Туманский Александр Григорьевич
О НЁМ или... Глава 5 Мирза Мухаммед Али Казем Бек Якоб Эдуард Полак Виктор Романович Розен
Но вернёмся к агентуре Розена, нам наиболее интересен одни его ученик скажем так работавший «в полях»... Итак,
Туманский Александр Григорьевич (1861-1920) генерал-майор царской армии из дворянского рода, учился в Варшаве в гимназии, затем в СПб в артиллерийском училище ну и пресловутые Офицерские курсы восточных языков (персидский, турецкий, арабский). 1891-1895 служил в Закаспийской области, в 1894 откомандирован в Персию для исследований коммуникаций (да как только разведку не обзовут), 1900-1905 вице-консул в Ване, (в педивикии интересная приписка: «исполняя обязанности негласного военного агента», ну да ладно, просто основные вехи биографии нам известны от упомянутого выше Крачковского из труда «Очерки по русской арабистики», а он видимо тактично избегал слов шпион и разведка). Далее служил в Тифлисе при командующем, преподавал арабский язык офицерам. Несколько раз был командирован в Персию. После Февральской буржуазной ушёл в отставку с военной службы в звании генерал-майора, после Октябрьской покинул Советскую Россию и остановился на ПМЖ в Константинополе, где 1 декабря 1920 скончался.
Один момент: ссылку на его имя вы можете найти на практически любом сайте бахаи, вот настолько стала канонична версия произошедшего от этого малоизвестного исследователя.
Туманский вёл переписку с одним из кураторов Розеном, в том числе через него он переписывался с Брауном, до нас дошли письма только Туманского, они хранятся в архиве в Санкт-Петербургском архиве РАН, в Российской Национальной библиотеке и в Национальном архиве Грузии, а теперь копии этих важных документов ушедшей эпохи и в Архиве Всемирного центра бахаи на горе Кармель в Хайфе. Оригиналов я, конечно же не видел, но с более приемлемой передачей текста можно ознакомится в труде Н.А. Кузнецовой «К истории изучения бабизма и бехаизма в России» (Москва 1963г.) Я вообще планировал назвать эту статью «переписка Розена с Туманским», вам по ходу статьи буду цитировать наиболее интересные фрагменты и дам свои комментарии.
Приехав в Асхабад 29 июня 1890 г., я с легкостью познакомился с самыми интересными из бабидов. Благодаря своему достойному образу жизни, они приняты русскими как нельзя лучше. Поэтому знакомство с ними не представило ни малейшей трудности». Община людей, верующих в единство Творца и скорое единение всего человечества, завоевала авторитет среди местных жителей, их представители были выбраны даже в городское правление и активно участвовали в культурной жизни. Были, к примеру, в комиссии по сооружению памятника Александру Пушкину. Именно поэтому знакомства с ними не было трудным вообще. Видя мое желание узнать их религиозное обучение лучше, три из них нетерпеливо соперничали друг с другом, чтобы помочь мне в нем
Так вот, когда ещё курсантом Туманский отправился на Восток для языковой практики, где как подчёркивает ряд исследователей «случайно увлёкся» историей движения бабидов, это не так: он получил от «научного руководителя» Матвея Авельевича Гамазова (Матевос Абелович Гамазянц, крупный дипломат, драгоман в Константинополе во время Крымской войны, участвовал в установлении османо-персидских границ) задание найти и сблизится с бахаи, перебравшимися из Ирана в Ашгабад и собрать информацию о движении.
Китаб-и-Агдас
(28 февраля 1892 г.) «Здесь обещали достать и показали 16-томное сочинение под заглавием jyVI jl», один вид которого привел меня в ужас, хотя волей-неволей придется окунуться немного в это море мрака.
Туманский стал известен тем, что за годы работы на Востоке он сделал несколько громких научных открытий (даже очень), но вот его изображения и так и не отыскал (ну что же и такое бывает). Одно из его открытий- «он нашёл и перевёл на русский язык «Китаб-и-Агдас» Бахауллы».В двух словах, Китаб-и-Агдас- это «Наисвятейшая Книга», написанная Бахауллой в 1870-х, а в начале 1890-х уже изданная, и даже разошлась неким тиражом среди паствы. Перевод Туманского был издан в 1899, хотя Розен доложил на заседании Восточного отделения ещё в 1894(!).
