Бортжурнал: L+51, L+52
Привет всем! Теперь, когда жизнь на МКС вошла в привычное русло, появилось время, чтобы наверстать упущенное в моём журнале за неделю. И что это была за неделя!
Во вторник мы получили доступ в «Дракон» и выгрузили весь срочный груз, в основном всё то, что необходимо было поместить в морозильную камеру. После этого, в среду, как вы, возможно, слышали, у нас на борту и в центрах управления по всему миру возник некоторый переполох в связи с получением сигнала об утечке аммиака.
Я только закончила ежемесячную видеоконференцию со своим руководством в ЕКА и собиралась начать ознакомление с процедурой подготовки эксперимента по наблюдению дыхательных путей на ноутбуке в своей каюте, когда по всем динамикам станции разнёсся особый сигнал, требующий от всех на борту немедленного внимания: сигнал тревоги.
Я выплыла из каюты и посмотрела на кормовую переборку лаборатории, где расположена ближайшая доступная для взгляда панель системы сигнализации и предупреждения, - третий индикатор слева светился красным. Мне не нужно было читать подпись, - я знала, что третий индикатор указывает на серьёзную проблему с утечкой аммиака. Не могу сказать, что пожар или разгерметизация (два других сценария, которые могут вызвать срабатывание аварийной сигнализации) нравятся мне больше, но нас учили, что аммиак может убить нас очень быстро. Я не ощущала запаха аммиака в модуле, но особого времени принюхиваться у меня не было: я сразу же схватила кислородную маску, надела её и направилась в российский сегмент вместе с Терри, Бучем и Сашей. Елена и Антон в то время уже находились там.
Убедившись, что весь экипаж в сборе, мы закрыли люк, отделяющий российский сегмент от американского, и начали готовить оборудование для измерения содержания аммиака и специальные противоаммиачные респираторы. Прежде чем продолжить, если вам интересно узнать больше, например, о том, чем обусловлена опасность утечки аммиака, почему российский сегмент является надёжным убежищем или какие меры принимаются в случае утечки, вы можете взглянуть на мои предыдущие записи: L-142 и L-140.
Возвращаясь к нашей истории, - через несколько минут сигнал прекратился, из Хьюстона сообщили, что тревога была ложной, поэтому мы прервали противоаварийную процедуру и вернулись в американский сегмент, найдя его непривычно тихим, поскольку автоматика станции отключила многочисленные вентиляторы.
Почему возникла ложная тревога? Анализируя телеметрию, поступающую со станции, специалисты ЦУП сначала не смогли найти сигналы, подтверждающие, что утечка аммиака действительно имела место, всё указывало на компьютерный сбой. Но это было только начало долгого дня для всех нас...
Когда мы начали раскладывать аварийное оборудование по местам и готовились вернуться к нормальной жизни, поступило неожиданное сообщение от нашего инструктора из ЦУП: «Утечка аммиака! Следуйте противоаварийной процедуре. Утечка аммиака! Следуйте противоаварийной процедуре! Утечка аммиака! Следуйте противоаварийной процедуре!».
Как мы узнали позже, в это время в Хьюстон по каналам телеметрии начали поступать данные, которые могли указывать на реальную утечку аммиака в атмосферу станции, в частности - небольшое увеличение давления. То есть на тот момент вероятность реальной утечки исключить было нельзя.
Поэтому мы снова надели маски и укрылись в российском сегменте. И мне показалось, что когда мы закрывали люк во второй раз, мысль о том, что нам уже не придётся открыть его снова, прозвучала в голове каждого из нас намного более отчётливо.
Мы полностью выполнили процедуру, предусмотренную на случай утечки аммиака, и после замены кислородных масок на респираторы с противоаммиачными фильтрами с помощью газоанализаторов Draeger убедились, что атмосфера в российском сегменте не содержит загрязнений и, следовательно, безопасна для дыхания.
Мы сняли респираторы и все вместе собрались в российском служебном модуле, ожидая вестей из Хьюстона. Нам сообщили, что для уменьшения возможной утечки был отключён насос внешнего контура охлаждения В, и что давление внутри контура было понижено, но с облегчением узнали, что аммиак не был выпущен из контура в космос: это один из возможных сценариев в такой ситуации, который, помимо прочего, означает, что станция на долгое время будет выведена из строя.
