Осакский замок в истории и на сцене (2)
(Продолжение. Начало: 1)
2. Питейное состязание
Вот одна из пьес на тему падения Осакского замка, «Большая чаша, или Состязание в питии: героическое действо» (大杯觴酒戦強者, «О:сакадзуки сюсэн-но цувамоно»), сочинения Каватакэ Мокуами. Поставлена она была в 1881 году, когда немолодой уже Мокуами деятельно работал над внедрением в репертуар Кабуки «достоверных исторических пьес» - по крайней мере, более достоверных, чем в эдоской традиции: без сокрытия исторических персонажей под псевдонимами, без цензурных запретов на сюжеты, касающиеся последнего сёгуната, без перенесения времени действия в более отдалённые времена… И ещё эти пьесы должны были быть короткими - как на Западе: не на целый день представления, а на два-три часа. Вот что у него получилось.
Действие начинается через несколько лет после падении Осакского замка, в караулке усадьбы князя Найто: Кии-но-ками Нобумасы. Недавно в здешнюю пешую копейную дружину поступил новобранец по имени Хара Сайсукэ - уже не юноша, обезображенный жутким шрамом на лбу, и к тому же горький пьяница, просаживающий всё жалование на сакэ. Товарищи пытаются уговорить его бросить пить или хотя бы пореже напиваться, но тот лишь отмахивается, отхлёбывая из фляги. Даже ночью он подкладывает эту флягу себе под голову вместо подушки.
В караулку заходит княжеский воевода Хираока Дзиэмон: «Хара? Ты-то мне и нужен. Наш господин ищет молодца, способного поглотить как можно больше выпивки, состязаясь с его высоким гостем. Этот гость, господин Ии Камон-но-ками Наотака - прославленный выпивоха, никто его прежде не мог перепить. Но я заверил господина Найто:, что уж по этой-то части за тебя краснеть не придётся! Не подведи. Сколько ты вообще можешь выпить за раз?» Сайсукэ пожимает плечами: «Понятия не имею - у меня никогда не было столько денег, чтобы упиться по-настоящему допьяна». - «Ну, теперь тебе платить не придётся - главное, не подкачай! И не распускай спьяну язык перед господами!» По приказу воеводы приносят роскошный наряд, в котором Сайсукэ предстоит явиться на состязание.
А тем временем оба вельможи уже уселись в парадной зале, и перед гостем стоит родовое сокровище рода Найто: - как же без родового сокровища в пьесе Кабуки? Только на сей раз это не меч и не свиток, а питейный набор из трёх чаш для сакэ: одна большая, другая ещё больше, а третья совсем огромная. По преданию, ни один выпивоха никогда не способен был осушить все эти три чаши подряд. Господин Ии, однако, взялся за эту нелёгкую задачу. Он единым духом опорожняет самую меньшую (но всё равно изрядную) чашу и, как подобает по правилам застольной учтивости, протягивает её, предлагая любому, кто примет его вызов, принять чашу, наполнить её и тоже осушить. Господин Найто: оглядывает своих приближённых - но добровольцев нет, никто не принимает вызова, к великому смущению хозяина усадьбы.
Портрет Ии Наотаки - не театрального, а исторического
К счастью, тут подоспевает Хираока: он нашёл для господина Ии достойного противника! И вводит одетого в великолепное платье Сайсукэ. Придворные князя Найто: переглядываются: это же простой копейщик, да ещё и на службе недавно, - прилично ли выставлять такого поединщика? Но других-то нет…
Сайсукэ принимает чашу, наполняет её и осушает одним глотком - ничуть не менее лихо, чем господин Ии. Вторую, среднюю чашу, оба тоже выпивают наравне - ни вельможа, ни рядовой пехотинец не уступают друг другу и держатся молодцами. Приходит черёд третьей, самой громадной чаши - она размером с таз. По застольному обычаю, первым пить её гостю - но господин Ии с любезной улыбкой предоставляет эту честь своему противнику. Придворные волнуются: этакая бадья даже выпивохе Сайсукэ может оказаться не под силу, и тогда дом Найто: окажется покрыт позором! Но копьеносец опрокидывает чашу себе в глотку единым духом, даже не изменившись в лице - и господин Ии лично выражает своё восхищение таким мастерством собутыльника.
