Советская эпоха - часть I
Начну, как обычно издалека, а именно с понятий механической и органической солидарности, введенных Дюркгеймом. Тут вот в чем дело. Перед социальной наукой, а особенно перед социальной наукой в капиталистическом обществе стоит вопрос, как возможно общество. Ведь в капиталистическом обществе мы наблюдаем всеобщую конкуренцию, борьбу людей за капиталы, рабочие места, за кусок хлеба, в конце концов. В связи с этим и встает вопрос, почему же общество не распадается на части, не сваливается в войну всех против всех. Во времена Гоббса полагали, что это происходит, во-первых потому что есть король, который за всех, а во-вторых, потому что преуспевшие и избранные собственники должны защищаться от нападок голодных и нищих отверженных - оттуда и берется солидарность этих самых собственников.
Впрочем, такие честные ответы дают объяснение далеко не всему и позже были придуманы другие теории. Наиболее популярной стала теория Дюркгейма.
Суть ее заключается в следующем: люди сотрудничают друг с другом потому, что нужны друг другу. Дело в том, что в современном (уже для Дюркгейма) обществе уровень разделения труда весьма велик и Дюркгейм выводит причины общественной солидарности из разделения труда. Люди, по его мнению, не только конкурируют, но и нуждаются друг в друге именно по причине разделения труда, ибо существовать они сегодня могут только благодаря обмену плодов своего труда, продуктов и услуг. Солидарность, основанную на такой зависимости Дюркгейм назвал словом, которое у нас переводится как «органическая», хотя я скорее назвал бы ее «организмическая» ибо она, по мнению ученого подобна взаимозависимости органов одного организма, не одинаковых, но необходимых друг другу для совместного существования.
Понятное дело, что для реализации такого типа солидарности люди вступают друг с другом в отношения обмена, берут на себя определенные взаимные обязательства. Поэтому символом такого обмена и типа взаимоотношений стал у Дюркгейма договор. Хочу сразу заметить, что под обменом мыслитель понимает вовсе не любой обмен, а обмен рыночный. Т.е. обмен у него, это компромисс между людьми с противоположным, враждебным интересом.
Такой способ солидарности, который назван органическим, по мнению мыслителя, есть достаточно позднее достижение. Он пришел на смену механической солидарности. Механическая солидарность, по его мнению, соответствовала доиндустриальной стадии общественного развития, когда уровень разделения труда был еще весьма слаб. Соответственно солидарность базируется не на взаимозависимости индивидов, а на их сходстве. Поскольку взаимной зависимости нет, то сходство выбирается по формальным признакам, как то общность крови, общность территории, языка и культурной привычки, и базируется на сходстве трудовой деятельности - крестьянском труде. Сам Дюркгейм оставался на уровне исторических знаний своего времени, и потому допускает множество ошибок, обосновывая свои взгляды, но о недостатках теории стоит поговорить отдельно.
Кроме понятий механической и органической солидарности Дюркгейм вводит еще одно важное понятие - понятие «коллективного сознания». Коллективное сознание, это «совокупность верований и чувств, общих, в среднем, членам одного и того же общества». По его мнению, в обществах, основанных на механической и органической солидарности соотношение личности и коллективного сознания различно. В обществе, основанном на механической солидарности, личность полностью подчиняется и подавляется коллективным сознанием: «Солидарность, вытекающая из сходств, имеется тогда, когда коллективное сознание точно покрывает все наше сознание и совпадает с ним во всех точках; но в этот момент наша индивидуальность равна нулю», пишет он.
