Как господа белодельцы под Свияжском хотели собаку Троцкого в плен захватить
Еще сравнительный анализ эпизодов
1. Троцкий, из кн. "Моя жизнь":
".. 28 августа белые предприняли обход. Во главе серьезного отряда полковник Каппель, впоследствии прославленный белый генерал, зашел под покровом ночи нам в тыл, захватил ближайшую небольшую станцию, разрушил полотно железной дороги, повалил телеграфные столбы и, отрезав нам таким образом отступление, пошел в атаку на Свияжск. При штабе Каппеля находился, если не ошибаюсь, Савинков. Мы были изрядно застигнуты врасплох. Боясь потревожить нестойкий фронт, мы сняли с него не больше двух-трех рот. Начальник моего поезда снова мобилизовал все, что было под руками в поезде и на станции, вплоть до повара. Винтовок, пулеметов, ручных гранат у нас было достаточно. Поездная команда состояла из хороших бойцов. Цепь залегла в версте от поезда, сражение длилось около 8 часов, обе стороны понесли жертвы, неприятель выдохся и отступил. Тем временем перерыв связи со Свияжском вызвал в Москве и по всей линии огромную тревогу. Спешно прибывали на помощь небольшие команды. Путь был быстро восстановлен. В армию влились свежие отряды. Казанские газеты тем временем сообщали, что я отрезан, в плену, убит, улетел на самолете, но зато захвачена, в качестве трофея, моя собака. Это верное животное попадало затем в плен на всех фронтах гражданской войны. Чаще всего это был шоколадный дог, иногда сенбернар. Я отделался тем дешевле, что никакой собаки у меня не было."
2. Устинов Г.Ф. На революционном посту. Глава из книги "Трибун революции" (Л. Троцкий)
"..В белогвардейском штабе, в августе 1918 года, был задуман и разработан чудовищный план убийства вождей российского революционного пролетариата. Несомненно, что за спиной этого штаба стояла не только активная контр-революционная русская буржуазия. Там был замешан, конечно, и союзнический капитал, и союзническая дипломатия, представитель которой так же сидел в белогвардейском штабе. Там были замешаны и русские организованные монархисты, и учредительное собрание, представителем которого в белогвардейском штабе был г. Фортунатов. План был задуман широко. В Москве существовала целая организация, руководимая дипломатическими представителями союзников Локкартом и компанией. Нет сомнения, что у нее существовала довольно правильная связь с казанским белогвардейским штабом. И там, и тут разрешался все тот же вопрос - об уничтожении вождей русской революции. Дипломатические представители союзников полагали, что Ленина и Троцкого лучше «взять живьем», увезти в Англию и там предать публичной смертной казни в острастку английским и французским рабочим, «чтобы не смели делать революции». Другие возражали:
- Вы не знаете силы влияния Ленина и Троцкого на рабочих и солдат. Они сумеют дорогой убедить конвой и сбегут вместе с ним...
{с. 14}
Такой исход не удовлетворял. Удовлетворил другой: убить и захватить власть в свои руки. Для осуществления этого плана было решено: на Ленина направить с револьвером полусумасшедшую женщину Каплан, а Троцкого взять живьем вместе с его поездом, стоявшим тогда на станции «Свияжск». Последнее преступление взялись выполнить: правый социалист Борис Савинков, офицер французской службы Лебедев и «учредиловец» Фортунатов.
28 августа 1918 г. все трое стали во главе отборных чехо-словацких кавалерийских отрядов в 500 чел. каждый. Удалось зайти в тыл «Поезда Троцкого» на целых 8 верст. Захватили железно-дорожную станцию «Тюрлема». Взорвали около 50 вагонов со снарядами.
Начался бой. Не бой, не война, а нечто более кошмарное, небывалое. Полторы тысячи отборных всадников наступали. Оборонялись три - четыре сотни матросов и добровольцев. Работали два бронированных поезда.
Это было ужасное, чудовищное сражение.
Большинство наших частей было занято под Услоном и Красной Горкой, где полковником Степановым было приказано повести наступление, чтобы мы не могли оттянуть наши силы. У белогвардейцев откуда-то взялась артиллерия. Перевес был безусловный. У нас - горсть храбрецов. У них сила. Стойкая, привычная к боям, жестокая, твердая, дисциплинированная. Но у нас было два бронированных поезда. Но у нас были политические комиссары, которые не знали - что такое отступление. Но у нас были матросы, которые знали, что если они сдадут, погибнет их вождь, погибнет Троцкий, которого они привыкли видеть каждый день среди их рядов, которого они успели узнать, {с. 15} успели глубоко полюбить. Как брата. Как отца. Как вождя. Такого же неустрашимого, как и они. Это им удалась испытать не раз.