Ну как «нашёл», это как-то очень размыто до улыбки, Ольга Мехти: «У Туманского появилось много новых друзей, среди них - Абуль-Фазль Гольпайгони. Это бывший мирза - ученый из Тегерана, который принял бахаи и стал выдающимся ученым этой веры. В его обществе русский офицер «вникал в темный смысл Китаб-и-Агдас и других писаний Бахауллы». из Бухары сообщил о том, что нашел экземпляр древней книги. Туманский, увидев находку, пишет: «Моему восторгу не было пределов, когда я увидел эту рукопись, и в особенности, когда передал ее мне с тем условием, чтобы она была издана и не погибла окончательно для науки». Интересно, в восточных странах, где русский офицер побывал во время службы, его помнили долго как ученика бахаи Абуль-Фазль Гольпайгони.». (Он то из Самарканда, то из Бухары, но сути не меняет, о нём будет ниже). Мехти как я понимаю писатель и любит художественно приукрасить, но когда же книга успела стать древней?
Нет сомнения, что я принялся за осуществление моего старого проекта, т. е. перевод на русский язык Китабе Акдес и других главнейших Лаухов, Мунаджатов, Теразатов и т. п. прелестей. До настоящего времени это дело продвигалось довольно вяло, и я перевел за целый месяц, половину Кит{абе] Акд[ес], т. е. до слов J Ц» 01. Мне бы очень хотелось составить небольшой сборник главнейших писаний Беха-Уллы с переводом на русский, конечно, с примечаниями, а для введения - небольшой исторический очерк, как по написанным источникам, имеющимся у меня, так и по некоторым словесным преданиям, собираемым мною у очевидцев разных событий. Если что понадобится еще Вам или Броуну, то я с полной готовностью буду сообщать. В этом отношении мой источник представляет, смею думать, некоторый интерес в виду того, что из лиц, имевших соприкосновение к Тарихе Джедид в живых только один М. Абуль Фазль
Книга Туманского состоит из небольшого предисловия, введения, перевода «Кетабе Акдес», приложений 1. лаух Керим-хана; 2. лаух Али и лаух «Простейшее по существу»; 3. лаухи «Восходы», «Узоры», «Отблески» и «Райские слова», указателя и персидского текста «Священнейшей книги».
(9 декабря 1893) опять в своем Асхабадском приюте, снова бабиды и, слава Богу, никаких особых поручений не получаю, так что могу заняться опять старым делом. Я начал, конечно, с Китаб-и-Агдас, сличаю каноническое издание с рукописью и отмечаю варианты, которые интересны мне в том, что показывают колебания грамматических воззрений редакторов этой книги. Эту работу совместно с окончательной редакцией перевода я кончаю на этой или в начале будущей недели
Относительно перевода Китабе Акдес не знаю, что предпринять. В области средств для печатания не имеется, да к тому же нет и типографии с восточным шрифтом. Хотя я и не очень тороплюсь, приедет Абуль Фазль - и я еще раз пересмотрю перевод. здесь решительно никому неизвестен, да к тому же бабиды утверждают, что Беха не был в Самсуне
Изданы Китабе Акдес и некоторые лаухи, которые я препровождаю Вам с этим письмом. Издание сделано, как Вы увидите, по-восточному, и сколько я ни ломал себе голову, сколько я ни допрашивал бабидов, я не мог уловить хотя что-либо похожее на систему. Одно лишь можно сказать, что в начале идут крупные лаухи, затем все меньше и меньше. Вот поэтому-то и нельзя не радоваться, что остались лаухи, хронологию которых можно определить, т. е. отнести их к известному периоду и наиболее интересному, что касается справок о лаухах, то я убедился, что они расспросным путем не особенно надежны. Остаются только справки о личностях, к которым адресованы эти лаухи. И вот, расспрашивая таким образом, я натолкнулся на существование преинтересной небольшой рукописной хроники, касающейся арестов и гонений бабидов во многих местах Персии в 1300 г. Эта хроника принадлежит перу некоего Мирза Али Асгер ^ 1)^, написана 'очень просто, почти что разговорным языком, почерк шекесте, на русской почтовой бумаге. Но впрочем более подробный отчет я Вам представлю уже из Мангишлака и привезу саму рукопись -0UI когда отпустят в отпуск, т. е. осенью, в сентябре или октябре. Что же касается расспросных сведений, то они очень неудачны, конечно тут много и моей вины. Простите и не судите строго. ...Перевод Теджереи Теракиме кончил за небольшим исключением, т. е. двух стихотворений, которые для меня представляют пока порядочные трудности.
