АНАРХИЯ И ЕЁ ОКРЕСТНОСТИ: ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Ниже вы найдёте текст интервью со мной, Владом Тупикиным, взятый Таней, редакторшей анархического журнала НАМЕРЕНИЕ, в период с 13 сентября 2008 по 13 января 2009 года. Сначала я наговаривал на диктофон, но мы торопились и тогда на оставшиеся вопросы я отвечал уже в письменном виде, от случая к случаю. Сам журнал вышел в Минске ровно пять месяцев назад 17 января 2009-го тиражом несколько десятков экземпляров. Ещё что-то около 32 экземпляров были сделаны и розданы мною в Москве. Журнал, - это подтверждают почти все читавшие его, - очень хороший, возможно, - лучший анархический журнал на русском языке за последний год или около того. Вы, впрочем, сами можете в этом убедиться, pdf-версия макета выложена в сети (вот тут, например: http://www.diy-zine.com/node/672, а точнее здесь: http://www.diy-zine.com/files/namerenie-1.pdf - файл весит почти 70 мегабайт).
Есть одно "но": текст интервью не просто длинный, а очень длинный, невероятно длинный. В принципе, это почти что брошюра: в НАМЕРЕНИИ всё это занимает больше 10 страниц А-4 мелким шрифтом. Поэтому выкладываю несколькими частями - полностью в ЖЖ не пролезает ))
Но зато я там отвечаю на некоторые распространённые вопросы. Не то, чтобы FAQ по анархии и анархизму... Скорее FAQ по Тупикину и тому, как он (я) воспринимает анархию и анархизм.
В оригинале текст снабжён всякими фотографиями, здесь, в ЖЖ http://tupikin.livejournal.com мне просто запарно их вывешивать.
Ну, поехали, кому интересно:
АНАРХИЯ И ЕЁ ОКРЕСТНОСТИ
Мне не хотелось брать интервью у кого-нибудь, лишь бы оно было - и когда я узнала, что группа “Во весь Голос” уже ответила на вопросы одного минского зина New World не так давно, то поняла, что больше как-то ни у кого не хочется. Вскоре стало ясно что на зин-фестиваль в Минске, который проходил в сентябре, приедет Влад Тупикин, который мне всегда был интересен, в первую очередь, как автор вдохновляющих текстов, например его брошюрка “Зачем Борьба” (издательство профсоюза литераторов, Воронеж, 2007-й год, - 80 стр - её всё ещё можно найти на столах минских дистро или региональных, думаю) в свое время сподвигла и меня начинать писать какие-то тексты, быть решительнее, в некой степени на меня повлияла. У него есть блог в жж http://tupikin.livejournal.com наполненный актуальными новостями или аналитическими размышлениями, его тексты часто можно встретить на русскоязычной индимедии или на других информационно-политических сайтах.
Очень радовала перспектива брать интервью вживую, хоть и немного страшно, потому что в первый раз, ха. Ночью вопросы написались сами по себе, и встретив его ранним серым утром, уже через несколько часов Влад согласился на них ответить. Времени что у меня, что у него, всё же оказалось не так уж много, после лекции в галерее Щемелёва о самиздате в субботу мы встретились только вечером на сквоте “Мастерская” в преддверии дискотеки, и у него был поезд на десять часов где-то. Но нам всё-таки удалось немного пообщаться таким способом, и вы увидите наверняка, где заканчиваются “живые” ответы на вопросы, и начинается почтовое продолжение. Если нет - значит тогда разница чувствовалась только нам, так как с глазу на глаз интереснее, всё же. Когда пришло время согласовывать сказанное, Влад отметил, что начинает новую жизнь, так что ждите обновление в следующий раз! Хаха! А пока то, что было на момент сентября-октября 2008-го года, с некоторыми дополнениями и исправлениями, внесенными уже в январе 2009-го.
Таня: Предположим, о тебе никто никогда не слышал. Тезисно, кто ты и чем ты занимаешься?
Влад Т.: Меня зовут Влад Тупикин, и я - человек, который привык пиздеть, в письменной и устной форме. Насколько хорошо у меня это получается, я не знаю, некоторые хвалят. Мне самому результаты моего пиздежа часто выходили боком: например, после сегодняшней лекции мне трудно общаться с людьми, мне бы хотелось, но энергетические затраты на самом деле довольно большие. И это меня притормаживает. Я участвовал в создании первых позднесоветских анархистских организаций, журналов - и поддерживал их существование впоследствии. Можно сказать, что я журналист, анархист, выпускаю самиздат и пишу для других самиздатских журналов. Ну, в каком-то смысле можно сказать, что я панк.
