Комитет по освобождению II
Начало главы
Когда пришли пограничники, я сидела в своем купе, а книга лежала на столе открытой и они не придали ей значения. Для новых инициированных преданных я должна была привезти четки. Чтобы не вызвать подозрений, я вплела их в свою прическу - по моде того времени. У меня самой не было четок, иначе это стало бы основанием сразу выдворить меня из страны. Итак, я получила адрес и имя преданного, с которым мне необходимо было встретиться. Честно говоря, мне было страшно одной ехать в коммунистическую страну, но я была вдохновлена тем, что делаю это для Господа.
Когда я прибыла на вокзал, меня встречала черная машина, в которой сидели двое мужчин, одетые полностью в черное. Они отвезли меня в известный туристический отель. Естественно, там все было в «жучках», и телекамеры были на каждом шагу. Я даже не могла повторять мантру и заниматься чем-либо, связанным с преданным служением. Моя задача заключалась в том, чтобы выйти из гостиницы, сесть в такси и поехать на квартиру преданного. Это было не так-то просто, поскольку карта Москвы была на русском языке, а я не знала ни одной русской буквы.
Единственное, что у меня было, - это бумажка с названием улицы, написанным английскими буквами. Остановив такси, я сунула водителю бумажку, и он привез меня не понятно куда. Мне пришлось ловить другое такси. Второй водитель все понял и привез меня в какой-то старый квартал. Мне было страшновато, ибо раньше я никогда не видела таких домов. В окнах виднелись какие-то отверстия, напоминавшие дырки от пуль. Я зашла внутрь, там не было света и было темно, как в пещере. Поскольку надписи на дверях прочитать было невозможно, я постучала в первую попавшуюся. Oттуда вышла женщина.
Я спросила: - Где найти человека с этим именем? Она ответила: - Где-то наверху… Наконец я нашла нужную квартиру, постучала, но никто не ответил. Около недели я была в Москве и каждый день ходила туда, но безрезультатно. За день до отъезда мне повезло - преданный оказался дома. Его звали Ведавьяса дас. Связь с ним была очень важна для ИСККОН, поскольку этот преданный хотел переводить книги Прабхупады. Он открыл двери, но как только понял, в чем дело, сразу же вытолкнул меня из квартиры и закрыл дверь. В квартире были преданные, и он не хотел, чтобы кто-нибудь меня видел - за любым вполне мог стоять КГБ.
Любые разговоры преданных могли записываться, прослушиваться и так далее. В дверях я успела сказать ему пару слов, и мы назначили встречу. Это была моя первая встреча с советскими преданными. После первой встречи Ведавьяса Прабху познакомил меня еще с несколькими надежными преданными, и я передала им письма, четки, имена новых инициированных и, конечно же, «Шримад-Бхагаватам». Затем я сфотографировала рукописи его переводов и забрала их с собой для Би-би-ти*.
______________________________________________
* Здесь и далее воспоминания Митравинды-деви даси приводятся по статье: Сквозь железный занавес. Интервыю с Митравиндой-деви даси // Парам виджаяте шри кришна санкиртанам, декабрь 2008.
______________________________________________
Итак, в августе 1984 года Ведавьяса и Митравинда договорились о заключении фиктивного брака, чтобы Ведавьяса смог выехать в Швецию и заниматься переводами Шрилы Прабхупады. «Кстати, Митравинда даси сказала мне, что вы велели ей выучить русский, - писал Ведавьяса Киртирадже 21 октября 1984 года. - Должен сказать, это очень хорошая идея. Знание русского будет очень полезно ей; она сможет всячески помогать мне в работе. Пожалуйста, передайте Митравинде деви даси мои почтительные поклоны.
Я надеюсь, у нее все в порядке. Если у нее не получится выехать в течение месяца, пусть напишет мне несколько строк, без всяких упоминаний о наших планах и без упоминания своего полного имени и адреса. Возможно, нам придется доказывать свою искренность, предъявив нашу переписку. Будет довольно странно, если выяснится, что за долгое время знакомства мы не написали друг другу ни строчки. С другой стороны, в письме не должно говориться о наших ближайших планах, чтобы никто не смог им воспрепятствовать. Достаточно будет просто выказать теплые чувства, можно коротко. Уверен, что мои письма показывать не придается - достаточно будет предъявить то, что получил я".
18 мая 1985 года Митравинда, намереваясь навестить своего жениха, села на поезд, следовавший из Хельсинки в Москву. Однако не успел поезд тронуться, как к ней подошел начальник состава и попросил выйти, объявив, что ей запрещен въезд в Советский Союз. Вернувшись в Швецию, девушка обратилась за разъяснениями в советско-скандинавское туристическое агентство, через которое оформляла билеты, и к генеральному консулу СССР, но единственное, что ей могли сказать, - что ее виза была закрыта «по указанию из Москвы».
