Сумбурные заметки о шотландском референдуме
Сегодня - референдум о выходе Шотландии из состава Соединенного Королевства. Событие не просто интересное, а реально судьбоносное (и полные драматизма первые полосы сегодняшних газет, которые можно видеть ниже, это подтверждают). Недаром аж 97% от имеющих право голоса зарегистрировались для голосования, цифра невиданная, и даже если кто не дойдет до участка голосования, все равно ожидается рекорд по участию. Чрезвычайно интересен по многим параметрам был и процесс подготовки к референдуму. По хорошему, надо бы писать большой пост с более-менее всесторонним и системным рассмотрением самых интересных аспектов референдума и событий вокруг него. К сожалению, сейчас у меня совершенно нет для такой работы времени. Поэтому я выскажусь очень тезисно и беспорядочно, с минимумом ссылок на источники. И дам свой собственный прогноз об исходе голосования и вообще о перспективах.
1. В чем судьбоносность? Ответ прост: если выиграют сторонники приобретения независимости, то через полтора года прекратит существование одно из действительно великих государственных образований с более чем 300-летней историей; конечно, то, что сейчас обозначается вдруг приобретшей популярность аббревиатурой rUK (the rest of the United Kingdom) будет оставаться мощным и влиятельным государством, но его значимость в мировом контексте неизбежно снизится. Не может пройти бесследно потеря трети территории и десятой части населения; неизбежны и сопутствующие экономические, политические и прочих изменения, которые будут иметь большую цену и для Британии, и для Шотландии, и для всего мира: одно только перебазирование системы ядерного сдерживания, ныне в основном размещенной в Шотландии (которая будет объявлена безъядерной зоной), не только обещает многомиллиардные расходы, но и грозит лишить, по крайней мере на какое-то время, не только Великобританию, но и страны НАТО надлежащей системы обороны. А времена наступают, в том числе благодаря и России, известно какие. О полученном в итоге позитивном импульсе сепаратистами самых разных стран (начиная с Испании) и возможных глобальных последствиях этого и не говорю - не случайно, руководящие деятели ЕС очень сдержанно обрисовывают перспективы принятия суверенной Шотландии в их сообщество.
2. Предстоит в этом случае и переформатирование политического ландшафта страны. Самое очевидное - нарушение установившегося баланса политических сил: в то время, как консервативная партия потеряет всего одного парламентария, лейбористы лишатся более сорока - что делает проблематичным их приход к власти путем завоевания большинства в Палате общин. Более того: лейбористам в этом случае придется измениться идеологически, ибо они лишатся большой части избирателей, располагающихся на крайне-левом фланге идеологического спектра (куда они в новейшие после-блэровские времена и двигались). Сам факт, что именно лейбористские избиратели, судя по всему, и решат исход голосования (опросы отмечают сдвиг в намерениях голосовать "за" именно в традиционно лейбористских анклавах, таких как Глазго), обещает организационные потрясения в партии уже в близком будущем: в частности, нынешний лидер лейбористов Эд Милибэнд вряд ли останется у руля - его популярность в Шотландии немногим выше, чем у премьера и лидера тори Кэмерона, что говорит о том, что как надлежащего лидера его просто не воспринимают.
Но и консерваторам, несмотря на перспективы повышения доли своего относительного присутствия в будущем британском парламенте, особо радоваться нечему. Уже сам факт, что распад великой страны случился в период их правления, имеет большое символическое значение: именно тори традиционно акцентируют приоритет целостности и единства исторически сложившегося государства. Лидер Дэвид Кэмерон, возможно, выживет в близком будущем, но в среднесрочной перспективе после выборов, запланированных на май 2015 г., его отставка неизбежна. И в историю он войдет как премьер-министр, при котором его страна прекратила существование.
Можно сделать для этого случая и такой прогноз (со многими допущениями): после успеха националистов на референдуме партия тори во главе с Кэмероном будет на какое-то время деморализована, и на общенациональных выборах в Палату Общин Британии в мае следующего года большинство получат лейбористы, которые сформируют коалиционное правительство с либерал-демократами. Впрочем, есть вероятность, что успехи страны в экономике (которые невозможно отрицать, при том, что все помнят, что в экономический кризис страна вошла при лейбористском правительстве) все-таки позволят тори сформировать правительство правящего меньшинства, особенно если получится заключить пакт с UKIP). В обоих случаях, пройдет год, весной 2016 г. независимая Шотландия начнет свое существование, избранные там парламентарии будут из британского парламента отозваны, на новых общенациональных выборах с гарантией победят тори (возможно, с новым лидером нынешним мэром Лондона Борисом Джонсоном). И тогда для rUK начнется новая жизнь - с решением вопросов по внутренней федерализации, с референдумом по Европе и т.д.
