«Сталин стремится нанести удар не по идеям своего оппонента, а по его черепу»
И вот, только приехав к деду в Мексику, мальчик Сева становится жертвой покушения - он ранен. Сева - единственная жертва неудавшегося покушения на Троцкого. Единственная, если не считать охранника - Роберта Шелдона Харта.
«Почему никто из внутренней охраны даже не попытался стать на защиту Троцкого?» - спрашивал полицейский полковник.
«Я только было собрался стрелять в нападавших, как после первой же очереди заклинило затвор ручного пулемета», - отвечал один из охранников, немец Отто Шуисслер.
Остальные пояснили, что не успели. События развивались с необыкновенной быстротой, нападавших было много и их действия были четко организованы.
Полиция была уверена, что имеет дело с хорошо организованной симуляцией вооруженного нападения.
Специалисты тщательно осмотрели все системы защиты дома и пришли к заключению, что опытный конспиратор, хорошо знавший силу и возможности своих врагов, их методы и их ненависть к нему, учел все до мельчайших деталей в организации защиты. Это делало его дом действительно крепостью. Охранник Отто Шуисслер, который по графику обязан был дежурить ночью вместе с Шелдоном, пояснил: «Трудно сказать сейчас, как это произошло. Должно быть, Боб узнал или принял за друга дома того, кто звонил... Только сам Боб может пояснить. Отыщется Боб, он расскажет».
Полковник пообещал держать дона Леона Троцкого в курсе дальнейшего расследования дела и отправился к себе в офис. Кроме того, Санчес /269/ Саласар разослал в разные стороны от дома, расположенного на улице Вена, своих людей на поиски улик.
Вскоре после возвращения полковника из дома Троцкого на его столе уже лежали ножницы для резки колючей проволоки, электрическая пила, инструмент, которым обычно пользуются мексиканские воры для взлома дверей, маузеры, отобранные у наружных полицейских охранников, большое количество патронов 45-го калибра и целый диск от пулемета Томпсона, морская веревочная лестница с деревянными перекладинами, железная балка.
Был обнаружен и брошенный «додж», в салоне которого в беспорядке валялись одежда полицейских, два полных патронташа с патронами 38-го калибра и кинжал в ножнах. Версия о самопокушении была поколеблена. Кто же были нападавшие?
Троцкий не желал слышать о соучастии Боба. Хотя полицейские видели, что охранник убегал с ними, его не увозили.
Командовавший группой охранников сержант настаивал, что без участия охранника в дом войти было совершенно невозможно. Он повторял одно и то же: почему Боб открыл двери, а потом и ворота, когда внутрь не пускают даже хорошо знакомых им полицейских? Да еще в четыре часа утра?
Повариха утверждала, что видела, как Шуисслер, едва началась стрельба, выскочил из своей спальни в пижаме, с револьвером в руке. Она полагала, что потом он отсиделся на кухне.
Было решено арестовать Шуисслера и Корнелла. Корнелл объяснял, что он проснулся, хотел было взять оружие, но услышал, как кто-то сказал /270/ по-английски: «Спокойно, не высовывайся, и с тобой ничего не случится!».
Корнелл накануне отдал свой револьвер Гарольду Робинсу - такое прежде часто случалось. Когда Корнелл хотел было выйти из комнаты, он услышал голос Гарольда: «Нагни голову! Они не должны тебя видеть!».
Корнелл, не обращая внимания на эти слова, натянул на пижаму брюки и рубаху, схватил винтовку и уже потянул на себя дверь, как услышал приказ Гарольда: «Боже мой! Нагни голову!».
Этот приказ спас жизнь Корнелла. Все же как только в поле зрения охранника показалась фигура неизвестного, он выстрелил, но промахнулся и тут же увидел, как из своей комнаты выскочил Отто Шуисслер.
Корнеллу не показалось подозрительным исчезновение Боба. Он продолжал верить, что коллега не виноват.
В полиции появилась новая важная информация.
Электрическую пилу в магазине «Наследники В. Клемента» приобрел хорошо одетый человек, подъезжавший к магазину на огромной черной машине с номерным знаком города Нью-Йорка.
Становилось ясно, что в деле подготовки, а возможно, и в нападении участвовали иностранцы.
На следующий день стало известно, что президент Карденас поддержал протест Троцкого против полиции, намеревавшейся обвинить в нападении известного художника Диего Риверу и арестовавшей Корнелла и Шуисслера. Последних пришлось отпустить.
Работа полиции была усложнена, усилия следствия не приносили желаемых результатов, работа шла впустую, пока один из агентов не зашел в бар, /271/ находившийся неподалеку от помещения тайной полиции. Агент услышал разговор за соседним столиком о том, что следователь района Такубайи совсем недавно предоставлял кому-то на время три комплекта полицейской формы.
