ТЕРЕНТИЙ ЧЕМАДУРОВ и ПАРФЁН ДОМНИН (3)
В феврале или марте 1919 г., как мы уже писали, камердинер Государя Терентий Иванович Чемадуров скончался в Тобольске, однако связанная с его именем история, как оказалось, только еще начиналась…
«Наступила весна 1919 года, - описывал обстановку того времени генерал М.К. Дитерихс. - На горизонтах царства пятиконечной звезды снова начали сгущаться грозовые тучи, напоминавшие главарям советской власти начало лета 1918 года.
С востока быстрым потоком снова устремились к берегам матушки-Волги молодые войска омского правительства; с юга двинулась объединенная добровольческо-казачья рать генерала Деникина; с юго-запада зашевелились снова гайдамаки Петлюры; с севера, усилившись “союзниками”, угрожал Архангельск; с северо-запада приближался Юденич и что-то там около него и за ним зашевелилось опять немецкое, этих былых хозяев октябрьских дней 17-го года и счастливой эпохи расцвета смольного могущества “русского пролетариата”.
Гроза надвигалась серьезная, сильная. Можно было ждать, что немцы подкрепят “белогвардейские банды” и, чего доброго, соединятся с “союзниками” против своих же былых холопов, отказавшихся платить по договорам.
Цель оправдывает средства, не надо брезговать ничем; это так легко и привычно совдепским заправилам. К их услугам агенты повсюду, агенты их же племени, или примыкающие к ним из народов всех стран мiра. Вспомнили при этом и о Царском деле - деле А, как именуется оно в советских канцеляриях; снова подумали о необходимости подготовить тыловые пути и почву для будущей деятельности и будущей победы окончательной.
И вот в марте месяце в “их” иностранной прессе появляются статьи, заметки, интервью, явно представляющие минувшие события в благоприятном для советских главарей свете.
Длинно перепечатывать их, но некоторые носят настолько характерный отпечаток своего происхождения, что в интересах исторических необходимо примириться с некоторой длиннотой повествования».
Далее Михаил Константинович приводил в своей книге две статьи. После публикации в 1987 г. в сборнике Н.Г. Росса «Гибель Царской Семьи» документов следствия стало ясно, откуда генерал почерпнул о них сведения и перепечатал.
18 марта 1919 г. активно помогавший расследованию прокурор Казанской судебной палаты Н.И. Миролюбов препроводил прокурору Екатеринбургского Окружного суда В.Ф. Иорданскому «для приложения к делу […] выписки из газет “Вестник Маньчжурии” (№ 31) и “Амурская Жизнь” (№ 33)».
Екатеринбургский Окружной суд, в котором в 1919 г. вед допросы следователь Н.А. Соколов.
Вот, что сообщала выходившая в Благовещенске «ежедневная внепартийная, демократическая газета» «Амурская Жизнь» (в книге М.К. Дитерихса она дана в усеченном виде, а потому приводим выписку из нее по сборнику Н.Г. Росса):
«Мы кратко сообщали вчера, что царь и его семья живы. По сообщению “Майничи Хроникл” [“The Mainichi Chronicle”] дело обстоит следующим образом: друг одного из корреспондентов английской газеты “Морнинг пост”, только что прибывший из Петрограда, рассказывает, что великий князь Кирилл [Владимiрович] получил 18 ноября письмо от великой княжны Татьяны [Николаевны], в котором говорится, что царица и Великие Княжны находятся в безопасности и что царь расстрелян не был.
Согласно этого письма, один большевицкий офицер вошел к царю и объявил ему, что он назначен для приведения в исполнение смертного приговора. На вопрос - нет ли способа избежать этого, он ответил, что сам он относится к этому индифферентно, но что ему нужно иметь обезображенное тело, как доказательство приведения в исполнение данного ему приказания.
Какой-то граф (имя которого в письме не упоминается) предложил себя на место Царя. Царь настойчиво протестовал. Но граф настаивал и большевицкий офицер кончил спор тем, что застрелил графа, согласно его желанию. В это время Царь воспользовался моментом и скрылся неизвестно куда.
Согласно письму, это может быть правдой, но кажется маловероятным. Британский двор едва ли одел бы траур (что много критиковалось некоторыми кругами общества), если бы не было достаточных доказательств того, что несчастный царь был действительно умерщвлен, как об этом сообщает само большевицкое правительство».
Сообщения в газетах об убийстве Императора Николая Александровича и о трауре при Королевском Дворе в Великобритании см.:
https://sergey-v-fomin.livejournal.com/251983.html
https://sergey-v-fomin.livejournal.com/252177.html
https://sergey-v-fomin.livejournal.com/252437.html
https://sergey-v-fomin.livejournal.com/252910.html
То же здание Окружного суда в наши дни.