3. И даже в случае отрицательного ответа на вопрос о выходе некоторые потрясения неизбежны. Шотландии ведь обещана такая степень автономии (известная как devo-max - devolution maximum) с делегированием эксклюзивных полномочий самоуправления практически во всем, кроме обороны и иностранных дел (включая даже фискальные вопросы), что остальные части rUK (и прежде всего Англия) неизбежно почувствуют себя ущемленными. Как будет решаться вопрос о неизбежной грядущей федерализации Англии, Уэльса и Северной Ирландии - неясно. Но проблемы для руководства страны начнутся немедленно после объявления успешных для UK итогов голосования (хор английских парламентариев, отражающем мнения своих избирателей, чувствующих себя чужими на этом празднике народовластия, уже зазвучал - и знаменитый своей неудобностью West Lothian question неизбежно будет поставлен ребром), и страна после этого вступит в длительный период политических пертурбаций. Ну а Шотландия, при всех выторгованных в итоге преференциях, должна будет восстанавливать гармонию между оказавшимися по разные стороны пусть и воображаемых, но баррикад граждан с разными представлениями о судьбе своей страны. При том, что впереди замаячат проблемы с другим грядущим референдумом, грозящим выходом из Европейского Союза, что для большинства шотландского населения неприемлемо.
4. Особенно интересна была динамика изменений предпочтений общественного мнения. Долгое время, вплоть до середины августа, сторонники независимости по всем регулярно обновляемым и разнообразным опросам сильно - процентов 15-20 - уступали в количестве тем, кто хотел сохранить статус-кво. После состоявшегося в начале августа первого раунда теледебатов между шотландским Первым министром Алексом Салмондом (возглавляющим кампанию "yes" - за независимость) и бывшим министром финансов Британии Алистером Дарлингом (возглавляющим кампанию "no") разрыв даже увеличился - неожиданно для многих дебаты выиграл (и весьма убедительно) Дарлинг. "Неожиданно" - потому, что Салмонд заслуженно считается лучшим (и с приличным отрывом от всех, включая лидеров всех британских общенациональных партий) публичным политиком Великобритании, а у бывшего министра финансов Британии Дарлинга - репутация профессионального, но малоэмоционального (и как предполагалось, не способного зажечь широкую публику) сухаря (многие сторонники лейбористов в Англии в тот момент вздыхали: с Дарлингом во главе у их партии было бы много больше шансов, чем с нынешним лидером Милибэндом, тянущим свою партию назад). Создалось впечатление, что Дарлинг весьма убедительно вскрыл малую обоснованность тех обещаний о процветании независимой Шотландии, которые с таким энтузиазмом озвучивал Салмонд. Прежде всего экономико-финансовых. Которые могут привести к снижению уровня жизни и необоснованным рискам.
Однако, через три недели во втором раунде теледебатов Салмонд взял убедительный реванш. Выдающийся популист, просто-таки излучающий позитивную энергию, он, во-первых, предложил ответы на вопросы, до того висевшие в воздухе, например, о будущей валюте, а во-вторых резко прибавил в эмоциональном накале. "Ответы" не выглядели очень уж убедительными (во всяком случае, для скептиков типа меня), но этого оказалось достаточно не только для победы в дебатах, но и для радикального изменения тренда в предпочтениях населения. Через несколько дней был обнародован социологический опрос влиятельной фирмы YouGov, впервые давший минимальное (51:49) преимущество отделенцам, и это событие оказалось той "бомбой", после которой пришло осознание, что голосование за отделение вполне реально. В результате в Лондоне в руководящих кругах началось нечто, что журналисты квалифицировали (с присущим им уважением к правящему классу) как "панику". Высшее начальство независимо от партийного окраса все бросило и лично отправилось агитировать. "Это решение навсегда, возврата не будет, лучше останьтесь - вместе мы сильнее и дадим вам практически все, что просите, а уйдете - поставите под риск свое и своих детей будущее" - вот основной месседж, который сейчас звучит из уст премьер-министра.
5. Тут-то громко зазвучали и вопросы к этому начальству. Например, не слишком ли удобная для националистов процедура была в свое время согласована под сурдинку (чтобы не сказать, раз уж о Шотландии речь - волынку) уверенности в конечном благоприятном исходе? В частности, право голоса на референдуме не получили уроженцы Шотландии (независимо от этнической принадлежности), проживавшие за ее пределами на момент регистрации для участия в голосовании - в то время, как текущие "резиденты" Шотландии, например граждане ЕС, это право получили. Не абсурд ли, что самый, пожалуй, в настоящее время известный в мире шотландец теннисист Энди Маррей права голоса лишен, в то время как оказавшиеся там на какое-то время выходцы из стран Восточной Европы на исход голосования повлияют?