Агент выскочил из бара и помчался в полицию. Через полчаса следователь района Такубайи предстал перед полковником. Он занимал официальный пост и был обязаны помогать правительству. Ему было известно, зачем его вызвали в полицию. Полковник попросил рассказать всю правду и назвать имя человека, которому он оказал содействие.
Следователь района Такубайи сказал, что оказался замешан в это дело против своей воли. Семнадцатого мая его навестил приятель Луис Матео Мартинеси. Приятель просил дать ему на время три комплекта полицейской формы. Якобы он и его друзья узнали, что противники генерала Карденаса имеют склад оружия. Они хотели в этом убедиться, чтобы затем сообщить властям. Поначалу следователь согласился, но в тот день на месте не оказалось каптенармуса. Подумав хорошенько, на следующей встрече следователь отказал своему приятелю в содействии.
Это значило, что он не передавал никому полицейской формы Через два часа полковник допрашивал учителя, члена МКП, который вопреки ожиданиям полицейского не стал ничего скрывать. Учитель Луис Матео Мартинес тут же сообщил, что хотел получить полицейскую форму для Давида Серрано Андонеги, бывшего майора, участника войны в Испании.
Полиция ворвалась в дом, где проживал Серрано Андонеги, арестовала его. Кроме того, полицей/272/ские прихватили с собой достаточное количество различных документов, по которым Серрано Андонеги являлся давним и активным членом МКП, входил в состав ее ЦК. Был обнаружен конверт со штампом «Отель Мажестик», адресованный капитану Нестору Санчесу Эрнандесу, проживавшему на авениде Гватемала в доме № 54.
В этом доме полицейские агенты получили сведения о том, что Нестор Санчес Эрнандес, в прошлом капитан испанской республиканской армии, некоторое время назад проживал в этом доме вместе с другими испанскими эмигрантами.
Стало ясно, что нападение на Троцкого совершили в основном участники недавней войны в Испании.
Полицию заинтересовал и другой адрес: улица Коррехидора, дом № 101, где работал привратником и проживал дядя капитана Санчеса. Там нашли оставленный племянником на хранение запертый на замок чемодан, в котором оказались следующие вещи: комплект полицейской формы со значком 7-й роты, пистолет системы «Стар», находившийся на вооружении полиции, отобранный у наружных охранников виллы Троцкого.
Дежурившие круглые сутки у дома № 101 задержали и самого бывшего капитана. Капитан на допросе не признал свою принадлежность к компартии.
Капитан сказал, что принял участие в нападении на Троцкого по причине дружбы с Давидом Альфаро Сикейросом. Он был организатором и прямым руководителем. Капитан познакомился с Давидом в Париже во время Гражданской войны в Испании, а в конце апреля он предложил капитану принять участие «в деле огромной важности». /273/
Капитан сразу согласился. Во-первых, потому как имел революционное прошлое, а во-вторых, - любил опасность и сильные ощущения. Конечно, вскоре он узнал, что речь шла о Троцком, но ведь Троцкий был «заклятым контрреволюционером», «врагом номер один революции».
Но все же не Сикейрос, а иностранцы руководили покушением. Настоящие организаторы и руководители специально для этого приезжали в Мехико. Давид постоянно встречался со странными людьми, когда надо было что-либо решать. Сикейрос был инструментом в их руках.
Ничего не утаивая, бывший капитан Санчес подробно рассказал о том, как готовилось нападение на дом Троцкого, что один из активных его участников, Антонио Пухоль, вошел в дом с ручным пулеметом в руках.
Из признаний Санчеса становилось ясно, что в группе мексиканцев и испанцев были еще и кубинцы, и люди, говорившие по-испански с акцентом.
Бывший капитан утверждал, что ворота дома тут же открылись. Их открыл Шелдон. По пути к дому в Койоакане Сикейрос еще раз заверил всех нападавших, что все получится самым лучшим образом, потому как один из «пистолеро» Троцкого заодно с ними. Он говорил о Шелдоне.
Бывший капитан остался караулить разоруженных полицейских. Стрельба началась сразу, как только Сикейрос и остальные вошли во двор. Стреляли всего несколько минут, затем ворота распахнулись, и из них выехали два автомобиля. Из одного выскочил человек, похожий на француза, приказал всем сесть в машину, которую вел Шелдон. «Француз» за каждым углом заставлял участников покушения по одному выходить из машины. /274/
Капитан был убежден в соучастии Шелдона, абсолютно убежден. Нападение было совершено, именно когда он дежурил. Он без звука впустил нападавших. Его, это точно, подкупил «француз», они были прежде знакомы, чувствовалось, что они доверяют друг другу. Капитан слышал, что «француза» называли Филиппом.
Во время тщательного осмотра комнаты Шелдона были обнаружены ключ от номера в гостинице «Европа», чемодан с московской наклейкой и ящик пива.