Чехо-словаки дрались с отчаянным ожесточением. Цепи их тянулись из-за холмов непрерывной вереницей. Как траву, косил их пулеметный огонь наших бронированных поездов. В 5-10 минут легло несколько сот. А они все идут. Точно убитые вставали вновь, заползали за холмы и снова выползали с винтовкой наперевес. Потом, казалось дрогнули. Как искра, пробежало замешательство по их рядам.
- Товарищи... сдаюсь.,.
Подняли руки.
Броневики прекратили огонь.
Чехи шли в плен, таща за собою винтовки. Но вдруг, подойдя на расстояние всего нескольких десятков шагов, они легли на землю, как один человек. Мгновение - и затрещали ружейные выстрелы. Чехи расстреливали наших почти в упор.
Ожесточение усилилось, дошло до последней степени.
Напрасно чехи затевали повую провокацию. Напрасно кричали снова: «Товарищи, сдаюсь». Напрасно бросали ружья... Напрасно поднимали руки. Им больше не верили.
Сражение продолжалось непрерывно около 8-ми часов. У наших частей были расстреляны все патроны. Оба броневика были свалены под откос белогвардейской артиллерией. Один пришлось взорвать самим при отходе на новое место. Оставшиеся несколько десятков человек, способных к бою, несколько раз ходили на чехов в атаку без одного выстрела с одними штыками. И, наконец, побежали. И те, и другие в одну минуту, в одно мгновение. Поле {с. 16} сражения было очищено одновременно обоими сторонами. И там, и здесь всякая возможность дальнейшего боя была исчерпана.
В один момент наступила жуткая тишина. На железнодорожной линии, точно два огромных трупа, чернели разбитые броневики. По холмам, в оврагах и рытвинах - всюду валялись трупы, трупы, трупы...
Бой был кончен. Несколько сот отважных матросов грудью своей отстояли своего вождя, отстояли русскую революцию, спасли дело рабочих всего мира. Успех под Тюрлемой удесятерил бы силы наших противников, окрылил бы надеждой не только русскую контр-революцию... Они удержали бы Казань. От Казани они пошли бы дальше, захватили бы целый ряд городов вверх по Волге, организовали бы мятеж в Петербурге и Москве. Но этого не случилось. Под Тюрлемой мы потеряли многое; белогвардейцы там потеряли почти все.
Замысел союзно-русского капитала потерпел полное крушение. Троцкий остался невредим. Ленин выздоровел.
( источник)kf-protest: Расклад в обществе: 36% - просоветские, 16% - западники, 11% - традиционалисты
kf-vybory: Кто такой Гроша?
kf-istoriya: Второй Собор РПЦ объявляет капитализм грехом, а борьбу с ним священной.
1. Троцкий, из кн. "Моя жизнь":
".. 28 августа белые предприняли обход. Во главе серьезного отряда полковник Каппель, впоследствии прославленный белый генерал, зашел под покровом ночи нам в тыл, захватил ближайшую небольшую станцию, разрушил полотно железной дороги, повалил телеграфные столбы и, отрезав нам таким образом отступление, пошел в атаку на Свияжск. При штабе Каппеля находился, если не ошибаюсь, Савинков. Мы были изрядно застигнуты врасплох. Боясь потревожить нестойкий фронт, мы сняли с него не больше двух-трех рот. Начальник моего поезда снова мобилизовал все, что было под руками в поезде и на станции, вплоть до повара. Винтовок, пулеметов, ручных гранат у нас было достаточно. Поездная команда состояла из хороших бойцов. Цепь залегла в версте от поезда, сражение длилось около 8 часов, обе стороны понесли жертвы, неприятель выдохся и отступил. Тем временем перерыв связи со Свияжском вызвал в Москве и по всей линии огромную тревогу. Спешно прибывали на помощь небольшие команды. Путь был быстро восстановлен. В армию влились свежие отряды. Казанские газеты тем временем сообщали, что я отрезан, в плену, убит, улетел на самолете, но зато захвачена, в качестве трофея, моя собака. Это верное животное попадало затем в плен на всех фронтах гражданской войны. Чаще всего это был шоколадный дог, иногда сенбернар. Я отделался тем дешевле, что никакой собаки у меня не было."
2. Устинов Г.Ф. На революционном посту. Глава из книги "Трибун революции" (Л. Троцкий)
"..В белогвардейском штабе, в августе 1918 года, был задуман и разработан чудовищный план убийства вождей российского революционного пролетариата. Несомненно, что за спиной этого штаба стояла не только активная контр-революционная русская буржуазия. Там был замешан, конечно, и союзнический капитал, и союзническая дипломатия, представитель которой так же сидел в белогвардейском штабе. Там были замешаны и русские организованные монархисты, и учредительное собрание, представителем которого в белогвардейском штабе был г. Фортунатов. План был задуман широко. В Москве существовала целая организация, руководимая дипломатическими представителями союзников Локкартом и компанией. Нет сомнения, что у нее существовала довольно правильная связь с казанским белогвардейским штабом. И там, и тут разрешался все тот же вопрос - об уничтожении вождей русской революции. Дипломатические представители союзников полагали, что Ленина и Троцкого лучше «взять живьем», увезти в Англию и там предать публичной смертной казни в острастку английским и французским рабочим, «чтобы не смели делать революции». Другие возражали:
- Вы не знаете силы влияния Ленина и Троцкого на рабочих и солдат. Они сумеют дорогой убедить конвой и сбегут вместе с ним...
