Пифагорейская вера Кеплера и Галилея
Click to viewОб отцах физики написано много книг и статей, в разной степени подробности, академизма, художественности и популярности. Целью этой заметки является лишь одно: подчеркнуть особый общий аспект мировоззрений Кеплера и Галилея, называемый мной пифагорейской верой или верой физики. Важность этой веры в том, что она задает как возможность глобального или космического познания, так и его высшую ценность, а лучше сказать, святость. Сама эта вера является синтезом библейских и платонических представлений о мире и человеке - синтезом, сложившимся за века от Античности до Ренессанса. Приведу основные моменты этой веры.
- Теизм: мир создан всеблагим и сверхмудрым Богом. Этот принцип указывает на единство мира, на его высшую красоту, разумность и ценность его познания как особого причастия Создателю. Это убеждение - общее для Библии и Платонизма. Его альтернативы - мир есть порождение бессмысленного начала, хаоса (хаосогенез), порождение многих конфликтующих богов (политеизм), или утверждение бессмысленности самого вопроса об истоке, причине, резоне мира (скепсис). В любом из этих альтернативных вариантов нет смысла искать познания вселенной.
- Трансцендентность: мир не является ни богом, ни живым существом. Это библейский принцип, противостоящий платоническому учению о вселенской Душе, пантеистическим учениям. Его важность - в открывающейся свободе физического эксперимента, снятие беспокойства о его возможном неблагочестии.
- Богосыновство: человек создан по образу и подобию Творца, своего Небесного Отца. Отсюда следует вера в возможность подлинного, а не иллюзорного, познания Космоса. Этот принцип - общий для Библии и Платонизма. Христианское понимание любви как сущности Бога придает дополнительную силу этому принципу и святости познания.
- Божественность математики: совершенный мир математических идей принадлежит уму Бога и полностью доступен человеку. Отсюда следует уникальное значение математики, как причастия божественному через умозрение ясных и отчетливых истин. Это платонически-пифагорейский принцип, принятый христианскими платониками. Математика, порождаемая этой интуицией, подчинена особой эстетике элегантных форм разума, она открывает красоту вечных узоров идей.
- Математичность материи: материальный мир структурирован каркасом математических идей. Это пифагорейская догадка, центральная для физики; она есть нить Ариадны в поиске законов природы. Математика, в этом ключе, есть не просто набор каких угодно формул и доказательств, но лишь элегантных форм (небанальных, но простых, симметричных, с богатым набором решений, с неожиданными связями).
Во избежание недоразумений подчеркну, что сформулированные принципы пифагорейской веры, как и ее наименование, в этом конкретном виде принадлежат автору этих строк, они не считаны ни с каких постановлений или определений соборов или патриархов, хотя и не противоречат Символу Веры, и существенно пересекаются с ним. Эти принципы, однако, не выдуманы и не произвольны: они выразительно присутствуют в текстах отцов математической физики, составляя то мировоззренческое семя, из которого физика и произросла. В том или ином виде эти принципы формулировались историками науки как важнейшие для ее возникновения и развития. Ниже приводятся отдельные цитаты Иоганна Кеплера и Галилео Галилея, раскрывающие пифагорейскую веру каждого из них. Добавлено также несколько цитат из книги Артура Кестлера "Лунатики", статьи Вольфганга Паули "Влияние архетипических идей на научные теории Кеплера" (1952) и книги Игоря Сергеевича Дмитриева "Упрямый Галилей" (2015)
ИОГАНН КЕПЛЕР (1571-1630)
Кеплер никогда не думал о том, чтобы сделаться астрономом. Ранняя его заинтересованность Коперником была всего лишь одной среди множества других; возникла же эта заинтересованность не по причине любопытства к астрономии, как науке, но по причине мистических приложений гелиоцентрической вселенной. (Артур Кестлер, "Лунатики", 1959)
Он очень любил загадки и тонкие остроты, более всего уделяя внимания аллегориям, которые он разрабатывал до мельчайших деталей, пускаясь в самые даже отдаленные сравнения. Ему нравилось создавать парадоксы и (…) больше всех предметов любил он математику. (Кеплер о себе в юности, из дневника)
Пути, посредством которых человечество приходит к озарениям в плане небес, мне кажутся столь же важными для рассмотрения, как и сами эти проблемы (Кеплер, цитата Паули).