Выяснилось, что ночь с 21 на 22 мая Шелдон провел в номере «Европы» с известной полиции проституткой, которая сообщила, что ее клиент был пьян и имел при себе крупную сумму денег.
Шелдон был рекомендован Троцкому его сторонниками в Нью-Йорке. В показаниях одного из секретарей Троцкого значилось, что Шелдон, прибывший в дом Троцкого всего за полтора месяца до дня покушения, не раз получал доллары, поступавшие через «Американ Экспресс Травелерс», по адресу «Уэллс Фарго и Ко».
После исчезновения Шелдона в Мехико прилетел его отец. Отец Шелдона был состоятельный человек, имевший на прилет одобрение руководителя ФБР мистера Гувера, с которым их связывала давняя дружба.
Джон Эдгар Гувер, директор ФБР с 1924 года и до самой своей смерти в 1972 году, первый человек в США после президента. За время его работы менялись президенты, правительства, а Федеральная полиция выросла в целый институт, полностью ему подчиненный. Он знал все обо всех и соответствующим образом это использовал. Политики и бизнесмены вздрагивали только от звука его имени. /275/
Гувер сообщил отцу Шелдона, что, по мнению ФБР, главным дирижером нападения на Троцкого являлся некий Минк, прибывший в Мехико из Филадельфии, один из главных агентов ГПУ, прежде выполнявший ответственные задания в Испании, Японии и Соединенных Штатах.
Отец охранника Джесси X. Шелдона сообщил полиции о том, что он никогда не делал денежных переводов сыну и что тот, уезжая из США, в свою очередь, не сообщил отцу, что станет служить у Троцкого, «к которому, как мы знали, он никогда не испытывал симпатии, поскольку был сторонником Сталина, что подтверждается находкой большого портрета этого деятеля братьями Боба в его нью-йоркской квартире».
Начальнику тайной полиции было необходимо как можно быстрее найти двух главных исполнителей неудачного покушения на жизнь Троцкого: Давида Альфаро Сикейроса и Антонио Пухоля. Всем гражданским и военным властям республики был разослан строгий приказ в случае обнаружения немедленно задержать упомянутых лиц.
Коммунистическая партия Мексики отмежевалась от покушения и заявила, что не имеет ничего общего с Сикейросом.
Полковник отправился в дом к матери Антонио Пухоля. Она ничего не знала о местонахождении сына. Но полковник нашел в доме новенький чемодан, в котором оказались дорогое белье и предметы женского туалета. Эти вещи принадлежали, по словам матери Пухоля, североамериканской подружке сына.
Полковник уже спускался вниз по лестнице, когда два его агента подвели к нему человека в брюках наездника и шахтерских ботинках. Это/276/го человека задержали у входа в дом. После долгих и настойчивых допросов он назвал себя Мариано Эррерой Васкесом. Два года назад он оставил ряды МКП, по профессии был электриком и находился в незарегистрированном браке с Аной Лопес, которая дружила с Хулиа Баррадас Эрнандес, первой женой Давида Серрано Андонеги. По поручению и на деньги Сикейроса подруги Ана и Хулиа открыли маленькую лавчонку в районе, где жил Троцкий. Хулиа тут же сделалась любовницей одного из десяти полицейских охранников дома Троцкого.
Предстояло немедленно найти и арестовать этих двух женщин.
Газеты уже поливали полицию грязью. Дни шли, а ощутимых результатов не было - основные участники покушения гуляли на свободе. Но Хулиа была найдена, ее нашли в районе Чурубуско.
У нее в сумочке, на оборотной стороне лотерейного билета, был обнаружен телефон квартиры, где скрывалась Ана Лопес.
Женщин допрашивали семьдесят два часа подряд. Семьдесят из них они упорно молчали, а потом рассказали все, что им известно. Тайная полиция Мексики теперь уже имела полную картину совершенного покушения.
Все адреса были проверены, полиции оставалось только разыскать дом возле деревни Санта-Роса, где жил электрик Мариано Эррера Васкес - пассивный соучастник неудавшегося покушения на жизнь Троцкого.
Начальник тайной полиции Мексики полковник Санчес Саласар со своими лучшими агентами отправился в сторону Дасьерто-де-лос-Леонес. /277/
На 22-м километре по шоссе от города и метрах в пятистах от шоссе выше в горы стоял заброшенный дом, известный в округе как Ранчо-де-Тлани-нилапа. Дверь дома была заперта, но это не явилось препятствием для полицейских.
Зайдя в заброшенный дом, полицейские увидели, что повсюду валяются разбросанные газеты - свежие, вышедшие после 24 мая 1940 года. Было ясно, что некоторые из нападавших на дом Троцкого затем скрывались здесь и хотели знать, что о них сообщает пресса.
