Цукиока Ко:гё и его театральные гравюры (21)
(Предыдущие очерки - по тэгу « Но»)
14. Про демонов, духов и чудищ
Демоны, духи и чудища выступают в главных ролях во многих действах Но:, в традиционном делении сюжетов им посвящён отдельный разряд. Они бывают разные: законопослушные адские служители и буйные людоеды, коварные краснобаи и яростные бойцы, могут выглядеть как красавицы, а могут - как составленные из кусков разных тварей «гибриды»; пернатых тэнгу часто тоже к ним относят. Демонами не рождаются, демонами становятся - то есть переродиться демоном, конечно, можно, но это будет рождение не «из утробы» и не «из яйца» (кроме, по некоторым данным, тэнгу), а «путём превращения». Так что хотя демоны бывают обоего пола - в соответствии со своим полом в прежнем рождении, - и разного возраста и опыта (вспомним Горную ведьму), но маленьких демонят обычно не встречается. Мы уже видели примеры того, как можно превратиться в демона, - например, в действе « Железный треножник»; теперь можно познакомиться со всем разнообразием этой породы живых существ.
1
Не все демоны и духи в Но: по-настоящему злые. Но для начала - про злых.
Один из них - китайский царь демонов из действа «Дзэгай» (善界, иногда то же имя пишется другими знаками), любимый ученик того Мары, который искушал самого Будду Шакьямуни. Ещё в начале XIV века он стал героем рисованного свитка «Картины с монахом дзэгаем» 是界房絵 «Дзэгайбо:-э». А пьесу про него написал не совсем обычный автор, Такэда Садамори - он не был актёром, происходил из знатной княжеской семьи, а когда принял монашество, то стал известен не только как сочинитель, но и как искусный врач и составитель лекарственных снадобий. Как положено лекарю, он прожил долгую жизнь - без малого девяносто лет - и умер в самом начале XVI века.
Действие происходит в X веке - совсем недавно в танском Китае у буддистов была нелёгкая жизнь и они подвергались довольно суровым гонениям. А устроил всё это демон Дзэгай, как он сам хвастается сразу по появлении на сцене. Внешне он похож совсем не на демона, а на горного монаха-ямабуси: преуспевши в стране Тан, он теперь явился в Японию, чтобы и здесь учинить то же самое. В Японии есть свои демоны, они могут стать союзниками - к одному из них, по имени Таро: с горы Атаго близ Столицы, Дзэгай и явился за советом. Таро: (тоже в обличии горного странника) радушно приветствует высокого заморского гостя, но предупреждает его: Япония - страна благочестивая и буддийский Закон чтит, тут придётся непросто. А главный оплот Закона - храмы горы Хиэй, там знатоки тайного учения школы Тэндай владеют грозными заклятиями, способными защитить страну. Могут, в частности, вызвать на помощь пятерых Светлых Государей во главе с Фудо: - прежде им всегда удавалось испепелить враждебных демонов. «Ничего, - решает Дзэгай, - попытка не пытка, собираем наше воинство. Или мы сокрушим Закон в Японии, или погибнем и переродимся кем-нибудь иным - но и то не беда: не так уж сладко быть демоном и бороться с правым Законом! Вот с горы Хиэй мы и начнём.» И демоны в тучах, раскатах грома и рёве бури летят к горе Хиэй.
А тамошний настоятель уже почуял опасность, он посылает служку в Столицу с приказом: молиться во всех храмах об избавлении от напасти! Служка, однако, пугается непогоды и возвращается, не выполнив задания. Тогда настоятель сам садится в повозку и в сопровождении верной братии лично едет в Столицу. А вокруг воет ветер, хлещет ливень, земля ходит ходуном, как при землетрясении. Дзэгай заступает путь монахам - уже в своём жутком демонском обличии, косматом и клыкастом, и пляшет устрашающий танец, а демоны подвывают: «Будда и демон есть одно - переходите же на нашу сторону!»
Настоятеля, однако, не запугаешь и не проведёшь, он призывает Светлого Государя Фудо: - и тот отзывается громовым голосом. Дальше следует танец-бой - Фудо: не видно, главный актёр в роли Дзэгая сражается за обоих противников, а хор описывает подробности схватки. Наконец, китайский демон побеждён, он вынужден убраться прочь за море и клянётся никогда впредь не посягать на Японию.