Таня: Что значит политика в твоей жизни? И как ты сам употребляешь этот термин?
Влад Т.: Я не готов сейчас рассуждать на тему, что личное - это политическое, потому что я в этом абсолютно уверен. Мне бы сейчас было трудно это как-то объяснять, но, знаешь, когда в выпускном классе в школе у нас была совершенно отвратная училка, которая над нами издевалась, и над первоклашками, потому что помимо того, что она была предметницей и могла задать задание на субботу, а уже в четверг его спросить и поставить всему классу двойки, она могла ещё бегать с куском железной арматуры по школе, свистеть этим прутом над головами первоклашек, которые, с её точки зрения, не там раздеваются и переобувают сменную обувь, потому что она ещё отвечала за дисциплину в школе. И вот, когда наш класс решил устроить забастовку против неё - бойкотировать её занятия и требовать её смены, то все вроде дружно договаривались, а когда дошло до дела, прозвенел звонок на её урок - выяснилось, что готовы прогуливать только 10 человек из сорока. Среди них были совершенно разные люди: и троечники, и отличники, и хулиганы, и пай-девочки и мальчики. Точно такие же социальные типы были на той стороне, среди конформистского большинства. Вот это был один из первых лично-политических уроков для меня.
Ну вот, видимо, достаточно рано, интуитивно, или просто методом анализа хотя бы этой ситуации, я понял, что политика вполне себе имеет личное измерение, хотя места для неё в Советском Союзе почти не было, потому что политика была прерогативой партии правительства. А если кто пытался становиться самостоятельным политическим субъектом, то он попадал в объятия КГБ и, в конечном счёте, в тюрьму.
С 7-8 лет я начал читать ежедневные политические газеты, слушал западные антисоветские "радиоголоса", и научился тому, что одна и та же информация подаётся с диаметрально противоположных точек зрения. Я научился сравнивать эту информацию, и пытаться своим мозгом оценить, где правда: спрашивая у родителей, задумываясь сам, привлекая дополнительные источники информации.
Политика - это обстоятельства жизни, в которых мы существуем все. Даже если ты не помнишь, как зовут президента твоей страны, не знаешь что такое выборы и никогда на них не бывал, не читал газет, не смотришь политические программы по телевидению, не обращаешь внимания на политическую рекламу, ты всё равно живешь в обществе, в котором существуют цены на газ, на воду, на проезд, даже если ты пытаешься не платить за всё это - это выражение твоей политической воли, ты существуешь в политических обстоятельствах. От этого нельзя уйти - и поскольку это так, я полагаю, что довольно естественно было бы разбираться во всём этом и вести свою линию более сознательно. Это не значит, что менее интуитивно, интуиция, конечно, мощный фактор познания мира - познание ведь не обязательно должно быть вербальным. Всё равно, аналитическими способностями мозга не надо пренебрегать - они есть и их надо использовать.
Таня: Ты упомянул о том, когда стал интересоваться политикой и разными изданиями в своё время. А сам писать на политические темы как ты начинал? Когда к тебе это пришло? И совпало ли это с самоидентификацией себя как анархиста, или это было раньше, или позже?
Влад Т.: Я начал писать на политические темы, хммм, лет в десять. Я дома выпускал настенную газету (Т.: и дома её вешал, что ли? В.Т.: да-да), в которой я описывал всё, что меня волнует, в т.ч. какие-то мировые события, как я их воспринимал. Ну это не очень долго продолжалось. Потом писать о политике в следующий раз я начал довольно поздно. Это да, почти совпало с самоидентификацией себя как анархиста - это примерно как раз какой-то 1986-й год, наверное, 87-й... Те мои первые тексты, были достаточно плохими.
Таня: А ты помнишь, о чём ты начинал писать?