27 июля 1985 года в Москве открывался ХII Всемирный фестиваль молодежи и студентов, на который ожидалось прибытие 26 000 человек из 157 стран мира. Политической задачей его был показ положительных сторон жизни советского общества, а потому, как и перед Олимпиадой 1980 года, власти позаботились о том, чтобы выдворить за пределы Москвы всех «неблагонадежных». За неделю до начала фестиваля к Ведаваясе нагрянул неожиданный гость - милиционер в форме. Он безо всяких объяснений приказал Ведавьясе пройти за ним в отделение.
В отделении преданному сообщили, что сейчас прибудет карета скорой помощи, которая отвезет его в психиатрическую лечебницу. Карета прибыла через час. Ведавьяса насильно ввели внутрь, уложили и доставили на Потешную улицу, в псипсихиатрическую клиническую больницу № 4 имени П. Ганнушкина. Главный врач, изучив документы, предоставленные ему сотрудниками милиции (в них говорилось, что Валентин Юров безработный и что его квартира не соответствует «санитарным нормам»; и то и другое - неправда), определил его в пятое отделение.
Следующие три недели Ведавьяса провел среди пациентов - алкоголиков, преступников и людей с психическими отклонениями, и все это время его заставляли три раза в день пить какие-то таблетки, которые он вскоре научился выбрасывать. Митравинда узнала о происшедшем через несколько дней, от общих знакомых в Москве. Три недели она пыталась узнать новости, но все, что друзья могли сказать ей, - это то, что Ведавьяса по-прежнему в больнице.
15 августа, нарядившись в свадебное платье, Митравинда вышла к советскому посольству в Стокгольме и заявила обравшимся журналистам, что объявляет голодовку за освобождение своего жениха из больницы и за возможность въехать в Советский Союз, чтобы увидеться с ним. Митравинда: Чтобы привлечь журналистов и публику, я оделась, как невеста, в белое свадебное платье, и собрала пресс-конференцию прямо перед посольством. Пришло много представителей разных газет, и старых появились на главных страницах всех газет Швеции.
Я соорудила напротив русского посольства палатку и объявила трехнедельную голодовку. Днями напролет я сидела там, повторяя мантру и общаясь с людьми, которые приходили выразить сочувствие. У меня был большой плакат с портретом Ведавьяса Прабху и табличка, на которой было написано, сколько дней я голодаю. О нас писали в газетах, меня показывали в "Новостях" и снимали на видео. В первый же день своей акции Митраванда попыталась вручить письмо советскому послу Борису Панкину. Когда его автомобиль въезжал через ворота на территорию посольства, девушка бросилась за ним.
Владимир Пискарёв. Движение сознания Кришны в СССР. Очерки истории 1971-1989 годов
Далее
Когда пришли пограничники, я сидела в своем купе, а книга лежала на столе открытой и они не придали ей значения. Для новых инициированных преданных я должна была привезти четки. Чтобы не вызвать подозрений, я вплела их в свою прическу - по моде того времени. У меня самой не было четок, иначе это стало бы основанием сразу выдворить меня из страны. Итак, я получила адрес и имя преданного, с которым мне необходимо было встретиться. Честно говоря, мне было страшно одной ехать в коммунистическую страну, но я была вдохновлена тем, что делаю это для Господа.
Когда я прибыла на вокзал, меня встречала черная машина, в которой сидели двое мужчин, одетые полностью в черное. Они отвезли меня в известный туристический отель. Естественно, там все было в «жучках», и телекамеры были на каждом шагу. Я даже не могла повторять мантру и заниматься чем-либо, связанным с преданным служением. Моя задача заключалась в том, чтобы выйти из гостиницы, сесть в такси и поехать на квартиру преданного. Это было не так-то просто, поскольку карта Москвы была на русском языке, а я не знала ни одной русской буквы.
Единственное, что у меня было, - это бумажка с названием улицы, написанным английскими буквами. Остановив такси, я сунула водителю бумажку, и он привез меня не понятно куда. Мне пришлось ловить другое такси. Второй водитель все понял и привез меня в какой-то старый квартал. Мне было страшновато, ибо раньше я никогда не видела таких домов. В окнах виднелись какие-то отверстия, напоминавшие дырки от пуль. Я зашла внутрь, там не было света и было темно, как в пещере. Поскольку надписи на дверях прочитать было невозможно, я постучала в первую попавшуюся. Oттуда вышла женщина.
Я спросила: - Где найти человека с этим именем? Она ответила: - Где-то наверху… Наконец я нашла нужную квартиру, постучала, но никто не ответил. Около недели я была в Москве и каждый день ходила туда, но безрезультатно. За день до отъезда мне повезло - преданный оказался дома. Его звали Ведавьяса дас. Связь с ним была очень важна для ИСККОН, поскольку этот преданный хотел переводить книги Прабхупады. Он открыл двери, но как только понял, в чем дело, сразу же вытолкнул меня из квартиры и закрыл дверь. В квартире были преданные, и он не хотел, чтобы кто-нибудь меня видел - за любым вполне мог стоять КГБ.