В одиноком заброшенном доме полицейских ждала еще одна странно-страшная находка. В спальне на новой раскладушке лежал матрац, очень странным образом изрезанный бритвой или острым ножом в изголовье. Кто это мог сделать и для чего? Кто или что могло лежать на этом матраце?
В одной из комнат стоял мольберт с чистым холстом, рядом на полу лежали нетронутые кисти и краски в тюбиках. Тут же валялось множество окурков американских сигарет, пустой пакет «Лаки» и гильзы от оружия 22-го мелкого калибра.
В углу - еще одна зловещая находка - тюфяк, странно изрезанный с одного края. Во всех комнатах пол был густо посыпан известью. На склоне, во дворе за домом, были сарай и кухня с земляным полом.
В одном из углов кухни земля показалась рыхлой. Начали копать, стало ясно - земля еще не слежалась. На глубине локтя она оказалась смешанной с известью, из ямы потянуло трупным запахом.
К месту обнаружения трупа были приглашены представители судебных властей, которые прибы/278/ли только в полночь. Представители судебных властей, вошедшие в кухню, натянули противогазы, пожарники начали работать. На улице начался дождь.
Когда труп извлекли из ямы, полицейский полковник отрезал клок волос, вышел под проливной дождь и промыл волосы в луже. Волосы имели рыжий оттенок. Подозрения подтвердились - это был охранник Боб Шелдон!
Преступники хотели, чтобы известь быстрее уничтожила труп. Осмотр трупа и повторное исследование комнат позволили полицейским и судебным властям сделать вывод: Роберт Шелдон Харт убит во время сна.
Вскрытие трупа показало, что смерть наступила от двух выстрелов в голову из мелкокалиберного оружия. Одна пуля застряла в черепе.
Дом Троцкого стал после покушения еще более неприступной для нападения крепостью. Ворота были бронированными, над углами стен появились кирпичные башенки с бойницами. Луч прожектора освещал подъезжавшие машины. Войти в калитку человек мог лишь после того, как дежуривший в башенке нажмет на вторую электрическую кнопку.
После обнаружения трупа полицейский полковник пригласил охранника Отто Шуисслера проехать с ним, чтобы опознать труп. Приложив платок к носу и поглядев на труп, Отто с трудом сказал: «Да, это Боб».
Когда труп доставили в полицейский участок, приехал Троцкий. Приблизившись к трупу своего бывшего охранника,
Троцкий долго не мог оторвать от него взгляда. Глаза человека, прошедшего огонь и воду и медные трубы, наполнились слезами. /279/
В газете «Эль Популяр» от 20 июня было опубликовано заявление МКП и говорилось, что ни один из арестованных по делу не является членом МКП, что главный виновник нападения на Троцкого - Шелдон Харт.
По просьбе защитника участников покушения Серрано Андонеги и Луиса Матео Мартинеса 2 июня состоялась встреча с Троцким, его адвокатом Антонио Франко Ригальтом, Натальей Седовой и секретарями-охранниками. Разговор, при котором присутствовали судьи первой инстанции района Койоакан, представитель прокурора и журналисты, занял более трех часов.
Интересны ответы Троцкого на вопросы защитника.
Защитник: С каких пор вы начали опасаться нападения на ваш дом?
Троцкий: По-настоящему я готов был к нему два года назад, сразу как только приехал. Однако начиная с января, а то и с прошлого декабря я ожидал нападения с большей уверенностью. Я разоблачил захват Россией Польши и части Финляндии, вскрыл и обнародовал причину союза Москвы с Гитлером. Эти мои заявления вызвали шок. Последний съезд мексиканской компартии проходил под девизом борьбы с Львом Троцким, с троцкизмом. Призывом съезда было: «Смерть Троцкому!».
Защитник: Вы считаете, что Шелдон был верен вам до последнего дня?
Троцкий: Шелдон Харт... Я абсолютно уверен, что Роберт Шелдон до конца был верен своим идеям, а значит, и мне, и стал жертвой именно этой верности.
На стене флигеля, где обычно находились дежурные секретари и охранники, Троцкий устано/280/вил чугунную доску. На чугунной доске были отлиты имя, фамилия, годы жизни погибшего и слова, объявлявшие Роберта Шелдона Харта жертвой Сталина.
Главный участник покушения Сикейрос был разыскан в сентябре 1940 года в провинции, где скрывался от правосудия. Он был арестован. Хотя его участие в покушении было полностью доказано, «интеллигенты и художники» просили президента принять во внимание, что «деятели науки и искусства важны для страны как передовой отряд культуры и прогресса».
Свидетели показали, что, узнав о том, что Троцкий остался в живых, Сикейрос воскликнул: «Вся работа впустую!» Суд решил, что обстоятельства гибели Роберта Шелдона Харта не могут служить основанием для обвинения в умышленном убийстве. Сикейрос был выпущен под залог и, получив приглашение от чилийского поэта-коммуниста Пабло Неруды, отправился в Чили выполнять настенные росписи.
