10 июня 1907 г. Пекин-Париж. Старт. Часть 1. Луиджи Барцини
Старт
Принц Боргезе - Автомобиль - Подготовка - Накануне битвы - Отъезд
(не все изображения из книги, см. альбом - Р.Б.)
В течение шести дней принц Боргезе верхом покрыл расстояние в 300 миль, исследуя все дороги между Пекином и Калганом, измеряя специальной рейкой наиболее узкие участки дороги через перевал, чтобы найти оптимальный путь для автомобиля. В этой непростой поездке его сопровождали принцесса Анна-Мария, его жена, и её молодая подруга; обе дамы, также вооруженные измерительными (бамбуковыми) палками, помогали ему изучать эти участки. Каждое ответвление каждого перекрёстка было измерено и изучено, а лучший вариант отмечен. Принц Боргезе вернулся в Пекин фактически с топографической картой, зафиксированной в его памяти.
Проход через Великую Китайскую Стену в районе Калгана по маршруту гонки Пекин-Париж...
А его память изумляет. Он с фотографической точностью фиксирует всё, что видит и слышит. Имена, даты, обрывки восточной речи, самые сложные вещи для запоминания точно отпечатываются в его феноменальной памяти. Дон Сципионе никогда не делает заметок, он просто не нуждается в этом. Его ум схватывает и запоминает буквально всё. Он может рассказать вам об особенностях той или иной экспедиции и через несколько лет. Когда он предпринимает новое путешествие верхом или на машине, он, изучив карту маршрута при подготовке, редко нуждается в том, чтобы взглянуть на неё ещё раз.
Он помнит ответвления дорог, как пролегает путь, величину расстояний; он может перечислить вам названия сёл и делает это подобно опытному гиду.
Если человек может помнить всё, что он когда-либо видел, слышал или читал в своей жизни, этот человек обладал бы удивительно обширной, глубокой и разносторонней культурой. Князь Боргезе на самом деле человек исключительной культуры; и он имеет проницательный ясный ум, который автоматически просеивает и классифицирует информацию. Хранилище этой библиотеки знаний (используя метафору) наполняется с изумляющей невозмутимостью. Хладнокровие, рассудительность, сила логики характеризуют его манеру мыслить с математической точностью. Он исключает из своего рассмотрения фактов все эмоциональные элементы, примешанные к ним, которые могли бы повлиять на его понимание фактов или исказить его суждения. Он мог бы быть генералом или лордом главным судьёй (председатель Отделения королевской скамьи Высокого суда правосудия; член Aпелляционного суда; первый по старшинству судья после лорд-канцлера?). Инстинктивную симпатию к людям увидишь в нём не часто; но вместо этого ты обнаруживаешь в нём внимание и уважение, которые гораздо ценнее и важнее, ибо соответствуют и обращены к реальным качествам человека. Он распознает и признает качества и заслуги; он может оценить с удивительной точностью и силу ума и мастерство человека, как и потенциал и особенности машины. Его план и организация пробега Пекин-Париж даёт мне право на такое суждение.
И не менее важное качество - это сила воли, он прежде всего берёт на себя выполнение самых сложных задач. Когда же требователен к другим, он всегда первый выполняет часть своей работы.
Преследуя свою цель, он может вытерпеть голод, жажду, усталость, обладая способностью внушать себе: я не голоден, я не хочу пить, я не устал. Его лишения и тех, кто выбрал тот же путь, ничего не значат для него рядом с необходимостью достичь цель, которую он поставил перед собой; ибо бывают случаи, когда излишняя чувствительность приводит только к неоправданной растрате энергии. Он прежде всего сосредоточен на цели. Это как если бы он дал себе честное слово, что он выполнит свою задачу до конца и должен отказаться сейчас от какого-либо послабления по отношению к самому себе, чего бы это ни стоило. В этом и кроется секрет его успехов. Как далеко он зайти в этом? насколько это в его силах, отдавая все способности и силы для достижения цели. Для него это становится делом чести, когда самоуважение, или скажем, его амбиции, поставлены на кон. Амбиции, являясь недостатком в маленьких людях, становятся достоинством в больших. Подобные амбиции становятся определяющим фактором в достижении самых высоких и самых смелых целей.
