Кем быть? часть №3
Первая часть.
Вторая часть.
Мы выгрузились на вокзале Орла, и провели рекогносцировку. Узнать дорогу к училищу не представляло особой сложности. Все местные жители, особенно женщины, охотно отвечали на наши вопросы, подолгу болтая с нами, расспрашивая, кто мы и откуда. Все дело в том, что это училище было градообразующим. Население города составляло около 300 000 человек, и училище было основным поставщиком потенциальных женихов. Но, вскоре мы стали замечать, что изначально доброжелательные и улыбчивые жители, после того как узнавали от куда мы прибыли, резко менялись в лице, стараясь побыстрее закончить разговор.
Мы сразу сообразили в чем тут дело. Секрет раскрывался просто. Где-то за год до описываемых событий, республика от куда мы прибыли, прогремела на весь Советский Союз. В республиканской больнице, по неизвестной причине заразилось СПИДом человек тридцать народу. То ли когда шприцы мыли, хлорки забыли бухнуть в таз, толи это не СПИД был, но факт остается фактом, это был первый случай заболевания в Союзе, и как следствие, ко всем жителям и гостям республики относились как к прокаженным.
Не быстро и не медленно мы добрались до КПП училища, где нас встретил дежурный курсант, с повязкой на руке, штыком на поясе. Еще он был малёха чухноват. Мятая форма, с вытянутыми коленями и провисшим задом, пыльные сапоги, несвежий подворотничок. Но он был первым из потустороннего мира, а посему мы не сводили с него глаз и следили за каждым его телодвижением. Он небрежно спросил у нас курево, затем, пользуясь лишь одной рукой, достал коробок спичек, одними лишь пальцами вынул спичку чиркнул ее о коробок и прикурив сигарету, жадно затянувшись выпустил в воздух пару колец. В этот момент я понял почему удав Каа производил такое впечатление на бандерлогов.
Мы заговорили с ним, пытаясь произвести на него впечатление бывалых и своих в доску пацанов. Вопросы наши были кратки как пуля, и перемежались смачными плевками на асфальт.
«Ну че, как вообще?», «Сам та откуда?», «А че так?», «Точно все ништяк?».
Дежурный курсантик и сам был рад по расспрашивать нас, так что долго он нас не пытал, а сходу дал давать нам инструкции по выживанию в экстремальных условиях. Он стал сыпать фамилиями и званиями, поясняя кто зверь а кто нормальный мужик, сообщил классификацию деяний или залетов и наказаний за них, добавил что если пацаны правильные, то и все будет у них правильно, так как баб в городе много а через год режим училища становится сносным, и вообще, дал нам совет держаться к нему по ближе, потому что с ним ты точно не пропадем.
Надо признаться, что пока мы топали от вокзала до училища, настроение у нас было тревожное, но после беседы с дежурным, настроение пошло в гору, и вы угостили курсантика еще одной сигаретой.
Ненадолго.
Вдруг, из дверей КПП вышел майор, при виде которого курсант поперхнулся дымом и выронил сигарету.
Из краткой, но информативной беседы, а точнее диалога мы узнали много нового о нашем потенциальном покровителе. Мы узнали, что он гавно, и по нему дисбат плачет, и что ему не с ними надо пиздеть, а думать как сдать три хвоста, что все его товарищи давно разъехались по домам на каникулы, а он все лето будет торчать в вечном наряде а в промежутках между дежурствами на КПП, кухне и мойкой полов, готовиться к пересдаче. И если даже ему повезет, и он таки все сдаст, то лично он докажет ему, что это отнють не удача, и лично он приложит все усилия чтобы его распределили в настолько дальний гарнизон, что Магадан покажется ему курортом.
В разгаре этого монолога, раскрылись главные ворота училища, и в них показалась изрядная колонна курсантов, в полной военной выкладке. Когда колонна поравнялась с нами, раздался толи стон, толи вой, адресуемый нам.
-« домой! ДОМОЙ! ДОМООООЙ БЛЕАТЬ! БЕЕЕЕГИИИИТЕЕЕЕЕ!»
Даже когда колонна исчезла за поворотом, до нас еще какое-то время долетало эхо полное отчаяния и обреченности,
- «доМОООООООЙ!».
…
Внезапно небо затянулось тучками, перестали щебетать птицы кругом, даже легкий ветерок куда-то подевался. В наших сердцах проклюнулись ростки первых сомнений.