В итоге получилось пышное и любопытное действо. С одной стороны, вполне патриотическое, в духе истории про Бо Цзюй-и. С другой - благочестивое, причём с упором не на поощряемый нынешними властями Дзэн (вообще-то в Но: очень популярный), а на старую школу Тэндай с её таинствами. А уж о монахах-ямабуси и говорить не приходится - помни, зритель, под их личиной любят скрываться демоны! За счёт этого и неожиданное построение: обычно действо Но: начинается с выхода «странника»-ваки, часто - монаха. В «Дзэгае» первым на сцену тоже выходит монах - но это не ваки, а «главный герой», ситэ, и не монах, а демон; а настояший ваки - хиэйский настоятель - вопреки всем правилам появляется только во второй части.
2
Много историй про злых демонов и людоедов относятся к осеннему времени - когда эти существа особенно опасны.
В действе «Чёрный курган» (黒塚, «Куродзука») несколько монахов (старшего из них зовут Ю:кэй) покидают свой храм в Кумано и отправляются в паломничество по горным краям, дабы пройти такое же подвижничество, как ямабуси. Они прошли всю страну с юга на север и наконец, угрюмой осенней порою, достигли края Адатигахара у подножия горы Адатара («Адатигахара» - второе название этого действа). Как водится, в пути монахов застигает ночь и они пускаются на поиски приюта. К счастью, им удаётся набрести на убогую хижину, в которой живёт пожилая женщина-горянка, и попроситься на ночлег. Та отговаривается - слишком убого её жилище, луна светит сквозь щели в крыше, ветер продувает насквозь стены, - но Ю:кэй исключительно настойчив, и наконец хозяйка с неохотой впускает странников. Они устраиваются на тощей подстилке из диких трав, укрываются своими промокшими одеяниями и пытаются заснуть, а женщина усаживается за колёсную прялку.
Любопытный Ю:кэй приглядывается: такой необычной прялки он никогда не видел (а может, ему просто не спится, и он притворяется несведущим, чтобы завязать разговор), и начинает расспрашивать хозяйку. Та отвечает: «Да в наших краях все на таких прядут!» - и вздыхает: «Кабы можно было одним поворотом колеса и жизнь назад повернуть, к старым добрым временам!» Роняя слёзы, она продолжает прясть свою коноплю и горевать по безвозвратно ушедшей молодости. Ю:кэй подхватывает: «Ненадолго соединяются четыре стихии - и возникает человек, а потом они вновь рассыпаются, и так - перерождение за перерождением, во всех шести суетных мирах! Каждый стареет, каждый устаёт, каждый умирает - на что надеяться в этой бренной жизни!» Старушка охотно подхватывает, перебивая друг друга, они приводят пример за примером мирового непостоянства; Ю:кэй уже готов продолжить проповедь - но тут хозяйка спохватывается, что в лачуге стоит смертельный холод, и собирается за хворостом, чтобы развести огонь (до того единственным освещением был тот самый лунный свет, льющийся сквозь дырявую кровлю). Перед уходом она настоятельно просит монахов не заглядывать за рваный полог, скрывающий закуток, где она спит; оба гостя заверяют, что нипочём не позволят себе такой нескромности.
Разумеется, как только она удаляется, один из молодых паломников, ещё более любопытный, чем сам Ю:кэй, начинает просить разрешения заглянуть за полог. Ю:кэй запрещает, он хочет сдержать данное слово - но монашек всё-таки подглядывает, что за спальня у хозяйки - и в ужасе кричит: вся задняя часть хижины за пологом покрыта свернувшейся кровью, завалена мёртвыми телами и обглоданными костями! Удостоверившись в этом, Ю:кэй понимает, что они заночевали в логове людоедки. Тут-то монахи с некоторым запозданием и вспоминают жуткие слухи и старые песни о демонице из Чёрного кургана в Адатигахаре. Странники бросаются наутёк - но снаружи их уже поджидает хозяйка, теперь уже не скрывающая своего чудовищного облика, и грозит железной клюкой: «Как вы смели нарушить мой запрет и собственное обещание! Теперь я вас всех проглочу!» Гнев её так страшен, что выплёскивается наружу громом и молнией, вихрь проносится по окрестным горам от её тяжкого дыхания.
Монахам ничего не остаётся, как обратиться к тем же пятерым Светлым Государям, что спасли Японию в предыдущем действе; они читают заклятия - и Фудо: со товарищи немедленно приходят им на помощь. Людоедка слабеет на глазах, оседает, трясётся от ярости и стыда за своё бессилие - и, наконец, уносится прочь с порывом ночной бури. А едва уцелевшие монахи продолжают свой путь, моля о том, чтобы и этому чудищу даровано было в конце концов просветление.
