генерал-губернаторства вошли бы старые Эриваньская и Карсская области, по такому случаю ставшие бы губерниями... ну а Великая депрессия, революция 1932 года и таки настигшая Россию гражданская война дали бы армянам шанс сделать из этого всего своё государство, теперь скорее всего певшее бы в общем от Эстонии до Грузии хоре.
10.
Но история сложилась как сложилась, и поодаль теперь турецкий город, а от Старого Вана остались лишь бугры оплывших глиняных домов и петляющие между ними ручьи старых арыков.
11.
В Старом Ване жутко, примерно как в заброшенных сталинских лагерях посреди тундры. Ведь под этим буграми наверняка лежат кости людей, заживо сгоревших и разорванных на части под обстрелом.
12.
Ну а для турецких и иранских туристов, курдских помогаек и торговцев водой это всё просто история - такая же, как на среднеазиатских городищах, разрушенных монголами 800 лет назад.
13.
Мне остаётся лишь рассказывать о том, что уцелело поверх культурного слоя. Пойдём к саду Ататюрка от Хорхорского сада, на опушке которого стоит коробка Хорхорского медресе (1897) с бурьяном на плоской крыше. Правее - бесформенные развалины мечети Кефюда-Ахмеда, или Аббасага рубежа 18-19 веков:
14.
Доминанты мёртвого города - два минарета. Вернее, на самом деле четыре - но два из них отреставрированы, а потому находятся как будто бы в другой реальности. Ближе к Хорхорскому саду стояла Большая мечеть, построенная, вероятно, в 12 веке, когда Ванской котловиной правили Армянские шахи из Ахлата на другом берегу.
15.
Примерно так, с обломками декора, Улу-джами могла выглядеть в своё лучшее время:
16.
Однако заброшенной стояла уже в 1913 году - в христианский квартал мусульмане ходили не то чтобы очень охотно:
16а.
В турецких источниках, конечно, пишут, что она была разрушена "во время русского вторжения в 1915 году". Рискну предположить, что здание участники самообороны разобрали на камень для экстренного латания брешей, а ставший наблюдательным пунктом минарет пострадал уже от турецких снарядов.
17.
Её соседка - Красноминаретная мечеть, так же известная как Синание:
18.
И это название наводит на мысль, что у неё один автор с Хан-Джами в Евпатории и Бендерской крепостью в Приднестровье - великий турецкий зодчий 16 века Синан. Увы, достоверно о Кизил-Минерли почти ничего не известно, а по внешнему виду учёные сделали вывод, что собственно мечеть построена при османах, а изукрашенный минарет - при сельджуках, то есть в 11 веке:
19.
На него можно подняться по жутко пыльной лестнице, меж тесных пачкающихся стен - но не видно оттуда ничего такого, чего нельзя было бы увидеть либо от подножья, либо со Скалы:
19а.
Тем более ничего не известно турецкой науке о паре соседних построек - Двойной церкви и Двойной бане. Первая носила посвящение Сурб-Петер-Погос, и скорее всего состояла из независимых церквей Святого Петра и Святого Павла. Чифти-Килисе - справа:
20.
А заметная левее Чифте-Хамам - вполне типичная турецкая баня:
21.
К обрыву, над которым виднеются остатки урартийских дворцов, жмутся несколько церквей. Вот это, например, подписана на карте как Сурб-Погос, но скорее это церковь Сурб-Саак - самая крупная и старая в этой части города:
22.
Ещё была здесь церковь Сурб-Эчмиадзин, а по соседству с Сурб-Саак стояла Абрикосовая церковь Сурб-Аствацацин - как бы не единственный в своём роде к началу ХХ века армянский деревянный храм. Увы, её фотографий не сохранилось, а это точно какой-то другой интерьер:
22а.
Чуть дальше, на фоне развали Тебризских ворот, стоят церкви Святого Стефана и Святого Вардана:
23.
Сурб-Степанос живописно смотрится на фоне Ванской скалы, и кажется, это её купол заметен на кадре №8а:
24.
У Сурб-Вардан купола не сохранились, а апсида стала похожа на странный портал сквозь времена:
25.
На стене - остатки росписи: "фишкой" ванских храмов был орнамент "хазарашен" из геометрических фигур, которые снизу вверх уменьшались в размерах, создавая иллюзию высоты:
25а.
А в основном здесь просто бугорки, каждый из которых был чьим-то домом, а стал, может быть, чьей-то могилой:
26.
С руинами контрастирует пара живых, весёлых, полосатых мечетей - Кайя-Челеби (1663) на фоне остатков дворца:
27.
колонны которого, видимо, и свалены по соседству:
28.
И мечеть Хосрова-паши (1567), представляющая собой целый общественный комплекс, построенный в отвоёванном у персов Ване первым турецким наместником. Перед мечетью - медресе и "имарет", по-нашему говоря благотворительная столовая:
29.