Мы еще не успели переварить все увиденное, как за нами пришел дежурный офицер, изъял наши документы, отвел нас к прапорщику завхозу, который выдал нам матрасы, и затем нас отвели в спортзал, где нас и заперли. Все было сделано четко и оперативно. По всей видимости, у них уже были случаи побегов. Нам еще сообщили, что утром нас погрузят в автобусы, и отвезут в полевой лагерь, находящийся где-то под Орлом, в лесу.
Какое-то время мы сидели в спортзале в одиночестве, но постепенно к нам стали добавлять таких же как мы, вновь прибывших абитуриентов со всех окраин нашей необъятной страны. Первым к нам добавили парнишку из Ярославля. Мы разглядывали его как марсианина. Оказалось, что в Ярославле живут такие же люди как мы. Затем привели парнишку из Вологды, после него двух парней из Львова, причем один из них был в суворовской форме, пара эстонцев, целый выводок белорусов, пара грузин, армянин, и так далее. К середине ночи спортзал был почти полон, и представлял из себя копию Ноева ковчега, только твари, которые по паре, представляли собою не животный мир, а народы Советского Союза. Никто не спал, все доедали домашнюю еду, допивали припрятанное бухло и знакомились беспрерывно болтая.
Вскрылась забавная штука, связанная с количественно-географическим составом прибывающих. Из каждой области или большого города, было по одному, максимум по два делегата, нашу же республику, скажем так не сильно населенную, представляло аж 11 рыл. Периодически у нас интересовались, а сколько вообще жителей в республике, мы отвечали, что мы все уже тут, пожалуй.
Утром нас разбудили, дали умыться, погрузили в автобусы и повезли в полевой лагерь.
Лагерь действительно находился в лесу. Он представлял собой палаточный лагерь, с плацем столовой и сортирами с умывальниками. Палатки были на 40 человек, с двухъярусными кроватями и буржуйкой. Лагерь был обнесен по периметру сеткой рабицей с колючей проволокой. Вокруг был дремучий лес, в лагерь вела единственная дорога, упиравшаяся в шлагбаум.
Нас выгрузили из автобусов, и построили перед комендантской палаткой.
К нашему удивлению, встретил нас довольно странный и разношерстный контингент. Странное было в том, что весь личный состав лагеря, что кроме пары офицеров, состоял из разношерстных солдат различных родов войск. В их числе были представители внутренних войск, танкисты, пара десантников, пограничники и так далее. Был даже один забавный матросик с Кронштадта, но о нем чуть попозже.
Комендант лагеря поздравил нас с прибытием в лагерь, обрадовал, что мы теперь, на время сдачи вступительных экзаменов, из нас формируется первая, вторая и третья роты, и представил нам нашего командира. Временным командиром оказался бравый десантник с именем Андрей.
После пламенной речи комендант сел в уазик и куда-то упиздил уехал по очень важным делам, передав нас в распоряжение вышеописанным солдатикам.
Бравый сержант танкист сообщил нам, что для предотвращения случаев пищевого отравления, все вновь прибывшие должны, по очереди, пройти проверку личных вещей и особенно харчей привезенных из дома.
Мы выстроились в колонну, заходили в палатку, в которой солдатики проявляли заботу о нас, путем изъятия сомнительных продуктов. К нашему удивлению, все продукты, что мы предъявляли, оказались испорченными, и были изъяты, включая консервы неограниченного хранения. Процедура внешне напоминала, изъятие личных вещей у евреев, при отправке в гетто.
После экспроприации нас расселили по палаткам, и дали время перед ужином, на осмотреться и пообщаться с командиром.
После разговора с нашим десантником Андрем, многое прояснилось. Он рассказал нам, что за три недели до нас, вступительные экзамены сдавали армейцы. Есть такая тема в армии, когда после первого года службы, можно написать заявление, с просьбой направить солдата из армии на вступительные экзамены в училище. Если сдашь экзамены, то армия для тебя закончена, да еще и на все лето домой, пока поступившие недавние школьники, все лето проходят курс молодого бойца. Роют окопы, бегают по лесам и так далее. Ну а если экзамены провалил, то одна фигня получается мини отпуск, тем более что время поступления зачитывается в срок службы. И все кто удачно сдали экзамены, еще на прошлой недели разъехались по домам, а в лагере остались те, по кому решался вопрос принимать или отправлять назад в части. А по сему, он предложил нам сделку, он не устраивает нам пыталова, а мы не придумываем ему лишние проблемы, и изображаем иллюзию дисциплины. Мы пожали друг другу руки, и скрепили наш устный договор перекуром.