К тому же пришло осознание, что кампания за голосование "No" носит по определению негативный характер и в значительной степени свелась к трансляции страхов и опасений экономического порядка. В очередной раз можно было констатировать, что понятие "Brutishness" в качестве объединяющей все британские народы идентичности так по большому счету и не состоялось. А вот агитаторы кампании "Yes" напирали на несомненно позитивный эффект обновления основ жизни в новом государстве, жизни самостоятельной и справедливой, без оглядки на метрополию, высасывающую из Шотландии принадлежащие ей соки. В частности, нефть, которой предстоит обеспечить процветание страны, где ее добывают.
6. Чтобы проиллюстрировать трудности обычных людей в понимании аргументов противостоящих сторон, приведу оглашавшиеся разными вполне авторитетными организациями в период дебатов цифры по оценке запасов нефти в Северном море и проекций возможных доходов от ее добычи.
Алекс Салмонд, сам по профессии экономист, да еще и занимавшийся именно нефтью, без устали повторял, что запасы составляют не менее 24bn баррелей, и что всего за 6 лет доход независимой Шотландии от продажи добытой нефти составит £54bn. Независимый от британского правительства орган (в чьи задачи входит оценка экономических параметров развития страны и экономической политики правительства) Office of Budgetary Responsibility оценил доступные для разработки запасы в 10bn boe, а сумму денег, на которую может рассчитывать шотландская казна в период аж до 2040 года - £61.6bn. Наконец, Office of National Statistics (который знает все) выдал (по запросу британского казначейства) денежную оценку нефтяных резервов в £120bn - что ни много ни мало в 20 раз меньше, чем аналогичные оценки дружественного националистам Think tank N-56. И как неспециалисту в этих разноречивых цифрах разобраться?
7. Другой важнейший и даже более проблемный вопрос - какую валюту будет использовать независимая Шотландия. На протяжении долгого времени Салмонд просто декларировал намерение "сохранить британский фунт" - несмотря на заявления министра финансов Великобритании и руководителя банка Англии (подтвержденное и премьер-министром, и лидерами всех общенациональных партий), что монетарный союз невозможен - разве что Шотландия пожертвует значительной частью своих суверенных прав в денежно-экономической политике (а если она к этому готова, то о какой независимости речь?). В конце концов неопределенность в этом вопросе стала критической для кампании "За", и Салмонд (поддержанный своим советником нобелевским лауреатом Джозефом Стиглицем) заявил (на уже упомянутом втором раунде дебатов с Дарлингом), что согласия Англии на использование фунта, вообще говоря, не требуется, дело это взаимовыгодное, а если Лондон откажется сотрудничать, то Шотландия откажется признать свою долю национального долга. Его сторонников такой подход более-менее удовлетворил. Обсуждались и другие пути решения валютной проблемы - но вот я, в очередной раз просмотрев источники, так и не могу сказать, что получил ясное представление о том, что реально в этом вопросе ожидать.
И таких проблемных вопросов немало - например, будет ли введена формальная граница между Англией и Шотландией (политика относительно мигрантов будет отличаться от английской, что, по идее, делает установление границы неизбежным - но это людям трудно себе представить), что будет с BBC... Поток информации самых разных видов, хоть фактологической, хоть идеологической, хоть эмоциональной в последние недели просто зашкаливал. Куда простому человеку податься, кому верить? А тут еще чуть не все имеющие отношение к Шотландии celebrities самых разных видов занятий так или иначе высказались (да и многие не имеющие - тоже). А сколько открытых писем с огромным количеством подписей ("Щотландия, не уходи!") обнародовано! В коня ли этот корм?
Надо ли удивляться, что вся кампания в данный момент зависла в неопределенности (последние опросы в большинстве своем показывают, что минимальный перевес все же у противников независимости - 52:48 или 51:49). С учетом обычной погрешности это означает, что результат остается трудно предсказуемым, тем более, что около 7% зарегистрировавшихся еще с предпочтениями не определились.