… порыв, что вел Кеплера, не был нацелен на какие-либо практические преимущества. В лабиринте кеплеровского ума нитью Ариадны становится его пифагорейский мистицизм, его религиозно-научный поиск гармонической вселенной, управляемой совершенными хрустальными формами или совершенными аккордами. Именно эта нить вела его сквозь неожиданные повороты и головокружительные вращения, в тупиковые ответвления и из них, по направлению к первым точным законам природы, к заживлению тысячелетнего провала между астрономией и физикой, к математизации науки. Свои молитвы Кеплер произнес на языке математики и извлек из своей мистической веры математическую Песнь Песней…. Здесь, наконец-то, было ликующее опровержение пещеры Платона. Живой мир не является более тусклой тенью реальности, но танцем самой Природы, для которого Господь подобрал мелодию. Слава человека лежит в его понимании гармонии и ритма танца, само же понимание стало возможным посредством божественного дара мышления посредством чисел (Кестлер)
…эти числа радуют меня, потому что они выражают количества, то есть, нечто, существовавшее еще до небес. Количества были сотворены в самом начале, вместе с сутью; а вот небеса были созданы только лишь на второй день. (…) Идеи количества всегда были и постоянно воплощены в Боге извечно; они являются Богом самим. В этом плане соглашаются и языческие философы и учителя Церкви (Кеплер, Mysterium Cosmographicum, Предуведомление Читателю).
Только числа мы понимаем пра¬вильно, и если набожность позволяет так сказать, наше понимание здесь будет того же рода, что и Божественное. (письмо 1599)
Геометрия - единственная и извечная, принадлежит Уму Бога. Людям она открывается в силу того, что человек есть образ Божий. (из письма 1599г.)
Знать - означает сравнивать воспринятое извне с внутренними идеями и решать, соответствует ли одно другому - процесс, который Прокл прекрасно выразил словом «пробуждение». Как вещи из внешнего мира, доступные нашему восприятию, заставляют нас вспоминать нечто испытанное ранее, так и осознанный чувственный опыт вызывает интеллектуальные идеи, которые уже находились внутри; то, что было в душе под вуалью возможности, теперь сияет в реальности. Как же тогда они [идеи] нашли вход? Я отвечу: Все идеи или формальные понятия о гармонии заложены в существах, обладающих способностью рационального восприятия, а вовсе не приобретаются путём дискурсивных рассуждений. Они исходят из естественного инстинкта и являются врождёнными, как число лепестков в цветке яблони или ячеек в ее плоде.(Паули цитирует Кеплера)
Когда всемудрый Создатель замышлял сделать все столь благим, красивым и возвышенным насколько возможно, Он не нашел ничего, что было бы лучше, красивее и возвышеннее Его самого. Поэтому, когда Он замышлял в Своем Уме телесный мир, Он избрал для него форму настолько близкую к Себе, насколько возможно. (Паули цитирует Кеплера)
[Это почти дословный пересказ платоновского «Тимея», и вместе с тем мост к «лучшему из возможных миров» Лейбница - AБ]
Неважно, будет ли моя книга прочтена современниками или людьми будущего; она может и подождать своего читателя сотню лет. Сам Бог ждал шесть тысяч лет, пока его работа не была увидена." - писал Иоганн Кеплер, увидевший "работу Бога. (Кеплер, Гармония Мира, 1619)
"Во все времена и во всем мире имелись люди-практики, поглощенные "несокрушимыми и неподатливыми фактами"; во все времена и во всем мире существовали люди с философским взглядом на вещи, которые были по¬глощены сплетением общих принципов. Именно этот союз страстного любопытства к мелким фактам с рав¬ной преданностью к абстрактным обобщениям сформировали абсолютную инновацию в нашем нынешнем обществе." [А.Н. Уайтхед, Наука и современный мир, 1953]
