Я. Харон "Злые песни Гийома дю Вентре"
Книга триста тридцать третья
Я. Харон "Злые песни Гийома дю Вентре"
М: Книга, 1989 г., 240 стр.
http://www.lib.ru/POEZIQ/vintgrais.txt
http://royallib.com/read/haron_yakov/zlie_pesni_giyoma_dyu_ventre__prozaicheskiy_kommentariy_k_poeticheskoy_biografii.html
"Аз есмь Господь..." - Слыхал. Но сомневаюсь.
"Не сотвори кумира..." - А металл?
"Не поминай мя всуе..." - Грешен, каюсь:
В тригоспода нередко загибал.
"Чти день субботний..." - Что за фарисейство!
Мне для безделья всякий день хорош.
"Чти мать с отцом..." - Чту. -
"Не прелюбодействуй..."
От этих слов меня бросает в дрожь!
"Не убивай..." - И критиков прощать?!
"Не укради..." - А где же рифмы брать?
"Не помышляй свидетельствовать ложно...",
"Не пожелай жены, осла чужих..."
(О, Господи, как тесен этот стих!)
Ну, а жену осла-соседа - можно?
Гийом дю Вентре - гасконец, бретер, поэт, современник и приятель Генриха Наваррского, гугенот, переживший Варфоломеевскую резню, изгнанник, солдат, друг и поэтический соперник Агриппы д'Обинье - автор сонетов, перевод сотни из которых вошел в эту книгу.
Маркизе Л.
Моих посланий терпеливый лепет -
Каскад страстей, любви смиренный вздох -
Вас не повергли в долгожданный трепет:
Сонеты, рифмы - об стену горох!
Одними многоточьями моими
Я вымостил Вам новый Млечный Путь
(Куда уж тут с простыми запятыми!),
Но Вас они не тронули ничуть.
А эти - как их? - знаки восклицанья? -
Вам, черствая, смешны мои страданья?
Что гибель Трои мне? Что Вам Вентре?..
В последний раз молю Вас, дочь утеса, -
Взгляните: я согнулся в знак вопроса!
...Один ответ: холодное тире.
Французский поэт конца XVI века, о котором надо знать еще только, что он - литературная мистификация. И весьма нестандартная мистификация - необычность ее не в тексте, а в обстоятельствах его появления: выдуман этот гасконец в сибирских лагерях двумя "контриками" - Юрием Вейнертом и Яковом Хароном. Это парадокс - обычно литературные мистификации создаются от избытка, как игра; обычно в тюрьмах пишутся либо мемуары, либо вполне энциклопедические труды - время есть, от привычных дел оторван (Милюков, Неру - хм, не в советской тюрьме, разумеется). И вот вдруг - в лагере такая развернутая литературная шутка!
Сто сонетов в пяти тетрадях - и пять глав "прозаического комментария", воспоминаний Якова Харона - музыканта, кинематографиста, звукорежиссера. Воспоминания написаны в 1965 году, через одиннадцать лет после освобождения. Воспоминания о юности и о лагерях, о своем друге и соавторе Юрие Вейнерте, из лагерей не вышедшем.
Совершенно нетипичные лагерные воспоминания. Не про то, как там было плохо - а было; это воспоминания о жизни, а она и там - жизнь, тем более для молодого человека. Во время войны работал на авторемонтном заводе, и по описаниям не сильно отличается жизнь и этого завода, и людей, на нем работающих, от жизни любого другого завода где-нибудь там же в Сибири, в эвакуации. В войну лагеря не сильно отличались от трудового тыла, в том числе и настроением рабочих - все для победы!
Кстати, отношение к охране и лагерному начальству вполне лояльное - автор отмечает, что свободы у них не намного больше, чем у "контриков", политических то есть. Про уголовников он говорит, что в лагерной литературе их образ сильно искажен, однако эту тему не развивает.
Походя автор говорит о музыке - и говорит как профессионал; в частности, он не одобряет трансляцию по радио классической музыки. В лагере как только начиналась трансляция, кто-нибудь обязательно просил выключить "эту нудятину", и автор вполне одобряет это - к классической музыке надо придти, надо захотеть ее слушать, на нее настроиться; возникающая между делом классическая музыка неуместна. Заметим, что это говорит человек, который в другой главе объясняет, как надо дирижировать 8-ю симфонию Брукнера. И этот же человек организовал в лагере постановку фрагментов из опер (фрагментов - потому как только мужские арии) и нашел для лагерного клуба концертный рояль, на котором играл Моцарта. Пожалуй, к его мнению о трансляции классики по радио стоит прислушаться.
........................................................
Такое вот наблюдение... Когда автор пишет о музыке, он в двух словах объясняет музыкальные термины; когда пишет о заводе, то хоть парой строк описывает устройство станка - он не ожидает от читателя, что тот это знает. Зато в книге несколько раз упоминается, что они с Вейнертом были "лагерными придурками" - и вот этот термин не объясняет, очевидно, считая, что он общеизвестен. На момент написания воспоминаний - середина 60-х - так оно и было, похоже; я помню, что когда-то и я знал, что это значит (то ли из Солженицына, то ли из Шаламова), но забыл. И не полез гуглить - решил, что это знание для меня бесполезно. Надеюсь, что я не ошибаюсь, очень надеюсь.