Влад Т.: Это были какие-то информационные тексты, т.е. надо было что-то изложить: где, что произошло, где мы там выступали, куда мы ходили, с кем встретились, - у них назначение было такое, типа служебное. Служебное в том смысле, что они служили интересам нашей организации - это были листки, ходившие внутри нашей организации анархистской. Поскольку она к осени 87-го стала быстро расти - 40 человек не в каждой квартире соберёшь, помещения у нас какое-то время не было. Поэтому была потребность вот в таком вот листке, и я его выпускал. Там не было ничего особо интересного.
Таня: А что это за организация анархистская? Это первая организация в которую ты вступил? Получается, как анархист?
Влад Т.: Нет, первая организация, в которую я вступил, называлась Оргкомитет Всесоюзной революционной марксистской партии (ОК ВРМП) - это было в июне или июле 1985-го года - недолго я там состоял, в сентябре уже вышел. Эта история описана, в частности, в журнале группы "Экозащита!", и в книжке "Зачем борьба". Эта группа, из которой я вышел, продолжала как-то развиваться внутри себя, и почти все мои знакомые (а там состояли ещё какие-то люди, которых я не знал, и так и не познакомился с ними никогда, потому что там было всё законспирировано, разбито на какие-то ячейки, а я знал только нашу ячейку) - они потом развились в сторону анархистских взглядов, и, в общем, к 86-му году уже довольно стабильно - в этом году была первая акция прямого действия в Москве - ребята мешали строительству 3-его транспортного кольца [усмехается - здесь и далее прим. Т.]. Там должны были сломать старые дома - огромное количество уже сломали, и в какой-то момент местные жители, среди которых был наш товарищ (он там жил) взбунтовались и легли под бульдозер. И, в общем, с этого началось наше всплытие из абсолютного подполья. Уже осенью этого же года (1986-го) мы провели первую забастовку, студенческую, против плохих условий проживания "на картошке", плохих условий работы.
Вот эта наша группа, уже после того как ОК ВРМП распался фактически летом 86-го года, та, что осталась после него, названия не имела и существовала просто как группа активных студентов исторического факультета. 13-го декабря 86-го года была образована группа за перестройку комсомола, все тогда почти состояли в нём. Комсомол объявил о том, что будет принят новый устав, что впервые будет приниматься программа ВЛКСМ, весной 87-го года: "Мы написали новый проект устава, комсомольцы, поэтому, - обсуждайте". Наши ребята написали свой собственный проект устава, в анархистском таком духе, его реализация означала бы полную дезинтеграцию комсомола, отмену центральных органов и т.д. И мы на полном серьёзе предложили: почему мы должны обсуждать только проект, который сверху спустили? вот у нас есть свой проект устава комсомола, давайте его обсуждать. И мы его обсудили, формально соблюдая все процедуры: в каждой комсомольской группе нашего курса, а потом соседнего, потом всех курсов, потом на комсомольской конференции факультета, и ещё одного факультета, и т.д. Таким образом, несколько тысяч человек было охвачено нашей пропагандой, мы подробно объясняли, как работает анархистская организация, почему это лучше. Мы не называли её анархистской, просто объясняли, как работает самоуправляющаяся группа - ну, как мы тогда считали, как она должна работать. Одновременно мы проводили политические дискуссии на тему социализма и демократии, о сталинизме и т.д. И приобрели довольно большую популярность.
Было какое-то интуитивное ощущение, что скоро лето, что летом всё это забудется, рассосется, что если мы сейчас ничего не создадим, то будет хана.
И мы создали весной 1987-го года, нечто, что было названо историко-политический клуб "Община" - но это фактически была анархистская организация.