Поведение человека скрупулезно регулируется обычаем, а законы жестоки, что бы принуждать людей к солидарному поведению. Дело в том, что, по мнению Дюркгейма, механическая солидарность действует куда слабее органической, и для того, что бы удерживать общество в нормальном состоянии, приходится прилагать куда большие усилия, выражающиеся в жестокости законов и установленном единообразии чувств и верований. В таком обществе человек обладает крайне ограниченным спектром жизненных возможностей. Структура такого общества проста - сначала оно является бесструктурной «ордой» (по определению Дюркгейма), то есть не включает в себя сегментов (более простых сообществ), а состоит попросту из одинаковых индивидов. Более сложное общество состоит из простого объединения подобных орд, или кланов (тоже определение автора). В зависимости от того, как такие кланы соединяются, получаются разные типы обществ. В любом случае, это общества, сегменты которых образованы по принципу механической солидарности - по признаку формального сходства. Например, это крестьяне, члены общины, а общество состоит из общин. В обществе же, где солидарность имеет органическую основу, сегменты общества образованы не по формальному, а по более важному (так считает Дюркгейм) признаку - трудовой деятельности и взаимозависимых профессий в ней. Из углубления разделения труда и установления органической солидарности он, вполне справедливо, выводит и культ индивидуализма.
В общем, продолжать можно еще не мало, но любой интересующийся может самостоятельно прочитать труд Дюркгейма. Хочу только заметить, что несмотря на многочисленные ошибки в аргументации (все же исторические знания в ту эпоху, а вероятно и исторические знания самого Дюркгейма, как и его представления о неевропейских обществах, на базе которых он и описывал механическую солидарность, оставляли желать лучшего и полны тенденциозных европейских мифов и стереотипов) Дюркгейму удалось уловить важнейшие тенденции и факторы эволюции традиционного общества в общество ему современное. Кроме того, Дюркгейм прекрасно понимал то, чего не понимают его современные последователи. На самом деле в истории отношения органической и механической солидарности соседствуют тысячелетиями, а вовсе не появляются вместе с индустриальной цивилизацией, да и четкой грани между ними нет. Механическая и органическая солидарность, это некие абстракции, полюса, идеальные типы и движение в направлении органической солидарности представляется движением постепенным и сложным, как и процесс углубления разделения труда. Так же в труде Дюркгейма несомненна определенная апологетика индивидуализма и органической солидарности, при том, что традиционное общество с механической солидарностью куда как более сложный феномен, чем это представлял мыслитель. Дюркгейм же сделал ее чем то вроде темного фона, на котором контрастней смотрится воспеваемая органическая солидарность. Само понятие «коллективного сознания», его соотношение с индивидуальным сознанием далеко не так однозначны, как это представлялось Дюркгейму. Да и органическая солидарность с индивидуализмом и частным человеком, которую воспевал мыслитель, возможно в конце XIX века и внушала оптимизм (хотя Маркс за десятки лет до Дюркгейма обнаружил и продемонстрировал изъяны такого человеческого типа), но сегодня находится в кризисе, а свободный индивидуум парадоксальным образом превратился в парящее в смысловом вакууме, абсолютно манипулируемое извне существо. Впрочем, в контексте этой статьи нет необходимости в широкой критике взглядов Дюркгейма, а отдельные моменты мы будем обсуждать по ходу рассуждения.
К сожалению, теория Дюркгейма сделалась идеологическим инструментом западников либералов в том числе и как инструмент антисоветской борьбы. Советское общество тут объявлялось обществом, построенном на принципах механической солидарности, в противовес прогрессивному западному обществу, стоящему на принципах солидарности органической, притом что теория механической и органической солидарности вполне сплелась с теорий традиционного и современного общества. В процессе обоснования такой позиции в немалой степени исказили и самого Дюркгейма. Как правило, технология искажений заключалась в том, что бы ухватить какое либо присущее советскому обществу свойство, объявить это свойством присущим обществу механической солидарности и более того, намекнуть (в том числе и через умолчание), что об этом писал сам Дюркгейм.
Более того, со временем появились интерпретаторы, (например, уважаемый С.Г. Кара-мурза), которые вполне согласившись с тем, что в СССР было традиционное общество (общество, основанное на механической солидарности) попросту поменяли знак, объявив такое общество хорошим, а т.н. «современное общество», плохим. Так что к современным интерпретаторам теории стоит относиться сугубо осторожно.