Впервые я увидел принца Боргезе на следующий день после его возвращения из Калгана. На нём был костюм цвета хаки, в котором он и собирался отправиться в путешествие, придавая ему вид английского офицера. Он был чисто выбрит, а солнце и ветер, которые успели придать его лицу бронзовый оттенок, подчёркивали безупречные черты, унаследованные от длинной череды предков, посвятивших себя дипломатической деятельности.
Принцу Боргезе было тридцать пять лет. По лицу - можно было подумать, что ему сорок; по стройному и сильному телосложению он выглядел - на двадцать пять; Дон Сципионе всегда имел страсть к самым сложным видам спорта, ещё и на открытом воздухе, и это невозможно было не заметить.
Как альпинист он покорил самые суровые альпийские пики, без проводника, ещё и в разгар зимы только из-за страсти преодолевать. Он любит препятствия, потому что любит победу. И по его мнению, именно спорт развивает и укрепляет в человеке бойцовские качества. Альпинизм, вождение автомобиля, объездка лошадей воспитывают в мужчине лидера.
И он получил свои "отметины" в этих боях с препятствиями, которые так страстно искал. Один раз, когда попытался остановить мчавшуюся обезумевшую лошадь и был отброшен ею на землю, а колесо экипажа проехало по его голове, - эта отметина видна на его лице и сегодня; в другой раз, когда он был сброшен лошадью с такой силой, что потерял сознание, и едва не потерял расшибленный нос. Хирург мастерски зашил рану; но хороший хирург не обязательно хороший скульптор, и следы тех падений до сих пор видны на его лице в некоторой асимметрии носа! Принц иногда подшучивает над своим носом; он винит его в том, что тот изменяет свой цвет в зависимости от метеоусловий, впрочем, для научного мира он бы стать неплохим барометром... Но за выражением постоянной сосредоточенности на его лице ты не замечаешь эти недостатки.
Мы приветствовали друг друга с раскованностью старых друзей; рукопожатие - и сразу разговор о гонке. Что натолкнуло его на идею принять участие в гонке? Ответ оказался на удивление простым.
Раз в три-четыре года принц отправляется в дальнее путешествие, и в этом году он решил посетить Пекин, который еще никогда не видел, и где его брат, Дон Ливио, является поверенным в делах итальянского посольства. Однажды утром, в Риме, просматривая за завтраком газеты, он обратил внимание на необычный вызов, опубликованный "Матин". Идея, казалось, подброшена специально для него. Он немедленно послал телеграмму на фирму, производившую автомобили "Итала", запрашивая, могут ли они предоставить ему машину для гонки, он же берёт на себя всю ответственность за организацию и расходы. Конечно, они ответили утвердительно, и тогда он телеграфировал уже "Матин", выставив свою кандидатуру на гонки, и сразу начал готовиться к ней.
Он не ездил на встречи и совещания в Париж, но послал туда своего представителя (Фурнье*, французский автомобилист, победитель гонки Париж-Бордо 1901 г., возможно, в описываемый период был дилером "Итала"), поручив ему информировать принца обо всём, что касается гонки. Единственной необходимой формальностью был задаток в 2000 франков, который должен был быть направлен в гоночный комитет Французского автомобильного клуба, с тем чтобы направить эти деньги на погашение расходов в Пекине, чтобы гонка действительно могла состояться. Что касается других возможных условий, то Матин уже выразилась достаточно ясно: "Никаких особых формальностей или правил нет. Все, что требуется от участников гонки, - на автомобиле покинуть Пекин и на нём же прибыть в Париж".
Автомобиль, выбранный принцем, был одним из обычных итальянских автомобиле мощностью в пределах от 24 до 40 л.с...