Сначала, осенью 86-го, нас было человек 6-7, к концу учебного года - уже тридцать. Лето прошло, в сентябре 87-го начался выпуск журнала "Община", потом были всякие бюллетени, которые как раз я делал - "События недели", "Хроника общественного движения". Позже всё это объединилось с "Общиной" в отдел новостей - я в этом во всём участвовал, вплоть до последнего номера. Потом вместе с группами людей, распространявших "Общину" в разных городах, ставших нашими единомышленниками, создали организацию, которая несколько раз переименовывалась, и наконец, в январе 1989-го назвалась Конфедерация анархо-синдикалистов (КАС). Просто были споры: "Надо ли называться анархистами, не отпугнет ли это людей? У людей негативный образ анархизма из кинофильмов..." и т.д. В конце концов, возобладала точка зрения, что хватит уже стесняться, нас и так все считают анархистами, надо, наконец, о себе заявить так. Перепрыгивая через пару лет... В 1991-м году нас попутал бес, и мы решили завести в КАС секретариат из двух человек: международного и исполнительного секретарей. И моего друга Игоря Подшивалова клюнуло, что нужно обязательно меня выдвинуть на эту должность - исполнительного, внутреннего секретаря. И настолько это было всеми поддержано, что я им стал. Как только я им стал, почувствовал, как много нездоровых людей участвуют в нашей организации, потому что тут же начались пустые интриги, обвинения меня хуй знает в чём - и было очевидно, что тем самым эти люди хотят меня сместить и сами занять эту "должность". И когда я понял, что несколько человек в организации маниакально хотят занять должность, которая, в общем-то, ничего не дает (во всяком случае, мне она ничего не давала, кроме еботни - ну, т.е. я был обязан вести переписку, я её и так вёл, а тут - был обязан, и если я кого-то пропустил, то был виноват (Т: обязаловка такая, да? В: вот, да). Я должен был всех вызванивать, чтоб все приезжали на совещания, съезды, организовывать их, выпускать бюллетень, рассылать его 2 раза в месяц - было работы много), когда я понял что, в общем-то, само появление такой должности вызывает такую реакцию, то естественным ответом на это будет ликвидация этой должности, что мы и сделали на следующем съезде.
А потом, я не уходил из КАС, просто она усохла, в силу того, что изменились очень резко условия жизни в стране: распался Советский Союз, наступил другой социальный строй - капитализм, произошла либерализация цен, людям стало банально не на что жить, прошлые их идентичности, связанные с профессией, способом зарабатывания денег, обрушились. Надо было как-то всё менять. Поскольку люди обеспечением своей жизни самостоятельно занимались, им было уже не до политики, у многих может и взгляды изменились, потому что они под анархизмом может, не совсем то понимали, не совсем то вкладывали. Может, у них просто были надежды - что, действительно, сейчас такой порыв, напор, и ситуацию в стране можно изменить. Возможно, кто-то трезво понял, что ситуацию в стране очень долго изменить будет невозможно - ну раз так, тогда я этим заниматься не буду, например, а буду, в профессии продвигаться, детей растить. Могут быть разные мотивы "ухода". Но, во всяком случае, большинство ушло. Большинство - ну нас было 1200 человек по самым оптимистичным подсчетам, в 62 городах, учитывая, что о некоторых мы узнавали из газет - "в таком-то городе создана организация КАС".
Потом я вступил в "Хранители радуги" в 1993-94-м, в 1998-м вышел и с тех пор в организации не вступал.
Таня: В организации не вступал принципиально, чтобы с ними уже не связываться? Или просто не хотелось, не приходилось? Именно вот опыт пребывания в официально оформленной организации, не особо-то тебе понравился?
Влад Т.: Вот этот опыт именно с организациями - он не ограничивался КАС. Потому что всегда вокруг существовали, например, попытки создать Народный фронт в Москве, ещё что-нибудь такое, и я наблюдал их с близкого расстояния, наблюдал огромное количество интриг. У меня были знакомые в других организациях, они рассказывали, что у них происходило там, - в социалистических и даже либеральных. И в общем, наслушавшись всего этого, я понял в какой-то момент, что организация - это зло. Организация - это не синоним организованности, т.е. самодисциплина, планирование действий, выполнение их по плану, отчётность о выполнении, хотя бы перед собой - это всё необходимые вещи любой сознательной деятельности. Я не отрицаю необходимость вот этого, но мне не очевидна необходимость организаций, в большинстве тех случаев, когда они существуют. Допустим, была необходима временная коалиция типа сети против "большой восьмёрки" в 2006 г. Она сыграла свою роль, была нужна, очень хорошо, что она была создана. Поздновато, в феврале 2006-го - за четыре месяца до начала протестов - недопустимый срок для Запада, но для России... Хоть что-то удалось сделать. Это всех мобилизовало. Все понимали, что пройдёт "большая восьмёрка" - исчезнет сеть. Она исчезла - и это нормально, потому что создавалась как временное явление, на ней не успело образоваться бюрократических наростов, постоянных секретариатов и прочего.
Ну вот, скажем, первый этап существования "Автономного действия" вызывал большую критику - не только у меня, а ещё некоторых людей.