В 1899 на офицерском собрании в Дудергофе (Красное Село) Туманский зачитал отрывки из своего перевода «Китабе-Акдес» перед военными востоковедами.
Агентура
а теперь о тех, кто помогал Туманскому в переводах и «нахождениях»
Самый интересный из бабидов-это мой, еще прошлогодний знакомый, самаркандский житель, приехавший в Асхабад нарочно, чтобы помочь мне перевести Кит[абе] Акд[ес], Мирза Абуль Фазль Гюльпайгани который упоминается в Тарихе Джедид. По пагинации Броуновской рукописи между 306 и 322, т. е. в «additional details concerning the conference of Ispahan» - содержание 265, V. II)., Мой приятель - один из бывших шиитских Улема, брат его муджтехид и участник собрания в Казимейне (Traveller’s Narr., II, 85-87). Перу Абуль Фазля принадлежит также начало Тарихе Джедид до конца 3 стр. по .моей рукописи (ДО СЛОВ С -MV11 ( mj IaPcaJ I I ^ После этого я думаю, что Вам не безынтересно будет узнать некоторые сведения о составлении Тарихе Джедид и мотивировку того, что ее называют Тарихе Манукчи aL uJ Абуль Фазль.
Огнепоклонник Манукчи во время 1-го похода англичан в Кабул служил в английском войске на должности тавильдара низами (кажется, интендантская должность). Ввиду существующих порядков в английских войсках и пренебрежительного отношения к неангличанам Манукчи, отчаявшись в военной карьере, вышел в отставку и уехал в Тегеран, где и прожил более 30 лет. Всю свою деятельность Манукчи посвятил облегчению положения своих единоверцев в Персии. Он главным образом обратил внимание на урегулирование, которую платили гебры, и успел выхлопотать у Джизия - налог с немусульман. Заказ персидского правительства право взимать непосредственно самому эту подать. Тот излишек, который до той поры попадал в карманы хакимов, Манукчи обратил в фонд, на проценты с которого он устроил известные гебрские школы. Все это, конечно, не могло быть иначе, как с помощью английского правительства, подданным которого был Манукчи. Но в последнее время, почему-то оставшись недовольным своим правительством, Манукчи изменил тактику и стал действовать не сам, а через русского подданного Таджир-баши армян Ходжэ-Ивана. Летом 1890 г., когда я был первый раз в Асхабаде, пришло известие о его -смерти. Живя долго в Персии, Манукчи был очевидцем многих событий движения бабидов и сам лично относился с симпатией к ним. В бытность свою в Багдаде он виделся с БехаУллой, от которого на имя Манукчи есть два Лауха. Один Вам известен, это тот Лаух, который находится в конце «Мудуние», написанный чистым персидским языком. Другой Лаух последовал в благодарность за присылку сочинения Манукчи Сг^ ; - этого Лауха у меня еще нет. В 1297 г. от хиджры Мирза Абуль Фазль познакомился в Тегеране с Манукчи. В это время Манукчи задался целью издать два исторических сочинения. Одно - историю доисламских царей Персии, которое он поручил составить Измаил-хану Зенду. Этот последний и написал книгу ob-jly. Историю же бабидов он поручил составить бабиду Мирзе Хусейн Гамадани (умер в Реште в 1299 г., так что время составления Тарихе Джедид должно быть между 1297 и 1299 гг.). Манукчи сам не мог писать, так как он не знал букв арабских, но желал включить в историю свои воспоминания и взгляды. Мирза Хусейн Гамадани обратился за советом к Мирзе Абуль Фазлю, который и посоветовал ему держаться хронологии Насих ут-таварих, включая в эти хронологические рамки воспоминания Манукчи. Сам же Абуль Фазль, как я выше сказал, написал к этой истории нечто вроде предисловия. Здесь нельзя обойти молчанием редактора этой истории Хаджи Сейид Джевада Кербелаи, к которому Мирза Хусейн Гамадани носил свои черновые. Этот хаджи был