Теперь приходит очередь самого гостя - он берётся за чашу, но просит своего соперника: «Пока я пью, не потешишь ли ты нас всех песней или пляской?» - «А что ж, и спляшу!» - ухмыляется Сайсукэ. И пляшет - ноги его не подводят, а Ии пристально следит за каждым его движением.
Гравюра Утагава Кунимаса
Но и после этого вельможа не унимается: «И окажи ещё одну любезность. Шрамы красят ратника - так вот, не расскажешь ли, как заработал ты ту рану, что запечатлела твой лоб?». Улыбка сходит с лица копейщика, он мнётся и бурчит что-то вроде: «Ну, шел ночью по дороге, был пьян, споткнулся, упал лбом о камень, и вот…» - «Ну-ну, скромность похвальна, но ложь неуместна, - качает головою господин Ии. - Мы все тут воины, все отлично видим, что это след от оружия, от клинка… или от копья. Итак?» - «Да, вы не ошиблись, - мрачно говорит Сайсукэ. - Это боевая рана», - и умолкает. «Так я и подозревал! - восклицает Ии. - И сдаётся мне, что ты никакой не безвестный пехотинец Сайсукэ - ты знаменитый витязь Баба Сабуробэй Нобухиса, защитник Осакского замка. Ведь это моё копьё несколько лет назад оставило тебе эту отметину в час штурма! Ты противостоял мне с мечом в руках - моё оружие было длиннее, я сумел ранить тебя и прорваться. И, право, я рад, что такой доблестный противник, как ты, остался в живых и мы вновь встретились здесь в поединке!» Сайсукэ - а точнее, Сабуробэй, - не пытается ничего отрицать и только глядит исподлобья.
«Дорогой мой Нобумаса, - обращается Ии к Найто:, - не будешь ли ты так любезен освободить от присяги этого копьеносца? Я хотел бы сам нанять его к себе на службу!» Князь медлит: теперь, когда он выяснил, насколько прославленный богатырь оказался у него в казарме, ему совершенно не хочется отпускать его. Тем временем Ии осушает огромную третью чашу и продолжает: «Конечно, ты вправе отказать своему гостю в этой просьбе - но, сам понимаешь, тогда мне придётся вызвать тебя на поединок… Впрочем, ты человек пожилой - можешь выставить на бой вместо себя кого-нибудь из своих молодцов». Найто: (который и впрямь лет на двадцать старше своего гостя) прекрасно понимает, что в поединке против Ии не выстоит ни он сам, ни кто бы то ни было из его воинов… кроме разве что этого Сабуробэя!
И вот Ии и Сабуробэй вновь сходятся в бою - с таким же оружием, что в Осакском замке, только на этот раз и копьё, и меч деревянные. Ну, и ещё оба только что выпили по три чаши князя Найто:. Они сражаются - и ни один не уступает другому, так что и бойцы, и все присутствующие вынуждены признать, что этот поединок, как и питейное состязание, закончился вничью.
Ии, улыбаясь, кланяется своему гостеприимцу: «Могу только поздравить тебя с таким служивым! Конечно, я не стану больше пытаться переманивать у тебя такое сокровище - а он драгоценнее всех трёх твоих чаш! Прошу об одном: не дело держать подобного витязя в простых копьеносцах, дай ему подобающие должность и жалованье! А то что ж про меня скажут: Ии с рядовым воином справиться не сумел!» Найто:, конечно, соглашается, и пьеса заканчивается ко всеобщему удовольствию - Ии покидает усадьбу, и они со старым врагом почтительно прощаются друг с другом.