У входа - мавзолей самого Хосрова-паши, безмерно сельджукский по духу:
30.
Зал мечети за стеклом примечателен витражами:
30а.
Близ Кайя-Челеби наружу вели Дворцовые ворота (Сарай-Капу), а мечеть Хосров-Паши встречала у Ортакапу - Центральных ворот. Через них мы и покинули Старый Ван:
31.
Сами не заметив, как провели в Ванском музее, на скале и в руинах города у её подножья весь день с 9 утра до заката:
32.
И думаю, не у меня одного возник вопрос, где на этом пятачке было вместиться всем страстям Айгестана? Все дело в том, что под Скалой лежал не Айгестан, а Кахаксмач, возможно бывший центром города в доосманские времена и частично отуреченный в Средневековье. Айгестан же, то есть Армяновка, располагался чуть в стороне и простирался на 4,5 километра - не видел данных о населении Вана, но по максимальным оценкам к началу ХХ века в нём жило 60 тыс. человек, то есть существенно больше, чем в Эривани, Карсе или Александрополе. Пейзаж Айгестана был в общем почти тот же, что и в Кахаксмаче, разве что чуть больше зелени во дворах:
33а.
Здесь же находились важнейшие храмы (единственное англоязычное описание), построенные ещё в 11-12 веках, видимо с благословения Шах-Арменидов из Ахлата. В первую очередь - огромная церковь Сурб-Аствацацин в Арарке, вместе с гавитом и звонницей вытянутая на 47 метров при 17 метрах ширины. Более того, у неё ещё и не было столпов - лишь единый зал, и всё это до реконструкции в 1883-84 годах, когда надстроили купол, лишь размером выделялось в плотной застройке:
33б.
Её фото, кажется, не сохранилось - на кадре выше явно куда более скромная внешне, но и более чтимая Семиалтарная церковь Сурб-Аствацацин, в которой хранились чудотворные хачкары - Голубой, Зелёный и Красный кресты. Само здание выглядело впечатляюще архаично - глинобитные стены и деревянная кровля: такими были армянские храмы 4 века, строившиеся при жизни Григория Просветителя.
33в.
После Первой Мировой от всего этого следа не осталось. Бугры оплывших домов заровняли, а на их месте начали строить новые дома:
33г.
В последующую сотню лет место, где стоял Айгестан, поглотили бетонные джунгли. Из всех городов нашего турецкого маршрута 300-тысячный Ван уступает размером лишь Эрзуруму - но прямо-таки невыносимо безлик:
34.
Хотя сами дома попадаются довольно симпатичные:
35.
А в иных кварталах есть такое чудо чудное и диво дивное, как дворы:
36.
Но в основном Новый Ван - это что-то такое. Минут 40 мы шли через город, надеясь найти хоть какую-то гостиницу - а в итоге пришли в правильный квартал, обнаружив десяток гостиниц в прямой видимости друг от друга. Нашим ванским приютом стал "Лачин" ("Сокол") со смотровой площадкой на крыше:
37.
с которой хорошо видны бескрайние кварталы на фоне горы Эрек (3214м), армянам так же известной как Варага - на склоне видно село, а в нём ещё стоят руины Варагаванка. Надо сказать, в окрестностях Вана интересного куда больше, чем я показал: здесь я кратко писал о сохранившихся армянских монастырях Башкале, Лим и Ктуц, а здесь - об урартийских крепости Сардурихинили (Чавуштепе) и канале Менуа. Ещё можно съездить на скалы Ванадокии, сочетающие роль Маленькой Каппадокии с Маленьким Памуккале и в одну из красивейших во всей Турции крепость Хошаб, запиравшую путь к Вану из Ирана по той самой Долине армян. За их фотографиями могу вновь отослать на вот этот семейный сайт: что ж делать, если это лучшее известное мне описание Восточной Турции?
38.
Близость Ирана же и так ощущается - вот в гостиничном номере припасены коврик для намаза и камушек, о который шииты поверх ковра бьют земные поклоны:
38а.
Населяют всё это курды: сейчас армяне видят их товарищами по несчастью, хотя в годы геноцида курды были скорее его орудием - османские власти просто позволили кочевникам безнаказанно грабить города и деревни. Однако разрушив армянские селения, курды сами поселились в них, в Турции ХХ века напрочь утратив кочевой быт. По сравнению с турками у них более чёрные волосы, более сухие лица, более жгучие взгляды - мне легко представить эти улыбающихся мне людей в обличии разбойников.
39.
К туристу они очень дружелюбны, а если выучить пару слов по-курдски - одни точно не обидятся, а другие придут в восторг. Курдское приветствие - "рож-баш" (вместо турецкого "мер-хаба"), а вот благодарность на их языке будет "спас!" - и это не заимствование времён Первой Мировой, а древний арийский корень.
