"Негласные санкции против публикаций российских ученых": почему это паранойя
Горячий вопрос последних дней, много где обсуждаемый, о будто бы введенных в зарубежных научных изданиях санкциях против российских ученых. Волна пошла со статьи в "Известиях" "Российским ученым отказывают в публикациях и грантах за границей" - цитирую первый абзац:
"Ведущие научные издания Европы и США начали отказывать в публикациях ученым из России. Об этом «Известиям» рассказали пятеро ведущих ученых из РАН и издатели российских журналов, работающих в области физики и химии. По словам ученых, тенденция связана с антироссийскими санкциями: работы посылаются обратно автоматически, без рецензирования - обычно лишь после него решается, будет ли опубликована работа или нет. Появились и свои хитрости: если есть иностранный соавтор, лучше отправлять статью с его IP-адреса."
Здравый смысл подсказывает: один только пассаж про "IP-адрес" - это такой индикатор глупости написанного, что можно дальше не читать, а сразу отправлять этот материал, произведенный пропагандистской империей АрамАшотыча (или как его там?), в мусорную корзину. Однако, не все так просто. Ведь "пятеро ведущих ученых из РАН и издатели российских журналов, работающих в области физики и химии" - это не какие-то полуанонимные борзописцы, а реально работающие, и судя по всему, небезуспешно, ученые, наши коллеги. Вот ведущий научный сотрудник Института проблем химической физики РАН (ИПХФ РАН) Павел Трошин "рассказывает" Известиям:
"В отказе пишут, что к ним приходит много статей и отбор, дескать, очень жесткий. Но у меня было больше сотни публикаций с 2009 по 2013 год - и ни одного письма, а сейчас за три последних месяца уже 6-7 писем с отказами, последнее пришло две недели назад."
Многие коллеги, споткнувшись о декларацию "больше сотни публикаций с 2009 по 2013 год", стали задавать вопросы: "больше сотни публикаций" за 4 года - это в каких таких изданиях? Зарубежных? С высоким импакт-фактором? (кстати, замечательно об этом сказано в заметке с названием "Из-за санкций в Европе и США не публикуют работы российских учёных", опубликованной не где-нибудь, а на официальном сайте РАН: "Трошин подчеркнул, что за четыре года, вплоть до 2013, он сотни раз публиковался в зарубежных изданиях, посвящённых науке, а за последние несколько месяцев получил семь отказов." "Посвященных науке"! :) - это, наверное, очень престижные издания, одно идет за пять, если не за 10 - а как еще опубликовться "сотни раз"!). И полезли в базы смотреть, где он на самом деле печатается, как его цитируют и какой у человека Хирш.
Лично я в данном случае не хотел бы переходить на личности. Тем более, что г-н Трошин в своем мнении не одинок. В известинской статье цитируются и другие представители ученого, а также издательского мира. Вот, к примеру, Ирина Махова, завредакцией научного журнала Mendeleev Communications (выпускается на английском языке с 1991 года РАН совместно с Королевским химическим обществом Великобритании), хотя и не согласна с Трошиным, что статьи даже до рецензентов не доходят, все же подтверждает, что есть неудовлетворенность "формальным подходом" иностранных рецензентов (не уточняя, что это значит), и более того - "у редакции сложились непростые отношения ... с ее партнером - издательством Elsevier" (видимо, на этой почве).
А Мария Аксентьева, ответственный секретарь журнала «Успехи физических наук» (издается Физическим институтом имени П.Н. Лебедева РАН) даже знает еще одну причину дискриминации российских ученых: "Это появилось не в последнее время, достаточно часто были ситуации, когда статьи долго рассматривались, получали обтекаемые отказы и при этом были напечатаны похожие материалы, но уже зарубежными авторами". Т.е. намекает, что российские статьи "долго рассматривались" не просто так, а чтобы "зарубежные авторы" (надо полагать, те, кому повезло служить рецензентами или редакторами) успели позаимствовать из этих статей оригинальные идеи, после чего опубликовать их как свои. Ну и, само собой, "своим низким рейтингом российские издания обязаны ошибкой западных систем международного цитирования, таких как Web of Science и Scopus".