В то же время, я не стал бы называть все эти идеологические кунштюки заговором. Вообще я не люблю разнообразных теорий заговоров по отношению к крупномасштабным социальным явлениям. Я не верю, что советское диссидентство породили американское ЦРУ или евреи, мечтающие свалить на Святую Землю, и я не верю, что западники в России появляются по некой генетической злочинности части русских людей.
Я полагаю, что когда о крупных социальных процессах говорят в контексте заговора, этого свидетельствует лишь о том, что существенные социальные закономерности остались непонятыми.
Продолжение следует...
Впрочем, такие честные ответы дают объяснение далеко не всему и позже были придуманы другие теории. Наиболее популярной стала теория Дюркгейма.
Суть ее заключается в следующем: люди сотрудничают друг с другом потому, что нужны друг другу. Дело в том, что в современном (уже для Дюркгейма) обществе уровень разделения труда весьма велик и Дюркгейм выводит причины общественной солидарности из разделения труда. Люди, по его мнению, не только конкурируют, но и нуждаются друг в друге именно по причине разделения труда, ибо существовать они сегодня могут только благодаря обмену плодов своего труда, продуктов и услуг. Солидарность, основанную на такой зависимости Дюркгейм назвал словом, которое у нас переводится как «органическая», хотя я скорее назвал бы ее «организмическая» ибо она, по мнению ученого подобна взаимозависимости органов одного организма, не одинаковых, но необходимых друг другу для совместного существования.
Понятное дело, что для реализации такого типа солидарности люди вступают друг с другом в отношения обмена, берут на себя определенные взаимные обязательства. Поэтому символом такого обмена и типа взаимоотношений стал у Дюркгейма договор. Хочу сразу заметить, что под обменом мыслитель понимает вовсе не любой обмен, а обмен рыночный. Т.е. обмен у него, это компромисс между людьми с противоположным, враждебным интересом.
Такой способ солидарности, который назван органическим, по мнению мыслителя, есть достаточно позднее достижение. Он пришел на смену механической солидарности. Механическая солидарность, по его мнению, соответствовала доиндустриальной стадии общественного развития, когда уровень разделения труда был еще весьма слаб. Соответственно солидарность базируется не на взаимозависимости индивидов, а на их сходстве. Поскольку взаимной зависимости нет, то сходство выбирается по формальным признакам, как то общность крови, общность территории, языка и культурной привычки, и базируется на сходстве трудовой деятельности - крестьянском труде. Сам Дюркгейм оставался на уровне исторических знаний своего времени, и потому допускает множество ошибок, обосновывая свои взгляды, но о недостатках теории стоит поговорить отдельно.
Кроме понятий механической и органической солидарности Дюркгейм вводит еще одно важное понятие - понятие «коллективного сознания». Коллективное сознание, это «совокупность верований и чувств, общих, в среднем, членам одного и того же общества». По его мнению, в обществах, основанных на механической и органической солидарности соотношение личности и коллективного сознания различно. В обществе, основанном на механической солидарности, личность полностью подчиняется и подавляется коллективным сознанием: «Солидарность, вытекающая из сходств, имеется тогда, когда коллективное сознание точно покрывает все наше сознание и совпадает с ним во всех точках; но в этот момент наша индивидуальность равна нулю», пишет он.
Поведение человека скрупулезно регулируется обычаем, а законы жестоки, что бы принуждать людей к солидарному поведению. Дело в том, что, по мнению Дюркгейма, механическая солидарность действует куда слабее органической, и для того, что бы удерживать общество в нормальном состоянии, приходится прилагать куда большие усилия, выражающиеся в жестокости законов и установленном единообразии чувств и верований. В таком обществе человек обладает крайне ограниченным спектром жизненных возможностей. Структура такого общества проста - сначала оно является бесструктурной «ордой» (по определению Дюркгейма), то есть не включает в себя сегментов (более простых сообществ), а состоит попросту из одинаковых индивидов. Более сложное общество состоит из простого объединения подобных орд, или кланов (тоже определение автора). В зависимости от того, как такие кланы соединяются, получаются разные типы обществ. В любом случае, это общества, сегменты которых образованы по принципу механической солидарности - по признаку формального сходства. Например, это крестьяне, члены общины, а общество состоит из общин. В обществе же, где солидарность имеет органическую основу, сегменты общества образованы не по формальному, а по более важному (так считает Дюркгейм) признаку - трудовой деятельности и взаимозависимых профессий в ней. Из углубления разделения труда и установления органической солидарности он, вполне справедливо, выводит и культ индивидуализма.
