АКСИО-8. Отпадение народа от государства. Пенсионный суицид (5)
Часть-1 Часть-2 Часть-3 Часть-4 Часть-5 Часть-6 Часть-7 Часть-8
Франсис Пикабиа. Прозрачность (Самсон и Далила). 1935-1937
.
АКСИО-8. Отпадение народа от государства
ИА Красная Весна | 23 августа 2019 г. 18:49 / Юлия Крижанская
Результаты исследования общественного мнения жителей России о пенсионной реформе, которая осуществляется в России с начала года, и о ее возможных последствиях. Исследование проводилось Центром независимой общественной экспертизы «АКСИО» с 10 июня по 10 июля 2019 г. (продолжение)
Пенсионный суицид
Многие эксперты высказывают мнение, что отпадение народа от государства и полное отторжение власти народом окончательно оформились в России в прошлом году, после проведения, несмотря на многочисленные протесты, пенсионной реформы. Эксперты считают, что именно это событие стало той последней каплей, которая вызвала обрушение плотины, до тех пор удерживавшей большинство людей от резких оценок власти и ее деяний, и привела к цунами подавленного гнева, общего недовольства и явного отвращения к власти в обществе.
С другой стороны, во время протестов против пенсионной реформы год назад, многие представители власти и правительственные эксперты явно и неявно намекали, что «стерпится - слюбится», что протесты - это баловство, а когда реформа будет принята, то народ смирится. Самое смешное - что некоторые и теперь продолжают так думать.
И вот прошел год. Каково же отношение людей к пенсионной реформе? Опрос АКСИО-8 дал на этот вопрос вполне убедительный ответ (табл. 5).
Как можно видеть из табл. 5, отношение к пенсионной реформе за год, мягко говоря, не улучшилось, а если говорить реально, то ухудшилось.
Если сложить однонаправленные ответы, то получится рис. 31. Из которого мы узнаем, что только 5% граждан России - только 5%!!! - хоть в какой-то степени положительно относятся к пенсионной реформе. Еще 12% респондентов либо не стали отвечать от греха подальше, либо ответили, что сказать что-то определенное трудно - дескать, с одной стороны, с другой стороны… И 83% граждан настолько «стерпелись-слюбились» с пенсионной реформой, что указали, что относятся к ней отрицательно. Причем 75% из них (62% от всей выборки) относятся не просто отрицательно, а резко отрицательно, а просто отрицательно - 25%.
Когда по какому-либо вопросу есть вот такое большинство, то комментировать становится особенно нечего. Потому что понятно, что подавляющее большинство во всех группах будет против пенсионной реформы. Однако поскольку нам надо не только знать, что практически вся страна в едином порыве отрицает пенсионную реформу, но и понимать, какие группы населения значимо отличаются по своей позиции от среднего, то посмотрим, есть ли какие-то значимые зависимости ответов респондентов от каких-либо факторов.
Вот, например, анализ зависимости отношения к пенсионной реформе от возраста респондента вскрывает несколько прагматический как минимум у части граждан подход к этому вопросу (рис. 32).
На рис. 32 к наименованиям возрастных групп приписаны примерные временные интервалы, которые отделяют данную возрастную группу от пенсии. Хорошо видно, что хуже всего к пенсионной реформе относятся те граждане, кому до пенсии осталось немного, в районе 10 лет. Это группа граждан 46-55 лет - 89% из них относятся к реформе отрицательно.
Далее, вместе с ростом количества лет, которые осталось отработать до пенсии, отношение к пенсионной реформе очень незначительно, но улучшается. Например, в группе респондентов 36-45 лет (20 лет до пенсии) плохо к пенсионной реформе относится 86%, а в группе 16-25 лет (40 лет до пенсии) - уже 82%.
Лучше всего из всех опрошенных (хотя тоже сугубо отрицательно) к пенсионной реформе относятся граждане в возрасте 66 лет и старше - то есть те, кто уже давно преодолел возраст выхода на пенсию и кого, следовательно, пенсионная реформа коснуться не может. В этой группе плохо относится к реформе «всего» 70%.
Таким образом, некоторая часть людей рассуждает так: если меня лично это не касается, то и пусть. Однако, во-первых, это очень небольшая часть граждан, потому что будь эта группа «прагматиков» большой, их мнения повлияли бы на общий результат значительно сильнее. А во-вторых, такое «наплевательское» на остальных граждан поведение всё равно не может отменить того факта, что общее настроение в стране по поводу пенсионной реформы очень негативное. И безусловно, общее негативное отношение к пенсионной реформе вносит большой вклад в тот антивластный консенсус, о котором мы уже говорили.