В общем, не в отдельных мнениях дело - очевидно, что синдром РЛО ("Русских Людей Обижают") в условиях новейших глобальных и внутриполитических событий расцвел во всей красе и в научной среде. Эмоционально это понятно, особенно в условиях, когда процесс системной изоляции от "Европы и США" пошел, а недавние прогрессистские нововведения в российской научно-образовательной политике (связанные с усилением сотрудничества с зарубежными коллегами и институциями, интеграцией во все эти заморские базы и рейтинги, и - того пуще - с привязкой зарплаты и продвижения по службе к количеству и качеству публикаций в международных изданиях) не отменены. Так что естественно возникающий когнитивный диссонанс понятен.
Но все же главная, на мой взгляд, причина распространенности подобных настроений, которые, если называть вещи своими именами, являются параноидальными, носит более общий характер. Это все тот же пресловутый "обратный карго-культ" (столь выразительно артикулированный когда-то проницательной _niece), происходящий от господствующей в сознании наших людей картины мира и сводящийся к переносу сложившихся особенностей российской жизни на совсем другую реальность. Которая имеет массу не самых лучших особенностей (в том числе и в сфере научных публикаций), но которая другая по своей сути.
Я бы ожидал, что научные работники, перед тем, как приходить к выводам о "санкциях", сколь глобальных ("Ведущие научные издания Европы и США"), столь и негласных, могли бы, как обладающие высоким интеллектом рационально мыслящие существа, спросить самих себя: а каков, собственно, механизм возникновения и реализации такого рода санкций? Можно предположить, что в принципе могут существовать рецензенты-"русофобы" (как, так сказать, органические - я таких не видел, но как не поверить массе известных людей, они же клеветать не станут; так и ситуативные, откликнувшиеся на новейшие эксцессы наших властей, столь массово поддержанные); может, найдется и научный журнал, где главный редактор (или издатель) так озабочен аннексией Крыма (а когда-то, как нам говорят те же люди, был озабочен нападением на Грузию), что своей волей делает вверенное ему издание свободной от России территорией. Наверное, это возможно - просто потому, что в принципе возможно все. Но все же: как это может происходить в реальной жизни?
Речь ведь идет не об одном или нескольких изданиях - нет, о "ведущих научных изданиях Европы и США", и о "крупнейших издательствах". Т.е., резонно предполагать, что некий центр, обладающий глобальной властью, принял решение о санкциях касательно публикаций российских ученых. Что это за Центр такой? ООН? Структуры Европейского Союза? НАТО? Или это было согласованное решение правительств ряда стран? Где и когда оно состоялась? В подземном бункере ЦРУ? В любом случае, как такого рода решение (пусть даже в виде неофициальных "рекомендаций") могло остаться таким секретным, что никаких его следов нет? Бывает такое? Ответ: в сфере, не относящейся к оборонно-спецслужбистской, не бывает (и даже там велик риск утечек), слишком много организаций и людей так или иначе в это дело на разных стадиях вовлечено, и слишком много при этом формальной бюрократии, которую на кривой козе не объедешь.
Далее. Предположим, политики каким-то образом согласовали эти негласные рекомендации. Но как они их спускали на исполнительский уровень, чтобы осуществить на деле, как выражаются авторы Известий, "распространение санкций на распространение трудов" (стиль-то, стиль!)? Научные журналы издаются, вообще-то, не правительствами и министерствами. Как правило, издатель - частная корпорация или профессиональное научное сообщество, часто международное, с выборным (и регулярно сменяемым) руководством, перед которым отчитывается менеджмент. Может, в России некто из администрации президента может позвонить куда угодно и ему не смогут отказать (при этом оставляя факт давления в секрете). Но представить такое в США, Британии и в массе других стран просто невозможно. Хотя бы потому, что очень многие (я бы сказал - большинство) в научной среде находятся в самых разнообразных оппозициях ко всем этим политикам, правительствам и министерствам и не стесняются вести себя соответственно. И уж точно не потерпят такого рода вмешательства в академическую жизнь.
Даже если предположить, что засекреченное "мнение" доведено до издателей и редакторов, то они что, вот так вот, набрав в рот воды, возьмут под козырек? Не думаю, что существуют редакторы (и члены редколлегий, вполне независимые от издателей), которые не возмутятся, и причем очень громко, с быстрым выходом в общеполитические СМИ. А уж если главный редактор и его редколлегия узнают, что администратор издательства, не ставя их в известность, неким образом отправляет поступившие статьи назад авторам по политическим причинам, то, опять же, скандал, и весьма публичный, просто неизбежен. Тут просто нет предмета для сомнений, не говоря о спорах.