В действе «Летящая Туча» (飛雲, «Хиун») сюжет очень похожий - только тут монахи, совершающие паломничество в горах Синано, встречают не старушку, а дровосека, который рассказывает им, что поблизости растут прекрасные клёны во всём своём осеннем великолепии. Как тут не полюбоваться? Паломники охотно отклоняются от своего пути, останавливаются заночевать в сени клёнов - и вновь встречаются с тем же знатоком местных достопримечательностей, только теперь он уже не скрывает своей сути - это страшный демон по прозвищу Летящая Туча, и сейчас он их всех пожрёт! Но и его обращают в бегство горячая молится и святые заклятия.
Ещё одна история так и называется «Любование осенними клёнами» (紅葉狩, «Момидзигари») - здесь ужасная ведьма прикидывается красавицей, морочит голову знатному охотнику, подпаивает, усыпляет и едва не губит его, но с помощью бодхисаттвы Хатимана удалец приходит в себя, вступает с нею в бой и побеждает. Это действо потом было переделано для Кабуки, и мы о нём в своё время рассказывали.
В общем, небезопасное это дело - красными клёнами любоваться!
3
Славный герой Минамото-но Ёримицу, он же Райко: (948-1021) занимал видные посты в столице и особенно в провинции, где отличился в борьбе с разбойниками; к числу противников литературного Райко: в изобилии добавились людоеды, демоны и оборотни. Несколько историй о нём и его товарищах легли в основу представлений Но:.
В многолюдном действе «Гора О:э» (大江山, «О:эяма») действие тоже происходит осенью. «Странник»-ваки тут, естественно, Минамото-но Ёримицу, а его спутники - верная дружина в составе шестерых удальцов - Ясумасы, Садамицу, Суэтакэ, Цуны, Кинтоки и Хитори-муся (про большинство из них есть и отдельные истории); считается, что их сопровождают и другие воины - всего полсотни человек, все переодеты горными монахами-ямабуси. Ёримицу объявляет, что они с Ясумасой поклялись расправиться с демоном-людоедом Сютэн-до:дзи (Отрок-Винопийца) с горы О:э в земле Тамба - тот перебил и похитил множество народу, преимущественно дам, и сам Государь этим обеспокоен; ну, а против воли Государя никакой демон не устоит! Воины описывают свой путь от столицы в Тамба, а там, как водится, у самой горы их застигает ночь. Райко: посылает слугу на разведку: узнать, где скрывается чудовище и подыскать ночлег. У ручья слуга встречает девушку - та стирает окровавленное платье; из разговора выясняется, что это - столичная дама, уже три года назад похищенная демоном и удерживаемая в плену; а одежды принадлежат её товарке по несчастью, из которой демон ежедневно выжимает толику крови себе для питья. Разведчик, не долго думая, обещает: «Если подскажешь нам, где можно переночевать и поможешь добраться до Винопийцы, мы заберём тебя обратно в Столицу!»
Девушка зовёт демона, и тот является - во вполне человеческом обличье, похожий на красивого улыбчивого отрока, в сопровождении двух девочек-прислужниц.
Похищенная объясняет, что тут ищут приюта странствующие монахи. «Пусть приходят без опаски! - заявляет Винопийца. - Я издавна дал обет не причинять вреда монахам!» Ибо даже демоны-злодеи знают, что убиение монаха - куда больший грех, чем убийство мирянина. Ёримицу и его спутники, наконец, встречаются со своим противником - причём обе стороны скрывают свою истинную сущность. Демон, впрочем, охотно признаётся, что именно он и слывёт Отроком-Винопийцей и предлагает гостям присоединиться к его пиршеству. В народных повестях о Райко: этот пир сам по себе ужасен - вместо вина на нём пьют кровь, а закусывают человечиной, и Ёримицу со товарищи это крайне неприятно, - но в Но: картина смягчена: застолье как застолье. Демон рассказывает «паломникам» свою историю. Некогда был он послушником на горе Хиэй, но завидовал старшим монахам и кое-кого из них убил; как раз в ту пору возводился храм Энрякудзи, и тогда настоятель взмолился к буддам, чтобы те избавили его от юного сквернавца. Изгнанный с горы Хиэй, мальчик, уже превратившийся в демона, долго скитался по разным горам - только он где-то обоснуется, как какой-нибудь великий праведник, например, Ко:бо:-дайси, его изгонит! Наконец, он дал обет не обижать больше монахов и поселился здесь, на О:э. Тут он пирует, сюда приносит похищенных девиц и живёт в своё удовольствие в винопитии и разврате. Хор тем временем поясняет: всё это потому, что монахи в храмах слишком балуют красивых послушников и портят их нрав; ведь даже не все демоны настолько подвержены страстям, как этот - вот демоница из Черной Могилы, хоть и людоедка, но в остальном добронравна, склонна к мудрым рассуждениям и любит беседы с добродетельными тэнгу! От Винопийцы такого не дождёшься. А сам демон пьёт и пьёт, потчует и потчует, уже заверяет «паломников» в своей вечной дружбе - «ведь и демон может быть другом!» Наконец, окончательно захмелев, он отправляется вздремнуть - но спальню на всякий случай запирает.