Я. Харон "Злые песни Гийома дю Вентре"
М: Книга, 1989 г., 240 стр.
http://www.lib.ru/POEZIQ/vintgrais.txt
http://royallib.com/read/haron_yakov/zlie_pesni_giyoma_dyu_ventre__prozaicheskiy_kommentariy_k_poeticheskoy_biografii.html
"Аз есмь Господь..." - Слыхал. Но сомневаюсь.
"Не сотвори кумира..." - А металл?
"Не поминай мя всуе..." - Грешен, каюсь:
В тригоспода нередко загибал.
"Чти день субботний..." - Что за фарисейство!
Мне для безделья всякий день хорош.
"Чти мать с отцом..." - Чту. -
"Не прелюбодействуй..."
От этих слов меня бросает в дрожь!
"Не убивай..." - И критиков прощать?!
"Не укради..." - А где же рифмы брать?
"Не помышляй свидетельствовать ложно...",
"Не пожелай жены, осла чужих..."
(О, Господи, как тесен этот стих!)
Ну, а жену осла-соседа - можно?
Гийом дю Вентре - гасконец, бретер, поэт, современник и приятель Генриха Наваррского, гугенот, переживший Варфоломеевскую резню, изгнанник, солдат, друг и поэтический соперник Агриппы д'Обинье - автор сонетов, перевод сотни из которых вошел в эту книгу.
Маркизе Л.
Моих посланий терпеливый лепет -
Каскад страстей, любви смиренный вздох -
Вас не повергли в долгожданный трепет:
Сонеты, рифмы - об стену горох!
Одними многоточьями моими
Я вымостил Вам новый Млечный Путь
(Куда уж тут с простыми запятыми!),
Но Вас они не тронули ничуть.
А эти - как их? - знаки восклицанья? -
Вам, черствая, смешны мои страданья?
Что гибель Трои мне? Что Вам Вентре?..
В последний раз молю Вас, дочь утеса, -
Взгляните: я согнулся в знак вопроса!
...Один ответ: холодное тире.
Французский поэт конца XVI века, о котором надо знать еще только, что он - литературная мистификация. И весьма нестандартная мистификация - необычность ее не в тексте, а в обстоятельствах его появления: выдуман этот гасконец в сибирских лагерях двумя "контриками" - Юрием Вейнертом и Яковом Хароном. Это парадокс - обычно литературные мистификации создаются от избытка, как игра; обычно в тюрьмах пишутся либо мемуары, либо вполне энциклопедические труды - время есть, от привычных дел оторван (Милюков, Неру - хм, не в советской тюрьме, разумеется). И вот вдруг - в лагере такая развернутая литературная шутка!
Сто сонетов в пяти тетрадях - и пять глав "прозаического комментария", воспоминаний Якова Харона - музыканта, кинематографиста, звукорежиссера. Воспоминания написаны в 1965 году, через одиннадцать лет после освобождения. Воспоминания о юности и о лагерях, о своем друге и соавторе Юрие Вейнерте, из лагерей не вышедшем.
Совершенно нетипичные лагерные воспоминания. Не про то, как там было плохо - а было; это воспоминания о жизни, а она и там - жизнь, тем более для молодого человека. Во время войны работал на авторемонтном заводе, и по описаниям не сильно отличается жизнь и этого завода, и людей, на нем работающих, от жизни любого другого завода где-нибудь там же в Сибири, в эвакуации. В войну лагеря не сильно отличались от трудового тыла, в том числе и настроением рабочих - все для победы!
Кстати, отношение к охране и лагерному начальству вполне лояльное - автор отмечает, что свободы у них не намного больше, чем у "контриков", политических то есть. Про уголовников он говорит, что в лагерной литературе их образ сильно искажен, однако эту тему не развивает.
Походя автор говорит о музыке - и говорит как профессионал; в частности, он не одобряет трансляцию по радио классической музыки. В лагере как только начиналась трансляция, кто-нибудь обязательно просил выключить "эту нудятину", и автор вполне одобряет это - к классической музыке надо придти, надо захотеть ее слушать, на нее настроиться; возникающая между делом классическая музыка неуместна. Заметим, что это говорит человек, который в другой главе объясняет, как надо дирижировать 8-ю симфонию Брукнера. И этот же человек организовал в лагере постановку фрагментов из опер (фрагментов - потому как только мужские арии) и нашел для лагерного клуба концертный рояль, на котором играл Моцарта. Пожалуй, к его мнению о трансляции классики по радио стоит прислушаться.
........................................................
Такое вот наблюдение... Когда автор пишет о музыке, он в двух словах объясняет музыкальные термины; когда пишет о заводе, то хоть парой строк описывает устройство станка - он не ожидает от читателя, что тот это знает. Зато в книге несколько раз упоминается, что они с Вейнертом были "лагерными придурками" - и вот этот термин не объясняет, очевидно, считая, что он общеизвестен. На момент написания воспоминаний - середина 60-х - так оно и было, похоже; я помню, что когда-то и я знал, что это значит (то ли из Солженицына, то ли из Шаламова), но забыл. И не полез гуглить - решил, что это знание для меня бесполезно. Надеюсь, что я не ошибаюсь, очень надеюсь.