конец первой части. продолжение следует здесь: http://tupikin.livejournal.com/404242.html и здесь: http://tupikin.livejournal.com/404511.html
"АНАРХИЯ И ЕЁ ОКРЕСТНОСТИ" ПО ЧАСТЯМ:
первая часть: http://tupikin.livejournal.com/404147.html
вторая часть: http://tupikin.livejournal.com/404242.html
третья часть: http://tupikin.livejournal.com/404511.html
впервые опубликовано в журнале НАМЕРЕНИЕ, Минск, январь 2009
Есть одно "но": текст интервью не просто длинный, а очень длинный, невероятно длинный. В принципе, это почти что брошюра: в НАМЕРЕНИИ всё это занимает больше 10 страниц А-4 мелким шрифтом. Поэтому выкладываю несколькими частями - полностью в ЖЖ не пролезает ))
Но зато я там отвечаю на некоторые распространённые вопросы. Не то, чтобы FAQ по анархии и анархизму... Скорее FAQ по Тупикину и тому, как он (я) воспринимает анархию и анархизм.
В оригинале текст снабжён всякими фотографиями, здесь, в ЖЖ http://tupikin.livejournal.com мне просто запарно их вывешивать.
Ну, поехали, кому интересно:
АНАРХИЯ И ЕЁ ОКРЕСТНОСТИ
Мне не хотелось брать интервью у кого-нибудь, лишь бы оно было - и когда я узнала, что группа “Во весь Голос” уже ответила на вопросы одного минского зина New World не так давно, то поняла, что больше как-то ни у кого не хочется. Вскоре стало ясно что на зин-фестиваль в Минске, который проходил в сентябре, приедет Влад Тупикин, который мне всегда был интересен, в первую очередь, как автор вдохновляющих текстов, например его брошюрка “Зачем Борьба” (издательство профсоюза литераторов, Воронеж, 2007-й год, - 80 стр - её всё ещё можно найти на столах минских дистро или региональных, думаю) в свое время сподвигла и меня начинать писать какие-то тексты, быть решительнее, в некой степени на меня повлияла. У него есть блог в жж http://tupikin.livejournal.com наполненный актуальными новостями или аналитическими размышлениями, его тексты часто можно встретить на русскоязычной индимедии или на других информационно-политических сайтах.
Очень радовала перспектива брать интервью вживую, хоть и немного страшно, потому что в первый раз, ха. Ночью вопросы написались сами по себе, и встретив его ранним серым утром, уже через несколько часов Влад согласился на них ответить. Времени что у меня, что у него, всё же оказалось не так уж много, после лекции в галерее Щемелёва о самиздате в субботу мы встретились только вечером на сквоте “Мастерская” в преддверии дискотеки, и у него был поезд на десять часов где-то. Но нам всё-таки удалось немного пообщаться таким способом, и вы увидите наверняка, где заканчиваются “живые” ответы на вопросы, и начинается почтовое продолжение. Если нет - значит тогда разница чувствовалась только нам, так как с глазу на глаз интереснее, всё же. Когда пришло время согласовывать сказанное, Влад отметил, что начинает новую жизнь, так что ждите обновление в следующий раз! Хаха! А пока то, что было на момент сентября-октября 2008-го года, с некоторыми дополнениями и исправлениями, внесенными уже в январе 2009-го.
Таня: Предположим, о тебе никто никогда не слышал. Тезисно, кто ты и чем ты занимаешься?
Влад Т.: Меня зовут Влад Тупикин, и я - человек, который привык пиздеть, в письменной и устной форме. Насколько хорошо у меня это получается, я не знаю, некоторые хвалят. Мне самому результаты моего пиздежа часто выходили боком: например, после сегодняшней лекции мне трудно общаться с людьми, мне бы хотелось, но энергетические затраты на самом деле довольно большие. И это меня притормаживает. Я участвовал в создании первых позднесоветских анархистских организаций, журналов - и поддерживал их существование впоследствии. Можно сказать, что я журналист, анархист, выпускаю самиздат и пишу для других самиздатских журналов. Ну, в каком-то смысле можно сказать, что я панк.
Таня: Что значит политика в твоей жизни? И как ты сам употребляешь этот термин?