Ёримицу через верного слугу вновь вступает в переговоры с похищенными женщинами, которых демон оставил для развлечения гостей. Одна из них готова помочь и рассказывает по ходу дела, как она тоскует по мужу, оставшемуся в Столице. «Увы, - говорит слуга, - он там себе уже новую супругу подыскивает. Но если ты дашь нам ключ от опочивальни Винопийцы, мы возьмём тебя с собою и как раз вовремя поспеем в Столицу».
Тем временем Ёримицу и его друзья переоблачаются из монашеского платья в доспехи, достают припрятанное в ранцах оружие и направляются при свете факелов в опочивальню демона. Во сне тот выглядит уже не красивым мальчиком, а подлинным чудовищем - огромным, краснокожим, всклокоченным. Райко: слишком благороден, чтобы убить спящего даже по приказу Государя, и громогласно вызывает Винопийцу на бой.
«Ну вот, разбудили…»
Демон вскакивает, укоряет гостей за предательство - «разве я причинил вам какой-нибудь вред?» Ему откликается Хитори-муся: «Нам - нет, но ты всю страну привёл в смятение, самого Государя огорчил!» Винопийца отвечает яростным рёвом, и начинается пляска-бой- в блеске мечей и молний, под ратные кличи и раскаты грома. Хор описывает ход схватки: демон отчаянно сопротивляется, даже его уже отрубленная голова грызёт шлем Райко:, но в конце концов, как и следовало ожидать, герои побеждают и окончательно убивают чудовище. С трофеями и освобождёнными женщинами они возвращаются в Столицу.
Демон в этой истории и жуток, и по-своему очарователен в своей незамутнённой дружелюбной бессовестности. В народной повести на этот же сюжет он примерно такой же, но там гораздо больше страшных и неаппетитных подробностей - вроде трогательной беседы Райко: с той столичной девицей, ради которой он прежде всего и отправляется биться с чудищем. Увы, герой находит девушку уже наполовину съеденной, без руки и без ноги, она умоляет добить её; и так далее в этом духе. Впрочем, кое-кого спасти удаётся и в повести.
В другом действе про Минамото-но Ёримицу, «Земляной паук» (土蜘蛛, «Цутигумо»), Райко: противостоит чудовищному пауку-оборотню, наславшему на него недуг. Мы уже пересказывали кабукинский извод этой истории, по сюжету мало отклоняющийся от Но:.
В народной повести Отрок-Винопийца с горы О:э сражается против дружины Райко: не в одиночку, а с помощью других демонов, самого сильного из которых зовут Ибараки - ему противостоит соратник Минамото-но Ёримицу Ватанабэ-но Цуна. Единственный из воинства Винопийцы, Ибараки сумел уцелеть в этом бою, и их дальнейшим взаимоотношениям с Цуной посвящены ещё два действа - «Ибараки» (茨木) и «Расё:мон» (羅生門). Здесь демон в образе красавицы пытается добраться до своего заклятого врага, но Цуна его опознаёт и отсекает ему руку, которую и забирает как трофей; во втором действе Ибараки, приняв обличье престарелой родственницы Цуны, является к нему в дом за своей рукою, похищает её и улетает прочь. Эти истории тоже переделывались для Кабуки, мы пересказывали их здесь и повторяться не будем - кабукинский извод очень близок к исходнику по сюжету; ограничимся гравюрами Ко:гё к соответствующим действам.
Все демоны и чудища, с которыми мы пока встречались в этом очерке, не просто зловредные, но и весьма неприятные нравом существа; но по «Горной ведьме» мы знаем, что это не всегда бывает так. Об этом - в следующий раз.