7. Добавлю, что движение к независимости возглавляют шотландские националисты, организационно объединенные вокруг имеющей большинство в шотландском парламенте Шотландской национальной партии (Scottish National Party - SNP). Этот национализм, однако, весьма отличается от того, который явлен нам в России; подозреваю, что российских националистов, даже "умеренных", близкое знакомство с шотландскими собратьями разочаровало бы. Этнический аспект практически не звучит, все время подчеркивается, что в "шотландскую нацию" входят все жители страны, осознающие свою с ней связь. А вот аспект классовый - вкупе с идеологическим - звучит очень даже. SNP - партия левая (левее даже лейбористов), все время звучат здравицы "социализму", ассоциируемого со справедливостью, бесплатностью основных сервисов, таких как обучение (в том числе, в университетах) и лечение. И независимость пользуется более сильной поддержкой в более бедных слоях населения. А главной страшилкой служат тори как таковые (с регулярным приветом ненавистной Тэтчер) вкупе с "их" капитализмом, будто бы органически враждебным шотландцам (что, вообще говоря, исторически вызывает сомнения). "Социалисты" во главе с Салмондом, конечно, не советского, а специфического (сходного с североевропейским) пошиба. Было бы интересно понаблюдать, куда они вывели бы независимую Шотландию.
Есть и такое мнение: шотландцы стремятся отделиться не столько от Англии, сколько от "Вестминстера", т.е. правящего политического класса, который воспринимают как чуждый, если не враждебный, живущий своей "элититской" жизнью. Надо сказать, что этот сентимент становится все более явным и в самой Англии (и успехи изоляционистской партии UKIP именно с этой эрозией доверия к мэйнстримным политикам и связаны - о чем я писал в своей статье на polit.ru).
8. Все же, чтобы была в этом посте хоть какая-нибудь живая конкретика, вспомню всего один недавний эпизод - прошедшие 11 сентября и транслировавшиеся по главному британскому телеканалу BBC1 дебаты под названием "The Big, Big Debate": на огромной арене SSE Hydro в Глазго восседали ни много ни мало 8 тысяч школьников (возраст голосования в Британии - с 18 лет; но на референдуме впервые будут голосовать достигшие 16-ти, таких уже зарегистрировалось чуть больше 100 тысяч). Они задавали вопросы четырем сидящим на сцене политикам, представляющим кампании ""Yes" и "No". Если кто действительно хочет почувствовать атмосферу происходящего, советую просмотреть видео по данной выше ссылке: все проходило очень интересно, живо и цивильно. И вопросы обсуждались по сути. Как жаль, что в России такие свободные политические дебаты с участием школьников (и без какого-либо руководства со стороны хоть каких "старших") просто невозможно себе представить, особенно на главных телеканалах - юные вершители судьбы своей страны, кстати, не только задавали вопросы, но и сами высказывались, весьма убедительно и без этого вошедшего с некоторых пор в привычку у молодежи в России органичного подобострастия перед большим начальством (недавние видео с "Селигера" в этом смысле удручают).
Снижение возраста имеющих голос пробил в переговорах с благодушным Центром Салмонд - как и многие другие, он не сомневается, что школьники проголосуют в подавляющем большинстве за независимость: было бы странно, если бы они руководствовались скучными экономическими страхами (вполне реальными для взрослых) в противовес органичным для юношества перспективам "приобретению свободы" и освобождения от опеки. Удивительно, однако, что социологические опросы (правда, проведенные не в самое последнее время) зафиксировали у школьников этого возраста довольно сильное преобладание противников независимости - в то время, как молодежь 18-24 лет, наоборот, демонстрировала ожидаемый от нее националистами энтузиазм. Впрочем, основной надеждой юнионистов остается старшее поколение - в возрастной группе старще 60-ти у противников независимости солидное преобладание.
9. И последнее: мой прогноз на исход референдума такой: 54:46 в пользу противников независимости. Очень скоро выяснится, какой из меня прогнозист: итоги будут известны рано утром следующего дня. Если сторонники независимости победят, то в эдинбургской Talbot Rice Gallery батарея пушек сделает залп и засыпет конфетти все окружающее простанство. Это инсталляция под названием "After the Revolution, Who Will Clean Up The Mess?" концептуальной художницы Ellie Harrison. Которая не сомневается, что референдум - это революция, а независимую Шотландию ждет светлое социалистическое будущее. Если же ее сторона проиграет, то этого замечательного художественного события не состоится. Что, вероятно, для кого-то будет достаточно сильной угрозой, чтобы проголосовать "За". Впрочем, сторонники накопления стратегических запасов суверенных шотландских конфетти могут пожелать проголосовать "против"...
