Дневники Клемперера
Купил перевод дневников Виктора Клемперера (1881-1960) [Виктор Клемперер. Свидетельствовать до конца: Из дневников 1933-1945. - М.: Прогресс, 1998.]. Я уже как-то о нём писал. С 20 года он был профессором романской филологии в Дрездене. Когда нацисты пришли к власти, он пытался найти работу за границей, но, поскольку он не был сверх-выдающимся учёным, толком не владел иностранными языками и был уже не молод, ему это не удалось. В 35 году его как еврея уволили. Поскольку его жена была немкой, его не "депортировали", и они дожили в Дрездене до 45 года. При этом они подвергались разным притеснениям: им пришлось отказаться от собственного дома и переехать в "еврейский дом", они подвергались издевательствам со стороны гестапо и всем ограничениям, наложенным на евреев. В начале 45 года стали "депортировать" и евреев, состоящих в смешанном браке, но Клемперер с женой сбежали из города во время известной бомбардировки, подделали документы и за два с половиной месяца добрались до зоны американской оккупации. После войны он жил в ГДР и вступил в коммунистическую партию, хотя до прихода нацистов к власти коммунистов недолюбливал.
Самое интересное в его дневниках - это "взгляд изнутри". Известно, что почти все евреи, оставшиеся в Германии, погибли. Но наши сведения об этом - вроде "чёрного ящика": кто не успел - тот попал в лагерь и был уничтожен - без подробностей. Из дневников Клемперера мы видим, как репрессии против евреев усугублялись со временем. Где-то до 42 года многие ещё не понимали, что "депортация" означает смерть. Клемперер поражён, когда до него доходит слух, что где-то в Латвии "депортированных" евреев высадили из поезда и всех расстреляли.
Как относились простые немецкие граждане к евреям в это время? По-разному. Клемперер много раз пишет, что какие-нибудь люди - в основном старшего возраста - подходили к нему и высказывали поддержку. Продавщица в овощном магазине предложила, чтобы он пришёл попозже, и что она даст ему больше, чем можно по норме (при этом она не сознавала, что это и ей грозит неприятностями, и - куда большими - ему). Напротив, подростки часто кричали какие-нибудь гадости. У одних знакомых - скорее не-любителей режима, но и не активных противников - дочка поехала в молодёжный лагерь и вернулась ярой нацисткой. Когда родители попытались объяснить ей, что они не согласны с тем, к чему её там приучили, она истерически закричала "как вы смеете обижать нашу вожатую". [Я вот думаю, что эту историю полезно помнить всем, кто хочет отдать детей в скауты.]
Привыкший к научной работе Клемперер не только писал о том, что произошло "сегодня", но и систематизировал свои наблюдения, и делал выводы. Особое место среди этого занимают его наблюдения над изменениями в немецком языке: как язык изменялся под влиянием идеологии и как режим использовал языковые средства для усиления власти над народом. После войны он написал об этом книгу "Язык Третьего рейха. Записная книжка филолога" (русский перевод есть в Интернете).
Дневников же в Интернете нет. Скопирую одну запись - список санкций против евреев:
2 июня 1942 г.
Новые постановления касательно евреев. Удавка затягивается, изматывание сопровождается всё новыми издевательствами. Каких только подлых постановлений о большом и малом ни обрушилось на нас в последние годы! Иной булавочный укол мучительнее удара топором. Я наконец сведу постановления вместе и составлю единый список:
1) После 8 или 9 часов вечера не выходить из дома. Контроль!
2) Изгнание из собственного дома.
3) Запрет слушать радио, пользоваться телефоном.
4) Запрет на посещение кино, театров, концертных залов, музеев.
5) Запрет выписывать и покупать газеты.
6) Запрет на пользование транспортом, три этапа: а) запрещены автобусы, разрешено ездить только на передних площадках трамваев; б) запрещён проезд на всех видах транспорта, исключение - езда на работу; в) на работу также следует ходить пешком, если расстояние до неё не превышает 7 километров и если человек не болен (но официальную справку о болезни выбить очень сложно).
7) Запрет на покупку "дефицитных" товаров.
8) Запрет покупать сигары, сигареты и все виды курева.
9) Запрет покупать цветы.
10) Невыдача молочных карточек.
11) Запрет посещать парикмахера.
12) Приглашения мастера для какой-либо работы только по ходатайству общины.
13) Принудительная сдача: пишущих машинок,
14) мехов и шерстяных одеял,
15) велосипедов - правда, на работу на них можно ездить (запрещены лишь воскресные прогулки и поездки в гости),
16) шезлонгов,
17) собак кошек и птиц.
18) Запрет пересекать городскую черту и покидать пределы города,
19) входить в здание вокзала,
20) ходить по Министерской набережной, посещать парки,
21) Бюргерскую поляну и все улицы, граничащие с большим садом. Это последнее ужесточение запретов действует только со вчерашнего дня. С позавчерашнего дня запрещено также посещать рынки.
22) С 19 сентября обязательное ношение звезды Давида или "еврейской звезды", как её теперь называют.
23) Запрет иметь дома запас продуктов. (Гестапо отбирает и то, что законно куплено по талонам)
24) Запрет брать книги из библиотек.
25) Из-за звезды для нас закрыты все рестораны. […]
26) Никакой карточки на получение одежды.
27) Никакой рыбной карточки.