Кстати третьей роте командиром достался матросик из Кронштадта. Он был самый забавный. То ли он был дурак, толи дух анархизма еще с гражданской войны так пропитал стены и казематы Кронштадта, что все кто проводили в нем более года, впитывали в себя этот дух свободы. Он ходил по лагерю, сутуло попыхивая папироской, в своей морской робе, в тельняшке и сдвинутой на самый край макушки бескозырке. Он барражировал по лагерю, раскачивающейся походкой, подметая своими клешами дорожки, всем своим видом изображая качку на палубе, и что он представитель нечто особенного.
Как же он измывался над своей ротой. У них не было ни минуты покоя. Пока мы всем лагерем загорали на травке, изображая подготовку к экзаменам, третья рота постоянно маршировала по плацу, разучивая строевые песни. Строем в гальюн, строем к умывальникам. На время рота разбирала и собирала палатку, писала за него письма на гражданку, и бегала на камбуз за чайком для него. В дин прекрасный день, а точнее в ночь, терпение у роты лопнуло. Братва дождалась пока он уснет, повыдергивала колья от его палатки, ( а он жил в 4х местной индивидуальной палатке), завалила на него брезент, и теми же кольями его и отхуячила.
По всем понятиям это был залет. На следующий день прибыл комендант на разбиралово, весь лагерь замер в ожидании развязки. Комендант оказался толковым мужиком, сразу разобрался в сути вопроса. Роте дали нового командира, а морячка отправили в часть, с клеймом в личном деле, а пока он ожидал подготовки его документов, его определили на пару дней в вечный наряд, выносить с кухни на помойку жбаны с говнищем и объедками.
Вся третья рота, готовясь к экзаменам, развалившись на травке вдоль пути следования морячка с помоями, напевала ему «Яблочко» для поднятия настроения.
Кем быть. Первая часть.
Кем быть. Вторая часть.
Кем быть. Третья часть.
Кем быть. Четвертая часть.
Кем быть. Пятая часть.
Кем быть. Окончание.
РУДН №4 или Леха
РУДН №3 или Татарин.
РУДН №2
РУДН №1
Однокурсники и женщины.
Однокурсники и Дача.
Общага.
Вторая часть.
Мы выгрузились на вокзале Орла, и провели рекогносцировку. Узнать дорогу к училищу не представляло особой сложности. Все местные жители, особенно женщины, охотно отвечали на наши вопросы, подолгу болтая с нами, расспрашивая, кто мы и откуда. Все дело в том, что это училище было градообразующим. Население города составляло около 300 000 человек, и училище было основным поставщиком потенциальных женихов. Но, вскоре мы стали замечать, что изначально доброжелательные и улыбчивые жители, после того как узнавали от куда мы прибыли, резко менялись в лице, стараясь побыстрее закончить разговор.
Мы сразу сообразили в чем тут дело. Секрет раскрывался просто. Где-то за год до описываемых событий, республика от куда мы прибыли, прогремела на весь Советский Союз. В республиканской больнице, по неизвестной причине заразилось СПИДом человек тридцать народу. То ли когда шприцы мыли, хлорки забыли бухнуть в таз, толи это не СПИД был, но факт остается фактом, это был первый случай заболевания в Союзе, и как следствие, ко всем жителям и гостям республики относились как к прокаженным.
Не быстро и не медленно мы добрались до КПП училища, где нас встретил дежурный курсант, с повязкой на руке, штыком на поясе. Еще он был малёха чухноват. Мятая форма, с вытянутыми коленями и провисшим задом, пыльные сапоги, несвежий подворотничок. Но он был первым из потустороннего мира, а посему мы не сводили с него глаз и следили за каждым его телодвижением. Он небрежно спросил у нас курево, затем, пользуясь лишь одной рукой, достал коробок спичек, одними лишь пальцами вынул спичку чиркнул ее о коробок и прикурив сигарету, жадно затянувшись выпустил в воздух пару колец. В этот момент я понял почему удав Каа производил такое впечатление на бандерлогов.
Мы заговорили с ним, пытаясь произвести на него впечатление бывалых и своих в доску пацанов. Вопросы наши были кратки как пуля, и перемежались смачными плевками на асфальт.
«Ну че, как вообще?», «Сам та откуда?», «А че так?», «Точно все ништяк?».
