Авторитаризм в России. Часть 3-я и последняя...
Пожалуй, пора и завершать с этой темой, чтобы она не превратилась в долгострой...
Предыдущая часть закончилась на том, что Россия пережила едва ли не сильнейшее потрясение в своей истории - Смуту, когда само ее существование как организма, политического и культурного, было поставлено под сомнение (еще раз подтвердив тезис, что самый страшный враг России и русских - они сами). Шок и потрясение, испытанное Россией и русским обществом в результате Смуты, на наш взгляд, были таковы, что практически полностью перечеркнули всякую возможность альтернативного развития. Если до этого и могли быть какие-то иллюзии, то теперь они оказались невозможны - спасение от повторения Смуты виделось теперь только в сильной центральной власти. Испытанное «давление на Россию со стороны Польши и Швеции в XVII в. было столь яростным, что оно неминуемо должно было вызвать ответную реакцию. Временное присутствие польского гарнизона в Москве и постоянное присутствие шведской армии на берегах Нарвы и Невы глубоко травмировало русских, и этот внутренний шок подтолкнул их к практическим действиям …», - писал А. Тойнби.
Главный вывод, сделанный из бурных событий эпохи Смутного времени, заключался прежде всего в том, что в Москве четко усвоили, что «в условиях того времени стать «ведущей державой» значило обладать экономическим и военным потенциалом, позволяющим играть ведущую роль в мировой политике и вести активную наступательную внешнюю политику, столь же агрессивную и экспансионистскую, как у других крупных европейских держав… Дальнейшая экспансия была невозможна без сильной профессиональной армии, опирающейся на современную индустрию, что… требовало радикальной реформы...» (Б. Каменский).
Но и это еще не все. Само русское общество, испытав нечеловеческие напряжение и страдания в годы Смуты, пришло к выводу, что только сильное государство, сильная власть способны отстоять независимость страны (и по всему выходит, что именно Смута и стала тем переломным моментом в нашей истории, который определил ее развитие на дальнейшие десятилетия и столетия). Это требовало создания соответствующего государственного устройства, способного обеспечить мобилизацию немногочисленных ресурсов страны и общества на решение жизненно важных вопросов.
Однако в условиях острой нехватки ресурсов разрешить эту задачу можно было только в ущерб традиционным вольностям и свободам, и общество, и «земля» после трагедии Смуты была готова поступиться немалой частью своих прежних вольностей и свобод в обмен на гарантируемые властью «тишину» и порядок как вне, так и внутри страны. И снова проведем аналогию, на это раз между «несвободным» Российским государством и «свободным» Польско-Литовским. В конце XVIII в. Речь Посполитая, раздираемая внутренними противоречиями, оказалась разделенной своими соседями и прекратила свое существование. Польская правящая элита оказалась неспособна подняться над своими узкосословными интересами и в итоге погубила свое государство. Напротив, русское «служилое» государство, сложившееся в позднем Средневековье, оказалось способно мобилизовать все скудные силы и ресурсы общества для решения общественно важной задачи - дать адекватный ответ на военный вызов как со стороны и Запада, и Востока. Как справедливо указывал русский философ Г.П. Федотов: «Весь процесс исторического развития на Руси стал обратным западноевропейскому: это было развитие от свободы к рабству. Рабство диктовалось не капризом властителей, а новым национальным заданием: создания Империи на скудном экономическом базисе. Только крайним и всеобщим напряжением, железной дисциплиной, страшными жертвами могло существовать это нищее, варварское, бесконечно разрастающееся государство (выделено нами - Thor. И от себя мы добавим - судя по всему, это был единственный выход, ибо в начале XVII в. Европа еще была не готова к экспансии в восточном направлении и у России было время подготовиться к рывку с тем, чтобы встретить потенциальную угрозу во всеоружии. Османы поняли это слишком поздно - у них не было своей Смуты, размахом подобной той, которую пережила Россия, и в итоге они не смогли успешно модернизироваться и противостоять натиску с Запада)…».
«Служилое» государство, в котором элемент "служилости" начинает приобретать постепенно все более и более гипертрофированный характер, смогло решить проблему, ранее представлявшуюся неразрешимой. Экспансия и в западном, и в южном направлениях была возобновлена. Хотя на первый взгляд, добиться больших успехов ни Алексею Михайловичу, ни Федору Алексеевичу на этом пути не удалось, тем не менее, старые противники Москвы, Крым и Речь Посполитая, в возобновившейся борьбе получили тяжелые удары. Россия не только смогла положить конец татарской угрозе, но и приступить к освоению Дикого поля (достаточно вспомнить о постройке Белгородской и Изюмской черт, выдвинувших рубежи Русского государства далеко в степь и сделавших возможными походы значительных армейских группировок в Крым), отвоевала у Речи Посполитой не только Смоленщину, но и Левобережную Украину. Более того, она нанесла такие сильные удары польско-литовскому государству, что при всем своем нежелании поляки были вынуждены отказаться от намерений отвоевать утраченные земли и признать Москву по меньшей мере равноправным партнером.