Валентина Краскова. Тайны кремлевской охраны. Минск, 1996. С.253-281
«Почему никто из внутренней охраны даже не попытался стать на защиту Троцкого?» - спрашивал полицейский полковник.
«Я только было собрался стрелять в нападавших, как после первой же очереди заклинило затвор ручного пулемета», - отвечал один из охранников, немец Отто Шуисслер.
Остальные пояснили, что не успели. События развивались с необыкновенной быстротой, нападавших было много и их действия были четко организованы.
Полиция была уверена, что имеет дело с хорошо организованной симуляцией вооруженного нападения.
Специалисты тщательно осмотрели все системы защиты дома и пришли к заключению, что опытный конспиратор, хорошо знавший силу и возможности своих врагов, их методы и их ненависть к нему, учел все до мельчайших деталей в организации защиты. Это делало его дом действительно крепостью. Охранник Отто Шуисслер, который по графику обязан был дежурить ночью вместе с Шелдоном, пояснил: «Трудно сказать сейчас, как это произошло. Должно быть, Боб узнал или принял за друга дома того, кто звонил... Только сам Боб может пояснить. Отыщется Боб, он расскажет».
Полковник пообещал держать дона Леона Троцкого в курсе дальнейшего расследования дела и отправился к себе в офис. Кроме того, Санчес /269/ Саласар разослал в разные стороны от дома, расположенного на улице Вена, своих людей на поиски улик.
Вскоре после возвращения полковника из дома Троцкого на его столе уже лежали ножницы для резки колючей проволоки, электрическая пила, инструмент, которым обычно пользуются мексиканские воры для взлома дверей, маузеры, отобранные у наружных полицейских охранников, большое количество патронов 45-го калибра и целый диск от пулемета Томпсона, морская веревочная лестница с деревянными перекладинами, железная балка.
Был обнаружен и брошенный «додж», в салоне которого в беспорядке валялись одежда полицейских, два полных патронташа с патронами 38-го калибра и кинжал в ножнах. Версия о самопокушении была поколеблена. Кто же были нападавшие?
Троцкий не желал слышать о соучастии Боба. Хотя полицейские видели, что охранник убегал с ними, его не увозили.
Командовавший группой охранников сержант настаивал, что без участия охранника в дом войти было совершенно невозможно. Он повторял одно и то же: почему Боб открыл двери, а потом и ворота, когда внутрь не пускают даже хорошо знакомых им полицейских? Да еще в четыре часа утра?
Повариха утверждала, что видела, как Шуисслер, едва началась стрельба, выскочил из своей спальни в пижаме, с револьвером в руке. Она полагала, что потом он отсиделся на кухне.
Было решено арестовать Шуисслера и Корнелла. Корнелл объяснял, что он проснулся, хотел было взять оружие, но услышал, как кто-то сказал /270/ по-английски: «Спокойно, не высовывайся, и с тобой ничего не случится!».
Корнелл накануне отдал свой револьвер Гарольду Робинсу - такое прежде часто случалось. Когда Корнелл хотел было выйти из комнаты, он услышал голос Гарольда: «Нагни голову! Они не должны тебя видеть!».
Корнелл, не обращая внимания на эти слова, натянул на пижаму брюки и рубаху, схватил винтовку и уже потянул на себя дверь, как услышал приказ Гарольда: «Боже мой! Нагни голову!».
Этот приказ спас жизнь Корнелла. Все же как только в поле зрения охранника показалась фигура неизвестного, он выстрелил, но промахнулся и тут же увидел, как из своей комнаты выскочил Отто Шуисслер.
Корнеллу не показалось подозрительным исчезновение Боба. Он продолжал верить, что коллега не виноват.
В полиции появилась новая важная информация.
Электрическую пилу в магазине «Наследники В. Клемента» приобрел хорошо одетый человек, подъезжавший к магазину на огромной черной машине с номерным знаком города Нью-Йорка.
Становилось ясно, что в деле подготовки, а возможно, и в нападении участвовали иностранцы.
На следующий день стало известно, что президент Карденас поддержал протест Троцкого против полиции, намеревавшейся обвинить в нападении известного художника Диего Риверу и арестовавшей Корнелла и Шуисслера. Последних пришлось отпустить.
Работа полиции была усложнена, усилия следствия не приносили желаемых результатов, работа шла впустую, пока один из агентов не зашел в бар, /271/ находившийся неподалеку от помещения тайной полиции. Агент услышал разговор за соседним столиком о том, что следователь района Такубайи совсем недавно предоставлял кому-то на время три комплекта полицейской формы.
Агент выскочил из бара и помчался в полицию. Через полчаса следователь района Такубайи предстал перед полковником. Он занимал официальный пост и был обязаны помогать правительству. Ему было известно, зачем его вызвали в полицию. Полковник попросил рассказать всю правду и назвать имя человека, которому он оказал содействие.