Дежурный курсантик и сам был рад по расспрашивать нас, так что долго он нас не пытал, а сходу дал давать нам инструкции по выживанию в экстремальных условиях. Он стал сыпать фамилиями и званиями, поясняя кто зверь а кто нормальный мужик, сообщил классификацию деяний или залетов и наказаний за них, добавил что если пацаны правильные, то и все будет у них правильно, так как баб в городе много а через год режим училища становится сносным, и вообще, дал нам совет держаться к нему по ближе, потому что с ним ты точно не пропадем.
Надо признаться, что пока мы топали от вокзала до училища, настроение у нас было тревожное, но после беседы с дежурным, настроение пошло в гору, и вы угостили курсантика еще одной сигаретой.
Ненадолго.
Вдруг, из дверей КПП вышел майор, при виде которого курсант поперхнулся дымом и выронил сигарету.
Из краткой, но информативной беседы, а точнее диалога мы узнали много нового о нашем потенциальном покровителе. Мы узнали, что он гавно, и по нему дисбат плачет, и что ему не с ними надо пиздеть, а думать как сдать три хвоста, что все его товарищи давно разъехались по домам на каникулы, а он все лето будет торчать в вечном наряде а в промежутках между дежурствами на КПП, кухне и мойкой полов, готовиться к пересдаче. И если даже ему повезет, и он таки все сдаст, то лично он докажет ему, что это отнють не удача, и лично он приложит все усилия чтобы его распределили в настолько дальний гарнизон, что Магадан покажется ему курортом.
В разгаре этого монолога, раскрылись главные ворота училища, и в них показалась изрядная колонна курсантов, в полной военной выкладке. Когда колонна поравнялась с нами, раздался толи стон, толи вой, адресуемый нам.
-« домой! ДОМОЙ! ДОМООООЙ БЛЕАТЬ! БЕЕЕЕГИИИИТЕЕЕЕЕ!»
Даже когда колонна исчезла за поворотом, до нас еще какое-то время долетало эхо полное отчаяния и обреченности,
- «доМОООООООЙ!».
…
Внезапно небо затянулось тучками, перестали щебетать птицы кругом, даже легкий ветерок куда-то подевался. В наших сердцах проклюнулись ростки первых сомнений.
Мы еще не успели переварить все увиденное, как за нами пришел дежурный офицер, изъял наши документы, отвел нас к прапорщику завхозу, который выдал нам матрасы, и затем нас отвели в спортзал, где нас и заперли. Все было сделано четко и оперативно. По всей видимости, у них уже были случаи побегов. Нам еще сообщили, что утром нас погрузят в автобусы, и отвезут в полевой лагерь, находящийся где-то под Орлом, в лесу.
Какое-то время мы сидели в спортзале в одиночестве, но постепенно к нам стали добавлять таких же как мы, вновь прибывших абитуриентов со всех окраин нашей необъятной страны. Первым к нам добавили парнишку из Ярославля. Мы разглядывали его как марсианина. Оказалось, что в Ярославле живут такие же люди как мы. Затем привели парнишку из Вологды, после него двух парней из Львова, причем один из них был в суворовской форме, пара эстонцев, целый выводок белорусов, пара грузин, армянин, и так далее. К середине ночи спортзал был почти полон, и представлял из себя копию Ноева ковчега, только твари, которые по паре, представляли собою не животный мир, а народы Советского Союза. Никто не спал, все доедали домашнюю еду, допивали припрятанное бухло и знакомились беспрерывно болтая.
Вскрылась забавная штука, связанная с количественно-географическим составом прибывающих. Из каждой области или большого города, было по одному, максимум по два делегата, нашу же республику, скажем так не сильно населенную, представляло аж 11 рыл. Периодически у нас интересовались, а сколько вообще жителей в республике, мы отвечали, что мы все уже тут, пожалуй.
Утром нас разбудили, дали умыться, погрузили в автобусы и повезли в полевой лагерь.
Лагерь действительно находился в лесу. Он представлял собой палаточный лагерь, с плацем столовой и сортирами с умывальниками. Палатки были на 40 человек, с двухъярусными кроватями и буржуйкой. Лагерь был обнесен по периметру сеткой рабицей с колючей проволокой. Вокруг был дремучий лес, в лагерь вела единственная дорога, упиравшаяся в шлагбаум.
Нас выгрузили из автобусов, и построили перед комендантской палаткой.