А ведь антивластный консенсус реально существует: никаких заметных отличий в отношении к пенсионной реформе нет ни в зависимости от уровня образования респондентов (рис. 33), ни в зависимости от места жительства опрошенных (рис. 34), ни, по существу, в зависимости от душевого дохода в семьях респондентов (рис. 35).
Некоторые (не очень существенные, но интересные) отличия становятся заметны в зависимости отношения к пенсионной реформе от того социального слоя, к которому относит себя респондент (рис. 36).
На рис. 36 хорошо видно, что чем ближе к вершине социальной пирамиды помещает себя человек, тем более он склонен оценивать пенсионную реформу позитивно. Правда, максимум позитива в группе граждан, отнесших себя к высшему социальному слою, это всё равно только 14% - не так уж и много, однако в сравнении с другими группами - много.
Если пытаться «рассчитать» силу конвергенции взглядов, приводящей к обсуждаемому антивластному консенсусу, то можно сказать, что из 2% граждан, относящих себя к высшему социальному слою, 14% относятся к пенсионной реформе положительно. Много это или мало? 14% от 2% - это 0,28% от всей выборки. Если считать, что в России 100 млн избирателей, то 0,28% - это 280 тыс. человек, которые «выпадают» из консенсуса. Вроде бы это немало людей, но если их «вычеркнуть», то участниками антивластного консенсуса останется 99 720 тыс. граждан, что во много-много раз больше.
Почти такие же зависимости, как от самоопределения социального слоя, может быть, даже чуть более выраженные, видны в зависимости отношения к пенсионной реформе от самооценки уровня дохода (рис. 37).
Содержательно эти зависимости почти идентичны: чем более человек уверен в том, что его доходы превышают средний уровень по стране, тем более он склонен одобрять пенсионную реформу, а чем более он уверен в том, что его доходы ниже средних по стране, тем более он склонен ее осуждать. Так, в группе респондентов, субъективно оценивающих свои доходы как значительно более низкие, чем в среднем, положительно к реформе относятся всего 3% и 89% - отрицательно. А в группе опрошенных, субъективно оценивающих свои доходы как значительно более высокие, чем в среднем, положительно к пенсионной реформе относятся уже 17%, а отрицательно - только 68%. Однако так же, как и в предыдущем примере, это не оказывает никакого влияния на общее положение дел.
Интересно, что обе эти зависимости - так сказать, «субъективного» происхождения: в одном случае человек субъективно оценивает свой социальный статус, в другом случае - уровень дохода в сравнении со средним, которое тоже определяется субъективно. Это значит, что обе зависимости связаны не с какими-то объективными параметрами, определяющими жизнь граждан, а с неким социальным самочувствием людей.
Тенденция просматривается такая: чем выше в своем представлении воспаряет человек над основной массой «простого» населения - хоть по социальному статусу, хоть по доходу, - тем с большей вероятностью (подчеркнем: не обязательно, с некоторой большей вероятностью) он будет положительно относиться к пенсионной реформе, то есть иметь взгляды, противоположные взглядам большинства. То есть субъективное отнесение себя к элите у части граждан приводит к тому, что они начинают думать, что их не затронут проблемы «простых людей». Поэтому они и к пенсионной реформе начинают относиться положительно. Но подчеркнем еще раз: при всем при том таких набралось всего 17% от группы с доходами «значительно выше среднего уровня».
Не выявлено особых отличий в отношении к пенсионной реформе и в зависимости от рода занятий респондентов (рис. 38). По сути, только пенсионеры относятся к реформе чуть более благосклонно, чем остальные, - среди них 9% относятся положительно против 74% относящихся отрицательно. Это определено причинами, которые обсуждались нами выше при разговоре о влиянии возраста на мнение о пенсионной реформе. Больше значимых отличий в мнениях респондентов с разным родом занятий не зафиксировано.
Было бы странно, если бы отношение к пенсионной реформе совсем никак не зависели от политических взглядов граждан (рис. 39). Хотя яркой зависимости от политической ориентации не просматривается (конвергенция взглядов на почве недовольства властью!), тем не менее некоторые различия, хоть и довольно-таки ожидаемые, всё же заметны.
Во-первых, это позиция «консерваторов» - то есть людей, поддерживающих нынешнюю власть. Среди них нашлось аж 14% людей, которые положительно оценивают решение о пенсионной реформе (а что делать? - положение обязывает), и еще 20% храбро указали, что они не имеют определенного мнения. Однако не стоит, наверное, слишком серьезно относиться к этим цифрам, лучше отнестись с пониманием к этой группе респондентов: действительно ведь, назвался «консерватором» - полезай в кузов.
Во-вторых, что тоже ожидаемо, наиболее негативно к пенсионной реформе относятся «коммунисты» - среди них 89% отметили свое отрицательное отношение и всего 3% - положительное.