Следователь района Такубайи сказал, что оказался замешан в это дело против своей воли. Семнадцатого мая его навестил приятель Луис Матео Мартинеси. Приятель просил дать ему на время три комплекта полицейской формы. Якобы он и его друзья узнали, что противники генерала Карденаса имеют склад оружия. Они хотели в этом убедиться, чтобы затем сообщить властям. Поначалу следователь согласился, но в тот день на месте не оказалось каптенармуса. Подумав хорошенько, на следующей встрече следователь отказал своему приятелю в содействии.
Это значило, что он не передавал никому полицейской формы Через два часа полковник допрашивал учителя, члена МКП, который вопреки ожиданиям полицейского не стал ничего скрывать. Учитель Луис Матео Мартинес тут же сообщил, что хотел получить полицейскую форму для Давида Серрано Андонеги, бывшего майора, участника войны в Испании.
Полиция ворвалась в дом, где проживал Серрано Андонеги, арестовала его. Кроме того, полицей/272/ские прихватили с собой достаточное количество различных документов, по которым Серрано Андонеги являлся давним и активным членом МКП, входил в состав ее ЦК. Был обнаружен конверт со штампом «Отель Мажестик», адресованный капитану Нестору Санчесу Эрнандесу, проживавшему на авениде Гватемала в доме № 54.
В этом доме полицейские агенты получили сведения о том, что Нестор Санчес Эрнандес, в прошлом капитан испанской республиканской армии, некоторое время назад проживал в этом доме вместе с другими испанскими эмигрантами.
Стало ясно, что нападение на Троцкого совершили в основном участники недавней войны в Испании.
Полицию заинтересовал и другой адрес: улица Коррехидора, дом № 101, где работал привратником и проживал дядя капитана Санчеса. Там нашли оставленный племянником на хранение запертый на замок чемодан, в котором оказались следующие вещи: комплект полицейской формы со значком 7-й роты, пистолет системы «Стар», находившийся на вооружении полиции, отобранный у наружных охранников виллы Троцкого.
Дежурившие круглые сутки у дома № 101 задержали и самого бывшего капитана. Капитан на допросе не признал свою принадлежность к компартии.
Капитан сказал, что принял участие в нападении на Троцкого по причине дружбы с Давидом Альфаро Сикейросом. Он был организатором и прямым руководителем. Капитан познакомился с Давидом в Париже во время Гражданской войны в Испании, а в конце апреля он предложил капитану принять участие «в деле огромной важности». /273/
Капитан сразу согласился. Во-первых, потому как имел революционное прошлое, а во-вторых, - любил опасность и сильные ощущения. Конечно, вскоре он узнал, что речь шла о Троцком, но ведь Троцкий был «заклятым контрреволюционером», «врагом номер один революции».
Но все же не Сикейрос, а иностранцы руководили покушением. Настоящие организаторы и руководители специально для этого приезжали в Мехико. Давид постоянно встречался со странными людьми, когда надо было что-либо решать. Сикейрос был инструментом в их руках.
Ничего не утаивая, бывший капитан Санчес подробно рассказал о том, как готовилось нападение на дом Троцкого, что один из активных его участников, Антонио Пухоль, вошел в дом с ручным пулеметом в руках.
Из признаний Санчеса становилось ясно, что в группе мексиканцев и испанцев были еще и кубинцы, и люди, говорившие по-испански с акцентом.
Бывший капитан утверждал, что ворота дома тут же открылись. Их открыл Шелдон. По пути к дому в Койоакане Сикейрос еще раз заверил всех нападавших, что все получится самым лучшим образом, потому как один из «пистолеро» Троцкого заодно с ними. Он говорил о Шелдоне.
Бывший капитан остался караулить разоруженных полицейских. Стрельба началась сразу, как только Сикейрос и остальные вошли во двор. Стреляли всего несколько минут, затем ворота распахнулись, и из них выехали два автомобиля. Из одного выскочил человек, похожий на француза, приказал всем сесть в машину, которую вел Шелдон. «Француз» за каждым углом заставлял участников покушения по одному выходить из машины. /274/
Капитан был убежден в соучастии Шелдона, абсолютно убежден. Нападение было совершено, именно когда он дежурил. Он без звука впустил нападавших. Его, это точно, подкупил «француз», они были прежде знакомы, чувствовалось, что они доверяют друг другу. Капитан слышал, что «француза» называли Филиппом.
Во время тщательного осмотра комнаты Шелдона были обнаружены ключ от номера в гостинице «Европа», чемодан с московской наклейкой и ящик пива.
Выяснилось, что ночь с 21 на 22 мая Шелдон провел в номере «Европы» с известной полиции проституткой, которая сообщила, что ее клиент был пьян и имел при себе крупную сумму денег.