Экипаж МКС в российской части станции во время тревоги, связанной с сигналом об утечке аммиака 14 января 2015 года. Аварийные сигналы об утечке на экранах компьютеров выделены красным. Фото: NASA.
После отключения контура для множества устройств на борту начался «тепловой отсчёт»: если их не отключить в течение определённого времени, они перегреются. Поэтому центры управления в нескольких странах были заняты тем, чтобы снизить энергопотребление с минимальными последствиями для систем станции и науки.
Думаю, вы уже догадались, что для центров управления в тот момент настали нелёгкие времена. Мы были в безопасности, чувствовали себя хорошо, и нам не оставалось ничего иного, кроме как ждать. Зная, что наши коллеги на Земле загружены срочной работой, мы старались хранить молчание и не требовать от них новостей, терпеливо ожидая, когда они вызовут нас, что они, конечно, периодически и делали.
Запись радиообмена между космонавтами и ЦУП после срабатывания аварийной сигнализации об утечке аммиака.
Каждая новая сводка подтверждала, что всё указывает на ложную тревогу, но мы не были уверены, что нам будет разрешено покинуть российский сегмент до следующего дня.
Всё это время наши российские коллеги были чрезвычайно гостеприимны. Они выдали нам три пищевых контейнера, которые мы могли использовать для себя, не испытывая неловкости от копания в чужих контейнерах или необходимости постоянно просить о чём-либо. Когда была восстановлена подача электропитания на внутренние розетки, я смогла позвонить своей семье, чтобы сообщить им, что со мной всё в порядке. А Елена предоставила мне свой компьютер для доступа в Интернет, и я смогла написать короткий твит, чтобы сообщить всем о том, что у нас всё хорошо.
Мы не знали, какую информацию распространяют об этой ситуации СМИ, и были озабочены тем, что люди могут беспокоиться за нас.
В конце концов, в начале вечера мы получили разрешение на открытие люка и возвращение в свой сегмент. Чтобы быть в полной безопасности, мы надели респираторы с противоаммиачными фильтрами. Хьюстон проинструктировал нас сначала отправить двух человек, чтобы проверить состояние атмосферы, и Буч решил, что пойдёт он и Терри, как занимающие правые места в «Союзах». Через несколько минут они сообщили о том, что показания были отрицательными, то есть мы получили окончательное подтверждение того, что никакой утечки аммиака не было!
Барри Уилмор и Терри Вёртс проверяют атмосферу в американском сегменте МКС после сигнала об утечке аммиака 14 января 2015 года. Фото: NASA TV.
После дня, проведённого в ожидании, мы были снова готовы к работе: мы собрали всё использованное аварийное оборудование, разложили по своим местам то, что можно было использовать повторно, и убрали в мусорные пакеты то, от чего следовало избавиться. Мы также согласовали с Хьюстоном сведения о кислородных масках: сколько из них мы использовали, и как лучше перераспределить оставшиеся маски по станции, чтобы обеспечить максимальную готовность к любой другой чрезвычайной ситуации. Кроме того, мы предприняли ряд действий, которые не могли быть выполнены удалённо с Земли, чтобы обезопасить оборудование после отключения электропитания.
Наконец, мы были готовы ко сну: поскольку вентиляция в модулях Node 2, Columbus и JEM не была восстановлена, мы не могли спать в своих каютах, и были вынуждены расположиться на ночлег в кормовых модулях. Я устроилась в лаборатории: подготовить место для ночёвки в невесомости очень просто - достаточно прикрепить свой спальный мешок к поручням, и вы готовы к хорошему сну!
На следующий день, благодаря быстрой перепланировке, сделанной на Земле, мы были готовы вернуться к насыщенной научной программе следующих недель.
При этом, несмотря на все проблемы, связанные с этим событием, в целом у нас всё было хорошо: процедура подготовки «Дракона» была полностью завершена, все срочные охлаждаемые грузы были из него извлечены, никто из нас не проводил в тот момент эксперимента, которому мог бы быть причинён ущерб в случае задержки или оставления без присмотра.
Такая неприятность, например, могла бы случиться с экспериментом ЕКА «T-Cell», который я проводила во вторник: если бы сигнал об утечке аммиака возник тогда, мы бы потеряли этот эксперимент. Таким образом, в конце концов, нам повезло: должно быть потому, что наша экспедиция имеет номер 42, и мы всегда знаем, где наши полотенца!