Однако с течением времени, когда эта задача оказалась выполнена, авторитарная традиция, освященная церковью и обычаем, уже не могла быть отменена просто мановением руки или законодательным актом, тем более что она оказалась чрезвычайно удобным инструментом в руках власти для разрешения задач, нередко расходившихся (и чем дальше, тем больше) с интересами общества. Петр Великий, поставив перед обществом и государством новую сверхзадачу, исходил из того, что Россия может рухнуть под натиском более мощных противников, повторив судьбу Византийской империи. Включившись в работу европейского «концерта», Россия должна была любой ценой поддерживать необходимый уровень расходов для сохранения статуса великой державы и субъекта международного права. В условиях нараставшего социально-экономического и политического отставания России от передовых стран Европы решить эту задачу можно было только при условии сохранения авторитарного политического режима как наиболее эффективного механизма мобилизации ресурсов для достижения успеха в ожесточенной конкурентной борьбе. Попытка России позиционировать себя в мировом сообществе как великую державу в условиях относительной бедности страны и общества неизбежно вело к консервации авторитарной политической традиции.
Эта политическая традиция достигла своего апогея в 1-й четверти XVIII в., когда государство полностью подмяло под себя общество. Новая политическая доктрина был четко выражена в чеканных словах Воинского устава 1715 г.: «Его величество есть самовластный монарх, который никому на свете о своих делах ответу дать не должен. Но силу и власть имеет свои государства и земли, яко христианский государь, по своей воле и благомнению управлять». В такой конструкции места прежнему сотрудничеству «земли», потому как, по мнению Петра, «всякие наряды и посылки бывают по указам от городов, а не от церквей, к тому и в уезде из крестьянства умных людей нет» (и это в аграрной-то России, где подавляющая часть населения жила в деревне, самоуправлявшейся с давних пор - по причине слабости и немногочисленности государственного аппарата), и «просвещенного» монарха, не было. Патриархальное Московское царство должно было превратиться в регулярную, полицейско-бюрократическую Российскую империю, своего рода машину, перед лицом которой все были бы равны, и даже сам император был бы одним из колес, пусть и самым главным, этого чудовищного механизма. Лишь после смерти Петра Великого началась постепенная либерализация режима, но коснулась она только одной социальной группы, а именно российского дворянства. Самодержавие было вынуждено пойти ему на уступки, поскольку оно в ходе петровских преобразований окончательно утвердило себя в качестве главного столпа империи, и заставило власть прислушиваться к своему мнению. Но по отношению к другим сословиям практически ничего не изменилось, и даже более того, давление на них со стороны государства еще более увеличилось (закон сохранения материи в природе - если где-то чего-то убавилось, значит, где-то чего-то и прибавится). В итоге это позволило российским монархам XVIII в., не обладавшими такими же ресурсами, как, например, Англия или Франция, выйти в число мировых держав и заставить считаться с собой и своими интересами Европу.
Вместе с тем необходимо отметить, что есть все основания сомневаться в том, что мобилизационный тип государственной машины и подчинение интересов личности и общества интересам государства оказался в конечном итоге наилучшим историческим выбором для России и русского народа. «Служилый» характер государства и отношений между ним и обществом для своего времени был необходимым и сыграл свою положительную роль в свое время, но впоследствии он же способствовал в немалой степени консервации отсталых, архаичных форм общественной и политической жизни. Это, в свою очередь, приводило к тому, что каждый раз, когда Россия пыталась совершить рывок вслед за Западом, запустить двигатель внутреннего саморазвития общества и государства так и не удавалось, и последствия модернизационного рывка всякий раз носили конечный характер. Совершив скачок и догнав Европу, Россия затем, по мере иссякания энергии толчка, постепенно замедляла свое развитие, в результате чего снова возникал разрыв между Европой и Россией, преодоление которого требовало новых чрезвычайных усилий со стороны как общества, так и государства и нового запуска авторитарных механизмов управления. И выйти из этого замкнутого круга не удалось не удалось и по сей день.
P.S. Еще раз перечитав эти строки, написанные несколько лет назад, я таки пришел к выводу, что на данный момент в общем и целом мои взгляды на русскую "историософию" существенно не изменились (подвергшись лишь небольшой коррекции благодаря общению со многими людьми как вживую, так и в Сети, коим я выражаю свою признательность и благодарность). Изложенная в этих трех постах концепция исторического пути России мне (оговорюсь - этой мой чисто субъективный взгляд, и прочитанное за последние 4 года, равно как и наблюдения за развитием событий сегодня, в принципе только подтверждают выдвинутые тогда тезисы. Однако это ни в коем случае не означает, что это есть Истина, причем в последней инстанции) и сегодня представляется достаточно цельной и позволяющей ответить на ряд "больных" вопросов отечественной истории. Как то так выходит, а писал си словца Thor, диак государев, грабящима рукама, клеветливым языком, обидливыма очима. А где будеть измятено, испровяче чтете, а не исправите, то вы на свою душу!