Влад Т.: Я не готов сейчас рассуждать на тему, что личное - это политическое, потому что я в этом абсолютно уверен. Мне бы сейчас было трудно это как-то объяснять, но, знаешь, когда в выпускном классе в школе у нас была совершенно отвратная училка, которая над нами издевалась, и над первоклашками, потому что помимо того, что она была предметницей и могла задать задание на субботу, а уже в четверг его спросить и поставить всему классу двойки, она могла ещё бегать с куском железной арматуры по школе, свистеть этим прутом над головами первоклашек, которые, с её точки зрения, не там раздеваются и переобувают сменную обувь, потому что она ещё отвечала за дисциплину в школе. И вот, когда наш класс решил устроить забастовку против неё - бойкотировать её занятия и требовать её смены, то все вроде дружно договаривались, а когда дошло до дела, прозвенел звонок на её урок - выяснилось, что готовы прогуливать только 10 человек из сорока. Среди них были совершенно разные люди: и троечники, и отличники, и хулиганы, и пай-девочки и мальчики. Точно такие же социальные типы были на той стороне, среди конформистского большинства. Вот это был один из первых лично-политических уроков для меня.
Ну вот, видимо, достаточно рано, интуитивно, или просто методом анализа хотя бы этой ситуации, я понял, что политика вполне себе имеет личное измерение, хотя места для неё в Советском Союзе почти не было, потому что политика была прерогативой партии правительства. А если кто пытался становиться самостоятельным политическим субъектом, то он попадал в объятия КГБ и, в конечном счёте, в тюрьму.
С 7-8 лет я начал читать ежедневные политические газеты, слушал западные антисоветские "радиоголоса", и научился тому, что одна и та же информация подаётся с диаметрально противоположных точек зрения. Я научился сравнивать эту информацию, и пытаться своим мозгом оценить, где правда: спрашивая у родителей, задумываясь сам, привлекая дополнительные источники информации.
Политика - это обстоятельства жизни, в которых мы существуем все. Даже если ты не помнишь, как зовут президента твоей страны, не знаешь что такое выборы и никогда на них не бывал, не читал газет, не смотришь политические программы по телевидению, не обращаешь внимания на политическую рекламу, ты всё равно живешь в обществе, в котором существуют цены на газ, на воду, на проезд, даже если ты пытаешься не платить за всё это - это выражение твоей политической воли, ты существуешь в политических обстоятельствах. От этого нельзя уйти - и поскольку это так, я полагаю, что довольно естественно было бы разбираться во всём этом и вести свою линию более сознательно. Это не значит, что менее интуитивно, интуиция, конечно, мощный фактор познания мира - познание ведь не обязательно должно быть вербальным. Всё равно, аналитическими способностями мозга не надо пренебрегать - они есть и их надо использовать.
Таня: Ты упомянул о том, когда стал интересоваться политикой и разными изданиями в своё время. А сам писать на политические темы как ты начинал? Когда к тебе это пришло? И совпало ли это с самоидентификацией себя как анархиста, или это было раньше, или позже?
Влад Т.: Я начал писать на политические темы, хммм, лет в десять. Я дома выпускал настенную газету (Т.: и дома её вешал, что ли? В.Т.: да-да), в которой я описывал всё, что меня волнует, в т.ч. какие-то мировые события, как я их воспринимал. Ну это не очень долго продолжалось. Потом писать о политике в следующий раз я начал довольно поздно. Это да, почти совпало с самоидентификацией себя как анархиста - это примерно как раз какой-то 1986-й год, наверное, 87-й... Те мои первые тексты, были достаточно плохими.
Таня: А ты помнишь, о чём ты начинал писать?
Влад Т.: Это были какие-то информационные тексты, т.е. надо было что-то изложить: где, что произошло, где мы там выступали, куда мы ходили, с кем встретились, - у них назначение было такое, типа служебное. Служебное в том смысле, что они служили интересам нашей организации - это были листки, ходившие внутри нашей организации анархистской. Поскольку она к осени 87-го стала быстро расти - 40 человек не в каждой квартире соберёшь, помещения у нас какое-то время не было. Поэтому была потребность вот в таком вот листке, и я его выпускал. Там не было ничего особо интересного.
Таня: А что это за организация анархистская? Это первая организация в которую ты вступил? Получается, как анархист?