Этот новый подход определил климат европейской мысли в последние три столетия, он выделил современную Европу среди всех остальных цивилизаций прошлого и настоящего времени и дал ей возможность трансформировать ее естественное и социальное окружение столь же полностью, как будто бы на нашей планете возник совершенно новый вид людей. (Кестлер, комментируя цитату Уайтхеда)
[Для этого требуется вера в исключительную силу общих принципов во вселенной, в способность человека эти принципы находить и в великое значение этого поиска. - AБ]
«Когда бушует гроза, и государству грозит кораблекрушение, мы не можем сделать ничего более благородного, чем опустить якорь наших мирных исследований к основанию вечности.» (Кеплер, из письма, ноябрь 1629)
Так писал Иоганн Кеплер в ноябре 1629 года, за год до смерти. Вокруг полыхала страшнейшая тридцатилетняя война. На последние деньги он сооружал печатную мастерскую в своем доме.
ГАЛИЛЕО ГАЛИЛЕЙ (1564-1642)
“Вселенная есть Великая книга, постоянно открытая нашему взору. Эта книга написана на языке математики, без знания которого в ней не понять ни единого слова, без которого человек лишь тщетно блуждает по тёмному лабиринту”. (Галилей, Пробирщик, 1623)
«Законы природы неизменны, и в этом смысле неизменна сама природа. Бог, разумеется, может создать иную природу, но, будучи созданной, она уже остается сама собой… никакие природные явления, как те, что наш чувственный опыт представляет перед нашими очами, так и те, что необходимым образом доказаны, не нужно подвергать сомнению на основании библейских текстов, смысл коих может оказаться гораздо глубже буквального».» (Галилей, полемика с перипатетиками, цит. по И.С. Дмитриев, Упрямый Галилей)
“Не думаю, что Создатель Вселенной наделил нас чувствами, разумом и интеллектом, чтобы мы отвергали их, стремясь постигнуть Его Творение." (Галилей, Пробирщик)
"То, что пифагорейцы выше всего ставили науку о числах и что сам Платон удивлялся уму человеческому, считая его причастным божеству уже только потому, что он разумеет природу чисел, я прекрасно знаю и готов присоединиться к этому мнению". (Галилей, Диалог о двух системах)
… человеческий разум познаёт некоторые истины столь совершенно и с такой абсолютной достоверностью, какую имеет сама природа; таковы чистые математические науки, геометрия и арифметика; хотя Божественный разум знает в них бесконечно больше истин… но в тех немногих, которые постиг человеческий разум, я думаю, его познание по объективной достоверности равно Божественному, ибо оно приходит к пониманию их необходимости, а высшей степени достоверности не существует. (Диалог)
Бог не менее открывается нам в явлениях природы, нежели в речениях Священного Писания. (Галилей, Письмо вел. герцогине Кристине, 1615)
я думаю, что если бы мы устранили уши, языки, носы, то остались бы только фигуры, числа, движения, но не запахи, вкусы и звуки, которые, по моему мнению, вне живого существа являются не чем иным, как только пустыми именами. (Пробирщик)
«Галилей, как христианин, боролся за свободу высказывать истину или то, что он в исторически обусловленном горизонте возможностей верификации научных утверждений искренне воспринимал как истину о мире, сотворенном Богом, и в этом смысле боролся за свободу отстаивать божественную истину перед лицом кого угодно, даже церкви… И, как христианин, он испытывал страх лишь перед одним наказанием - вечности без Спасителя, второй смерти. Религия любви и страха делала его свободным.» (И.С. Дмитриев, последние слова книги)
На ФБ