Черные свитки (часть вторая - около личная)
Начало (часть первая) : svetlako.livejournal.com/8615.html
Поищем-почитаем, что вспоминают или рассказывают о конкретных боях в районе действий 243-й дивизии в июле 1943-го другие современники моего деда. Конечно, «нет худшего свидетеля, чем очевидец», но, имея спорящие между собой мемуары и газетную статью, я считаю себя вправе продолжать использование эмоциональных и субъективных материалов.
«После разворота войск в Изюм-Барвенковской операции в июле 1943 года, после форсирования Северского Донца полки Восьмой гвардейской залегли. Наступление захлебнулось, и каждая утренняя атака вслед за длительной и мощнейшей артподготовкой ни к чему не приводила. Тысячи бойцов словно исчезали в зарослях кукурузы, в мареве пожаров, в нестерпимой зыби всеобщего тления. Как всегда, заговорили о мощной линии немецких дотов, о зарытых в землю танках, о другой столь же привычной чертовщине войны (В.А.Разумный)»
Ага, вот и нестыковка! Горькая ирония последней фразы мемуариста - не в мою пользу! Нет, с его точки зрения - никакой мощной обороны! Есть просто «чертовщина войны»! Ведь этот очевидец скептически говорит о и мощных дотах, и о танках... Но если оборона слаба - значит, и солдаты первого эшелона наступления, и чернорубашечники потом - гибнут просто от необученности и недовооруженности?
Подождем с выводами… Очень часто один и тот бой несколько человек могут описывать совершенно по-разному. Слишком узко восприятие в моменты опасности, слишком сложна картина боя, не видна она полностью ни рядовому, ни командиру полка. Каждый видит в ней своё.
Представьте себе, оказывается, была на том участке реальная «чертовщина войны» - не абсолютно новое оружие, но новое для того момента и того места!!!
«В июле 1943 года наш полк поддерживал 8-ю гвардейскую армию при форсировании реки Северский Донец в районе г. Изюм. Я как начальник разведки полка следовал в первом эшелоне атакующих стрелковых подразделений, под огнем противника перебежал по штурмовому мостику реку. Но противник открыл сильный огонь из пулеметов, укрытых на высоком правом берегу реки, наша пехота залегла.
Кроме того, первая позиция обороны противника была плотно заминирована, а его авиация непрерывно бомбила наши боевые порядки. … Наша артиллерия вела огонь по пулеметным точкам, но они продолжали стрелять. Я заметил один хорошо укрытый пулемет. Вызвал огонь одной из своих батарей. Разрывы легли точно, пулемет замолчал, но вскоре снова открыл бешеный огонь. Я вновь повторил огонь. Вместе с пехотой я перебежками продвигался вперед.
Вышли к этим пулеметным точкам. Это оказались бронеколпаки, зарытые в землю. Собственно бронеколпак возвышался над землей на 40-50 см, в нем была небольшая амбразура, закрытая бронированной заслонкой. В колпаке был установлен крупнокалиберный пулемет и находился пулеметчик. Такие бронеколпаки называли 'крабами' - то было новое оружие. Пулемет, по которому я вел огонь, забросало землей, поэтому он прекратил огонь. К сожалению, прямого попадания в бронеколпак не было. Таких пулеметных точек было на этом направлении много, некоторые даже лежали на земле - противник не успел их закопать. Поэтому наша пехота с большим трудом захватила плацдарм на правом высоком берегу реки Северский Донец» (Чернышев Е.В.)
Много бед на войне для солдата. Вот обнаружилась одна, по которой потери именно в этом наступлении оказались так велики… Новое и неожиданное на войне убивает быстрее и надежнее именно за счет неожиданности. Не может тут никому помочь ни предыдущий опыт, ни военная учеба - ни чернорубашечнику, ни обмундированному бойцу.
Была и другая беда, погубившая многих - теперь не тактическая, а стратегическая. Потеря внезапности! По воспоминаниям командующего 8ГвА ген.Чуйкова, из показаний пленных немцев советскому командованию стало известно, что «наше наступление ожидалось противником еще с 12 июля - за пять дней до его начала».
Еще одна беда на плечи солдатские: не было у Чуйкова, по его словам, опыта руководства армией в наступлении. Только и эта беда, и другие - на все плечи, а не только на чернорубашечные или только на украинские… Неправ пан Гриневич!
Гибли солдаты 243-й дивизии. Гибли солдаты на плацдармах вокруг неё. Погибали в наступлении - не продвинувшись ни на шаг на запад. Большинство дивизий 8ГвА не смогли сделать в первые дни и той малости, что удалась 243-ей. «Передовые части их были сброшены в реку, переправы навести не удалось, а те, что были наведены, оказались под непрерывным немецким артогнем и бомбовыми ударами. Только 79-й гв.сд генерал-майора Н.Ф.Батюка - героям боев за Мамаев Курган в Сталинграде - удалось переправиться и закрепиться в районе Банное-Пришиб (20 км к северу от Славянска). А еще через 5 дней на этом же плацдарме комдив Батюк погиб вместе с одним из полков своей дивизии, окруженные контратакующими немцами. Ожесточение боев в тех местах было таким, что очевидцы свидетельствуют: пройти пешему человеку в районе боёв, не наступив на труп, было практически невозможно. Особенно большое количество трупов лежало на направлениях главных ударов, в районах сёл Долгенькое и Заводы, а также в районе Изюмской городской свалки" (Докладная записка общественной организации Обов’язок "О необходимости установления исторической справедливости. Изюм-Барвенковское направление: События 1941-1943 годов "). Если вы вспомните о немцах, которые лежали перед позицией, которую в те дни защищал от контратакующих немцев мой дед со своими бойцами, то становится очевидно, что это были не только те трупы, которыми мы «заваливали противника», а и те, которыми он заваливал нас. Количественно же, по данным цитированной докладной записки немцы потеряли в этих местах около 200 тыс. человек, что подтверждает и множество захоронений немцев в тех краях.