Шелдон был рекомендован Троцкому его сторонниками в Нью-Йорке. В показаниях одного из секретарей Троцкого значилось, что Шелдон, прибывший в дом Троцкого всего за полтора месяца до дня покушения, не раз получал доллары, поступавшие через «Американ Экспресс Травелерс», по адресу «Уэллс Фарго и Ко».
После исчезновения Шелдона в Мехико прилетел его отец. Отец Шелдона был состоятельный человек, имевший на прилет одобрение руководителя ФБР мистера Гувера, с которым их связывала давняя дружба.
Джон Эдгар Гувер, директор ФБР с 1924 года и до самой своей смерти в 1972 году, первый человек в США после президента. За время его работы менялись президенты, правительства, а Федеральная полиция выросла в целый институт, полностью ему подчиненный. Он знал все обо всех и соответствующим образом это использовал. Политики и бизнесмены вздрагивали только от звука его имени. /275/
Гувер сообщил отцу Шелдона, что, по мнению ФБР, главным дирижером нападения на Троцкого являлся некий Минк, прибывший в Мехико из Филадельфии, один из главных агентов ГПУ, прежде выполнявший ответственные задания в Испании, Японии и Соединенных Штатах.
Отец охранника Джесси X. Шелдона сообщил полиции о том, что он никогда не делал денежных переводов сыну и что тот, уезжая из США, в свою очередь, не сообщил отцу, что станет служить у Троцкого, «к которому, как мы знали, он никогда не испытывал симпатии, поскольку был сторонником Сталина, что подтверждается находкой большого портрета этого деятеля братьями Боба в его нью-йоркской квартире».
Начальнику тайной полиции было необходимо как можно быстрее найти двух главных исполнителей неудачного покушения на жизнь Троцкого: Давида Альфаро Сикейроса и Антонио Пухоля. Всем гражданским и военным властям республики был разослан строгий приказ в случае обнаружения немедленно задержать упомянутых лиц.
Коммунистическая партия Мексики отмежевалась от покушения и заявила, что не имеет ничего общего с Сикейросом.
Полковник отправился в дом к матери Антонио Пухоля. Она ничего не знала о местонахождении сына. Но полковник нашел в доме новенький чемодан, в котором оказались дорогое белье и предметы женского туалета. Эти вещи принадлежали, по словам матери Пухоля, североамериканской подружке сына.
Полковник уже спускался вниз по лестнице, когда два его агента подвели к нему человека в брюках наездника и шахтерских ботинках. Это/276/го человека задержали у входа в дом. После долгих и настойчивых допросов он назвал себя Мариано Эррерой Васкесом. Два года назад он оставил ряды МКП, по профессии был электриком и находился в незарегистрированном браке с Аной Лопес, которая дружила с Хулиа Баррадас Эрнандес, первой женой Давида Серрано Андонеги. По поручению и на деньги Сикейроса подруги Ана и Хулиа открыли маленькую лавчонку в районе, где жил Троцкий. Хулиа тут же сделалась любовницей одного из десяти полицейских охранников дома Троцкого.
Предстояло немедленно найти и арестовать этих двух женщин.
Газеты уже поливали полицию грязью. Дни шли, а ощутимых результатов не было - основные участники покушения гуляли на свободе. Но Хулиа была найдена, ее нашли в районе Чурубуско.
У нее в сумочке, на оборотной стороне лотерейного билета, был обнаружен телефон квартиры, где скрывалась Ана Лопес.
Женщин допрашивали семьдесят два часа подряд. Семьдесят из них они упорно молчали, а потом рассказали все, что им известно. Тайная полиция Мексики теперь уже имела полную картину совершенного покушения.
Все адреса были проверены, полиции оставалось только разыскать дом возле деревни Санта-Роса, где жил электрик Мариано Эррера Васкес - пассивный соучастник неудавшегося покушения на жизнь Троцкого.
Начальник тайной полиции Мексики полковник Санчес Саласар со своими лучшими агентами отправился в сторону Дасьерто-де-лос-Леонес. /277/
На 22-м километре по шоссе от города и метрах в пятистах от шоссе выше в горы стоял заброшенный дом, известный в округе как Ранчо-де-Тлани-нилапа. Дверь дома была заперта, но это не явилось препятствием для полицейских.
Зайдя в заброшенный дом, полицейские увидели, что повсюду валяются разбросанные газеты - свежие, вышедшие после 24 мая 1940 года. Было ясно, что некоторые из нападавших на дом Троцкого затем скрывались здесь и хотели знать, что о них сообщает пресса.
В одиноком заброшенном доме полицейских ждала еще одна странно-страшная находка. В спальне на новой раскладушке лежал матрац, очень странным образом изрезанный бритвой или острым ножом в изголовье. Кто это мог сделать и для чего? Кто или что могло лежать на этом матраце?