Влад Т.: Нет, первая организация, в которую я вступил, называлась Оргкомитет Всесоюзной революционной марксистской партии (ОК ВРМП) - это было в июне или июле 1985-го года - недолго я там состоял, в сентябре уже вышел. Эта история описана, в частности, в журнале группы "Экозащита!", и в книжке "Зачем борьба". Эта группа, из которой я вышел, продолжала как-то развиваться внутри себя, и почти все мои знакомые (а там состояли ещё какие-то люди, которых я не знал, и так и не познакомился с ними никогда, потому что там было всё законспирировано, разбито на какие-то ячейки, а я знал только нашу ячейку) - они потом развились в сторону анархистских взглядов, и, в общем, к 86-му году уже довольно стабильно - в этом году была первая акция прямого действия в Москве - ребята мешали строительству 3-его транспортного кольца [усмехается - здесь и далее прим. Т.]. Там должны были сломать старые дома - огромное количество уже сломали, и в какой-то момент местные жители, среди которых был наш товарищ (он там жил) взбунтовались и легли под бульдозер. И, в общем, с этого началось наше всплытие из абсолютного подполья. Уже осенью этого же года (1986-го) мы провели первую забастовку, студенческую, против плохих условий проживания "на картошке", плохих условий работы.
Вот эта наша группа, уже после того как ОК ВРМП распался фактически летом 86-го года, та, что осталась после него, названия не имела и существовала просто как группа активных студентов исторического факультета. 13-го декабря 86-го года была образована группа за перестройку комсомола, все тогда почти состояли в нём. Комсомол объявил о том, что будет принят новый устав, что впервые будет приниматься программа ВЛКСМ, весной 87-го года: "Мы написали новый проект устава, комсомольцы, поэтому, - обсуждайте". Наши ребята написали свой собственный проект устава, в анархистском таком духе, его реализация означала бы полную дезинтеграцию комсомола, отмену центральных органов и т.д. И мы на полном серьёзе предложили: почему мы должны обсуждать только проект, который сверху спустили? вот у нас есть свой проект устава комсомола, давайте его обсуждать. И мы его обсудили, формально соблюдая все процедуры: в каждой комсомольской группе нашего курса, а потом соседнего, потом всех курсов, потом на комсомольской конференции факультета, и ещё одного факультета, и т.д. Таким образом, несколько тысяч человек было охвачено нашей пропагандой, мы подробно объясняли, как работает анархистская организация, почему это лучше. Мы не называли её анархистской, просто объясняли, как работает самоуправляющаяся группа - ну, как мы тогда считали, как она должна работать. Одновременно мы проводили политические дискуссии на тему социализма и демократии, о сталинизме и т.д. И приобрели довольно большую популярность.
Было какое-то интуитивное ощущение, что скоро лето, что летом всё это забудется, рассосется, что если мы сейчас ничего не создадим, то будет хана.
И мы создали весной 1987-го года, нечто, что было названо историко-политический клуб "Община" - но это фактически была анархистская организация.
Сначала, осенью 86-го, нас было человек 6-7, к концу учебного года - уже тридцать. Лето прошло, в сентябре 87-го начался выпуск журнала "Община", потом были всякие бюллетени, которые как раз я делал - "События недели", "Хроника общественного движения". Позже всё это объединилось с "Общиной" в отдел новостей - я в этом во всём участвовал, вплоть до последнего номера. Потом вместе с группами людей, распространявших "Общину" в разных городах, ставших нашими единомышленниками, создали организацию, которая несколько раз переименовывалась, и наконец, в январе 1989-го назвалась Конфедерация анархо-синдикалистов (КАС). Просто были споры: "Надо ли называться анархистами, не отпугнет ли это людей? У людей негативный образ анархизма из кинофильмов..." и т.д. В конце концов, возобладала точка зрения, что хватит уже стесняться, нас и так все считают анархистами, надо, наконец, о себе заявить так. Перепрыгивая через пару лет... В 1991-м году нас попутал бес, и мы решили завести в КАС секретариат из двух человек: международного и исполнительного секретарей. И моего друга Игоря Подшивалова клюнуло, что нужно обязательно меня выдвинуть на эту должность - исполнительного, внутреннего секретаря. И настолько это было всеми поддержано, что я им стал. Как только я им стал, почувствовал, как много нездоровых людей участвуют в нашей организации, потому что тут же начались пустые интриги, обвинения меня хуй знает в чём - и было очевидно, что тем самым эти люди хотят меня сместить и сами занять эту "должность". И когда я понял, что несколько человек в организации маниакально хотят занять должность, которая, в общем-то, ничего не дает (во всяком случае, мне она ничего не давала, кроме еботни - ну, т.е. я был обязан вести переписку, я её и так вёл, а тут - был обязан, и если я кого-то пропустил, то был виноват (Т: обязаловка такая, да? В: вот, да). Я должен был всех вызванивать, чтоб все приезжали на совещания, съезды, организовывать их, выпускать бюллетень, рассылать его 2 раза в месяц - было работы много), когда я понял что, в общем-то, само появление такой должности вызывает такую реакцию, то естественным ответом на это будет ликвидация этой должности, что мы и сделали на следующем съезде.