Шлем Наотаки в своё время произвёл сильное впечатление на Джорджа Лукаса…
Ии Наотака действительно был знаменит своими ратными подвигами, включая участие в штурме Осакского замка во главе «багряных демонов», но сейчас его чаще вспоминают по другому поводу. Стоял в селе Сэтагая близ Эдо небогатый храм Готокудзи, и у монаха-настоятеля его была любимая белая кошка по имени Тама. Когда дела в храме пошли совсем скверно, монах отпустил кошку на волю - пусть сама добывает себе пропитание, это будет надёжней. Тама, однако, далеко не ушла, а села близ дороги, ведущей к храму, и подняла переднюю лапку, словно приманивая проезжих. А под высоким деревом по другую сторону дороги как раз укрывался от дождя князь Ии Наотака со свитой. Увидел Ии, что кошка ему лапкой машет, стало ему любопытно, сам к ней пошёл и людей своих с собою позвал. А кошка отошла чуть подальше и опять так же уселась. И как только князь со свитой отошли подальше, как в дерево, под которым они раньше сидели, ударила молния. «Да ты мне жизнь спасла, кошечка! - воскликнул Ии. - Откуда же ты такая взялась?» И Тама отвела его в храм. Князь Ии принял Готокудзи под своё покровительство, и вскоре обитель начала процветать как никогда прежде. А когда Тама умерла, её там же при храме и похоронили, и памятник поставили - с поднятой лапкой. От него якобы и пошли все изображения «манэки нэко» - кошки, приманивающей лапкой удачу. Храм этот и сейчас стоит (теперь он уже в черте современного Токио), и при нём - кладбище, на котором покоятся и Тама, и многие господа из рода Ии. В память о кошке воздвигнута во дворе отдельная маленькая кумирня, изображения Тамы вырезаны на храмовой пагоде, и, конечно, она присутствует на здешних жертвенных табличках-эма.
Но мы отвлеклись. Пьеса Мокуами на редкость стройная, чёткая и зрелищная; её и на сцене ставили не раз со всеми звёздами (и до сих пор ставят), и экранизировали. Нам стало интересно: сам придумал Мокуами или откуда-то позаимствовал образ доблестного, хотя и не слишком удачливого защитника Осакского замка, славного своими питейными подвигами? И конечно, похожий герой в одной старинной пьесе Кабуки нашёлся - хотя, казалось бы, пьеса эта совсем про другую эпоху - про войны Минамото и Тайра. Но о ней - в следующий раз.
2. Питейное состязание
Вот одна из пьес на тему падения Осакского замка, «Большая чаша, или Состязание в питии: героическое действо» (大杯觴酒戦強者, «О:сакадзуки сюсэн-но цувамоно»), сочинения Каватакэ Мокуами. Поставлена она была в 1881 году, когда немолодой уже Мокуами деятельно работал над внедрением в репертуар Кабуки «достоверных исторических пьес» - по крайней мере, более достоверных, чем в эдоской традиции: без сокрытия исторических персонажей под псевдонимами, без цензурных запретов на сюжеты, касающиеся последнего сёгуната, без перенесения времени действия в более отдалённые времена… И ещё эти пьесы должны были быть короткими - как на Западе: не на целый день представления, а на два-три часа. Вот что у него получилось.
Действие начинается через несколько лет после падении Осакского замка, в караулке усадьбы князя Найто: Кии-но-ками Нобумасы. Недавно в здешнюю пешую копейную дружину поступил новобранец по имени Хара Сайсукэ - уже не юноша, обезображенный жутким шрамом на лбу, и к тому же горький пьяница, просаживающий всё жалование на сакэ. Товарищи пытаются уговорить его бросить пить или хотя бы пореже напиваться, но тот лишь отмахивается, отхлёбывая из фляги. Даже ночью он подкладывает эту флягу себе под голову вместо подушки.
В караулку заходит княжеский воевода Хираока Дзиэмон: «Хара? Ты-то мне и нужен. Наш господин ищет молодца, способного поглотить как можно больше выпивки, состязаясь с его высоким гостем. Этот гость, господин Ии Камон-но-ками Наотака - прославленный выпивоха, никто его прежде не мог перепить. Но я заверил господина Найто:, что уж по этой-то части за тебя краснеть не придётся! Не подведи. Сколько ты вообще можешь выпить за раз?» Сайсукэ пожимает плечами: «Понятия не имею - у меня никогда не было столько денег, чтобы упиться по-настоящему допьяна». - «Ну, теперь тебе платить не придётся - главное, не подкачай! И не распускай спьяну язык перед господами!» По приказу воеводы приносят роскошный наряд, в котором Сайсукэ предстоит явиться на состязание.