40.
Отдельные места Вана - скверы:
41.
Здания:
42.
Мечети:
43.
Построенные, может быть, на месте айгестанских церквей:
44.
Архитектура большинства из них демонстративно стамбульская - чтоб курды, видимо, не забывали, что по паспорту они "горные турки":
45.
Мечеть с кадра выше нависает над базарной площадью Пять Углов... вернее, Пять Дорог - Беш-Ёл. Автокольцо на ней отмечает с 2008 года памятник жемчужной кефали:
46.
Если Восточная Анатолия - это Турецкая Сибирь, то жемчужная кефаль - здешний омуль, эндемик Вана. Вернее, не просто эндемик, а единственный вид рыбы в его мыльной (так как состав солей содовый) воде. Надо сказать, рыбацкие лодки не очень-то бороздят эту воду - как я понял, кефаль ловят в реках, куда она ходит на нерест. Мы, конечно, задались целью её попробовать, и где-то между площадью и гостиницей увидели рыбную лавку. Курды в ней настойчиво советовали нам какой-нибудь "карадениз" (черноморскую рыбу) - такие стоят по 25-30 лир (250-300 рублей) за кило, а "ванбалык" - по 7,5, то есть примерно как горбуша в Москве из мифологии суровых мужиков нашего Дальнего Востока.
47.
Лавка же оказалась хороша тем, что рыбу тут за совсем небольшую плату (лир 5) ещё почистят, пожарят и завернут:
48.
Ну а оказалась жемчужная кефаль просто неимоверно вкусной, и обретали мы её в этом "Ванозерском рыбхозе" (дословный перевод надписи) оба вечера подряд:
49.
И видимо этой рыбке и обязан своим появлением другой местный бренд: самая наглядная иллюстрация умирания ЖЖ - в том, что за 6 постов про озеро Ван НИ ОДИН читатель не спросил меня про ванскую кошку! Очень красивых кошек с длинной светлой шерстью, а иногда разным цветом глаз, упоминали в своих хрониках ещё крестоносцы, а по-настоящему прославила турецких ванов в 1955 году английская журналистка Лора Лашингтон. Дружелюбные турки подарили ей пару котят, которых она гордо называла Гюзели-Искандеруном и Атиллой, и каково же было удивление англичанки, когда на очередном пикнике котята полезли в ручей купаться. Думаю, даже больше разноцветных глаз у турецких ванов впечатляет то, что это чуть ли не единственные в своём роде водоплавающие кошки, которые даже в квартирах могут сворачиваться клубочком в раковине. Откуда взялись они - теперь точно не известно, а в армянских легендах разноглазая кошка убила мышь, науськанную Дьяволом прогрызть дно Ноева Ковчега. В холле "Лачина" предлагали экскурсию в питомник ванских кошек, но я вспомнил о своей аллергии и не захотел проверять, выбьет ли меня такой визит из колеи на пару дней. По улицам ван-кадеси не бегают, так что вот лишь сувениры в музее:
50.
Сам же питомник посетить можно и без экскурсии - он расположен в кампусе Ванского университета, построенном в 1982 году у выезда в сторону Догубаязета. Примерно там же сняты эти кадры с белыми снегами вулкана Сюпхан (4033м):
51.
И скалой посреди промзоны:
52.
В Догубаязит и отправились мы дальше, а Ван провожал нас странным то ли напутствием, то ли посылом:
53.
О Баязете - в следующих двух частях.
ЗАКАВКАЗЬЕ-2019
БОЛЬШОЕ ОГЛАВЛЕНИЕ. Азербайджан, Армения, Нагорный Карабах, Турция.
О Турции в общем
Южная Грузия, Западная Армения и Восточная Анатолия. История Второй Сибири.
Транспорт Турции.
Среда, колорит и детали.
Люди и реалии Турции.
Тайк (ил Эрзурум)
Юсуфейли, Ишхан, Тортум.
Ошки и дорога в Эрзурум.
Олту (Олтиси).
Карин (ил Эрзурум)
Эрзурум. От конгресса до крепости.
Эрзурум. Старый город.
Эрзурум. Табии.
Дорогами Анатолии. От вокзала и окраин Эрзурума через Агры до озера Ван.
Васпуракан и Туруберан (илы Ван и Битлис)
Ахлат.
Западная Армения. Какой она была?
Ахтамар.
Татван и Ванская переправа.
Ван. Наследие Урарту.
Ван. Ванская скала.
Ван. Старый и Новый город.
Илы Агры и Ыгдыр
Баязет. Догубаязит.
Баязет. Дворец Исхак-паши.
Ыгдыр и земля Сурмалы.
Подножье Арарата.
Карсская область - будет позже.