Люди всех остальных политических ориентаций одинаково плохо воспринимают пенсионную реформу. То есть исследуемый нами «консенсус» включает одновременно и «коммунистов», и «либералов», и «националистов» и «социалистов». Да и «консерваторов», по большому счету, тоже - ведь даже среди них 64% отметили свое отрицательное отношение к решению власти о пенсионной реформе.
Возникает закономерный вопрос, зачем же было принято это решение? Если отбросить слишком эмоциональное предположение, что это проявление суицидальных наклонностей власти, то гипотез практически не остается. Экономического смысла пенсионная реформа не имеет, политический смысл - только негативный, так зачем же? Может быть, это испытание политической системы на прочность? Или это выполнение требований каких-то внешних «заказчиков»? Или во власти уверены, что, как некоторые уверяют, «Россия исчерпала лимит на революции», и решили экспериментально это подтвердить? А вдруг эксперимент даст отрицательный результат, не подтвердит гипотезы власти? Одни вопросы…
Несмотря на всенародное единство в негативной оценке пенсионной реформы, есть отдельные федеральные округа (рис. 40) и субъекты Федерации (рис. 41), в которых уровень недовольства статистически значимо превышает средний по стране. Это означает, что в этих округах и регионах сложилась психологически очень тяжелая ситуация, и при этом весь негатив обращен к власти.
Среди федеральных округов наиболее тяжелая ситуация - в Дальневосточном и Приволжском округах (по 86% отрицательно относящихся к пенсионной реформе). А самый благосклонный к пенсионной реформе округ (8% за реформу, 78% против) - Северо-Западный, ситуацию в котором мы уже обсуждали выше.
Среди регионов наибольший градус негативизма по отношению к пенсионной реформе зафиксирован в Ульяновской, Брянской, Белгородской, Вологодской, Кировской, Саратовской, Иркутской, Кемеровской и Рязанской областях, в Алтайском и Краснодарском краях. Вероятно, власти в этих регионах придется столкнуться с большими неприятностями чуть раньше, чем в других.
А наименее отрицательно (но все равно очень негативно!) к пенсионной реформе относятся в обеих столицах - Москве и Санкт-Петербурге - и в Ленинградской области. Но не стоит обольщаться: эти три региона, хоть они и очень важны и весомы для России в целом, оплотом власти и государства быть не смогут. Потому что 74% недовольных - это, конечно, существенно меньше, чем 91%, но всё же очень и очень много.
Наконец, еще раз убедимся, что отношение к пенсионной реформе напрямую связано, во-первых, с представлением о присутствии в России «социального государства» (которое, как мы убедились выше, необыкновенно важно для подавляющего большинства граждан России) и, во-вторых, с удовлетворенностью властью.
На рис. 42 представлены распределения ответов на вопрос об отношении к пенсионной реформе в группах респондентов, давших разные ответы на вопрос о существовании в российской действительности «социального государства». Легко видеть, что эти вопросы очень сильно связаны между собой. Так, среди тех, кто считает, что «социальное государство» в России «определенно есть», положительно относятся к пенсионной реформе 33%, а 45% - отрицательно. А среди тех, кто думает, что «социального государства» в России «определенно нет», отрицательно к пенсионной реформе относятся 95%, а положительно - 1%.
Еще более ярко проявляется связь между удовлетворенностью властью и отношением к пенсионной реформе (рис. 43). Чем более люди удовлетворены властью - тем лучше они воспринимают пенсионную реформу (в группе «абсолютно удовлетворенных» положительно воспринимают реформу 47%, отрицательно - 34%), а чем меньше граждане удовлетворены властью - тем более негативно они относятся к пенсионной реформе (в группе «совершенно не удовлетворенных» позитивно реформу воспринимает 1%, а негативно - 95%).
По сути, мы можем сделать вывод, что неудовлетворенность властью и негатив по отношению к пенсионной реформе - это синонимы. А поскольку подавляющее большинство населения относится к пенсионной реформе негативно, то можно делать вывод и об уровне реального недовольства властью. Просто поразительно, одна реформа - и такой успех - формирование антивластного консенсуса, включающего не менее 80% населения. И очень хочется спросить вслед за известным персонажем Шекспира: «Кто это сделал, лорды?»
В рейтинге ответов на этот сакраментальный вопрос первое место уверенно занял ответ «Российская власть в целом» - почти треть населения считает, что виновата власть в целом, то есть социально-политическая система.
С одной стороны, это спасительный ответ-отговорка: вроде бы и ответил, и никого персонально не обвинил. С другой стороны, вряд ли стоит считать этот ответ совсем бессодержательным: как показал анализ результатов по предыдущим вопросам АКСИО-8, в стране сформировался некий антивластный консенсус, который имеет в виду не каких-то конкретных представителей власти, а систему в целом.