А вот один факт, о котором в воспоминаниях моего деда не рассказывается; может, не знал он об этом, может, промолчал. Дело в том, что помимо «чернорубашечников» в боях на этом плацдарме принимала участие и штрафная рота, прикомандированная именно к 243-й дивизии. О ее боевой участи мне ничего не известно, но упомянуть о наших солдатах, которые так же сражались и так же погибали за Родину, считаю нужным. Тем более, что иногда «чернорубашечников» почему-то путают со штрафниками. На самом деле перепутать их бывалые фронтовики не могли по очень простой причине: штрафники сохраняли свое армейское обмундирование.
Вспомним и другой «злой и злободневный» факт из истории Отечественной, применительно к боям 243-ей дивизии. Помните фразу моего деда о бегущих «чернорубашечниках», которых должны были останавливать политработники и резерв? Где же заградотряды, так часто упоминающиеся сейчас некоторыми историками? Почему паникерами занимаются на уровне полка?
Были заградотряды на Изюм-Барвенковском плацдарме, занимались своей тяжелой военной работой! Вот воспоминания одного из бойцов 23 танкового корпуса, который через плацдарм 243-й дивизии вводился в прорыв 19-20 июля:
«Мост через Донец начали сколачивать уже в ходе форсирования реки. Диву даешься, как саперам удалось в течение двух суток построить мост, выдерживающий тяжелые танки. А там, где враг видел только лес, столь же быстро появилась просека и дорога на мост. … Когда мы оказались перед мостом, на просеке, забитой техникой и людьми, то первое впечатление было такое: здесь хаос. Команды разных офицеров звучат одновременно. Одна перебивает другую! Нецензурщина! Они не слышны лишь тогда, когда все звуки перебивают вой бомб, и рев выходящего из пике бомбардировщика! Каждый офицер стремится быстрее протолкнуть своих людей через мост. Отсюда и споры. В сторонке, на боку, лежит автомашина. И никто не ответит на вопрос: перевернула грузовик бомба или заглох мотор и солдаты оттащили ее в сторону. Но впечатление о хаосе было первым, а, соответственно, обманчивым. На самом деле, здесь был полный порядок. Его поддерживал заградотряд - один из тех, о коих в последнее время написано столь много былей и небылиц. Вот «заградники» остановили поток бегущих на мост людей. Пошли танки нашего 23-го танкового корпуса, генерал на «виллисе». (Чигвинцев М.Н.)
Обратили внимание на «бегущих на мост людей»? А теперь удивитесь еще раз. Если вы внимательно перечитаете отрывок, то должны понять, что эти люди бежали не «из» боя, а «в» бой! И вот среди этих солдат и наводит порядок заградотряд! Не правда ли, как-то не соответствует это стереотипам действий заградотрядов? А ведь мы продолжаем изучать всего один десятидневный и десятикилометровый эпизод огромной войны…
А что же сами чернорубашечники из-под Изюма? Услышать бы хоть что-нибудь о них - от них самих? Удивителен мир. Вот история одного из тех самых «чернорубашечных» бойцов 243-й дивизии, даже того самого 906-го полка…
«Награда через 58 лет. 76-летнему Ивану Чеснокову из хутора Придонского Верхнедонского района вручена награда, нашедшая его через 58 лет. В 1943 году приказом командира 906-го стрелкового полка 18-летний рядовой Иван Чесноков был представлен к медали "За отвагу". В районе Курской дуги он был ранен, а после госпиталя уже попал в другую часть. Награда затерялась. Потом было еще одно ранение и - заключение медкомиссии "годен к нестроевой". В том же 43-м солдат вернулся в родной хутор» (Ростовская электронная газета «Жизнь»№19, 2001)
Почему я думаю, что это именно «чернорубашечник»? Потому что ему в 1943-м как раз исполнилось семнадцать призывных лет и родом он из тех мест, что как раз к 43-му были освобождены и рядом с которыми происходили исследуемые события. Вот и попал он в тот самый 906-й полк. И не просто попал, а получил в нем «Отвагу». Вот вам и «чернорубашечник», который бежал и боялся! Вместо этого видим героя. Рядового, необученного… Помните по воспоминаниям моего деда, как обошлись с наградами, заслуженными бойцами его роты? Весь комсостав погиб, а новый знать ничего не знает. Такое ведь не было редкостью, особенно когда по сути задание командование не было ни армией, ни дивизией выполнено - наступление-то захлебнулось. А ведь в тех списках, что готовил мой дед и которые остались неутвержденными, были такие же чернорубашечники, что и герой Иван Чесноков! Из того самого пополнения в 50% списочного состава. Я даже подумал грешным делом, что может быть как раз список, который передал начальству мой дед, всё-таки достали спустя годы из архива и утвердили - и был в нем боевой товарищ моего деда Иван Чесноков. Вот вам и отношение к ним, как к украинским предателям, на которое упирал пан Гриневич!
К сожалению, на этом, найденные мною свидетельства, касающиеся непосредственно 243-й дивизии на Изюм-Барвенковском плацдарме заканчиваются. Но этого достаточно, чтобы составить какое-то представление о том, как и в каких условиях сражались и погибали люди в разном обмундировании и из разных мест, приписанные волею судьбы к этой дивизии в Изюм-Барвенковском наступлении лета 1943-го. Люди, которые не знали, что появится после войны на свет некто Гриневич, который разделит их не на живых и мертвых, а на украинцев и всех остальных...
Продолжение (часть третья): svetlako.livejournal.com/9094.html