один из известнейших шиитских ученых,, из рода Сейида Мехди, тоже величайшего ученого, известного под именем . Этот хаджи начал свою науку в Кербеле в раннем детстве и был из учеников Шейха Ахмеда Ахсайского. Потом 10-12 лет слушал курс у Казема Решти и, наконец, сделался бабидом. Баба он знавал еще ребенком и еще до 80 признавал необыкновенные качества его. Мой приятель Абуль Фазль от него воспринял свет бабизма. Хаджи скончался в Кермане в 1299 г., имея около ста лет от роду. Вот и все, что я могу сообщить Вам пока о Тарихе Джедид. Полное имя Манукчи (в дополнение к заметке Броуна) by 1д; t*J имя его отца Манукчи ; b^U , по словам бабидов, по-индусски означает «купец», - родовое прозвище.
Другой историк бабидов Хаджи Мирза Джани Кашани интересен как первый историк бабизма, но только бабизма времен Баба, т. к. он умер в 1852 г. в числе тегеранских жертв, обвиненных в покушении на жизнь шаха. Он брат некоего Хаджи Мохаммеда Исмаила, того самого лица, к которому адресован ^ I j £>) (т. е. он так называемый ^ lj ). Мирза Джани был из богатых купцов г. Кашана, и Баб во время следования из Исфагана в Тегеран останавливался в Кащане в доме Джани. С Бехой Джани познакомился в Тегеранской тюрьме, где они оба сидели по подозрению в покушении
Поездка в Иран 1893-1894
Поездка была организована бабидами, о чём власти государства Каджар были в курсе и воспрепятствовали, ситуация разрешил Розен, через свои связи в Министерстве иностранных дел на Большой Морской.
(25 мая 1894 г.) с бабидами в постоянном соприкосновении. Достал в семье покойного Джани экземпляр его истории. Хороший список. Недостает первых трех листов
Кузнецова пишет, что «прожив в Иране около полугода и хорошо ознакомившись с местными условиями, он понял, что проездом рукописи не достанешь, надо пожить на одном месте. «Книжные рынки порядком очищены англичанами и другими европейцами.»
«Боюсь, что моя рукопись (Джани, - Я. К.] претерпела некоторую редакцию и утратила тот тон, который столь характерен в парижской рукописи. Сличение, конечно же, решит этот вопрос. Но я все-таки рад этой находке главного и основного исторического памятника бабидского движения. Я Вам писал, что в начале моей рукописи недостает несколько листов. Будучи в Каплане я через одного из членов семьи Джани узнал, что имеется еще один полный экземпляр в окрестностях Кашана и мне обещана копия недостающих листов. ...Кроме этого я раздобыл два исторических стихотворения: одно из ранних творений Небиля, другое, приписываемое персидской принцессе под ’ом и характерное тем, что рисует утрату авторитета Субхе Эзеля среди секты. Стихотворение тоже из первых времен бегаизма»
(17 февраля 1894 г.) Маршрут мой я предполагаю выполнить следующим образом. Из Узунгана еду в Астрабад, из Астрабада на Шахруд в Тегеран. В Тегеране делаю небольшую остановку и еду в Йезд, Кирман, Шираз и через Исфаган обратно в Тегеран, где думаю пробыть около месяца, а затем в Асхабад…
Просветительская деятельность Туманского для бабидов
Н.А. Кузнецова
Туманский просил прислать для бабидов экземпляры «Тарихе Сейях» и около 50 экз. 2-го тома. «Как подвигается Ваше издание тех писем, над которыми Вы трудились прошлое лето и нет ли чего нового у Вас»,- спрашивал он В. Р. Розена и сообщал, что послал Матвею Авельевичу Тамазову рукопись «Тарихе Сейях», почерк которой «не хуже броуновского оригинала, если не лучше». Эта рукопись, по мнению Туманского, написана рукой Зейнуль-Мокарибина, что придало ей особенное значение в смысле верности. Очень Вам благодарен и не откажите при случае передать Е. G. Brown’y мою искреннюю .признательность за присылку его брошюры.