А тем временем оба вельможи уже уселись в парадной зале, и перед гостем стоит родовое сокровище рода Найто: - как же без родового сокровища в пьесе Кабуки? Только на сей раз это не меч и не свиток, а питейный набор из трёх чаш для сакэ: одна большая, другая ещё больше, а третья совсем огромная. По преданию, ни один выпивоха никогда не способен был осушить все эти три чаши подряд. Господин Ии, однако, взялся за эту нелёгкую задачу. Он единым духом опорожняет самую меньшую (но всё равно изрядную) чашу и, как подобает по правилам застольной учтивости, протягивает её, предлагая любому, кто примет его вызов, принять чашу, наполнить её и тоже осушить. Господин Найто: оглядывает своих приближённых - но добровольцев нет, никто не принимает вызова, к великому смущению хозяина усадьбы.
Портрет Ии Наотаки - не театрального, а исторического
К счастью, тут подоспевает Хираока: он нашёл для господина Ии достойного противника! И вводит одетого в великолепное платье Сайсукэ. Придворные князя Найто: переглядываются: это же простой копейщик, да ещё и на службе недавно, - прилично ли выставлять такого поединщика? Но других-то нет…
Сайсукэ принимает чашу, наполняет её и осушает одним глотком - ничуть не менее лихо, чем господин Ии. Вторую, среднюю чашу, оба тоже выпивают наравне - ни вельможа, ни рядовой пехотинец не уступают друг другу и держатся молодцами. Приходит черёд третьей, самой громадной чаши - она размером с таз. По застольному обычаю, первым пить её гостю - но господин Ии с любезной улыбкой предоставляет эту честь своему противнику. Придворные волнуются: этакая бадья даже выпивохе Сайсукэ может оказаться не под силу, и тогда дом Найто: окажется покрыт позором! Но копьеносец опрокидывает чашу себе в глотку единым духом, даже не изменившись в лице - и господин Ии лично выражает своё восхищение таким мастерством собутыльника.
Теперь приходит очередь самого гостя - он берётся за чашу, но просит своего соперника: «Пока я пью, не потешишь ли ты нас всех песней или пляской?» - «А что ж, и спляшу!» - ухмыляется Сайсукэ. И пляшет - ноги его не подводят, а Ии пристально следит за каждым его движением.
Гравюра Утагава Кунимаса
Но и после этого вельможа не унимается: «И окажи ещё одну любезность. Шрамы красят ратника - так вот, не расскажешь ли, как заработал ты ту рану, что запечатлела твой лоб?». Улыбка сходит с лица копейщика, он мнётся и бурчит что-то вроде: «Ну, шел ночью по дороге, был пьян, споткнулся, упал лбом о камень, и вот…» - «Ну-ну, скромность похвальна, но ложь неуместна, - качает головою господин Ии. - Мы все тут воины, все отлично видим, что это след от оружия, от клинка… или от копья. Итак?» - «Да, вы не ошиблись, - мрачно говорит Сайсукэ. - Это боевая рана», - и умолкает. «Так я и подозревал! - восклицает Ии. - И сдаётся мне, что ты никакой не безвестный пехотинец Сайсукэ - ты знаменитый витязь Баба Сабуробэй Нобухиса, защитник Осакского замка. Ведь это моё копьё несколько лет назад оставило тебе эту отметину в час штурма! Ты противостоял мне с мечом в руках - моё оружие было длиннее, я сумел ранить тебя и прорваться. И, право, я рад, что такой доблестный противник, как ты, остался в живых и мы вновь встретились здесь в поединке!» Сайсукэ - а точнее, Сабуробэй, - не пытается ничего отрицать и только глядит исподлобья.