14. Про демонов, духов и чудищ
Демоны, духи и чудища выступают в главных ролях во многих действах Но:, в традиционном делении сюжетов им посвящён отдельный разряд. Они бывают разные: законопослушные адские служители и буйные людоеды, коварные краснобаи и яростные бойцы, могут выглядеть как красавицы, а могут - как составленные из кусков разных тварей «гибриды»; пернатых тэнгу часто тоже к ним относят. Демонами не рождаются, демонами становятся - то есть переродиться демоном, конечно, можно, но это будет рождение не «из утробы» и не «из яйца» (кроме, по некоторым данным, тэнгу), а «путём превращения». Так что хотя демоны бывают обоего пола - в соответствии со своим полом в прежнем рождении, - и разного возраста и опыта (вспомним Горную ведьму), но маленьких демонят обычно не встречается. Мы уже видели примеры того, как можно превратиться в демона, - например, в действе « Железный треножник»; теперь можно познакомиться со всем разнообразием этой породы живых существ.
1
Не все демоны и духи в Но: по-настоящему злые. Но для начала - про злых.
Один из них - китайский царь демонов из действа «Дзэгай» (善界, иногда то же имя пишется другими знаками), любимый ученик того Мары, который искушал самого Будду Шакьямуни. Ещё в начале XIV века он стал героем рисованного свитка «Картины с монахом дзэгаем» 是界房絵 «Дзэгайбо:-э». А пьесу про него написал не совсем обычный автор, Такэда Садамори - он не был актёром, происходил из знатной княжеской семьи, а когда принял монашество, то стал известен не только как сочинитель, но и как искусный врач и составитель лекарственных снадобий. Как положено лекарю, он прожил долгую жизнь - без малого девяносто лет - и умер в самом начале XVI века.
Действие происходит в X веке - совсем недавно в танском Китае у буддистов была нелёгкая жизнь и они подвергались довольно суровым гонениям. А устроил всё это демон Дзэгай, как он сам хвастается сразу по появлении на сцене. Внешне он похож совсем не на демона, а на горного монаха-ямабуси: преуспевши в стране Тан, он теперь явился в Японию, чтобы и здесь учинить то же самое. В Японии есть свои демоны, они могут стать союзниками - к одному из них, по имени Таро: с горы Атаго близ Столицы, Дзэгай и явился за советом. Таро: (тоже в обличии горного странника) радушно приветствует высокого заморского гостя, но предупреждает его: Япония - страна благочестивая и буддийский Закон чтит, тут придётся непросто. А главный оплот Закона - храмы горы Хиэй, там знатоки тайного учения школы Тэндай владеют грозными заклятиями, способными защитить страну. Могут, в частности, вызвать на помощь пятерых Светлых Государей во главе с Фудо: - прежде им всегда удавалось испепелить враждебных демонов. «Ничего, - решает Дзэгай, - попытка не пытка, собираем наше воинство. Или мы сокрушим Закон в Японии, или погибнем и переродимся кем-нибудь иным - но и то не беда: не так уж сладко быть демоном и бороться с правым Законом! Вот с горы Хиэй мы и начнём.» И демоны в тучах, раскатах грома и рёве бури летят к горе Хиэй.
А тамошний настоятель уже почуял опасность, он посылает служку в Столицу с приказом: молиться во всех храмах об избавлении от напасти! Служка, однако, пугается непогоды и возвращается, не выполнив задания. Тогда настоятель сам садится в повозку и в сопровождении верной братии лично едет в Столицу. А вокруг воет ветер, хлещет ливень, земля ходит ходуном, как при землетрясении. Дзэгай заступает путь монахам - уже в своём жутком демонском обличии, косматом и клыкастом, и пляшет устрашающий танец, а демоны подвывают: «Будда и демон есть одно - переходите же на нашу сторону!»
Настоятеля, однако, не запугаешь и не проведёшь, он призывает Светлого Государя Фудо: - и тот отзывается громовым голосом. Дальше следует танец-бой - Фудо: не видно, главный актёр в роли Дзэгая сражается за обоих противников, а хор описывает подробности схватки. Наконец, китайский демон побеждён, он вынужден убраться прочь за море и клянётся никогда впредь не посягать на Японию.