Двигатель и шасси изменениям не подвергались; были укреплены углы рамы и поставлены более надёжные пружины, также был увеличен диаметр колёс, которые были сделаны с большим запасом прочности (возможно, речь идёт о более высокой посадке, нужно разбираться - Р.Б.). Из всех возможных вариантов были выбраны шины миланского производителя Пирелли. Принц очень хотел и стремился к тому, чтобы каждая деталь автомобиля была итальянского производства. Два передних сиденья предназначались для принца Боргезе и механика; заднее сиденье - для меня. По обе стороны от моего сиденья с помощью железных обручей были прикреплены два длинных цилиндрический бака для бензина, каждый - по 150 литров (итого, запас бензина - 300 л - Р.Б.). Позади меня - ящик, подобный тем, какие используются в артиллерии, там находились наши инструменты и запасные части к автомобилю; и над этим ящиком - еще один цилиндрический бак для воды. Наш багаж был привязан сверху - над ящиком и баком для воды; чтобы не перегружать заднюю часть машины, необходимо было свести вес багажа до минимума и было принято решение: 15 кг багажа - на каждого человека. 100-литровый бак для масла, оснащённый длинной трубкой и краном, был прикреплён под моим сиденьем. Под передними сиденьями были размещены ящики с посудой и продуктами, в основном это были мясные консервы. Главной и необычной особенностью автомобиля были крылья, которые были сделаны из четырех длинных прочных полос железа, прикрепленных к ступеньке с помощью петель, которые легко отцеплялись, полосы предназначались для того, чтобы служить мостками при преодолении небольших канав, песчаных или болотистых участков. Наш автомобиль, таким образом, весьма отличался от тех, что производились, и имел по-своему исключительный и весьма грозный вид. Он был похож на своеобразный броненосец, на некий военный транспорт.
Это правда, что для несведущего человека эти огромные бензиновые баллоны могли показаться чуть ли не каким-то орудием, и даже скромный бак для воды мог показаться одной из разновидностей такового!
Вопросы по заправке во время пути принц Боргезе урегулировал с фирмой Нобель, указав на необходимость создания складов с топливом через каждые 250 километров по маршруту от Кяхты до Москвы.
Мы могли везти с собой запас топлива и масла, рассчитанный на 1000 километров, и в этом отношении были достаточно свободны, чтобы варьировать маршрут, если в этом будет необходимость. Фирма Нобель - собственник фактически всех сибирских запасов нефти, и имеет большие склады и перегонные заводы в каждом сибирском городе, частные вагоны фактически постоянно курсируют по железнодорожной магистрали, как и транспортные караваны по дорогам. В этом заключалась суть успеха автомобильной проезда через Сибирь, и это могло послужить примером и открыть путь другим автомобилистам, что способствовало бы более стремительному развитию торговли бензином. В организации нашего обслуживания нобелевская фирма имела лучшую и самую выгодную позицию. И приготовления начались уже в начале марта.
Русско-китайский банк, который был заинтересован в развитии торговли между Европой и Дальним Востоком, также пошёл навстречу принцу Боргезе, предоставив ему наиболее ценную информацию о дорогах, жителях, о ценах на приобретение необходимых в поездке вещей. Банк не остановился на этом, взяв на себя ещё и ответственность за перевозку масла и бензина по Монголии, а также разослав поручения своим представителям в Калгане, Урге, Кяхте, Верхнеудинске и Иркутске с тем, чтобы они оказали нам посильную помощь.
Действительно, Русско-китайскому банку мы были обязаны первым проявлением сердечного гостеприимства, которое затем встречали на своём пути.
Чтобы завершить наши приготовления, мы купили лучшие географические карт стран, которые должны были пересечь. Это - немецкие карты "Восточный Китай"; российские военные карты с масштабом 1 к 250,000, под редакцией Института картографии (? уточнить) Санкт-Петербурга; официальная карта путей сообщения Российской империи.
К началу апреля принц Боргезе, Этторе и "Итала" были готовы покинуть Италию. Они должны были отплыть из Неаполя на одном из кораблей Norddeutscher-Lloyd, зафрахтованных на Дальний Восток и курсирующих по маршруту раз в две недели. Накануне своего отъезда князь сделал свои последние распоряжения в Риме, уже отправив машину и шофера в Неаполь, когда вдруг из Парижа пришла телеграмма, весьма изумившая его.