«Дорогой мой Нобумаса, - обращается Ии к Найто:, - не будешь ли ты так любезен освободить от присяги этого копьеносца? Я хотел бы сам нанять его к себе на службу!» Князь медлит: теперь, когда он выяснил, насколько прославленный богатырь оказался у него в казарме, ему совершенно не хочется отпускать его. Тем временем Ии осушает огромную третью чашу и продолжает: «Конечно, ты вправе отказать своему гостю в этой просьбе - но, сам понимаешь, тогда мне придётся вызвать тебя на поединок… Впрочем, ты человек пожилой - можешь выставить на бой вместо себя кого-нибудь из своих молодцов». Найто: (который и впрямь лет на двадцать старше своего гостя) прекрасно понимает, что в поединке против Ии не выстоит ни он сам, ни кто бы то ни было из его воинов… кроме разве что этого Сабуробэя!
И вот Ии и Сабуробэй вновь сходятся в бою - с таким же оружием, что в Осакском замке, только на этот раз и копьё, и меч деревянные. Ну, и ещё оба только что выпили по три чаши князя Найто:. Они сражаются - и ни один не уступает другому, так что и бойцы, и все присутствующие вынуждены признать, что этот поединок, как и питейное состязание, закончился вничью.
Ии, улыбаясь, кланяется своему гостеприимцу: «Могу только поздравить тебя с таким служивым! Конечно, я не стану больше пытаться переманивать у тебя такое сокровище - а он драгоценнее всех трёх твоих чаш! Прошу об одном: не дело держать подобного витязя в простых копьеносцах, дай ему подобающие должность и жалованье! А то что ж про меня скажут: Ии с рядовым воином справиться не сумел!» Найто:, конечно, соглашается, и пьеса заканчивается ко всеобщему удовольствию - Ии покидает усадьбу, и они со старым врагом почтительно прощаются друг с другом.
Шлем Наотаки в своё время произвёл сильное впечатление на Джорджа Лукаса…
Ии Наотака действительно был знаменит своими ратными подвигами, включая участие в штурме Осакского замка во главе «багряных демонов», но сейчас его чаще вспоминают по другому поводу. Стоял в селе Сэтагая близ Эдо небогатый храм Готокудзи, и у монаха-настоятеля его была любимая белая кошка по имени Тама. Когда дела в храме пошли совсем скверно, монах отпустил кошку на волю - пусть сама добывает себе пропитание, это будет надёжней. Тама, однако, далеко не ушла, а села близ дороги, ведущей к храму, и подняла переднюю лапку, словно приманивая проезжих. А под высоким деревом по другую сторону дороги как раз укрывался от дождя князь Ии Наотака со свитой. Увидел Ии, что кошка ему лапкой машет, стало ему любопытно, сам к ней пошёл и людей своих с собою позвал. А кошка отошла чуть подальше и опять так же уселась. И как только князь со свитой отошли подальше, как в дерево, под которым они раньше сидели, ударила молния. «Да ты мне жизнь спасла, кошечка! - воскликнул Ии. - Откуда же ты такая взялась?» И Тама отвела его в храм. Князь Ии принял Готокудзи под своё покровительство, и вскоре обитель начала процветать как никогда прежде. А когда Тама умерла, её там же при храме и похоронили, и памятник поставили - с поднятой лапкой. От него якобы и пошли все изображения «манэки нэко» - кошки, приманивающей лапкой удачу. Храм этот и сейчас стоит (теперь он уже в черте современного Токио), и при нём - кладбище, на котором покоятся и Тама, и многие господа из рода Ии. В память о кошке воздвигнута во дворе отдельная маленькая кумирня, изображения Тамы вырезаны на храмовой пагоде, и, конечно, она присутствует на здешних жертвенных табличках-эма.
Но мы отвлеклись. Пьеса Мокуами на редкость стройная, чёткая и зрелищная; её и на сцене ставили не раз со всеми звёздами (и до сих пор ставят), и экранизировали. Нам стало интересно: сам придумал Мокуами или откуда-то позаимствовал образ доблестного, хотя и не слишком удачливого защитника Осакского замка, славного своими питейными подвигами? И конечно, похожий герой в одной старинной пьесе Кабуки нашёлся - хотя, казалось бы, пьеса эта совсем про другую эпоху - про войны Минамото и Тайра. Но о ней - в следующий раз.