В итоге получилось пышное и любопытное действо. С одной стороны, вполне патриотическое, в духе истории про Бо Цзюй-и. С другой - благочестивое, причём с упором не на поощряемый нынешними властями Дзэн (вообще-то в Но: очень популярный), а на старую школу Тэндай с её таинствами. А уж о монахах-ямабуси и говорить не приходится - помни, зритель, под их личиной любят скрываться демоны! За счёт этого и неожиданное построение: обычно действо Но: начинается с выхода «странника»-ваки, часто - монаха. В «Дзэгае» первым на сцену тоже выходит монах - но это не ваки, а «главный герой», ситэ, и не монах, а демон; а настояший ваки - хиэйский настоятель - вопреки всем правилам появляется только во второй части.
2
Много историй про злых демонов и людоедов относятся к осеннему времени - когда эти существа особенно опасны.
В действе «Чёрный курган» (黒塚, «Куродзука») несколько монахов (старшего из них зовут Ю:кэй) покидают свой храм в Кумано и отправляются в паломничество по горным краям, дабы пройти такое же подвижничество, как ямабуси. Они прошли всю страну с юга на север и наконец, угрюмой осенней порою, достигли края Адатигахара у подножия горы Адатара («Адатигахара» - второе название этого действа). Как водится, в пути монахов застигает ночь и они пускаются на поиски приюта. К счастью, им удаётся набрести на убогую хижину, в которой живёт пожилая женщина-горянка, и попроситься на ночлег. Та отговаривается - слишком убого её жилище, луна светит сквозь щели в крыше, ветер продувает насквозь стены, - но Ю:кэй исключительно настойчив, и наконец хозяйка с неохотой впускает странников. Они устраиваются на тощей подстилке из диких трав, укрываются своими промокшими одеяниями и пытаются заснуть, а женщина усаживается за колёсную прялку.
Любопытный Ю:кэй приглядывается: такой необычной прялки он никогда не видел (а может, ему просто не спится, и он притворяется несведущим, чтобы завязать разговор), и начинает расспрашивать хозяйку. Та отвечает: «Да в наших краях все на таких прядут!» - и вздыхает: «Кабы можно было одним поворотом колеса и жизнь назад повернуть, к старым добрым временам!» Роняя слёзы, она продолжает прясть свою коноплю и горевать по безвозвратно ушедшей молодости. Ю:кэй подхватывает: «Ненадолго соединяются четыре стихии - и возникает человек, а потом они вновь рассыпаются, и так - перерождение за перерождением, во всех шести суетных мирах! Каждый стареет, каждый устаёт, каждый умирает - на что надеяться в этой бренной жизни!» Старушка охотно подхватывает, перебивая друг друга, они приводят пример за примером мирового непостоянства; Ю:кэй уже готов продолжить проповедь - но тут хозяйка спохватывается, что в лачуге стоит смертельный холод, и собирается за хворостом, чтобы развести огонь (до того единственным освещением был тот самый лунный свет, льющийся сквозь дырявую кровлю). Перед уходом она настоятельно просит монахов не заглядывать за рваный полог, скрывающий закуток, где она спит; оба гостя заверяют, что нипочём не позволят себе такой нескромности.
Разумеется, как только она удаляется, один из молодых паломников, ещё более любопытный, чем сам Ю:кэй, начинает просить разрешения заглянуть за полог. Ю:кэй запрещает, он хочет сдержать данное слово - но монашек всё-таки подглядывает, что за спальня у хозяйки - и в ужасе кричит: вся задняя часть хижины за пологом покрыта свернувшейся кровью, завалена мёртвыми телами и обглоданными костями! Удостоверившись в этом, Ю:кэй понимает, что они заночевали в логове людоедки. Тут-то монахи с некоторым запозданием и вспоминают жуткие слухи и старые песни о демонице из Чёрного кургана в Адатигахаре. Странники бросаются наутёк - но снаружи их уже поджидает хозяйка, теперь уже не скрывающая своего чудовищного облика, и грозит железной клюкой: «Как вы смели нарушить мой запрет и собственное обещание! Теперь я вас всех проглочу!» Гнев её так страшен, что выплёскивается наружу громом и молнией, вихрь проносится по окрестным горам от её тяжкого дыхания.
Монахам ничего не остаётся, как обратиться к тем же пятерым Светлым Государям, что спасли Японию в предыдущем действе; они читают заклятия - и Фудо: со товарищи немедленно приходят им на помощь. Людоедка слабеет на глазах, оседает, трясётся от ярости и стыда за своё бессилие - и, наконец, уносится прочь с порывом ночной бури. А едва уцелевшие монахи продолжают свой путь, моля о том, чтобы и этому чудищу даровано было в конце концов просветление.