Оригинал: #SamLogbook
Во вторник мы получили доступ в «Дракон» и выгрузили весь срочный груз, в основном всё то, что необходимо было поместить в морозильную камеру. После этого, в среду, как вы, возможно, слышали, у нас на борту и в центрах управления по всему миру возник некоторый переполох в связи с получением сигнала об утечке аммиака.
Я только закончила ежемесячную видеоконференцию со своим руководством в ЕКА и собиралась начать ознакомление с процедурой подготовки эксперимента по наблюдению дыхательных путей на ноутбуке в своей каюте, когда по всем динамикам станции разнёсся особый сигнал, требующий от всех на борту немедленного внимания: сигнал тревоги.
Я выплыла из каюты и посмотрела на кормовую переборку лаборатории, где расположена ближайшая доступная для взгляда панель системы сигнализации и предупреждения, - третий индикатор слева светился красным. Мне не нужно было читать подпись, - я знала, что третий индикатор указывает на серьёзную проблему с утечкой аммиака. Не могу сказать, что пожар или разгерметизация (два других сценария, которые могут вызвать срабатывание аварийной сигнализации) нравятся мне больше, но нас учили, что аммиак может убить нас очень быстро. Я не ощущала запаха аммиака в модуле, но особого времени принюхиваться у меня не было: я сразу же схватила кислородную маску, надела её и направилась в российский сегмент вместе с Терри, Бучем и Сашей. Елена и Антон в то время уже находились там.
Убедившись, что весь экипаж в сборе, мы закрыли люк, отделяющий российский сегмент от американского, и начали готовить оборудование для измерения содержания аммиака и специальные противоаммиачные респираторы. Прежде чем продолжить, если вам интересно узнать больше, например, о том, чем обусловлена опасность утечки аммиака, почему российский сегмент является надёжным убежищем или какие меры принимаются в случае утечки, вы можете взглянуть на мои предыдущие записи: L-142 и L-140.
Возвращаясь к нашей истории, - через несколько минут сигнал прекратился, из Хьюстона сообщили, что тревога была ложной, поэтому мы прервали противоаварийную процедуру и вернулись в американский сегмент, найдя его непривычно тихим, поскольку автоматика станции отключила многочисленные вентиляторы.
Почему возникла ложная тревога? Анализируя телеметрию, поступающую со станции, специалисты ЦУП сначала не смогли найти сигналы, подтверждающие, что утечка аммиака действительно имела место, всё указывало на компьютерный сбой. Но это было только начало долгого дня для всех нас...
Когда мы начали раскладывать аварийное оборудование по местам и готовились вернуться к нормальной жизни, поступило неожиданное сообщение от нашего инструктора из ЦУП: «Утечка аммиака! Следуйте противоаварийной процедуре. Утечка аммиака! Следуйте противоаварийной процедуре! Утечка аммиака! Следуйте противоаварийной процедуре!».
Как мы узнали позже, в это время в Хьюстон по каналам телеметрии начали поступать данные, которые могли указывать на реальную утечку аммиака в атмосферу станции, в частности - небольшое увеличение давления. То есть на тот момент вероятность реальной утечки исключить было нельзя.
Поэтому мы снова надели маски и укрылись в российском сегменте. И мне показалось, что когда мы закрывали люк во второй раз, мысль о том, что нам уже не придётся открыть его снова, прозвучала в голове каждого из нас намного более отчётливо.
Мы полностью выполнили процедуру, предусмотренную на случай утечки аммиака, и после замены кислородных масок на респираторы с противоаммиачными фильтрами с помощью газоанализаторов Draeger убедились, что атмосфера в российском сегменте не содержит загрязнений и, следовательно, безопасна для дыхания.
Мы сняли респираторы и все вместе собрались в российском служебном модуле, ожидая вестей из Хьюстона. Нам сообщили, что для уменьшения возможной утечки был отключён насос внешнего контура охлаждения В, и что давление внутри контура было понижено, но с облегчением узнали, что аммиак не был выпущен из контура в космос: это один из возможных сценариев в такой ситуации, который, помимо прочего, означает, что станция на долгое время будет выведена из строя.
Экипаж МКС в российской части станции во время тревоги, связанной с сигналом об утечке аммиака 14 января 2015 года. Аварийные сигналы об утечке на экранах компьютеров выделены красным. Фото: NASA.