Второе место по степени ответственности за пенсионную реформу уверенно занимает «Правительство Российской Федерации»: 28% респондентов считает именно правительство виновным в решении о пенсионной реформе.
На третьем месте оказался «Президент РФ В. В. Путин» - его считают главным виновником 24% опрошенных. Если считать, что обвиняющие «систему», в том числе обвиняют и президента как главу этой системы, то получится, что Путиным недовольны 56% граждан России.
Очень характерно, что региональные власти не попали в список ответственных за пенсионную реформу. То есть разлитое в обществе недовольство властью адресовано именно федеральной власти - президенту, правительству и центральной власти в целом, которые вместе стянули на себя 84% общественного недовольства.
При таком масштабе недовольства и отпадения народа от государства затруднительно даже представить себе, что бы могло развернуть процесс в обратную сторону. Очевидно только, что замена каких-то фигур во власти, смена правительства и т. п. вряд ли помогут, потому что для граждан «все они одним миром мазаны».
Весьма показательно, что не обнаружено никаких особых отличий в распределении ответственности за пенсионную реформу в различных социально-демографических группах. «Рейтинг ответственности» одинаков во всех группах, выделенных по возрасту, полу, уровню образования, типу населенного пункта, душевому и «субъективному» доходу, а конкретные цифры отличаются не более чем на 1-2 процентных пункта.
Также нет значимых различий и между Федеральными округами. А вот между субъектами федерации различия присутствуют, и в первую очередь они касаются атрибуции ответственности за пенсионную реформу президенту (рис. 44).
Есть и некоторые различия в мнении респондентов, относящих себя к различным социальным слоям (рис. 45).
На рис. 45 можно видеть, что тенденции в возложении ответственности таковы: люди, причисляющие себя к нижним социальным слоям, склонны больше обвинять власть в целом и президента. А благополучные (лучше адаптировавшиеся) граждане, относящие себя к верхним социальным слоям, в значительно меньшей степени обвиняют власть в целом (видимо, потому что они сами имеют к ней отношение) и президента, они больше грешат на правительство, «Единую Россию» и… народ. То есть наиболее успешные граждане (или только считающие себя успешными) обвиняют само население в пассивности - сами виноваты, народ заслуживает власть, которую имеет, «совки», одним словом.
Есть также и заметные отличия во мнениях граждан с различными политическими взглядами (рис. 46). Так, «либералы» меньше всех остальных винят правительство и больше всех - президента, кроме того именно либералы склонны больше остальных навешивать ответственность за принятие пенсионной реформы на самих граждан. «Коммунисты» больше других обвиняют власть в целом. Но самая интересная позиция у «консерваторов», то есть тех, чьи убеждения состоят в желании сохранить имеющееся положение. «Консерваторы» больше всех прочих обвиняют правительство (видимо, потому что в нем не они, а «либералы»), значительно реже других возлагают ответственность на власть в целом (потому что это - как раз они сами) и на президента.
Наибольшее же количество различий в мнениях респондентов о том, кто «виноват» в пенсионной реформе, выявилось в зависимости от ответов на вопросы о социальном государстве (рис. 47), об удовлетворенности властью (рис. 48) и об отношении к пенсионной реформе (рис. 49).
Все эти зависимости однотипны, они свидетельствуют о том, что сформирован «антивластный консенсус» или антивластный квазикласс, участники которого не удовлетворены властью, не видят в России «социального государства» и крайне негативно относятся к пенсионной реформе, основную ответственность за которую возлагают на власть в целом и лично на В. Путина, в гораздо меньшей степени обвиняя правительство.
Те же «отщепенцы» (только в том смысле, что их очень мало), кто не вошел в большинство недовольных и не поддерживают «антивластный консенсус», то есть считают, что социальное государство в России есть, власть отлично относится к народу, и пенсионная реформа - отличное решение, склонны возлагать вину (в хорошем смысле слова, так как пенсионную реформу они одобряют) за пенсионную реформу в основном на правительство России, гораздо менее - на президента, и уж совсем единицы на власть в целом (что и понятно - кто же будет «голосовать» против себя).
Таким образом, становится ясно, что отторжение власти у большинства населения носит системный характер, а персональную ответственность за сложившуюся ситуацию несет в основном лично президент. И никакое правительство, никакая «Единая Россия», никакие региональные власти большинство граждан в этом смысле в заблуждение не вводят и не путают - они их влиянием на происходящее в стране фактически пренебрегают, считая виновником всего президента и построенную им систему власти.
(Продолжение следует.)