P.S. Немало в последние дни прочитал статей в российской прессе о шотландском референдуме. За некоторыми исключениями (вот, например, спокойная и содержательная статья Я. Шимова) картина типичная и грустная: как оно ныне бывает почти всегда, наши люди на все смотрят, рискну неловко сказать, через специфический прицел российской перспективы (то бишь пропаганды). Особенно отличился Максим Соколов, опубликовавший в Известиях такой фантазийный ужастик, что хоть святых выноси. Пожалуй, ближе к вечеру я дам специальный разбор его сочинения.
Update: Обещание выполнено - "Фантазийный ужастик от Максима Соколова: что страшнее братоубийственной войны".
1. В чем судьбоносность? Ответ прост: если выиграют сторонники приобретения независимости, то через полтора года прекратит существование одно из действительно великих государственных образований с более чем 300-летней историей; конечно, то, что сейчас обозначается вдруг приобретшей популярность аббревиатурой rUK (the rest of the United Kingdom) будет оставаться мощным и влиятельным государством, но его значимость в мировом контексте неизбежно снизится. Не может пройти бесследно потеря трети территории и десятой части населения; неизбежны и сопутствующие экономические, политические и прочих изменения, которые будут иметь большую цену и для Британии, и для Шотландии, и для всего мира: одно только перебазирование системы ядерного сдерживания, ныне в основном размещенной в Шотландии (которая будет объявлена безъядерной зоной), не только обещает многомиллиардные расходы, но и грозит лишить, по крайней мере на какое-то время, не только Великобританию, но и страны НАТО надлежащей системы обороны. А времена наступают, в том числе благодаря и России, известно какие. О полученном в итоге позитивном импульсе сепаратистами самых разных стран (начиная с Испании) и возможных глобальных последствиях этого и не говорю - не случайно, руководящие деятели ЕС очень сдержанно обрисовывают перспективы принятия суверенной Шотландии в их сообщество.
2. Предстоит в этом случае и переформатирование политического ландшафта страны. Самое очевидное - нарушение установившегося баланса политических сил: в то время, как консервативная партия потеряет всего одного парламентария, лейбористы лишатся более сорока - что делает проблематичным их приход к власти путем завоевания большинства в Палате общин. Более того: лейбористам в этом случае придется измениться идеологически, ибо они лишатся большой части избирателей, располагающихся на крайне-левом фланге идеологического спектра (куда они в новейшие после-блэровские времена и двигались). Сам факт, что именно лейбористские избиратели, судя по всему, и решат исход голосования (опросы отмечают сдвиг в намерениях голосовать "за" именно в традиционно лейбористских анклавах, таких как Глазго), обещает организационные потрясения в партии уже в близком будущем: в частности, нынешний лидер лейбористов Эд Милибэнд вряд ли останется у руля - его популярность в Шотландии немногим выше, чем у премьера и лидера тори Кэмерона, что говорит о том, что как надлежащего лидера его просто не воспринимают.
Но и консерваторам, несмотря на перспективы повышения доли своего относительного присутствия в будущем британском парламенте, особо радоваться нечему. Уже сам факт, что распад великой страны случился в период их правления, имеет большое символическое значение: именно тори традиционно акцентируют приоритет целостности и единства исторически сложившегося государства. Лидер Дэвид Кэмерон, возможно, выживет в близком будущем, но в среднесрочной перспективе после выборов, запланированных на май 2015 г., его отставка неизбежна. И в историю он войдет как премьер-министр, при котором его страна прекратила существование.
Можно сделать для этого случая и такой прогноз (со многими допущениями): после успеха националистов на референдуме партия тори во главе с Кэмероном будет на какое-то время деморализована, и на общенациональных выборах в Палату Общин Британии в мае следующего года большинство получат лейбористы, которые сформируют коалиционное правительство с либерал-демократами. Впрочем, есть вероятность, что успехи страны в экономике (которые невозможно отрицать, при том, что все помнят, что в экономический кризис страна вошла при лейбористском правительстве) все-таки позволят тори сформировать правительство правящего меньшинства, особенно если получится заключить пакт с UKIP). В обоих случаях, пройдет год, весной 2016 г. независимая Шотландия начнет свое существование, избранные там парламентарии будут из британского парламента отозваны, на новых общенациональных выборах с гарантией победят тори (возможно, с новым лидером нынешним мэром Лондона Борисом Джонсоном). И тогда для rUK начнется новая жизнь - с решением вопросов по внутренней федерализации, с референдумом по Европе и т.д.