В Париже, залог в 2000 франков уже значительно уменьшил число кандидатов, желающих принять участие в пробеге. В некоторых случаях согласие было дано только из-за вполне понятного желания появиться в печати, заявить о себе, получить номер кандидата на гонку Пекин-Париж - этого было вполне достаточно для разумной рекламы, но идти дальше - это уже слишком. Здесь уже энтузиазм иссякал. Каждое парижская дискуссия высвечивала новые проблемы и трудности. Чем дольше обсуждаются планы, тем абсурдней они выглядят; возражения, конечно, являются необходимой пищей для дискуссий.
Глаза боятся, руки делают (признаюсь, это моя самодеятельность, поэтому часто напрашивается слово "пересказ" вместо "версии перевода" - Р.Б.). Энтузиазм подкрепляется действием, но слабеет, запутавшись в словах. Рассуждения имеют смысл, но до определённой степени; когда ты пытаешься предусмотреть все возможные препятствия и неудачи - невольно окажешься в плену пессимистических воззрений. Если каждый герой будет обсуждать каждый момент, где необходимо проявить героизм, героизм просто испарится. В больших или неординарных начинаниях, многое с необходимостью должно быть оставлено на волю случая; многое само собой остаётся неизвестным; в приключении всегда должны быть непросчитываемые и непредсказуемые элементы и нечто от безрассудства. Это безрассудство называется дерзостью и смелостью, что тоже несовместимо с логикой и здравым смыслом, чтобы выдержать испытание долгим и тщательным изучением. Это, пожалуй, и является причиной отказа от гонки многих кандидатов, заявивших себя в Париже, отказаться в стадии обсуждения.
Так вот, в телеграмме, полученной князем Боргезе из Парижа, осведомлялись, о его решимости участвовать в гонке. Проект Пекин-Париж был мёртв или почти мёртв.
Князь ответил: "Завтра отплываю из Неаполя".
Его решение заставило пересмотреть другие своё, и чувство собственного достоинства не позволяло смириться с тем, что итальянский принц в одиночку попытается осуществить этот замысел, который являлся французской инициативой. Таким образом, 14 апреля остальные участники гонок отплыли из Марселя на восток, лайнер компании Messagerie Maritime (Морские перевозки) направился в Шанхай.
Соперники имели репутацию опытных водителей и подобрали соответствующие экипажи из сотен других шоферов и механиков, жаждавших принять участие в гонке. Кормье, один из водителей автомобилей De Dion, путешествовал по Испании и Венгрии на машинах не самых мощных, он был убежденным сторонником маленьких автомобилей для сложных пробегов.
- 8 лошадиных сил, - сказал он, - 8 л.с. - это все, что мне нужно. - И он взял 10 л.с..
Колиньон, второй водитель Де Дион Бутон, также принимал участие в сложных гонках на длинную дистанцию.
Ворота казарм Войрона. Старт близняшек Дионов-Бутонов...
Интересный и смелый тип характера представлял Огюст Понс, водитель трицикла Конталь, который энергично и усиленно готовился к решению сложной задачи. Его ничто не пугало. Он был решительным, добросовестным и просто хорошим человеком, готовым идти на любые жертвы ради решения поставленной задачи. Если бы вместо бензина понадобилась его собственная кровь, нисколько не сомневаюсь, он бы, не задумываясь, отдал её!
Огюст Понс на трицикле "Конталь" во дворе французских казарм в Пекине.
Голландский "Спайкер" во дворе казарм Войрона, но до ареста в Берлин управлять автомобилем будет француз Годар.
Эта небольшая французская группа постоянно находилась в приподнятом настроении под влиянием неисчерпаемой энергии и природной собранности Жана Безака - механика, прикрепленного к автомобилям De Dion-Bouton, который прежде служил на французском флоте. Жизнь на кораблях среди гигантских двигателей привила ему инстинктивную любовь к порядку и дисциплине, и возвышенное безразличие к усталости и любым климатическим условиям. Он был живым хронометром своей группы, подымался с рассветом, был непреклонен как судьба, совершенно равнодушен к ярким выражениям и эпитетам, которые склонны срываться с губ, когда мы пробуждаемся от сладкой дрёмы. Экспедицию сопровождали два журналиста; Дю Тайи из Франции и Лонгони из Италии. Я познакомился с Дю Тайи на Альхесирасской конференции(1), где он присутствовал в качестве корреспондента от "Фигаро", и часто даже 15-минутное общение с ним спасало меня от скуки этого бесполезного и нескончаемого собрания.