Источник: rossaprimavera.ru
См. также:
- 09.08.2019 АКСИО-8. Состояние умов // tekstus
Франсис Пикабиа. Прозрачность (Самсон и Далила). 1935-1937
.
АКСИО-8. Отпадение народа от государства
ИА Красная Весна | 23 августа 2019 г. 18:49 / Юлия Крижанская
Результаты исследования общественного мнения жителей России о пенсионной реформе, которая осуществляется в России с начала года, и о ее возможных последствиях. Исследование проводилось Центром независимой общественной экспертизы «АКСИО» с 10 июня по 10 июля 2019 г. (продолжение)
Пенсионный суицид
Многие эксперты высказывают мнение, что отпадение народа от государства и полное отторжение власти народом окончательно оформились в России в прошлом году, после проведения, несмотря на многочисленные протесты, пенсионной реформы. Эксперты считают, что именно это событие стало той последней каплей, которая вызвала обрушение плотины, до тех пор удерживавшей большинство людей от резких оценок власти и ее деяний, и привела к цунами подавленного гнева, общего недовольства и явного отвращения к власти в обществе.
С другой стороны, во время протестов против пенсионной реформы год назад, многие представители власти и правительственные эксперты явно и неявно намекали, что «стерпится - слюбится», что протесты - это баловство, а когда реформа будет принята, то народ смирится. Самое смешное - что некоторые и теперь продолжают так думать.
И вот прошел год. Каково же отношение людей к пенсионной реформе? Опрос АКСИО-8 дал на этот вопрос вполне убедительный ответ (табл. 5).
Как можно видеть из табл. 5, отношение к пенсионной реформе за год, мягко говоря, не улучшилось, а если говорить реально, то ухудшилось.
Если сложить однонаправленные ответы, то получится рис. 31. Из которого мы узнаем, что только 5% граждан России - только 5%!!! - хоть в какой-то степени положительно относятся к пенсионной реформе. Еще 12% респондентов либо не стали отвечать от греха подальше, либо ответили, что сказать что-то определенное трудно - дескать, с одной стороны, с другой стороны… И 83% граждан настолько «стерпелись-слюбились» с пенсионной реформой, что указали, что относятся к ней отрицательно. Причем 75% из них (62% от всей выборки) относятся не просто отрицательно, а резко отрицательно, а просто отрицательно - 25%.
Когда по какому-либо вопросу есть вот такое большинство, то комментировать становится особенно нечего. Потому что понятно, что подавляющее большинство во всех группах будет против пенсионной реформы. Однако поскольку нам надо не только знать, что практически вся страна в едином порыве отрицает пенсионную реформу, но и понимать, какие группы населения значимо отличаются по своей позиции от среднего, то посмотрим, есть ли какие-то значимые зависимости ответов респондентов от каких-либо факторов.
Вот, например, анализ зависимости отношения к пенсионной реформе от возраста респондента вскрывает несколько прагматический как минимум у части граждан подход к этому вопросу (рис. 32).
На рис. 32 к наименованиям возрастных групп приписаны примерные временные интервалы, которые отделяют данную возрастную группу от пенсии. Хорошо видно, что хуже всего к пенсионной реформе относятся те граждане, кому до пенсии осталось немного, в районе 10 лет. Это группа граждан 46-55 лет - 89% из них относятся к реформе отрицательно.
Далее, вместе с ростом количества лет, которые осталось отработать до пенсии, отношение к пенсионной реформе очень незначительно, но улучшается. Например, в группе респондентов 36-45 лет (20 лет до пенсии) плохо к пенсионной реформе относится 86%, а в группе 16-25 лет (40 лет до пенсии) - уже 82%.
Лучше всего из всех опрошенных (хотя тоже сугубо отрицательно) к пенсионной реформе относятся граждане в возрасте 66 лет и старше - то есть те, кто уже давно преодолел возраст выхода на пенсию и кого, следовательно, пенсионная реформа коснуться не может. В этой группе плохо относится к реформе «всего» 70%.
Таким образом, некоторая часть людей рассуждает так: если меня лично это не касается, то и пусть. Однако, во-первых, это очень небольшая часть граждан, потому что будь эта группа «прагматиков» большой, их мнения повлияли бы на общий результат значительно сильнее. А во-вторых, такое «наплевательское» на остальных граждан поведение всё равно не может отменить того факта, что общее настроение в стране по поводу пенсионной реформы очень негативное. И безусловно, общее негативное отношение к пенсионной реформе вносит большой вклад в тот антивластный консенсус, о котором мы уже говорили.
А ведь антивластный консенсус реально существует: никаких заметных отличий в отношении к пенсионной реформе нет ни в зависимости от уровня образования респондентов (рис. 33), ни в зависимости от места жительства опрошенных (рис. 34), ни, по существу, в зависимости от душевого дохода в семьях респондентов (рис. 35).