3. И даже в случае отрицательного ответа на вопрос о выходе некоторые потрясения неизбежны. Шотландии ведь обещана такая степень автономии (известная как devo-max - devolution maximum) с делегированием эксклюзивных полномочий самоуправления практически во всем, кроме обороны и иностранных дел (включая даже фискальные вопросы), что остальные части rUK (и прежде всего Англия) неизбежно почувствуют себя ущемленными. Как будет решаться вопрос о неизбежной грядущей федерализации Англии, Уэльса и Северной Ирландии - неясно. Но проблемы для руководства страны начнутся немедленно после объявления успешных для UK итогов голосования (хор английских парламентариев, отражающем мнения своих избирателей, чувствующих себя чужими на этом празднике народовластия, уже зазвучал - и знаменитый своей неудобностью West Lothian question неизбежно будет поставлен ребром), и страна после этого вступит в длительный период политических пертурбаций. Ну а Шотландия, при всех выторгованных в итоге преференциях, должна будет восстанавливать гармонию между оказавшимися по разные стороны пусть и воображаемых, но баррикад граждан с разными представлениями о судьбе своей страны. При том, что впереди замаячат проблемы с другим грядущим референдумом, грозящим выходом из Европейского Союза, что для большинства шотландского населения неприемлемо.
4. Особенно интересна была динамика изменений предпочтений общественного мнения. Долгое время, вплоть до середины августа, сторонники независимости по всем регулярно обновляемым и разнообразным опросам сильно - процентов 15-20 - уступали в количестве тем, кто хотел сохранить статус-кво. После состоявшегося в начале августа первого раунда теледебатов между шотландским Первым министром Алексом Салмондом (возглавляющим кампанию "yes" - за независимость) и бывшим министром финансов Британии Алистером Дарлингом (возглавляющим кампанию "no") разрыв даже увеличился - неожиданно для многих дебаты выиграл (и весьма убедительно) Дарлинг. "Неожиданно" - потому, что Салмонд заслуженно считается лучшим (и с приличным отрывом от всех, включая лидеров всех британских общенациональных партий) публичным политиком Великобритании, а у бывшего министра финансов Британии Дарлинга - репутация профессионального, но малоэмоционального (и как предполагалось, не способного зажечь широкую публику) сухаря (многие сторонники лейбористов в Англии в тот момент вздыхали: с Дарлингом во главе у их партии было бы много больше шансов, чем с нынешним лидером Милибэндом, тянущим свою партию назад). Создалось впечатление, что Дарлинг весьма убедительно вскрыл малую обоснованность тех обещаний о процветании независимой Шотландии, которые с таким энтузиазмом озвучивал Салмонд. Прежде всего экономико-финансовых. Которые могут привести к снижению уровня жизни и необоснованным рискам.
Однако, через три недели во втором раунде теледебатов Салмонд взял убедительный реванш. Выдающийся популист, просто-таки излучающий позитивную энергию, он, во-первых, предложил ответы на вопросы, до того висевшие в воздухе, например, о будущей валюте, а во-вторых резко прибавил в эмоциональном накале. "Ответы" не выглядели очень уж убедительными (во всяком случае, для скептиков типа меня), но этого оказалось достаточно не только для победы в дебатах, но и для радикального изменения тренда в предпочтениях населения. Через несколько дней был обнародован социологический опрос влиятельной фирмы YouGov, впервые давший минимальное (51:49) преимущество отделенцам, и это событие оказалось той "бомбой", после которой пришло осознание, что голосование за отделение вполне реально. В результате в Лондоне в руководящих кругах началось нечто, что журналисты квалифицировали (с присущим им уважением к правящему классу) как "панику". Высшее начальство независимо от партийного окраса все бросило и лично отправилось агитировать. "Это решение навсегда, возврата не будет, лучше останьтесь - вместе мы сильнее и дадим вам практически все, что просите, а уйдете - поставите под риск свое и своих детей будущее" - вот основной месседж, который сейчас звучит из уст премьер-министра.
5. Тут-то громко зазвучали и вопросы к этому начальству. Например, не слишком ли удобная для националистов процедура была в свое время согласована под сурдинку (чтобы не сказать, раз уж о Шотландии речь - волынку) уверенности в конечном благоприятном исходе? В частности, право голоса на референдуме не получили уроженцы Шотландии (независимо от этнической принадлежности), проживавшие за ее пределами на момент регистрации для участия в голосовании - в то время, как текущие "резиденты" Шотландии, например граждане ЕС, это право получили. Не абсурд ли, что самый, пожалуй, в настоящее время известный в мире шотландец теннисист Энди Маррей права голоса лишен, в то время как оказавшиеся там на какое-то время выходцы из стран Восточной Европы на исход голосования повлияют?
