Эдит Уортон. Искусство прозы. Книга вторая. Написание рассказов. I.
Автор: Эдит Уортон
Перевод с английского: Sergey Toronto
Книга первая. Основы. I.
Книга первая. Основы. II.
Книга первая. Основы. III.
Книга первая. Основы. IV.
I.
Так же как и современный роман, рассказ, кажется, возник во Франции (или, по крайней мере, несёт на себе её отпечаток). Английские писатели, в этом отношении, были намного медлительнее в достижении тех важных вех, которые французы и россияне впервые установили в литературе.
С той поры искусство написания рассказов развилось и двинулось новыми путями, направляемое такими романистами, как мистер Томас Харди, Роберт Льюис Стивенсон, Генри Джеймc, Джозеф Конрад (все они почти всегда неизменно превосходны в своих рассказах), г-н Киплиннг - в прошлом мастерки использовавший эту форму повествования, и сэр Артур Квиллер-Куч, чьи восхитительные ранние сборники «Крестики-нолики» и «Я видел три кораблика», менее известны, чем они заслуживают. Этим авторам предшествовали Вальтер Скотт со своим рассказом «Сказание о Блуждающем Вилли», Эдгар Алан По и его спорадические, странные истории, а так же Натаниэль Готорн; но при этом, почти все лучшие произведения Скотта, Гортона и По, основаны на своеобразной боязливости суеверий, лежащей за пределами классических традиций рассказа.
Когда речь касается романов нравов, лучше всего классифицировать эти произведения по времени создания, начиная с более новых, так как ранжировать их по достоинствам вовсе не лёгкая задача; ибо даже представь мы в противовес Бальзаку, Толстому и Тургеневу, гений великих английских писателей, начиная от Ричардсона и Джейн Остин до Теккерея и Диккенса, нам будет тяжело понять кто же из них важнее. Однако, говоря о рассказе, и особенно о его самой компактной форме - новелле, работы, созданные ранее других, несомненно, являются основой всех последующих произведений; здесь, к нашему счастью, поколение английских писателей, применило к себе и адаптировало формулу, вытекающую из принципа Гёте: «те, кто остаются в тюрьме ложных представлении об их собственной оригинальности, никогда не смогут достигнуть того, что они могли бы осуществить».
Чувство формы, (которую мы уже определили как некий конкретный порядок построения эпизодов повествования, расположенных на временной шкале по их значимости), присутствует во всех искусствах, особенно в его классических видах Римской традиции. Тысячелетние применения формы (в широчайшем, дисциплинарном смысле), её соблюдение, молчаливое принятие в качестве основного требования художественного выражения, расчистили пространство Французских писателей от многих лишних обременений. А поскольку почва Франции была прополота, распахана и облагорожена, те области искусства, на которые простирается французская культура, оказались наиболее подготовленными к посеву любого семени.
Но когда великие русские писатели (обязанные французской культуре гораздо большим, нежели они обычно признают), впитали в себя изящность французских новелл, они придали им новое, дополнительное измерение, которого раньше им так не хватало. В любой действительно хорошей теме, нужно только достаточно глубоко погрузиться в неё для того, чтобы слёзы наполнили глаза читателя; и русские почти всегда добираются до таких глубин. В результате, когда искусство французского и русского рассказа объединились - это придало ему новую форму, создав большую текстурность и полноту образов. Они превратили свободно стелющееся по поверхности жизни полотно, в копьё, бьющее прямо в сердце человеческих переживаний.
Книга вторая. Написание рассказов.
II.
Перевод с английского: Sergey Toronto
Книга первая. Основы. I.
Книга первая. Основы. II.
Книга первая. Основы. III.
Книга первая. Основы. IV.
I.
Так же как и современный роман, рассказ, кажется, возник во Франции (или, по крайней мере, несёт на себе её отпечаток). Английские писатели, в этом отношении, были намного медлительнее в достижении тех важных вех, которые французы и россияне впервые установили в литературе.
С той поры искусство написания рассказов развилось и двинулось новыми путями, направляемое такими романистами, как мистер Томас Харди, Роберт Льюис Стивенсон, Генри Джеймc, Джозеф Конрад (все они почти всегда неизменно превосходны в своих рассказах), г-н Киплиннг - в прошлом мастерки использовавший эту форму повествования, и сэр Артур Квиллер-Куч, чьи восхитительные ранние сборники «Крестики-нолики» и «Я видел три кораблика», менее известны, чем они заслуживают. Этим авторам предшествовали Вальтер Скотт со своим рассказом «Сказание о Блуждающем Вилли», Эдгар Алан По и его спорадические, странные истории, а так же Натаниэль Готорн; но при этом, почти все лучшие произведения Скотта, Гортона и По, основаны на своеобразной боязливости суеверий, лежащей за пределами классических традиций рассказа.
Когда речь касается романов нравов, лучше всего классифицировать эти произведения по времени создания, начиная с более новых, так как ранжировать их по достоинствам вовсе не лёгкая задача; ибо даже представь мы в противовес Бальзаку, Толстому и Тургеневу, гений великих английских писателей, начиная от Ричардсона и Джейн Остин до Теккерея и Диккенса, нам будет тяжело понять кто же из них важнее. Однако, говоря о рассказе, и особенно о его самой компактной форме - новелле, работы, созданные ранее других, несомненно, являются основой всех последующих произведений; здесь, к нашему счастью, поколение английских писателей, применило к себе и адаптировало формулу, вытекающую из принципа Гёте: «те, кто остаются в тюрьме ложных представлении об их собственной оригинальности, никогда не смогут достигнуть того, что они могли бы осуществить».
Чувство формы, (которую мы уже определили как некий конкретный порядок построения эпизодов повествования, расположенных на временной шкале по их значимости), присутствует во всех искусствах, особенно в его классических видах Римской традиции. Тысячелетние применения формы (в широчайшем, дисциплинарном смысле), её соблюдение, молчаливое принятие в качестве основного требования художественного выражения, расчистили пространство Французских писателей от многих лишних обременений. А поскольку почва Франции была прополота, распахана и облагорожена, те области искусства, на которые простирается французская культура, оказались наиболее подготовленными к посеву любого семени.
Но когда великие русские писатели (обязанные французской культуре гораздо большим, нежели они обычно признают), впитали в себя изящность французских новелл, они придали им новое, дополнительное измерение, которого раньше им так не хватало. В любой действительно хорошей теме, нужно только достаточно глубоко погрузиться в неё для того, чтобы слёзы наполнили глаза читателя; и русские почти всегда добираются до таких глубин. В результате, когда искусство французского и русского рассказа объединились - это придало ему новую форму, создав большую текстурность и полноту образов. Они превратили свободно стелющееся по поверхности жизни полотно, в копьё, бьющее прямо в сердце человеческих переживаний.
Книга вторая. Написание рассказов.
II.