Некоторые (не очень существенные, но интересные) отличия становятся заметны в зависимости отношения к пенсионной реформе от того социального слоя, к которому относит себя респондент (рис. 36).
На рис. 36 хорошо видно, что чем ближе к вершине социальной пирамиды помещает себя человек, тем более он склонен оценивать пенсионную реформу позитивно. Правда, максимум позитива в группе граждан, отнесших себя к высшему социальному слою, это всё равно только 14% - не так уж и много, однако в сравнении с другими группами - много.
Если пытаться «рассчитать» силу конвергенции взглядов, приводящей к обсуждаемому антивластному консенсусу, то можно сказать, что из 2% граждан, относящих себя к высшему социальному слою, 14% относятся к пенсионной реформе положительно. Много это или мало? 14% от 2% - это 0,28% от всей выборки. Если считать, что в России 100 млн избирателей, то 0,28% - это 280 тыс. человек, которые «выпадают» из консенсуса. Вроде бы это немало людей, но если их «вычеркнуть», то участниками антивластного консенсуса останется 99 720 тыс. граждан, что во много-много раз больше.
Почти такие же зависимости, как от самоопределения социального слоя, может быть, даже чуть более выраженные, видны в зависимости отношения к пенсионной реформе от самооценки уровня дохода (рис. 37).
Содержательно эти зависимости почти идентичны: чем более человек уверен в том, что его доходы превышают средний уровень по стране, тем более он склонен одобрять пенсионную реформу, а чем более он уверен в том, что его доходы ниже средних по стране, тем более он склонен ее осуждать. Так, в группе респондентов, субъективно оценивающих свои доходы как значительно более низкие, чем в среднем, положительно к реформе относятся всего 3% и 89% - отрицательно. А в группе опрошенных, субъективно оценивающих свои доходы как значительно более высокие, чем в среднем, положительно к пенсионной реформе относятся уже 17%, а отрицательно - только 68%. Однако так же, как и в предыдущем примере, это не оказывает никакого влияния на общее положение дел.
Интересно, что обе эти зависимости - так сказать, «субъективного» происхождения: в одном случае человек субъективно оценивает свой социальный статус, в другом случае - уровень дохода в сравнении со средним, которое тоже определяется субъективно. Это значит, что обе зависимости связаны не с какими-то объективными параметрами, определяющими жизнь граждан, а с неким социальным самочувствием людей.
Тенденция просматривается такая: чем выше в своем представлении воспаряет человек над основной массой «простого» населения - хоть по социальному статусу, хоть по доходу, - тем с большей вероятностью (подчеркнем: не обязательно, с некоторой большей вероятностью) он будет положительно относиться к пенсионной реформе, то есть иметь взгляды, противоположные взглядам большинства. То есть субъективное отнесение себя к элите у части граждан приводит к тому, что они начинают думать, что их не затронут проблемы «простых людей». Поэтому они и к пенсионной реформе начинают относиться положительно. Но подчеркнем еще раз: при всем при том таких набралось всего 17% от группы с доходами «значительно выше среднего уровня».
Не выявлено особых отличий в отношении к пенсионной реформе и в зависимости от рода занятий респондентов (рис. 38). По сути, только пенсионеры относятся к реформе чуть более благосклонно, чем остальные, - среди них 9% относятся положительно против 74% относящихся отрицательно. Это определено причинами, которые обсуждались нами выше при разговоре о влиянии возраста на мнение о пенсионной реформе. Больше значимых отличий в мнениях респондентов с разным родом занятий не зафиксировано.
Было бы странно, если бы отношение к пенсионной реформе совсем никак не зависели от политических взглядов граждан (рис. 39). Хотя яркой зависимости от политической ориентации не просматривается (конвергенция взглядов на почве недовольства властью!), тем не менее некоторые различия, хоть и довольно-таки ожидаемые, всё же заметны.
Во-первых, это позиция «консерваторов» - то есть людей, поддерживающих нынешнюю власть. Среди них нашлось аж 14% людей, которые положительно оценивают решение о пенсионной реформе (а что делать? - положение обязывает), и еще 20% храбро указали, что они не имеют определенного мнения. Однако не стоит, наверное, слишком серьезно относиться к этим цифрам, лучше отнестись с пониманием к этой группе респондентов: действительно ведь, назвался «консерватором» - полезай в кузов.
Во-вторых, что тоже ожидаемо, наиболее негативно к пенсионной реформе относятся «коммунисты» - среди них 89% отметили свое отрицательное отношение и всего 3% - положительное.