К тому же пришло осознание, что кампания за голосование "No" носит по определению негативный характер и в значительной степени свелась к трансляции страхов и опасений экономического порядка. В очередной раз можно было констатировать, что понятие "Brutishness" в качестве объединяющей все британские народы идентичности так по большому счету и не состоялось. А вот агитаторы кампании "Yes" напирали на несомненно позитивный эффект обновления основ жизни в новом государстве, жизни самостоятельной и справедливой, без оглядки на метрополию, высасывающую из Шотландии принадлежащие ей соки. В частности, нефть, которой предстоит обеспечить процветание страны, где ее добывают.
6. Чтобы проиллюстрировать трудности обычных людей в понимании аргументов противостоящих сторон, приведу оглашавшиеся разными вполне авторитетными организациями в период дебатов цифры по оценке запасов нефти в Северном море и проекций возможных доходов от ее добычи.
Алекс Салмонд, сам по профессии экономист, да еще и занимавшийся именно нефтью, без устали повторял, что запасы составляют не менее 24bn баррелей, и что всего за 6 лет доход независимой Шотландии от продажи добытой нефти составит £54bn. Независимый от британского правительства орган (в чьи задачи входит оценка экономических параметров развития страны и экономической политики правительства) Office of Budgetary Responsibility оценил доступные для разработки запасы в 10bn boe, а сумму денег, на которую может рассчитывать шотландская казна в период аж до 2040 года - £61.6bn. Наконец, Office of National Statistics (который знает все) выдал (по запросу британского казначейства) денежную оценку нефтяных резервов в £120bn - что ни много ни мало в 20 раз меньше, чем аналогичные оценки дружественного националистам Think tank N-56. И как неспециалисту в этих разноречивых цифрах разобраться?
7. Другой важнейший и даже более проблемный вопрос - какую валюту будет использовать независимая Шотландия. На протяжении долгого времени Салмонд просто декларировал намерение "сохранить британский фунт" - несмотря на заявления министра финансов Великобритании и руководителя банка Англии (подтвержденное и премьер-министром, и лидерами всех общенациональных партий), что монетарный союз невозможен - разве что Шотландия пожертвует значительной частью своих суверенных прав в денежно-экономической политике (а если она к этому готова, то о какой независимости речь?). В конце концов неопределенность в этом вопросе стала критической для кампании "За", и Салмонд (поддержанный своим советником нобелевским лауреатом Джозефом Стиглицем) заявил (на уже упомянутом втором раунде дебатов с Дарлингом), что согласия Англии на использование фунта, вообще говоря, не требуется, дело это взаимовыгодное, а если Лондон откажется сотрудничать, то Шотландия откажется признать свою долю национального долга. Его сторонников такой подход более-менее удовлетворил. Обсуждались и другие пути решения валютной проблемы - но вот я, в очередной раз просмотрев источники, так и не могу сказать, что получил ясное представление о том, что реально в этом вопросе ожидать.
И таких проблемных вопросов немало - например, будет ли введена формальная граница между Англией и Шотландией (политика относительно мигрантов будет отличаться от английской, что, по идее, делает установление границы неизбежным - но это людям трудно себе представить), что будет с BBC... Поток информации самых разных видов, хоть фактологической, хоть идеологической, хоть эмоциональной в последние недели просто зашкаливал. Куда простому человеку податься, кому верить? А тут еще чуть не все имеющие отношение к Шотландии celebrities самых разных видов занятий так или иначе высказались (да и многие не имеющие - тоже). А сколько открытых писем с огромным количеством подписей ("Щотландия, не уходи!") обнародовано! В коня ли этот корм?
Надо ли удивляться, что вся кампания в данный момент зависла в неопределенности (последние опросы в большинстве своем показывают, что минимальный перевес все же у противников независимости - 52:48 или 51:49). С учетом обычной погрешности это означает, что результат остается трудно предсказуемым, тем более, что около 7% зарегистрировавшихся еще с предпочтениями не определились.
7. Добавлю, что движение к независимости возглавляют шотландские националисты, организационно объединенные вокруг имеющей большинство в шотландском парламенте Шотландской национальной партии (Scottish National Party - SNP). Этот национализм, однако, весьма отличается от того, который явлен нам в России; подозреваю, что российских националистов, даже "умеренных", близкое знакомство с шотландскими собратьями разочаровало бы. Этнический аспект практически не звучит, все время подчеркивается, что в "шотландскую нацию" входят все жители страны, осознающие свою с ней связь. А вот аспект классовый - вкупе с идеологическим - звучит очень даже. SNP - партия левая (левее даже лейбористов), все время звучат здравицы "социализму", ассоциируемого со справедливостью, бесплатностью основных сервисов, таких как обучение (в том числе, в университетах) и лечение. И независимость пользуется более сильной поддержкой в более бедных слоях населения. А главной страшилкой служат тори как таковые (с регулярным приветом ненавистной Тэтчер) вкупе с "их" капитализмом, будто бы органически враждебным шотландцам (что, вообще говоря, исторически вызывает сомнения). "Социалисты" во главе с Салмондом, конечно, не советского, а специфического (сходного с североевропейским) пошиба. Было бы интересно понаблюдать, куда они вывели бы независимую Шотландию.