{с. 14}
Такой исход не удовлетворял. Удовлетворил другой: убить и захватить власть в свои руки. Для осуществления этого плана было решено: на Ленина направить с револьвером полусумасшедшую женщину Каплан, а Троцкого взять живьем вместе с его поездом, стоявшим тогда на станции «Свияжск». Последнее преступление взялись выполнить: правый социалист Борис Савинков, офицер французской службы Лебедев и «учредиловец» Фортунатов.
28 августа 1918 г. все трое стали во главе отборных чехо-словацких кавалерийских отрядов в 500 чел. каждый. Удалось зайти в тыл «Поезда Троцкого» на целых 8 верст. Захватили железно-дорожную станцию «Тюрлема». Взорвали около 50 вагонов со снарядами.
Начался бой. Не бой, не война, а нечто более кошмарное, небывалое. Полторы тысячи отборных всадников наступали. Оборонялись три - четыре сотни матросов и добровольцев. Работали два бронированных поезда.
Это было ужасное, чудовищное сражение.
Большинство наших частей было занято под Услоном и Красной Горкой, где полковником Степановым было приказано повести наступление, чтобы мы не могли оттянуть наши силы. У белогвардейцев откуда-то взялась артиллерия. Перевес был безусловный. У нас - горсть храбрецов. У них сила. Стойкая, привычная к боям, жестокая, твердая, дисциплинированная. Но у нас было два бронированных поезда. Но у нас были политические комиссары, которые не знали - что такое отступление. Но у нас были матросы, которые знали, что если они сдадут, погибнет их вождь, погибнет Троцкий, которого они привыкли видеть каждый день среди их рядов, которого они успели узнать, {с. 15} успели глубоко полюбить. Как брата. Как отца. Как вождя. Такого же неустрашимого, как и они. Это им удалась испытать не раз.
Чехо-словаки дрались с отчаянным ожесточением. Цепи их тянулись из-за холмов непрерывной вереницей. Как траву, косил их пулеметный огонь наших бронированных поездов. В 5-10 минут легло несколько сот. А они все идут. Точно убитые вставали вновь, заползали за холмы и снова выползали с винтовкой наперевес. Потом, казалось дрогнули. Как искра, пробежало замешательство по их рядам.
- Товарищи... сдаюсь.,.
Подняли руки.
Броневики прекратили огонь.
Чехи шли в плен, таща за собою винтовки. Но вдруг, подойдя на расстояние всего нескольких десятков шагов, они легли на землю, как один человек. Мгновение - и затрещали ружейные выстрелы. Чехи расстреливали наших почти в упор.
Ожесточение усилилось, дошло до последней степени.
Напрасно чехи затевали повую провокацию. Напрасно кричали снова: «Товарищи, сдаюсь». Напрасно бросали ружья... Напрасно поднимали руки. Им больше не верили.
Сражение продолжалось непрерывно около 8-ми часов. У наших частей были расстреляны все патроны. Оба броневика были свалены под откос белогвардейской артиллерией. Один пришлось взорвать самим при отходе на новое место. Оставшиеся несколько десятков человек, способных к бою, несколько раз ходили на чехов в атаку без одного выстрела с одними штыками. И, наконец, побежали. И те, и другие в одну минуту, в одно мгновение. Поле {с. 16} сражения было очищено одновременно обоими сторонами. И там, и здесь всякая возможность дальнейшего боя была исчерпана.
В один момент наступила жуткая тишина. На железнодорожной линии, точно два огромных трупа, чернели разбитые броневики. По холмам, в оврагах и рытвинах - всюду валялись трупы, трупы, трупы...
Бой был кончен. Несколько сот отважных матросов грудью своей отстояли своего вождя, отстояли русскую революцию, спасли дело рабочих всего мира. Успех под Тюрлемой удесятерил бы силы наших противников, окрылил бы надеждой не только русскую контр-революцию... Они удержали бы Казань. От Казани они пошли бы дальше, захватили бы целый ряд городов вверх по Волге, организовали бы мятеж в Петербурге и Москве. Но этого не случилось. Под Тюрлемой мы потеряли многое; белогвардейцы там потеряли почти все.
Замысел союзно-русского капитала потерпел полное крушение. Троцкий остался невредим. Ленин выздоровел.
( источник)kf-protest: Расклад в обществе: 36% - просоветские, 16% - западники, 11% - традиционалисты
kf-vybory: Кто такой Гроша?
kf-istoriya: Второй Собор РПЦ объявляет капитализм грехом, а борьбу с ним священной.