В одной из комнат стоял мольберт с чистым холстом, рядом на полу лежали нетронутые кисти и краски в тюбиках. Тут же валялось множество окурков американских сигарет, пустой пакет «Лаки» и гильзы от оружия 22-го мелкого калибра.
В углу - еще одна зловещая находка - тюфяк, странно изрезанный с одного края. Во всех комнатах пол был густо посыпан известью. На склоне, во дворе за домом, были сарай и кухня с земляным полом.
В одном из углов кухни земля показалась рыхлой. Начали копать, стало ясно - земля еще не слежалась. На глубине локтя она оказалась смешанной с известью, из ямы потянуло трупным запахом.
К месту обнаружения трупа были приглашены представители судебных властей, которые прибы/278/ли только в полночь. Представители судебных властей, вошедшие в кухню, натянули противогазы, пожарники начали работать. На улице начался дождь.
Когда труп извлекли из ямы, полицейский полковник отрезал клок волос, вышел под проливной дождь и промыл волосы в луже. Волосы имели рыжий оттенок. Подозрения подтвердились - это был охранник Боб Шелдон!
Преступники хотели, чтобы известь быстрее уничтожила труп. Осмотр трупа и повторное исследование комнат позволили полицейским и судебным властям сделать вывод: Роберт Шелдон Харт убит во время сна.
Вскрытие трупа показало, что смерть наступила от двух выстрелов в голову из мелкокалиберного оружия. Одна пуля застряла в черепе.
Дом Троцкого стал после покушения еще более неприступной для нападения крепостью. Ворота были бронированными, над углами стен появились кирпичные башенки с бойницами. Луч прожектора освещал подъезжавшие машины. Войти в калитку человек мог лишь после того, как дежуривший в башенке нажмет на вторую электрическую кнопку.
После обнаружения трупа полицейский полковник пригласил охранника Отто Шуисслера проехать с ним, чтобы опознать труп. Приложив платок к носу и поглядев на труп, Отто с трудом сказал: «Да, это Боб».
Когда труп доставили в полицейский участок, приехал Троцкий. Приблизившись к трупу своего бывшего охранника,
Троцкий долго не мог оторвать от него взгляда. Глаза человека, прошедшего огонь и воду и медные трубы, наполнились слезами. /279/
В газете «Эль Популяр» от 20 июня было опубликовано заявление МКП и говорилось, что ни один из арестованных по делу не является членом МКП, что главный виновник нападения на Троцкого - Шелдон Харт.
По просьбе защитника участников покушения Серрано Андонеги и Луиса Матео Мартинеса 2 июня состоялась встреча с Троцким, его адвокатом Антонио Франко Ригальтом, Натальей Седовой и секретарями-охранниками. Разговор, при котором присутствовали судьи первой инстанции района Койоакан, представитель прокурора и журналисты, занял более трех часов.
Интересны ответы Троцкого на вопросы защитника.
Защитник: С каких пор вы начали опасаться нападения на ваш дом?
Троцкий: По-настоящему я готов был к нему два года назад, сразу как только приехал. Однако начиная с января, а то и с прошлого декабря я ожидал нападения с большей уверенностью. Я разоблачил захват Россией Польши и части Финляндии, вскрыл и обнародовал причину союза Москвы с Гитлером. Эти мои заявления вызвали шок. Последний съезд мексиканской компартии проходил под девизом борьбы с Львом Троцким, с троцкизмом. Призывом съезда было: «Смерть Троцкому!».
Защитник: Вы считаете, что Шелдон был верен вам до последнего дня?
Троцкий: Шелдон Харт... Я абсолютно уверен, что Роберт Шелдон до конца был верен своим идеям, а значит, и мне, и стал жертвой именно этой верности.
На стене флигеля, где обычно находились дежурные секретари и охранники, Троцкий устано/280/вил чугунную доску. На чугунной доске были отлиты имя, фамилия, годы жизни погибшего и слова, объявлявшие Роберта Шелдона Харта жертвой Сталина.
Главный участник покушения Сикейрос был разыскан в сентябре 1940 года в провинции, где скрывался от правосудия. Он был арестован. Хотя его участие в покушении было полностью доказано, «интеллигенты и художники» просили президента принять во внимание, что «деятели науки и искусства важны для страны как передовой отряд культуры и прогресса».
Свидетели показали, что, узнав о том, что Троцкий остался в живых, Сикейрос воскликнул: «Вся работа впустую!» Суд решил, что обстоятельства гибели Роберта Шелдона Харта не могут служить основанием для обвинения в умышленном убийстве. Сикейрос был выпущен под залог и, получив приглашение от чилийского поэта-коммуниста Пабло Неруды, отправился в Чили выполнять настенные росписи.
Валентина Краскова. Тайны кремлевской охраны. Минск, 1996. С.253-281