В общем, продолжать можно еще не мало, но любой интересующийся может самостоятельно прочитать труд Дюркгейма. Хочу только заметить, что несмотря на многочисленные ошибки в аргументации (все же исторические знания в ту эпоху, а вероятно и исторические знания самого Дюркгейма, как и его представления о неевропейских обществах, на базе которых он и описывал механическую солидарность, оставляли желать лучшего и полны тенденциозных европейских мифов и стереотипов) Дюркгейму удалось уловить важнейшие тенденции и факторы эволюции традиционного общества в общество ему современное. Кроме того, Дюркгейм прекрасно понимал то, чего не понимают его современные последователи. На самом деле в истории отношения органической и механической солидарности соседствуют тысячелетиями, а вовсе не появляются вместе с индустриальной цивилизацией, да и четкой грани между ними нет. Механическая и органическая солидарность, это некие абстракции, полюса, идеальные типы и движение в направлении органической солидарности представляется движением постепенным и сложным, как и процесс углубления разделения труда. Так же в труде Дюркгейма несомненна определенная апологетика индивидуализма и органической солидарности, при том, что традиционное общество с механической солидарностью куда как более сложный феномен, чем это представлял мыслитель. Дюркгейм же сделал ее чем то вроде темного фона, на котором контрастней смотрится воспеваемая органическая солидарность. Само понятие «коллективного сознания», его соотношение с индивидуальным сознанием далеко не так однозначны, как это представлялось Дюркгейму. Да и органическая солидарность с индивидуализмом и частным человеком, которую воспевал мыслитель, возможно в конце XIX века и внушала оптимизм (хотя Маркс за десятки лет до Дюркгейма обнаружил и продемонстрировал изъяны такого человеческого типа), но сегодня находится в кризисе, а свободный индивидуум парадоксальным образом превратился в парящее в смысловом вакууме, абсолютно манипулируемое извне существо. Впрочем, в контексте этой статьи нет необходимости в широкой критике взглядов Дюркгейма, а отдельные моменты мы будем обсуждать по ходу рассуждения.
К сожалению, теория Дюркгейма сделалась идеологическим инструментом западников либералов в том числе и как инструмент антисоветской борьбы. Советское общество тут объявлялось обществом, построенном на принципах механической солидарности, в противовес прогрессивному западному обществу, стоящему на принципах солидарности органической, притом что теория механической и органической солидарности вполне сплелась с теорий традиционного и современного общества. В процессе обоснования такой позиции в немалой степени исказили и самого Дюркгейма. Как правило, технология искажений заключалась в том, что бы ухватить какое либо присущее советскому обществу свойство, объявить это свойством присущим обществу механической солидарности и более того, намекнуть (в том числе и через умолчание), что об этом писал сам Дюркгейм.
Более того, со временем появились интерпретаторы, (например, уважаемый С.Г. Кара-мурза), которые вполне согласившись с тем, что в СССР было традиционное общество (общество, основанное на механической солидарности) попросту поменяли знак, объявив такое общество хорошим, а т.н. «современное общество», плохим. Так что к современным интерпретаторам теории стоит относиться сугубо осторожно.
В то же время, я не стал бы называть все эти идеологические кунштюки заговором. Вообще я не люблю разнообразных теорий заговоров по отношению к крупномасштабным социальным явлениям. Я не верю, что советское диссидентство породили американское ЦРУ или евреи, мечтающие свалить на Святую Землю, и я не верю, что западники в России появляются по некой генетической злочинности части русских людей.
Я полагаю, что когда о крупных социальных процессах говорят в контексте заговора, этого свидетельствует лишь о том, что существенные социальные закономерности остались непонятыми.
Продолжение следует...