У него всегда была готова интересная история о текущих событиях, и он всегда рассказывал её с неотразимым юмором.
Он был неисчерпаемым источником информации, полной мельчайших деталей, политических нюансов, дипломатических эпизодов, с добродушным скептицизмом истории истории буквально сыпались с его губ; даже заседания конференции в знаменитом «Красном зале» становились интересными, через призму его речи или письма, и любой смехотворный, эксцентричный или забавный эпизод, без которых не обходится ни одна международная встреча, приобретали смысл и рельефность благодаря его перу.
Через некоторое время я оставил Альхесирас, чтобы перебраться в Фес (Марокко), вмессте с этим я покинул и конференцию, и Дю Тайи. И вот, в одно прекрасное утро мы снова встретились в Китае!
Мы стояли во дворе гостиницы на фоне постоянно приходящих и уходящих китайских слуг, странствующих торговцев и покупателей, идущих на обед.
Улыбающееся лицо Дю Тайи, окантованное короткой светлой бородой, было обращено в мою сторону, глаза через золотую оправу пристально всматривались в меня. Что-то в нём изменилось, может быть, из-за наличия огромной тропической шляпы или из-за пары превосходных новых походных штанов. Но все остальное было тем же, и не вызывало никаких сомнений, что это он.
Мы бросились навстречу друг другу с сердечными приветствиями. Затем каждый рассказал, как он очутился на священной земле Поднебесной, с добродушными выпадами на гостеприимство Вай-ву-пу.
Лонгони, приятный молодой человек, присоединился к экспедиции больше из любви к спорту, чем по долгу журналиста. Он должен был осуществить своё путешествие на Дион-Бутоне.
Тем временем дата старта приближалась. Жители европейцы квартала Тянь-Цзинь и Пекина ни о чём другом и не говорили. Но среди них до сих пор было много скептиков. Скептики были двух типов: бескомпромиссные, которые считали, что мы даже не стартуем; другие предсказывали, что, стартовав, мы тут же вернёмся в Пекин, после тщетной попытки преодолеть перевал в Нанькоу. Этот перевал представлял из себя действительно столь трудное препятствие, что даже принц Боргезе не чувствовал себя уверенным в том, что его возможно преодолеть. От идеи на автомобиле пересечь всю калганскую дорогу пришлось отказаться, во-первых, потому что никакой дороги там нет: в течение тысяч лет караваны верблюдов и мулов с повозками и паланкинами курсировали между Пекином и Калганом, медленно размечая и изменяя траекторию продвижения, когда очередной оползень блокировал найденное отверстие или разлив делал непроходимой дорогу внизу. Этот участок пути наши автомобили должны были пройти на буксире с помощью мул и людей. Одни мулы с этим не справились бы, вы не сможете требовать от неразумных животных постоянную осторожность или энергичные и согласованные действия, необходимые в подобном путешествии, и было бы крайне рискованно полагаться в этом случае на инстинкт мулов. Мужчины должны были впрягаться и управлять процессом на самых опасных участках пути. Но даже при такой буксировке везде ли пройдут автомобили? В нескольких пунктах дороги принц с помощью бамбуковой палки нашёл едва достаточное для прохода машины расстояние, и здесь малейшая ошибка со стороны буксирующих автомобиль мужчин могла нанести невосполнимой ущерб нашему транспорту. (см.комментарий к стр. 56 - https://flic.kr/p/NbomfS)
Примечания. (сс.45-68, это версия перевода и "открытый" черновик*, предыдущая часть - приезд Барцини в Пекин см.здесь)
(1) Альхеси́расская междунаро́дная конфере́нция проходила в испанском городе Альхесирас с 16 января по 7 апреля 1906 года. Она была созвана по требованию Германии с тем, чтобы разрешить Танжерский кризис[1][2]. Оказавшись на конференции в международной изоляции, Германия была вынуждена пойти на уступки относительно экспансии в Марокко.