28) Никаких товаров специального распределения, таких, как кофе, шоколад, фрукты, сгущенное молоко.
29) Особые налоги.
30) Постоянное сокращение максимального размера дохода, не облагаемого налогом. Для меня он сначала был 600 марок, затем - 320, теперь - 185 марок.
31) Ограничение времени покупок одним часом (с трёх до четырёх; в субботу с двенадцати до часу).
Думаю, что эти 31 пункт всё исчерпывают. Но все вместе они - ничто по сравнению с постоянной угрозой домашнего обыска, издевательств, рукоприкладства, тюрьмы, концлагеря и насильственной смерти.
Самое интересное в его дневниках - это "взгляд изнутри". Известно, что почти все евреи, оставшиеся в Германии, погибли. Но наши сведения об этом - вроде "чёрного ящика": кто не успел - тот попал в лагерь и был уничтожен - без подробностей. Из дневников Клемперера мы видим, как репрессии против евреев усугублялись со временем. Где-то до 42 года многие ещё не понимали, что "депортация" означает смерть. Клемперер поражён, когда до него доходит слух, что где-то в Латвии "депортированных" евреев высадили из поезда и всех расстреляли.
Как относились простые немецкие граждане к евреям в это время? По-разному. Клемперер много раз пишет, что какие-нибудь люди - в основном старшего возраста - подходили к нему и высказывали поддержку. Продавщица в овощном магазине предложила, чтобы он пришёл попозже, и что она даст ему больше, чем можно по норме (при этом она не сознавала, что это и ей грозит неприятностями, и - куда большими - ему). Напротив, подростки часто кричали какие-нибудь гадости. У одних знакомых - скорее не-любителей режима, но и не активных противников - дочка поехала в молодёжный лагерь и вернулась ярой нацисткой. Когда родители попытались объяснить ей, что они не согласны с тем, к чему её там приучили, она истерически закричала "как вы смеете обижать нашу вожатую". [Я вот думаю, что эту историю полезно помнить всем, кто хочет отдать детей в скауты.]
Привыкший к научной работе Клемперер не только писал о том, что произошло "сегодня", но и систематизировал свои наблюдения, и делал выводы. Особое место среди этого занимают его наблюдения над изменениями в немецком языке: как язык изменялся под влиянием идеологии и как режим использовал языковые средства для усиления власти над народом. После войны он написал об этом книгу "Язык Третьего рейха. Записная книжка филолога" (русский перевод есть в Интернете).
Дневников же в Интернете нет. Скопирую одну запись - список санкций против евреев:
2 июня 1942 г.
Новые постановления касательно евреев. Удавка затягивается, изматывание сопровождается всё новыми издевательствами. Каких только подлых постановлений о большом и малом ни обрушилось на нас в последние годы! Иной булавочный укол мучительнее удара топором. Я наконец сведу постановления вместе и составлю единый список:
1) После 8 или 9 часов вечера не выходить из дома. Контроль!
2) Изгнание из собственного дома.
3) Запрет слушать радио, пользоваться телефоном.
4) Запрет на посещение кино, театров, концертных залов, музеев.
5) Запрет выписывать и покупать газеты.
6) Запрет на пользование транспортом, три этапа: а) запрещены автобусы, разрешено ездить только на передних площадках трамваев; б) запрещён проезд на всех видах транспорта, исключение - езда на работу; в) на работу также следует ходить пешком, если расстояние до неё не превышает 7 километров и если человек не болен (но официальную справку о болезни выбить очень сложно).
7) Запрет на покупку "дефицитных" товаров.
8) Запрет покупать сигары, сигареты и все виды курева.
9) Запрет покупать цветы.
10) Невыдача молочных карточек.
11) Запрет посещать парикмахера.
12) Приглашения мастера для какой-либо работы только по ходатайству общины.
13) Принудительная сдача: пишущих машинок,
14) мехов и шерстяных одеял,
15) велосипедов - правда, на работу на них можно ездить (запрещены лишь воскресные прогулки и поездки в гости),
16) шезлонгов,
17) собак кошек и птиц.
18) Запрет пересекать городскую черту и покидать пределы города,
19) входить в здание вокзала,
20) ходить по Министерской набережной, посещать парки,
21) Бюргерскую поляну и все улицы, граничащие с большим садом. Это последнее ужесточение запретов действует только со вчерашнего дня. С позавчерашнего дня запрещено также посещать рынки.
22) С 19 сентября обязательное ношение звезды Давида или "еврейской звезды", как её теперь называют.
23) Запрет иметь дома запас продуктов. (Гестапо отбирает и то, что законно куплено по талонам)
24) Запрет брать книги из библиотек.
25) Из-за звезды для нас закрыты все рестораны. […]
26) Никакой карточки на получение одежды.
27) Никакой рыбной карточки.
28) Никаких товаров специального распределения, таких, как кофе, шоколад, фрукты, сгущенное молоко.
29) Особые налоги.
30) Постоянное сокращение максимального размера дохода, не облагаемого налогом. Для меня он сначала был 600 марок, затем - 320, теперь - 185 марок.
31) Ограничение времени покупок одним часом (с трёх до четырёх; в субботу с двенадцати до часу).
Думаю, что эти 31 пункт всё исчерпывают. Но все вместе они - ничто по сравнению с постоянной угрозой домашнего обыска, издевательств, рукоприкладства, тюрьмы, концлагеря и насильственной смерти.