Почему? Да потому что так здесь устроена жизнь. Хотя я уверен: многие российские люди мне не поверят - ведь их опыт жизни (в том числе в сфере отношений с властями, особенно с учетом специфики информационного пространства) говорит им другое (впрочем, и это мое утверждение многие не признают соответствующим действительности).
Собственно, бойкот в научной сфере бывает, хотя и чрезвычайно редко, и осуществляется не на государственном уровне (если речь не о диктаторских режимах), а научно-образовательными профсоюзами или отдельными индивидами или их группами. При этом всегда (подчеркиваю - всегда!) возникает большой шум, сопровождающийся публичными заявлениями и открытыми письмами. Как правило, пытаются бойкотировать израильтян. За фактологией отсылаю интересующихся к статье в Википедии.
Конспирология, особенно с привлечением политики, несомненно привлекательна и пуще того - заразительна. К тому же, в сфере научных публикаций масса проблем, наверное, каждый из нас получал отзывы рецензентов, которые не хочется считать правильными и объективными; не так уж редко рецензии просто напрашиваются на справедливые претензии со стороны авторов, а предъявить их анонимному рецензенту если не невозможно, то очень трудно, и в большинстве случаев - бесполезно. Мне самому далеко за примером ходить не надо: только что отвергнута поданная на престижную конференцию моя (с соавторами) статья, которую я считаю оригинальной и вполне достойной публикации. Пять рецензентов (принятые на конференцию статьи печатаются в одном из известных в нашей области журналов, процесс рецензирования двухступенчатый и по идее весьма суровый) - и такое впечатление, что ни один не является специалистом в той тематике, которой статья посвящена. А пара рецензий состоят из трех-четырех фраз - когда я в прошлом году был сопредседателем программного комитета той же конференции, мы с коллегами старались такие lazy reviews игнорировать. В общем, ощущение, что зарубили несправедливо. Но что делать - только перерабатывать статью и подавать (в другое место) снова. Потому что альтернативы нет.
Добавлю также, что на протяжении многих лет меня приглашают в программный комитет единственной в нашей области международной конференции, проводящейся в России. И каждый год одно и то же: российские коллеги, с кандидатскими и докторскими степенями, подают (не все, не всегда, но многие и часто) статьи, написанные по знакомому еще советскому паттерну: четкой постановки проблемы нет, надлежащей структуры статьи нет, обзора как такового нет, как и мирового контекста (список литературы состоит из ссылок на собственные работы и на учебники, в основном на русском языке, изданные много лет назад), инженерное решение выдается за научное, английский - хоть святых выноси. И нет ощущения, что в целом есть реальный прогресс по сравнению, скажем, с 2000-м годом. Наверное, это специфика нашей области и ее не стоит обобщать...
А закончить этот текст хочется цитированием действительно авторитетного мнения. Может, стоило этим и ограничиться - сформулировано исчерпывающе:
"По поводу публикаций. Подавляющее большинство научной продукции - это УГ, которое, по большому счету, можно печатать, можно не печатать, и никому от этого ни холодно, ни жарко. Кроме авторов и членов их семей, но, в конце концов, способы, которыми люди зарабатывают себе на пропитание, это отдельная тема, к науке как таковой отношения не имеющая. Единственный способ сделать и опубликовать что-то важное - это вылизывать и вылизывать работу, так, чтобы даже если бы весь мир был против, ее было бы нельзя игнорировать. Каждый нормальный научный работник сталкивается с такими проблемами без всякой политики (есть "борьба школ", есть задачи с очень неоднозначной репутацией, есть области, где все со всеми перегрызлись), и единственный достойный путь - это делать то, что зависит от себя, то есть, повышать качество своих работ, и будь что будет. Жалобы на "не печатают" - очень серьезный дисквалифицирующий признак для научного работника, еще хуже, чем ссылки на желтую прессу (типа нынешних Известий) в качестве серьезного источника информации. Поощрение настроений "мы такие великие, а весь мир против нас" есть лучший способ убить науку в стране, куда более эффективный, чем любые санкции, даже если таковые и существуют. Как всегда, страшны не санкции, а ответ на них. Бедный Воронеж, его все бомбят и бомбят.