После отключения контура для множества устройств на борту начался «тепловой отсчёт»: если их не отключить в течение определённого времени, они перегреются. Поэтому центры управления в нескольких странах были заняты тем, чтобы снизить энергопотребление с минимальными последствиями для систем станции и науки.
Думаю, вы уже догадались, что для центров управления в тот момент настали нелёгкие времена. Мы были в безопасности, чувствовали себя хорошо, и нам не оставалось ничего иного, кроме как ждать. Зная, что наши коллеги на Земле загружены срочной работой, мы старались хранить молчание и не требовать от них новостей, терпеливо ожидая, когда они вызовут нас, что они, конечно, периодически и делали.
Запись радиообмена между космонавтами и ЦУП после срабатывания аварийной сигнализации об утечке аммиака.
Каждая новая сводка подтверждала, что всё указывает на ложную тревогу, но мы не были уверены, что нам будет разрешено покинуть российский сегмент до следующего дня.
Всё это время наши российские коллеги были чрезвычайно гостеприимны. Они выдали нам три пищевых контейнера, которые мы могли использовать для себя, не испытывая неловкости от копания в чужих контейнерах или необходимости постоянно просить о чём-либо. Когда была восстановлена подача электропитания на внутренние розетки, я смогла позвонить своей семье, чтобы сообщить им, что со мной всё в порядке. А Елена предоставила мне свой компьютер для доступа в Интернет, и я смогла написать короткий твит, чтобы сообщить всем о том, что у нас всё хорошо.
Мы не знали, какую информацию распространяют об этой ситуации СМИ, и были озабочены тем, что люди могут беспокоиться за нас.
В конце концов, в начале вечера мы получили разрешение на открытие люка и возвращение в свой сегмент. Чтобы быть в полной безопасности, мы надели респираторы с противоаммиачными фильтрами. Хьюстон проинструктировал нас сначала отправить двух человек, чтобы проверить состояние атмосферы, и Буч решил, что пойдёт он и Терри, как занимающие правые места в «Союзах». Через несколько минут они сообщили о том, что показания были отрицательными, то есть мы получили окончательное подтверждение того, что никакой утечки аммиака не было!
Барри Уилмор и Терри Вёртс проверяют атмосферу в американском сегменте МКС после сигнала об утечке аммиака 14 января 2015 года. Фото: NASA TV.
После дня, проведённого в ожидании, мы были снова готовы к работе: мы собрали всё использованное аварийное оборудование, разложили по своим местам то, что можно было использовать повторно, и убрали в мусорные пакеты то, от чего следовало избавиться. Мы также согласовали с Хьюстоном сведения о кислородных масках: сколько из них мы использовали, и как лучше перераспределить оставшиеся маски по станции, чтобы обеспечить максимальную готовность к любой другой чрезвычайной ситуации. Кроме того, мы предприняли ряд действий, которые не могли быть выполнены удалённо с Земли, чтобы обезопасить оборудование после отключения электропитания.
Наконец, мы были готовы ко сну: поскольку вентиляция в модулях Node 2, Columbus и JEM не была восстановлена, мы не могли спать в своих каютах, и были вынуждены расположиться на ночлег в кормовых модулях. Я устроилась в лаборатории: подготовить место для ночёвки в невесомости очень просто - достаточно прикрепить свой спальный мешок к поручням, и вы готовы к хорошему сну!
На следующий день, благодаря быстрой перепланировке, сделанной на Земле, мы были готовы вернуться к насыщенной научной программе следующих недель.
При этом, несмотря на все проблемы, связанные с этим событием, в целом у нас всё было хорошо: процедура подготовки «Дракона» была полностью завершена, все срочные охлаждаемые грузы были из него извлечены, никто из нас не проводил в тот момент эксперимента, которому мог бы быть причинён ущерб в случае задержки или оставления без присмотра.
Такая неприятность, например, могла бы случиться с экспериментом ЕКА «T-Cell», который я проводила во вторник: если бы сигнал об утечке аммиака возник тогда, мы бы потеряли этот эксперимент. Таким образом, в конце концов, нам повезло: должно быть потому, что наша экспедиция имеет номер 42, и мы всегда знаем, где наши полотенца!
Оригинал: #SamLogbook