Любые разговоры преданных могли записываться, прослушиваться и так далее. В дверях я успела сказать ему пару слов, и мы назначили встречу. Это была моя первая встреча с советскими преданными. После первой встречи Ведавьяса Прабху познакомил меня еще с несколькими надежными преданными, и я передала им письма, четки, имена новых инициированных и, конечно же, «Шримад-Бхагаватам». Затем я сфотографировала рукописи его переводов и забрала их с собой для Би-би-ти*.
______________________________________________
* Здесь и далее воспоминания Митравинды-деви даси приводятся по статье: Сквозь железный занавес. Интервыю с Митравиндой-деви даси // Парам виджаяте шри кришна санкиртанам, декабрь 2008.
______________________________________________
Итак, в августе 1984 года Ведавьяса и Митравинда договорились о заключении фиктивного брака, чтобы Ведавьяса смог выехать в Швецию и заниматься переводами Шрилы Прабхупады. «Кстати, Митравинда даси сказала мне, что вы велели ей выучить русский, - писал Ведавьяса Киртирадже 21 октября 1984 года. - Должен сказать, это очень хорошая идея. Знание русского будет очень полезно ей; она сможет всячески помогать мне в работе. Пожалуйста, передайте Митравинде деви даси мои почтительные поклоны.
Я надеюсь, у нее все в порядке. Если у нее не получится выехать в течение месяца, пусть напишет мне несколько строк, без всяких упоминаний о наших планах и без упоминания своего полного имени и адреса. Возможно, нам придется доказывать свою искренность, предъявив нашу переписку. Будет довольно странно, если выяснится, что за долгое время знакомства мы не написали друг другу ни строчки. С другой стороны, в письме не должно говориться о наших ближайших планах, чтобы никто не смог им воспрепятствовать. Достаточно будет просто выказать теплые чувства, можно коротко. Уверен, что мои письма показывать не придается - достаточно будет предъявить то, что получил я".
18 мая 1985 года Митравинда, намереваясь навестить своего жениха, села на поезд, следовавший из Хельсинки в Москву. Однако не успел поезд тронуться, как к ней подошел начальник состава и попросил выйти, объявив, что ей запрещен въезд в Советский Союз. Вернувшись в Швецию, девушка обратилась за разъяснениями в советско-скандинавское туристическое агентство, через которое оформляла билеты, и к генеральному консулу СССР, но единственное, что ей могли сказать, - что ее виза была закрыта «по указанию из Москвы».
27 июля 1985 года в Москве открывался ХII Всемирный фестиваль молодежи и студентов, на который ожидалось прибытие 26 000 человек из 157 стран мира. Политической задачей его был показ положительных сторон жизни советского общества, а потому, как и перед Олимпиадой 1980 года, власти позаботились о том, чтобы выдворить за пределы Москвы всех «неблагонадежных». За неделю до начала фестиваля к Ведаваясе нагрянул неожиданный гость - милиционер в форме. Он безо всяких объяснений приказал Ведавьясе пройти за ним в отделение.
В отделении преданному сообщили, что сейчас прибудет карета скорой помощи, которая отвезет его в психиатрическую лечебницу. Карета прибыла через час. Ведавьяса насильно ввели внутрь, уложили и доставили на Потешную улицу, в псипсихиатрическую клиническую больницу № 4 имени П. Ганнушкина. Главный врач, изучив документы, предоставленные ему сотрудниками милиции (в них говорилось, что Валентин Юров безработный и что его квартира не соответствует «санитарным нормам»; и то и другое - неправда), определил его в пятое отделение.
Следующие три недели Ведавьяса провел среди пациентов - алкоголиков, преступников и людей с психическими отклонениями, и все это время его заставляли три раза в день пить какие-то таблетки, которые он вскоре научился выбрасывать. Митравинда узнала о происшедшем через несколько дней, от общих знакомых в Москве. Три недели она пыталась узнать новости, но все, что друзья могли сказать ей, - это то, что Ведавьяса по-прежнему в больнице.
15 августа, нарядившись в свадебное платье, Митравинда вышла к советскому посольству в Стокгольме и заявила обравшимся журналистам, что объявляет голодовку за освобождение своего жениха из больницы и за возможность въехать в Советский Союз, чтобы увидеться с ним. Митравинда: Чтобы привлечь журналистов и публику, я оделась, как невеста, в белое свадебное платье, и собрала пресс-конференцию прямо перед посольством. Пришло много представителей разных газет, и старых появились на главных страницах всех газет Швеции.
Я соорудила напротив русского посольства палатку и объявила трехнедельную голодовку. Днями напролет я сидела там, повторяя мантру и общаясь с людьми, которые приходили выразить сочувствие. У меня был большой плакат с портретом Ведавьяса Прабху и табличка, на которой было написано, сколько дней я голодаю. О нас писали в газетах, меня показывали в "Новостях" и снимали на видео. В первый же день своей акции Митраванда попыталась вручить письмо советскому послу Борису Панкину. Когда его автомобиль въезжал через ворота на территорию посольства, девушка бросилась за ним.
Владимир Пискарёв. Движение сознания Кришны в СССР. Очерки истории 1971-1989 годов
Далее