Собственно, это не про науку даже. Это про самоощущение "меня опять обидели", которое есть духовное самоубийство. Это, блин, нормально, что весь мир против, а ты все-таки делаешь свое дело."
"Ведущие научные издания Европы и США начали отказывать в публикациях ученым из России. Об этом «Известиям» рассказали пятеро ведущих ученых из РАН и издатели российских журналов, работающих в области физики и химии. По словам ученых, тенденция связана с антироссийскими санкциями: работы посылаются обратно автоматически, без рецензирования - обычно лишь после него решается, будет ли опубликована работа или нет. Появились и свои хитрости: если есть иностранный соавтор, лучше отправлять статью с его IP-адреса."
Здравый смысл подсказывает: один только пассаж про "IP-адрес" - это такой индикатор глупости написанного, что можно дальше не читать, а сразу отправлять этот материал, произведенный пропагандистской империей АрамАшотыча (или как его там?), в мусорную корзину. Однако, не все так просто. Ведь "пятеро ведущих ученых из РАН и издатели российских журналов, работающих в области физики и химии" - это не какие-то полуанонимные борзописцы, а реально работающие, и судя по всему, небезуспешно, ученые, наши коллеги. Вот ведущий научный сотрудник Института проблем химической физики РАН (ИПХФ РАН) Павел Трошин "рассказывает" Известиям:
"В отказе пишут, что к ним приходит много статей и отбор, дескать, очень жесткий. Но у меня было больше сотни публикаций с 2009 по 2013 год - и ни одного письма, а сейчас за три последних месяца уже 6-7 писем с отказами, последнее пришло две недели назад."
Многие коллеги, споткнувшись о декларацию "больше сотни публикаций с 2009 по 2013 год", стали задавать вопросы: "больше сотни публикаций" за 4 года - это в каких таких изданиях? Зарубежных? С высоким импакт-фактором? (кстати, замечательно об этом сказано в заметке с названием "Из-за санкций в Европе и США не публикуют работы российских учёных", опубликованной не где-нибудь, а на официальном сайте РАН: "Трошин подчеркнул, что за четыре года, вплоть до 2013, он сотни раз публиковался в зарубежных изданиях, посвящённых науке, а за последние несколько месяцев получил семь отказов." "Посвященных науке"! :) - это, наверное, очень престижные издания, одно идет за пять, если не за 10 - а как еще опубликовться "сотни раз"!). И полезли в базы смотреть, где он на самом деле печатается, как его цитируют и какой у человека Хирш.
Лично я в данном случае не хотел бы переходить на личности. Тем более, что г-н Трошин в своем мнении не одинок. В известинской статье цитируются и другие представители ученого, а также издательского мира. Вот, к примеру, Ирина Махова, завредакцией научного журнала Mendeleev Communications (выпускается на английском языке с 1991 года РАН совместно с Королевским химическим обществом Великобритании), хотя и не согласна с Трошиным, что статьи даже до рецензентов не доходят, все же подтверждает, что есть неудовлетворенность "формальным подходом" иностранных рецензентов (не уточняя, что это значит), и более того - "у редакции сложились непростые отношения ... с ее партнером - издательством Elsevier" (видимо, на этой почве).
А Мария Аксентьева, ответственный секретарь журнала «Успехи физических наук» (издается Физическим институтом имени П.Н. Лебедева РАН) даже знает еще одну причину дискриминации российских ученых: "Это появилось не в последнее время, достаточно часто были ситуации, когда статьи долго рассматривались, получали обтекаемые отказы и при этом были напечатаны похожие материалы, но уже зарубежными авторами". Т.е. намекает, что российские статьи "долго рассматривались" не просто так, а чтобы "зарубежные авторы" (надо полагать, те, кому повезло служить рецензентами или редакторами) успели позаимствовать из этих статей оригинальные идеи, после чего опубликовать их как свои. Ну и, само собой, "своим низким рейтингом российские издания обязаны ошибкой западных систем международного цитирования, таких как Web of Science и Scopus".
В общем, не в отдельных мнениях дело - очевидно, что синдром РЛО ("Русских Людей Обижают") в условиях новейших глобальных и внутриполитических событий расцвел во всей красе и в научной среде. Эмоционально это понятно, особенно в условиях, когда процесс системной изоляции от "Европы и США" пошел, а недавние прогрессистские нововведения в российской научно-образовательной политике (связанные с усилением сотрудничества с зарубежными коллегами и институциями, интеграцией во все эти заморские базы и рейтинги, и - того пуще - с привязкой зарплаты и продвижения по службе к количеству и качеству публикаций в международных изданиях) не отменены. Так что естественно возникающий когнитивный диссонанс понятен.