«В этой заметке, - комментирует генерал М.К. Дитерихс публикацию в “Амурской Жизни”, - интересны намеки на якобы существовавшие дружественные отношения между Великой Княжной Татьяной Николаевной и Великим Князем Кириллом Владимiровичем и на убийство какого-то графа вместо Государя.
Это последнее, по существу, является удивительно похожим на сумасшедший бред Чемадурова, который утверждал, что убит один Боткин и другие, а Государь и Царская Семья спаслись. С другой стороны, безследное исчезновение всей Царской Семьи снова является попыткой провести идею якобы существовавшего заговора для похищения».
Сразу же вслед за этим Михаил Константинович переходит к другой заметке, опубликованной в выходившей в 1918-1920 гг. широкополосной ежедневной газете «Вестник Маньчжурии», редактировавшейся в то время Н.А. Стрелковым. Издание было органом Союза служащих, мастеровых и рабочих КВЖД. Дорога де, как известно, была одним из центров влияния большевиков.
«…Вот другая, - читаем в книге М.К. Дитерихса, - более длинная, но чрезвычайно фантастическая статья. Представлена она в виде интервью корреспондента “Нью-Йорк таймс” господина Аккермана с каким-то мифическим камердинером покойного Государя Парфёном Алексеевичем Домниным […]»
Речь идет о так называемом «Отчете Парфёна Домнина» - фальшивке, к составлению которой была причастна американская разведка.
Вброс в общественное информационное поле поручено было провести журналисту Карлу Аккерману (1890-1970), сотруднику крупнейшей газеты «New York Times», работавшему одновременно на Госдеп и разведку США.
Обо всей этой истории появления «Отчета Парфёна Домнина» мы уже писали:
https://sergey-v-fomin.livejournal.com/235441.html
Карл Аккерман среди казаков атамана И.П. Калмыкова. Хабаровск. 1919 г.
Саму газетную заметку - по ее обширности и доступности (она публиковалась и в книге Дитерихса и в сборнике Росса) - мы также не приводим. Тем более, что сканы ее английского оригинального текста из вышедшей в 1919 г. в Нью-Йорке книги Карла Аккермана «По следам большевиков» мы уже давали:
https://sergey-v-fomin.livejournal.com/235525.html
«Казалось бы, что всю эту лживую и пошлую по форме статью, - писал генерал М.К. Дитерихс, - можно было бы не воспроизводить. Кто из русских когда-нибудь слышал о существовании у бывшего Государя друга генерала Догерта или “князя” Гендрикова, или кто слышал о существовании генерального штаба полковника Сукарта, да и самого камердинера Домнина? - всё это сплошная ложь, а форма разговора между Царем и камердинером - просто пошлость.
Ни для кого не может быть сомнения, что всё это интервью полная выдумка.
Но, тем не менее, статья имеет и много существенного для дела. Разве, по соответствию со всеми заявлениями советских властей, эти документы о раскрытом заговоре не представляются именно теми измышленными в Москве документами, которые хотелось бы иметь Янкелю Свердлову, чтобы опубликовать, как подтверждение принятого решения для казни Николая Романова?
В свое время Янкель Свердлов этого не сделал; не сделал потому, что обстановка сложилась благоприятно для Москвы, а потому советская власть и не сочла нужным трудиться над изобретением документов. Теперь же обстановка опять ухудшилась, надо было расположить мiр в свою пользу, и вот создается не существовавший верный слуга бывшего Императора и его устами оповещает всю заграницу в желательном для советской власти смысле.
Суть приведенного интервью преследовала три цели:
- представить мiру картину якобы произведенного над отрекшимся Императором народного суда, с подробной мотивировкой причин, побудивших власть к принятию спешного решения;
- надо было, по обстоятельствам тогдашнего времени, припугнуть немцев возможностью создания на Урале Сибиро-союзного фронта и коалиции всех противных советам партий против Германии и
- подготовить почву для благоприятного принятия запоздалого опубликования тех документов, которые советская власть всё же считала необходимым выпустить, главным образом уже для российского общественного мнения».
Здесь и далее фотографии Роберта Вильтона, сделанные на Ганиной яме во время следствия, которое вел Н.А. Соколов. Парижский журнал «L`Illustration» 18 декабря 1920 г.