Люди всех остальных политических ориентаций одинаково плохо воспринимают пенсионную реформу. То есть исследуемый нами «консенсус» включает одновременно и «коммунистов», и «либералов», и «националистов» и «социалистов». Да и «консерваторов», по большому счету, тоже - ведь даже среди них 64% отметили свое отрицательное отношение к решению власти о пенсионной реформе.
Возникает закономерный вопрос, зачем же было принято это решение? Если отбросить слишком эмоциональное предположение, что это проявление суицидальных наклонностей власти, то гипотез практически не остается. Экономического смысла пенсионная реформа не имеет, политический смысл - только негативный, так зачем же? Может быть, это испытание политической системы на прочность? Или это выполнение требований каких-то внешних «заказчиков»? Или во власти уверены, что, как некоторые уверяют, «Россия исчерпала лимит на революции», и решили экспериментально это подтвердить? А вдруг эксперимент даст отрицательный результат, не подтвердит гипотезы власти? Одни вопросы…
Несмотря на всенародное единство в негативной оценке пенсионной реформы, есть отдельные федеральные округа (рис. 40) и субъекты Федерации (рис. 41), в которых уровень недовольства статистически значимо превышает средний по стране. Это означает, что в этих округах и регионах сложилась психологически очень тяжелая ситуация, и при этом весь негатив обращен к власти.
Среди федеральных округов наиболее тяжелая ситуация - в Дальневосточном и Приволжском округах (по 86% отрицательно относящихся к пенсионной реформе). А самый благосклонный к пенсионной реформе округ (8% за реформу, 78% против) - Северо-Западный, ситуацию в котором мы уже обсуждали выше.
Среди регионов наибольший градус негативизма по отношению к пенсионной реформе зафиксирован в Ульяновской, Брянской, Белгородской, Вологодской, Кировской, Саратовской, Иркутской, Кемеровской и Рязанской областях, в Алтайском и Краснодарском краях. Вероятно, власти в этих регионах придется столкнуться с большими неприятностями чуть раньше, чем в других.
А наименее отрицательно (но все равно очень негативно!) к пенсионной реформе относятся в обеих столицах - Москве и Санкт-Петербурге - и в Ленинградской области. Но не стоит обольщаться: эти три региона, хоть они и очень важны и весомы для России в целом, оплотом власти и государства быть не смогут. Потому что 74% недовольных - это, конечно, существенно меньше, чем 91%, но всё же очень и очень много.
Наконец, еще раз убедимся, что отношение к пенсионной реформе напрямую связано, во-первых, с представлением о присутствии в России «социального государства» (которое, как мы убедились выше, необыкновенно важно для подавляющего большинства граждан России) и, во-вторых, с удовлетворенностью властью.
На рис. 42 представлены распределения ответов на вопрос об отношении к пенсионной реформе в группах респондентов, давших разные ответы на вопрос о существовании в российской действительности «социального государства». Легко видеть, что эти вопросы очень сильно связаны между собой. Так, среди тех, кто считает, что «социальное государство» в России «определенно есть», положительно относятся к пенсионной реформе 33%, а 45% - отрицательно. А среди тех, кто думает, что «социального государства» в России «определенно нет», отрицательно к пенсионной реформе относятся 95%, а положительно - 1%.
Еще более ярко проявляется связь между удовлетворенностью властью и отношением к пенсионной реформе (рис. 43). Чем более люди удовлетворены властью - тем лучше они воспринимают пенсионную реформу (в группе «абсолютно удовлетворенных» положительно воспринимают реформу 47%, отрицательно - 34%), а чем меньше граждане удовлетворены властью - тем более негативно они относятся к пенсионной реформе (в группе «совершенно не удовлетворенных» позитивно реформу воспринимает 1%, а негативно - 95%).
По сути, мы можем сделать вывод, что неудовлетворенность властью и негатив по отношению к пенсионной реформе - это синонимы. А поскольку подавляющее большинство населения относится к пенсионной реформе негативно, то можно делать вывод и об уровне реального недовольства властью. Просто поразительно, одна реформа - и такой успех - формирование антивластного консенсуса, включающего не менее 80% населения. И очень хочется спросить вслед за известным персонажем Шекспира: «Кто это сделал, лорды?»
В рейтинге ответов на этот сакраментальный вопрос первое место уверенно занял ответ «Российская власть в целом» - почти треть населения считает, что виновата власть в целом, то есть социально-политическая система.
С одной стороны, это спасительный ответ-отговорка: вроде бы и ответил, и никого персонально не обвинил. С другой стороны, вряд ли стоит считать этот ответ совсем бессодержательным: как показал анализ результатов по предыдущим вопросам АКСИО-8, в стране сформировался некий антивластный консенсус, который имеет в виду не каких-то конкретных представителей власти, а систему в целом.