Но все же главная, на мой взгляд, причина распространенности подобных настроений, которые, если называть вещи своими именами, являются параноидальными, носит более общий характер. Это все тот же пресловутый "обратный карго-культ" (столь выразительно артикулированный когда-то проницательной _niece), происходящий от господствующей в сознании наших людей картины мира и сводящийся к переносу сложившихся особенностей российской жизни на совсем другую реальность. Которая имеет массу не самых лучших особенностей (в том числе и в сфере научных публикаций), но которая другая по своей сути.
Я бы ожидал, что научные работники, перед тем, как приходить к выводам о "санкциях", сколь глобальных ("Ведущие научные издания Европы и США"), столь и негласных, могли бы, как обладающие высоким интеллектом рационально мыслящие существа, спросить самих себя: а каков, собственно, механизм возникновения и реализации такого рода санкций? Можно предположить, что в принципе могут существовать рецензенты-"русофобы" (как, так сказать, органические - я таких не видел, но как не поверить массе известных людей, они же клеветать не станут; так и ситуативные, откликнувшиеся на новейшие эксцессы наших властей, столь массово поддержанные); может, найдется и научный журнал, где главный редактор (или издатель) так озабочен аннексией Крыма (а когда-то, как нам говорят те же люди, был озабочен нападением на Грузию), что своей волей делает вверенное ему издание свободной от России территорией. Наверное, это возможно - просто потому, что в принципе возможно все. Но все же: как это может происходить в реальной жизни?
Речь ведь идет не об одном или нескольких изданиях - нет, о "ведущих научных изданиях Европы и США", и о "крупнейших издательствах". Т.е., резонно предполагать, что некий центр, обладающий глобальной властью, принял решение о санкциях касательно публикаций российских ученых. Что это за Центр такой? ООН? Структуры Европейского Союза? НАТО? Или это было согласованное решение правительств ряда стран? Где и когда оно состоялась? В подземном бункере ЦРУ? В любом случае, как такого рода решение (пусть даже в виде неофициальных "рекомендаций") могло остаться таким секретным, что никаких его следов нет? Бывает такое? Ответ: в сфере, не относящейся к оборонно-спецслужбистской, не бывает (и даже там велик риск утечек), слишком много организаций и людей так или иначе в это дело на разных стадиях вовлечено, и слишком много при этом формальной бюрократии, которую на кривой козе не объедешь.
Далее. Предположим, политики каким-то образом согласовали эти негласные рекомендации. Но как они их спускали на исполнительский уровень, чтобы осуществить на деле, как выражаются авторы Известий, "распространение санкций на распространение трудов" (стиль-то, стиль!)? Научные журналы издаются, вообще-то, не правительствами и министерствами. Как правило, издатель - частная корпорация или профессиональное научное сообщество, часто международное, с выборным (и регулярно сменяемым) руководством, перед которым отчитывается менеджмент. Может, в России некто из администрации президента может позвонить куда угодно и ему не смогут отказать (при этом оставляя факт давления в секрете). Но представить такое в США, Британии и в массе других стран просто невозможно. Хотя бы потому, что очень многие (я бы сказал - большинство) в научной среде находятся в самых разнообразных оппозициях ко всем этим политикам, правительствам и министерствам и не стесняются вести себя соответственно. И уж точно не потерпят такого рода вмешательства в академическую жизнь.
Даже если предположить, что засекреченное "мнение" доведено до издателей и редакторов, то они что, вот так вот, набрав в рот воды, возьмут под козырек? Не думаю, что существуют редакторы (и члены редколлегий, вполне независимые от издателей), которые не возмутятся, и причем очень громко, с быстрым выходом в общеполитические СМИ. А уж если главный редактор и его редколлегия узнают, что администратор издательства, не ставя их в известность, неким образом отправляет поступившие статьи назад авторам по политическим причинам, то, опять же, скандал, и весьма публичный, просто неизбежен. Тут просто нет предмета для сомнений, не говоря о спорах.