В действе «Летящая Туча» (飛雲, «Хиун») сюжет очень похожий - только тут монахи, совершающие паломничество в горах Синано, встречают не старушку, а дровосека, который рассказывает им, что поблизости растут прекрасные клёны во всём своём осеннем великолепии. Как тут не полюбоваться? Паломники охотно отклоняются от своего пути, останавливаются заночевать в сени клёнов - и вновь встречаются с тем же знатоком местных достопримечательностей, только теперь он уже не скрывает своей сути - это страшный демон по прозвищу Летящая Туча, и сейчас он их всех пожрёт! Но и его обращают в бегство горячая молится и святые заклятия.
Ещё одна история так и называется «Любование осенними клёнами» (紅葉狩, «Момидзигари») - здесь ужасная ведьма прикидывается красавицей, морочит голову знатному охотнику, подпаивает, усыпляет и едва не губит его, но с помощью бодхисаттвы Хатимана удалец приходит в себя, вступает с нею в бой и побеждает. Это действо потом было переделано для Кабуки, и мы о нём в своё время рассказывали.
В общем, небезопасное это дело - красными клёнами любоваться!
3
Славный герой Минамото-но Ёримицу, он же Райко: (948-1021) занимал видные посты в столице и особенно в провинции, где отличился в борьбе с разбойниками; к числу противников литературного Райко: в изобилии добавились людоеды, демоны и оборотни. Несколько историй о нём и его товарищах легли в основу представлений Но:.
В многолюдном действе «Гора О:э» (大江山, «О:эяма») действие тоже происходит осенью. «Странник»-ваки тут, естественно, Минамото-но Ёримицу, а его спутники - верная дружина в составе шестерых удальцов - Ясумасы, Садамицу, Суэтакэ, Цуны, Кинтоки и Хитори-муся (про большинство из них есть и отдельные истории); считается, что их сопровождают и другие воины - всего полсотни человек, все переодеты горными монахами-ямабуси. Ёримицу объявляет, что они с Ясумасой поклялись расправиться с демоном-людоедом Сютэн-до:дзи (Отрок-Винопийца) с горы О:э в земле Тамба - тот перебил и похитил множество народу, преимущественно дам, и сам Государь этим обеспокоен; ну, а против воли Государя никакой демон не устоит! Воины описывают свой путь от столицы в Тамба, а там, как водится, у самой горы их застигает ночь. Райко: посылает слугу на разведку: узнать, где скрывается чудовище и подыскать ночлег. У ручья слуга встречает девушку - та стирает окровавленное платье; из разговора выясняется, что это - столичная дама, уже три года назад похищенная демоном и удерживаемая в плену; а одежды принадлежат её товарке по несчастью, из которой демон ежедневно выжимает толику крови себе для питья. Разведчик, не долго думая, обещает: «Если подскажешь нам, где можно переночевать и поможешь добраться до Винопийцы, мы заберём тебя обратно в Столицу!»
Девушка зовёт демона, и тот является - во вполне человеческом обличье, похожий на красивого улыбчивого отрока, в сопровождении двух девочек-прислужниц.
Похищенная объясняет, что тут ищут приюта странствующие монахи. «Пусть приходят без опаски! - заявляет Винопийца. - Я издавна дал обет не причинять вреда монахам!» Ибо даже демоны-злодеи знают, что убиение монаха - куда больший грех, чем убийство мирянина. Ёримицу и его спутники, наконец, встречаются со своим противником - причём обе стороны скрывают свою истинную сущность. Демон, впрочем, охотно признаётся, что именно он и слывёт Отроком-Винопийцей и предлагает гостям присоединиться к его пиршеству. В народных повестях о Райко: этот пир сам по себе ужасен - вместо вина на нём пьют кровь, а закусывают человечиной, и Ёримицу со товарищи это крайне неприятно, - но в Но: картина смягчена: застолье как застолье. Демон рассказывает «паломникам» свою историю. Некогда был он послушником на горе Хиэй, но завидовал старшим монахам и кое-кого из них убил; как раз в ту пору возводился храм Энрякудзи, и тогда настоятель взмолился к буддам, чтобы те избавили его от юного сквернавца. Изгнанный с горы Хиэй, мальчик, уже превратившийся в демона, долго скитался по разным горам - только он где-то обоснуется, как какой-нибудь великий праведник, например, Ко:бо:-дайси, его изгонит! Наконец, он дал обет не обижать больше монахов и поселился здесь, на О:э. Тут он пирует, сюда приносит похищенных девиц и живёт в своё удовольствие в винопитии и разврате. Хор тем временем поясняет: всё это потому, что монахи в храмах слишком балуют красивых послушников и портят их нрав; ведь даже не все демоны настолько подвержены страстям, как этот - вот демоница из Черной Могилы, хоть и людоедка, но в остальном добронравна, склонна к мудрым рассуждениям и любит беседы с добродетельными тэнгу! От Винопийцы такого не дождёшься. А сам демон пьёт и пьёт, потчует и потчует, уже заверяет «паломников» в своей вечной дружбе - «ведь и демон может быть другом!» Наконец, окончательно захмелев, он отправляется вздремнуть - но спальню на всякий случай запирает.