Приводя несколько позже известную провокационную переписку т.н. «Офицера» с Царем, специально затеянную красными палачами для последующего «обоснования» убийства Государя с Семьей, генерал М.К. Дитерихс снова вспомнил эту историю:
«…В этих документах [письмах “Офицера”. - С.Ф.] как бы опять подсказывается до конца недоговоренная идея совершившегося в Екатеринбурге преступления по сумасшедшей версии Чемадурова: Царь и Его Семья вывезены; Боткин и все остальные брошены и погибли? - ведь такой план спасения вытекает из смысла обоих писем».
Абсурдность содержащихся в «Отчете Парфёна Домнина» сведений был совершенно очевиден и всё же получивший выписки из двух газетных статей следователь Н.А. Соколов, будучи профессионалом, не мог не подвергнуть и эту версию проверке.
Именно этим был обусловлен вопрос Николая Алексеевича, заданный им во время длительного допроса 6-10 апреля 1919 г., проходившего в Екатеринбурге, полковнику Е.С. Кобылинскому.
«Парфёна Алексеева Домнина, - твердо заявил находившийся при Царской Семье, начиная еще с Царского Села, Евгений Степанович, - в числе прислуги Августейшей Семьи не только в Тобольске и в Царском не было, но, как я уверен, и вообще-то никогда не было».
Живучесть «Отчёта» и его влияние, однако, оказались феноменальными. Время от времени давно разоблаченная и сама по себе совершенно абсурдная фальшивка вновь выходит на поверхность, а следы ее продолжают находить среди бумаг с виду солидных официальных лиц.
Подобного рода информация, восходящая к «Отчету», была обнаружена, например, среди бумаг Пауля Ри - датского вице-консула в Перми летом 1918 г.:
https://sergey-v-fomin.livejournal.com/249069.html
Слева у березы - Н.А. Соколов.
Само содержание документа, составленного в 1918 г. американскими разведчиками, не вызывало ни малейшего доверия даже у сторонников «спасения» Царской Семьи - английских журналистов Энтони Саммерса и Тома Мангольда.
«Документ, - говорится в их известной книге 1976 г. “The File of Tsar”, - мог бы рассматриваться как правдоподобный, если бы не одно, очень мешающее этому верить, несоответствие. Не было никого с такой фамилией среди прислуги императорского семейства, и никто из прислуги не пережил расстрел в Доме Ипатьева.
Единственный человек, который мог бы быть Парфёном Домниным - это камердинер императора Терентий Чемодуров. Хотя Чемодуров действительно был привезен в Екатеринбург вместе с Романовыми, в конце мая он заболел, и был удален из Дома Ипатьева в местную тюремную больницу. Там, по словам французского учителя Жильяра, “о нем забыли, и он таким образом избежал смерти”.
Но если камердинер находился в тюремной больнице, он никак не мог быть свидетелем событий в Доме Ипатьева 15-16 июля. А больше никто из прислуги не подходит под описание “Домнина” Аккермана.
Настоящий камердинер родился в Курской области, в то время как “Домнин”, описанный в “Нью-Йорк таймc”, родился в Костромской, в деревне, которая называлась “Домнино”.
С другой стороны, есть и какие-то признаки сходства между этими двумя камердинерами. Обоим, по их словам, было около шестидесяти, оба говорили, что они долгое время служили во дворце царя. И есть одна крошечная зацепка, чтобы предположить, что, возможно, речь идет об одном и том же человеке.
В статье, помещенной в “Нью-Йорк таймс”, приведено только имя без отчества. Но, в рукописи Домнина приведено отчество не как упомянутое ранее “Алексеевич”, а как “Иванович” которое действительно было отчеством реального камердинера Чемодурова.
Может быть, пытаясь скрыть личность свидетеля, он забыл в одном месте изменить отечество. Это обычная практика журналистов, используемая 50 лет назад - для того, чтобы защитить анонимность свидетеля, используется псевдоним».
Слева от Н.А. Соколова - назначенный для проведения розыскных работ и раскопок начальник Военно-административного управления Екатеринбургского района генерал-майор С.А. Домонтович.
Сама фамилия Домнин вряд ли случайна.
Именно в деревне Домнино, находившейся как раз (как и говорится в газетной статье Аккермана) в Костромской губернии, жил крестьянин, вотчинный староста Иван Сусанин, ценой собственной жизни спасший первого Русского Царя из Рода Романовых Михаила Феодоровича.
В памяти невольно всплывает строка из поэмы Владимiра Карпеца «Голованов» 1985 г.:
Из Костромы я, До́мнин. В этом суть…
Так что составлявшие документ в Сибири или на Дальнем Востоке на исходе 1918 года понимали много больше, чем можно было бы предположить, исходя из одного лишь корявого его содержания…
Продолжение следует.