А потом, я не уходил из КАС, просто она усохла, в силу того, что изменились очень резко условия жизни в стране: распался Советский Союз, наступил другой социальный строй - капитализм, произошла либерализация цен, людям стало банально не на что жить, прошлые их идентичности, связанные с профессией, способом зарабатывания денег, обрушились. Надо было как-то всё менять. Поскольку люди обеспечением своей жизни самостоятельно занимались, им было уже не до политики, у многих может и взгляды изменились, потому что они под анархизмом может, не совсем то понимали, не совсем то вкладывали. Может, у них просто были надежды - что, действительно, сейчас такой порыв, напор, и ситуацию в стране можно изменить. Возможно, кто-то трезво понял, что ситуацию в стране очень долго изменить будет невозможно - ну раз так, тогда я этим заниматься не буду, например, а буду, в профессии продвигаться, детей растить. Могут быть разные мотивы "ухода". Но, во всяком случае, большинство ушло. Большинство - ну нас было 1200 человек по самым оптимистичным подсчетам, в 62 городах, учитывая, что о некоторых мы узнавали из газет - "в таком-то городе создана организация КАС".
Потом я вступил в "Хранители радуги" в 1993-94-м, в 1998-м вышел и с тех пор в организации не вступал.
Таня: В организации не вступал принципиально, чтобы с ними уже не связываться? Или просто не хотелось, не приходилось? Именно вот опыт пребывания в официально оформленной организации, не особо-то тебе понравился?
Влад Т.: Вот этот опыт именно с организациями - он не ограничивался КАС. Потому что всегда вокруг существовали, например, попытки создать Народный фронт в Москве, ещё что-нибудь такое, и я наблюдал их с близкого расстояния, наблюдал огромное количество интриг. У меня были знакомые в других организациях, они рассказывали, что у них происходило там, - в социалистических и даже либеральных. И в общем, наслушавшись всего этого, я понял в какой-то момент, что организация - это зло. Организация - это не синоним организованности, т.е. самодисциплина, планирование действий, выполнение их по плану, отчётность о выполнении, хотя бы перед собой - это всё необходимые вещи любой сознательной деятельности. Я не отрицаю необходимость вот этого, но мне не очевидна необходимость организаций, в большинстве тех случаев, когда они существуют. Допустим, была необходима временная коалиция типа сети против "большой восьмёрки" в 2006 г. Она сыграла свою роль, была нужна, очень хорошо, что она была создана. Поздновато, в феврале 2006-го - за четыре месяца до начала протестов - недопустимый срок для Запада, но для России... Хоть что-то удалось сделать. Это всех мобилизовало. Все понимали, что пройдёт "большая восьмёрка" - исчезнет сеть. Она исчезла - и это нормально, потому что создавалась как временное явление, на ней не успело образоваться бюрократических наростов, постоянных секретариатов и прочего.
Ну вот, скажем, первый этап существования "Автономного действия" вызывал большую критику - не только у меня, а ещё некоторых людей.
конец первой части. продолжение следует здесь: http://tupikin.livejournal.com/404242.html и здесь: http://tupikin.livejournal.com/404511.html
"АНАРХИЯ И ЕЁ ОКРЕСТНОСТИ" ПО ЧАСТЯМ:
первая часть: http://tupikin.livejournal.com/404147.html
вторая часть: http://tupikin.livejournal.com/404242.html
третья часть: http://tupikin.livejournal.com/404511.html
впервые опубликовано в журнале НАМЕРЕНИЕ, Минск, январь 2009