Ёримицу через верного слугу вновь вступает в переговоры с похищенными женщинами, которых демон оставил для развлечения гостей. Одна из них готова помочь и рассказывает по ходу дела, как она тоскует по мужу, оставшемуся в Столице. «Увы, - говорит слуга, - он там себе уже новую супругу подыскивает. Но если ты дашь нам ключ от опочивальни Винопийцы, мы возьмём тебя с собою и как раз вовремя поспеем в Столицу».
Тем временем Ёримицу и его друзья переоблачаются из монашеского платья в доспехи, достают припрятанное в ранцах оружие и направляются при свете факелов в опочивальню демона. Во сне тот выглядит уже не красивым мальчиком, а подлинным чудовищем - огромным, краснокожим, всклокоченным. Райко: слишком благороден, чтобы убить спящего даже по приказу Государя, и громогласно вызывает Винопийцу на бой.
«Ну вот, разбудили…»
Демон вскакивает, укоряет гостей за предательство - «разве я причинил вам какой-нибудь вред?» Ему откликается Хитори-муся: «Нам - нет, но ты всю страну привёл в смятение, самого Государя огорчил!» Винопийца отвечает яростным рёвом, и начинается пляска-бой- в блеске мечей и молний, под ратные кличи и раскаты грома. Хор описывает ход схватки: демон отчаянно сопротивляется, даже его уже отрубленная голова грызёт шлем Райко:, но в конце концов, как и следовало ожидать, герои побеждают и окончательно убивают чудовище. С трофеями и освобождёнными женщинами они возвращаются в Столицу.
Демон в этой истории и жуток, и по-своему очарователен в своей незамутнённой дружелюбной бессовестности. В народной повести на этот же сюжет он примерно такой же, но там гораздо больше страшных и неаппетитных подробностей - вроде трогательной беседы Райко: с той столичной девицей, ради которой он прежде всего и отправляется биться с чудищем. Увы, герой находит девушку уже наполовину съеденной, без руки и без ноги, она умоляет добить её; и так далее в этом духе. Впрочем, кое-кого спасти удаётся и в повести.
В другом действе про Минамото-но Ёримицу, «Земляной паук» (土蜘蛛, «Цутигумо»), Райко: противостоит чудовищному пауку-оборотню, наславшему на него недуг. Мы уже пересказывали кабукинский извод этой истории, по сюжету мало отклоняющийся от Но:.
В народной повести Отрок-Винопийца с горы О:э сражается против дружины Райко: не в одиночку, а с помощью других демонов, самого сильного из которых зовут Ибараки - ему противостоит соратник Минамото-но Ёримицу Ватанабэ-но Цуна. Единственный из воинства Винопийцы, Ибараки сумел уцелеть в этом бою, и их дальнейшим взаимоотношениям с Цуной посвящены ещё два действа - «Ибараки» (茨木) и «Расё:мон» (羅生門). Здесь демон в образе красавицы пытается добраться до своего заклятого врага, но Цуна его опознаёт и отсекает ему руку, которую и забирает как трофей; во втором действе Ибараки, приняв обличье престарелой родственницы Цуны, является к нему в дом за своей рукою, похищает её и улетает прочь. Эти истории тоже переделывались для Кабуки, мы пересказывали их здесь и повторяться не будем - кабукинский извод очень близок к исходнику по сюжету; ограничимся гравюрами Ко:гё к соответствующим действам.
Все демоны и чудища, с которыми мы пока встречались в этом очерке, не просто зловредные, но и весьма неприятные нравом существа; но по «Горной ведьме» мы знаем, что это не всегда бывает так. Об этом - в следующий раз.