К нашему удивлению, встретил нас довольно странный и разношерстный контингент. Странное было в том, что весь личный состав лагеря, что кроме пары офицеров, состоял из разношерстных солдат различных родов войск. В их числе были представители внутренних войск, танкисты, пара десантников, пограничники и так далее. Был даже один забавный матросик с Кронштадта, но о нем чуть попозже.
Комендант лагеря поздравил нас с прибытием в лагерь, обрадовал, что мы теперь, на время сдачи вступительных экзаменов, из нас формируется первая, вторая и третья роты, и представил нам нашего командира. Временным командиром оказался бравый десантник с именем Андрей.
После пламенной речи комендант сел в уазик и куда-то упиздил уехал по очень важным делам, передав нас в распоряжение вышеописанным солдатикам.
Бравый сержант танкист сообщил нам, что для предотвращения случаев пищевого отравления, все вновь прибывшие должны, по очереди, пройти проверку личных вещей и особенно харчей привезенных из дома.
Мы выстроились в колонну, заходили в палатку, в которой солдатики проявляли заботу о нас, путем изъятия сомнительных продуктов. К нашему удивлению, все продукты, что мы предъявляли, оказались испорченными, и были изъяты, включая консервы неограниченного хранения. Процедура внешне напоминала, изъятие личных вещей у евреев, при отправке в гетто.
После экспроприации нас расселили по палаткам, и дали время перед ужином, на осмотреться и пообщаться с командиром.
После разговора с нашим десантником Андрем, многое прояснилось. Он рассказал нам, что за три недели до нас, вступительные экзамены сдавали армейцы. Есть такая тема в армии, когда после первого года службы, можно написать заявление, с просьбой направить солдата из армии на вступительные экзамены в училище. Если сдашь экзамены, то армия для тебя закончена, да еще и на все лето домой, пока поступившие недавние школьники, все лето проходят курс молодого бойца. Роют окопы, бегают по лесам и так далее. Ну а если экзамены провалил, то одна фигня получается мини отпуск, тем более что время поступления зачитывается в срок службы. И все кто удачно сдали экзамены, еще на прошлой недели разъехались по домам, а в лагере остались те, по кому решался вопрос принимать или отправлять назад в части. А по сему, он предложил нам сделку, он не устраивает нам пыталова, а мы не придумываем ему лишние проблемы, и изображаем иллюзию дисциплины. Мы пожали друг другу руки, и скрепили наш устный договор перекуром.
Кстати третьей роте командиром достался матросик из Кронштадта. Он был самый забавный. То ли он был дурак, толи дух анархизма еще с гражданской войны так пропитал стены и казематы Кронштадта, что все кто проводили в нем более года, впитывали в себя этот дух свободы. Он ходил по лагерю, сутуло попыхивая папироской, в своей морской робе, в тельняшке и сдвинутой на самый край макушки бескозырке. Он барражировал по лагерю, раскачивающейся походкой, подметая своими клешами дорожки, всем своим видом изображая качку на палубе, и что он представитель нечто особенного.
Как же он измывался над своей ротой. У них не было ни минуты покоя. Пока мы всем лагерем загорали на травке, изображая подготовку к экзаменам, третья рота постоянно маршировала по плацу, разучивая строевые песни. Строем в гальюн, строем к умывальникам. На время рота разбирала и собирала палатку, писала за него письма на гражданку, и бегала на камбуз за чайком для него. В дин прекрасный день, а точнее в ночь, терпение у роты лопнуло. Братва дождалась пока он уснет, повыдергивала колья от его палатки, ( а он жил в 4х местной индивидуальной палатке), завалила на него брезент, и теми же кольями его и отхуячила.
По всем понятиям это был залет. На следующий день прибыл комендант на разбиралово, весь лагерь замер в ожидании развязки. Комендант оказался толковым мужиком, сразу разобрался в сути вопроса. Роте дали нового командира, а морячка отправили в часть, с клеймом в личном деле, а пока он ожидал подготовки его документов, его определили на пару дней в вечный наряд, выносить с кухни на помойку жбаны с говнищем и объедками.
Вся третья рота, готовясь к экзаменам, развалившись на травке вдоль пути следования морячка с помоями, напевала ему «Яблочко» для поднятия настроения.
Кем быть. Первая часть.
Кем быть. Вторая часть.
Кем быть. Третья часть.
Кем быть. Четвертая часть.
Кем быть. Пятая часть.
Кем быть. Окончание.
РУДН №4 или Леха
РУДН №3 или Татарин.
РУДН №2
РУДН №1
Однокурсники и женщины.
Однокурсники и Дача.
Общага.