Второе место по степени ответственности за пенсионную реформу уверенно занимает «Правительство Российской Федерации»: 28% респондентов считает именно правительство виновным в решении о пенсионной реформе.
На третьем месте оказался «Президент РФ В. В. Путин» - его считают главным виновником 24% опрошенных. Если считать, что обвиняющие «систему», в том числе обвиняют и президента как главу этой системы, то получится, что Путиным недовольны 56% граждан России.
Очень характерно, что региональные власти не попали в список ответственных за пенсионную реформу. То есть разлитое в обществе недовольство властью адресовано именно федеральной власти - президенту, правительству и центральной власти в целом, которые вместе стянули на себя 84% общественного недовольства.
При таком масштабе недовольства и отпадения народа от государства затруднительно даже представить себе, что бы могло развернуть процесс в обратную сторону. Очевидно только, что замена каких-то фигур во власти, смена правительства и т. п. вряд ли помогут, потому что для граждан «все они одним миром мазаны».
Весьма показательно, что не обнаружено никаких особых отличий в распределении ответственности за пенсионную реформу в различных социально-демографических группах. «Рейтинг ответственности» одинаков во всех группах, выделенных по возрасту, полу, уровню образования, типу населенного пункта, душевому и «субъективному» доходу, а конкретные цифры отличаются не более чем на 1-2 процентных пункта.
Также нет значимых различий и между Федеральными округами. А вот между субъектами федерации различия присутствуют, и в первую очередь они касаются атрибуции ответственности за пенсионную реформу президенту (рис. 44).
Есть и некоторые различия в мнении респондентов, относящих себя к различным социальным слоям (рис. 45).
На рис. 45 можно видеть, что тенденции в возложении ответственности таковы: люди, причисляющие себя к нижним социальным слоям, склонны больше обвинять власть в целом и президента. А благополучные (лучше адаптировавшиеся) граждане, относящие себя к верхним социальным слоям, в значительно меньшей степени обвиняют власть в целом (видимо, потому что они сами имеют к ней отношение) и президента, они больше грешат на правительство, «Единую Россию» и… народ. То есть наиболее успешные граждане (или только считающие себя успешными) обвиняют само население в пассивности - сами виноваты, народ заслуживает власть, которую имеет, «совки», одним словом.
Есть также и заметные отличия во мнениях граждан с различными политическими взглядами (рис. 46). Так, «либералы» меньше всех остальных винят правительство и больше всех - президента, кроме того именно либералы склонны больше остальных навешивать ответственность за принятие пенсионной реформы на самих граждан. «Коммунисты» больше других обвиняют власть в целом. Но самая интересная позиция у «консерваторов», то есть тех, чьи убеждения состоят в желании сохранить имеющееся положение. «Консерваторы» больше всех прочих обвиняют правительство (видимо, потому что в нем не они, а «либералы»), значительно реже других возлагают ответственность на власть в целом (потому что это - как раз они сами) и на президента.
Наибольшее же количество различий в мнениях респондентов о том, кто «виноват» в пенсионной реформе, выявилось в зависимости от ответов на вопросы о социальном государстве (рис. 47), об удовлетворенности властью (рис. 48) и об отношении к пенсионной реформе (рис. 49).
Все эти зависимости однотипны, они свидетельствуют о том, что сформирован «антивластный консенсус» или антивластный квазикласс, участники которого не удовлетворены властью, не видят в России «социального государства» и крайне негативно относятся к пенсионной реформе, основную ответственность за которую возлагают на власть в целом и лично на В. Путина, в гораздо меньшей степени обвиняя правительство.
Те же «отщепенцы» (только в том смысле, что их очень мало), кто не вошел в большинство недовольных и не поддерживают «антивластный консенсус», то есть считают, что социальное государство в России есть, власть отлично относится к народу, и пенсионная реформа - отличное решение, склонны возлагать вину (в хорошем смысле слова, так как пенсионную реформу они одобряют) за пенсионную реформу в основном на правительство России, гораздо менее - на президента, и уж совсем единицы на власть в целом (что и понятно - кто же будет «голосовать» против себя).
Таким образом, становится ясно, что отторжение власти у большинства населения носит системный характер, а персональную ответственность за сложившуюся ситуацию несет в основном лично президент. И никакое правительство, никакая «Единая Россия», никакие региональные власти большинство граждан в этом смысле в заблуждение не вводят и не путают - они их влиянием на происходящее в стране фактически пренебрегают, считая виновником всего президента и построенную им систему власти.
(Продолжение следует.)
Источник: rossaprimavera.ru
См. также:
- 09.08.2019 АКСИО-8. Состояние умов // tekstus