Иногда Туманский ловил информирующих его бабидов на дезинформации
(9 июля 1893 г.) получил корректурный листок моей заметки и просто сгорел со стыда за свою оплошность в том, что я позволил подвести себя таким образом своим приятелям. Поправки к тексту вышлю вам из Мангышлака
Одно скажу: бабиды не охотно очень дают старые документы, считая их не совсем годными
О Бахаулле
Туманский сообщал, что ему удалось достать автографы Беха-Уллы и Баба и что ему обещали прислать фотографию дома, в Акке, а портрет Беха-Уллы получить невозможно.
из письма Розену, также было опубликовано в журнале «Кавказ»:
Свершилось. Страница перевернута, Беха-Улла скончался. В таких выражениях сообщили мне о кончине Беха асхабадские бабиды. Известие о его смерти, последовавшей в Бехдже, в его же около Акки 16 мая утром по старому стилю, пришло в Асхабад только 24 июня. Никаких писем, никаких телеграмм tout court, были присланы прилагаемые завещание и Андалиба. Перевод их и небольшое введение я пришлю со следующей отходящей от нас почтой. Если найдете возможным, то не откажите поместить их в Записках.
о литературном наследии Бахауллы:
Подавляющее количество всяких писаний, оставленное как Вехой своим последователям, превосходит всякое воображение, и я не знаю, кто будет в состоянии разобраться во всем этом действительно «море» словоизвержения.
Архив Туманского
Н.А. Кузнецова в своих трудах указывает, что о судьбе Туманского после заграничных командировок в Турцию и Иран ей неизвестно, что несколько странно, так как Туманский продолжил военную службу и с 1911 при Штаб-квартире Кавказского военного командования заведовал школой восточных языков, то есть из обоймы он не выпал, просто занялся преподавательской и научной деятельностью. О его участие в ПМВ я сведений не нашёл. После ФБР 1917, подал в отставку, а после ВОР эмигрировал в Константинополь, где скончался от болезни. Н.А. Кузнецова:
Небольшой некролог о А. Г. Туманском опубликован И. Ю. Крачковским 'В журн. «Восток» (кн. I, Пг., 1922, стр. 112), но и в этом некрологе нет ни даты смерти Туманского, ни сведений о последних годах: его жизни, о литературном и научном наследстве.
Но известно, что его вдова Елена с детьми (дочь- Евгения, сыновья- Александр и Кирилл, все родились в Тифлисе) эмигрировали в бельгийский Льеж, где несмотря на графское происхождение и профессию лингвиста, работала горничной в гостинице. И в это время у неё были контакты (вероятно, что заочные) с академиком Бартольдом, которому она передала рукопись «Худуд-аль-Алам» - «Границы мира с востока на запад» и вероятно, ряд других трудов. А это означает, что архив находился при вдове, учёный скупал манускрипты на персидском арабском и турецком языках, он вёл активную переписку с многими представителями научного мира (ответы вероятно хранил у себя),вполне вероятно. что даже писания Бахауллы, с которых он делал переводы. Поиски вероятно существующего архива ведутся и сегодня, как представителями научного мира, так и адептами вероучения Бахаи. Известно, что внучка учёного Мария переехала из Льежа в Керкраде, где скончалась в результате болезни, но в квартире покойной никаких документов или даже фотографий Туманского обнаружено не было. Предположительно архив вывезли сыновья, которые эмигрировали перед ВМВ в Нью-Йорк. Обнародование документов архива, конечно даст крайне интересную информацию, но лично я боюсь, что через это возможен вброс фальсификата. В общем поиски ведутся (хотя, переписка Брауна и Розена вполне спокойно лежит в архивах АН и интереса к себе не вызывает).