Почему? Да потому что так здесь устроена жизнь. Хотя я уверен: многие российские люди мне не поверят - ведь их опыт жизни (в том числе в сфере отношений с властями, особенно с учетом специфики информационного пространства) говорит им другое (впрочем, и это мое утверждение многие не признают соответствующим действительности).
Собственно, бойкот в научной сфере бывает, хотя и чрезвычайно редко, и осуществляется не на государственном уровне (если речь не о диктаторских режимах), а научно-образовательными профсоюзами или отдельными индивидами или их группами. При этом всегда (подчеркиваю - всегда!) возникает большой шум, сопровождающийся публичными заявлениями и открытыми письмами. Как правило, пытаются бойкотировать израильтян. За фактологией отсылаю интересующихся к статье в Википедии.
Конспирология, особенно с привлечением политики, несомненно привлекательна и пуще того - заразительна. К тому же, в сфере научных публикаций масса проблем, наверное, каждый из нас получал отзывы рецензентов, которые не хочется считать правильными и объективными; не так уж редко рецензии просто напрашиваются на справедливые претензии со стороны авторов, а предъявить их анонимному рецензенту если не невозможно, то очень трудно, и в большинстве случаев - бесполезно. Мне самому далеко за примером ходить не надо: только что отвергнута поданная на престижную конференцию моя (с соавторами) статья, которую я считаю оригинальной и вполне достойной публикации. Пять рецензентов (принятые на конференцию статьи печатаются в одном из известных в нашей области журналов, процесс рецензирования двухступенчатый и по идее весьма суровый) - и такое впечатление, что ни один не является специалистом в той тематике, которой статья посвящена. А пара рецензий состоят из трех-четырех фраз - когда я в прошлом году был сопредседателем программного комитета той же конференции, мы с коллегами старались такие lazy reviews игнорировать. В общем, ощущение, что зарубили несправедливо. Но что делать - только перерабатывать статью и подавать (в другое место) снова. Потому что альтернативы нет.
Добавлю также, что на протяжении многих лет меня приглашают в программный комитет единственной в нашей области международной конференции, проводящейся в России. И каждый год одно и то же: российские коллеги, с кандидатскими и докторскими степенями, подают (не все, не всегда, но многие и часто) статьи, написанные по знакомому еще советскому паттерну: четкой постановки проблемы нет, надлежащей структуры статьи нет, обзора как такового нет, как и мирового контекста (список литературы состоит из ссылок на собственные работы и на учебники, в основном на русском языке, изданные много лет назад), инженерное решение выдается за научное, английский - хоть святых выноси. И нет ощущения, что в целом есть реальный прогресс по сравнению, скажем, с 2000-м годом. Наверное, это специфика нашей области и ее не стоит обобщать...
А закончить этот текст хочется цитированием действительно авторитетного мнения. Может, стоило этим и ограничиться - сформулировано исчерпывающе:
"По поводу публикаций. Подавляющее большинство научной продукции - это УГ, которое, по большому счету, можно печатать, можно не печатать, и никому от этого ни холодно, ни жарко. Кроме авторов и членов их семей, но, в конце концов, способы, которыми люди зарабатывают себе на пропитание, это отдельная тема, к науке как таковой отношения не имеющая. Единственный способ сделать и опубликовать что-то важное - это вылизывать и вылизывать работу, так, чтобы даже если бы весь мир был против, ее было бы нельзя игнорировать. Каждый нормальный научный работник сталкивается с такими проблемами без всякой политики (есть "борьба школ", есть задачи с очень неоднозначной репутацией, есть области, где все со всеми перегрызлись), и единственный достойный путь - это делать то, что зависит от себя, то есть, повышать качество своих работ, и будь что будет. Жалобы на "не печатают" - очень серьезный дисквалифицирующий признак для научного работника, еще хуже, чем ссылки на желтую прессу (типа нынешних Известий) в качестве серьезного источника информации. Поощрение настроений "мы такие великие, а весь мир против нас" есть лучший способ убить науку в стране, куда более эффективный, чем любые санкции, даже если таковые и существуют. Как всегда, страшны не санкции, а ответ на них. Бедный Воронеж, его все бомбят и бомбят.
Собственно, это не про науку даже. Это про самоощущение "меня опять обидели", которое есть духовное самоубийство. Это, блин, нормально, что весь мир против, а ты все-таки делаешь свое дело."