Францию на конференции поддержали Великобритания, Италия и Россия, на стороне Германии выступила только Австро-Венгрия. Позиции стран объяснялись следующими соображениями:
Великобритания боялась усиления немцев на севере Марокко, так как это могло угрожать её интересам в Гибралтарском проливе. Совсем недавно было подписано англо-французское соглашение 1904, по которому Франция и Британия обещали друг друга поддерживать во всех конфликтах.
Италия поддержала Францию, для того чтобы Франция в будущем поддержала Италию, когда последняя начнёт войну против Османской империи (см.: Итало-турецкая война).
Россия поддержала Францию, исполняя союзный долг перед ней, так как по заявлениям самих же российских дипломатов, Россия не имела интереса к Марокко.
Психологическое давление на немцев во время конференции оказывал вошедший в Гибралтарский пролив британский флот. Установление французского протектората над Марокко было отложено. Пять лет спустя Франция и Германия вновь схлестнулись по вопросу о контроле над этой стратегически расположенной территорией (см.: Второй марокканский кризис). ru.wikipedia.org/wiki/Альхесирасская_кон...
Часть 2.
P.S. Эта скромная версия перевода посвящается русско-итальянской Принцессе. Барон Брамбеус.
P.S.S. Версия перевода с издания на английском языке (https://www.flickr.com/gp/141556536@N08/8fiz7j, т.е. перевод перевода, потому, конечно, только версия... Если будет время, позже попробую сверить с итальянским оригиналом.
Принц Боргезе - Автомобиль - Подготовка - Накануне битвы - Отъезд
(не все изображения из книги, см. альбом - Р.Б.)
В течение шести дней принц Боргезе верхом покрыл расстояние в 300 миль, исследуя все дороги между Пекином и Калганом, измеряя специальной рейкой наиболее узкие участки дороги через перевал, чтобы найти оптимальный путь для автомобиля. В этой непростой поездке его сопровождали принцесса Анна-Мария, его жена, и её молодая подруга; обе дамы, также вооруженные измерительными (бамбуковыми) палками, помогали ему изучать эти участки. Каждое ответвление каждого перекрёстка было измерено и изучено, а лучший вариант отмечен. Принц Боргезе вернулся в Пекин фактически с топографической картой, зафиксированной в его памяти.
Проход через Великую Китайскую Стену в районе Калгана по маршруту гонки Пекин-Париж...
А его память изумляет. Он с фотографической точностью фиксирует всё, что видит и слышит. Имена, даты, обрывки восточной речи, самые сложные вещи для запоминания точно отпечатываются в его феноменальной памяти. Дон Сципионе никогда не делает заметок, он просто не нуждается в этом. Его ум схватывает и запоминает буквально всё. Он может рассказать вам об особенностях той или иной экспедиции и через несколько лет. Когда он предпринимает новое путешествие верхом или на машине, он, изучив карту маршрута при подготовке, редко нуждается в том, чтобы взглянуть на неё ещё раз.
Он помнит ответвления дорог, как пролегает путь, величину расстояний; он может перечислить вам названия сёл и делает это подобно опытному гиду.
Если человек может помнить всё, что он когда-либо видел, слышал или читал в своей жизни, этот человек обладал бы удивительно обширной, глубокой и разносторонней культурой. Князь Боргезе на самом деле человек исключительной культуры; и он имеет проницательный ясный ум, который автоматически просеивает и классифицирует информацию. Хранилище этой библиотеки знаний (используя метафору) наполняется с изумляющей невозмутимостью. Хладнокровие, рассудительность, сила логики характеризуют его манеру мыслить с математической точностью. Он исключает из своего рассмотрения фактов все эмоциональные элементы, примешанные к ним, которые могли бы повлиять на его понимание фактов или исказить его суждения. Он мог бы быть генералом или лордом главным судьёй (председатель Отделения королевской скамьи Высокого суда правосудия; член Aпелляционного суда; первый по старшинству судья после лорд-канцлера?). Инстинктивную симпатию к людям увидишь в нём не часто; но вместо этого ты обнаруживаешь в нём внимание и уважение, которые гораздо ценнее и важнее, ибо соответствуют и обращены к реальным качествам человека. Он распознает и признает качества и заслуги; он может оценить с удивительной точностью и силу ума и мастерство человека, как и потенциал и особенности машины. Его план и организация пробега Пекин-Париж даёт мне право на такое суждение.