Есть и такое мнение: шотландцы стремятся отделиться не столько от Англии, сколько от "Вестминстера", т.е. правящего политического класса, который воспринимают как чуждый, если не враждебный, живущий своей "элититской" жизнью. Надо сказать, что этот сентимент становится все более явным и в самой Англии (и успехи изоляционистской партии UKIP именно с этой эрозией доверия к мэйнстримным политикам и связаны - о чем я писал в своей статье на polit.ru).
8. Все же, чтобы была в этом посте хоть какая-нибудь живая конкретика, вспомню всего один недавний эпизод - прошедшие 11 сентября и транслировавшиеся по главному британскому телеканалу BBC1 дебаты под названием "The Big, Big Debate": на огромной арене SSE Hydro в Глазго восседали ни много ни мало 8 тысяч школьников (возраст голосования в Британии - с 18 лет; но на референдуме впервые будут голосовать достигшие 16-ти, таких уже зарегистрировалось чуть больше 100 тысяч). Они задавали вопросы четырем сидящим на сцене политикам, представляющим кампании ""Yes" и "No". Если кто действительно хочет почувствовать атмосферу происходящего, советую просмотреть видео по данной выше ссылке: все проходило очень интересно, живо и цивильно. И вопросы обсуждались по сути. Как жаль, что в России такие свободные политические дебаты с участием школьников (и без какого-либо руководства со стороны хоть каких "старших") просто невозможно себе представить, особенно на главных телеканалах - юные вершители судьбы своей страны, кстати, не только задавали вопросы, но и сами высказывались, весьма убедительно и без этого вошедшего с некоторых пор в привычку у молодежи в России органичного подобострастия перед большим начальством (недавние видео с "Селигера" в этом смысле удручают).
Снижение возраста имеющих голос пробил в переговорах с благодушным Центром Салмонд - как и многие другие, он не сомневается, что школьники проголосуют в подавляющем большинстве за независимость: было бы странно, если бы они руководствовались скучными экономическими страхами (вполне реальными для взрослых) в противовес органичным для юношества перспективам "приобретению свободы" и освобождения от опеки. Удивительно, однако, что социологические опросы (правда, проведенные не в самое последнее время) зафиксировали у школьников этого возраста довольно сильное преобладание противников независимости - в то время, как молодежь 18-24 лет, наоборот, демонстрировала ожидаемый от нее националистами энтузиазм. Впрочем, основной надеждой юнионистов остается старшее поколение - в возрастной группе старще 60-ти у противников независимости солидное преобладание.
9. И последнее: мой прогноз на исход референдума такой: 54:46 в пользу противников независимости. Очень скоро выяснится, какой из меня прогнозист: итоги будут известны рано утром следующего дня. Если сторонники независимости победят, то в эдинбургской Talbot Rice Gallery батарея пушек сделает залп и засыпет конфетти все окружающее простанство. Это инсталляция под названием "After the Revolution, Who Will Clean Up The Mess?" концептуальной художницы Ellie Harrison. Которая не сомневается, что референдум - это революция, а независимую Шотландию ждет светлое социалистическое будущее. Если же ее сторона проиграет, то этого замечательного художественного события не состоится. Что, вероятно, для кого-то будет достаточно сильной угрозой, чтобы проголосовать "За". Впрочем, сторонники накопления стратегических запасов суверенных шотландских конфетти могут пожелать проголосовать "против"...
P.S. Немало в последние дни прочитал статей в российской прессе о шотландском референдуме. За некоторыми исключениями (вот, например, спокойная и содержательная статья Я. Шимова) картина типичная и грустная: как оно ныне бывает почти всегда, наши люди на все смотрят, рискну неловко сказать, через специфический прицел российской перспективы (то бишь пропаганды). Особенно отличился Максим Соколов, опубликовавший в Известиях такой фантазийный ужастик, что хоть святых выноси. Пожалуй, ближе к вечеру я дам специальный разбор его сочинения.
Update: Обещание выполнено - "Фантазийный ужастик от Максима Соколова: что страшнее братоубийственной войны".