И не менее важное качество - это сила воли, он прежде всего берёт на себя выполнение самых сложных задач. Когда же требователен к другим, он всегда первый выполняет часть своей работы.
Преследуя свою цель, он может вытерпеть голод, жажду, усталость, обладая способностью внушать себе: я не голоден, я не хочу пить, я не устал. Его лишения и тех, кто выбрал тот же путь, ничего не значат для него рядом с необходимостью достичь цель, которую он поставил перед собой; ибо бывают случаи, когда излишняя чувствительность приводит только к неоправданной растрате энергии. Он прежде всего сосредоточен на цели. Это как если бы он дал себе честное слово, что он выполнит свою задачу до конца и должен отказаться сейчас от какого-либо послабления по отношению к самому себе, чего бы это ни стоило. В этом и кроется секрет его успехов. Как далеко он зайти в этом? насколько это в его силах, отдавая все способности и силы для достижения цели. Для него это становится делом чести, когда самоуважение, или скажем, его амбиции, поставлены на кон. Амбиции, являясь недостатком в маленьких людях, становятся достоинством в больших. Подобные амбиции становятся определяющим фактором в достижении самых высоких и самых смелых целей.
Впервые я увидел принца Боргезе на следующий день после его возвращения из Калгана. На нём был костюм цвета хаки, в котором он и собирался отправиться в путешествие, придавая ему вид английского офицера. Он был чисто выбрит, а солнце и ветер, которые успели придать его лицу бронзовый оттенок, подчёркивали безупречные черты, унаследованные от длинной череды предков, посвятивших себя дипломатической деятельности.
Принцу Боргезе было тридцать пять лет. По лицу - можно было подумать, что ему сорок; по стройному и сильному телосложению он выглядел - на двадцать пять; Дон Сципионе всегда имел страсть к самым сложным видам спорта, ещё и на открытом воздухе, и это невозможно было не заметить.
Как альпинист он покорил самые суровые альпийские пики, без проводника, ещё и в разгар зимы только из-за страсти преодолевать. Он любит препятствия, потому что любит победу. И по его мнению, именно спорт развивает и укрепляет в человеке бойцовские качества. Альпинизм, вождение автомобиля, объездка лошадей воспитывают в мужчине лидера.
И он получил свои "отметины" в этих боях с препятствиями, которые так страстно искал. Один раз, когда попытался остановить мчавшуюся обезумевшую лошадь и был отброшен ею на землю, а колесо экипажа проехало по его голове, - эта отметина видна на его лице и сегодня; в другой раз, когда он был сброшен лошадью с такой силой, что потерял сознание, и едва не потерял расшибленный нос. Хирург мастерски зашил рану; но хороший хирург не обязательно хороший скульптор, и следы тех падений до сих пор видны на его лице в некоторой асимметрии носа! Принц иногда подшучивает над своим носом; он винит его в том, что тот изменяет свой цвет в зависимости от метеоусловий, впрочем, для научного мира он бы стать неплохим барометром... Но за выражением постоянной сосредоточенности на его лице ты не замечаешь эти недостатки.
Мы приветствовали друг друга с раскованностью старых друзей; рукопожатие - и сразу разговор о гонке. Что натолкнуло его на идею принять участие в гонке? Ответ оказался на удивление простым.
Раз в три-четыре года принц отправляется в дальнее путешествие, и в этом году он решил посетить Пекин, который еще никогда не видел, и где его брат, Дон Ливио, является поверенным в делах итальянского посольства. Однажды утром, в Риме, просматривая за завтраком газеты, он обратил внимание на необычный вызов, опубликованный "Матин". Идея, казалось, подброшена специально для него. Он немедленно послал телеграмму на фирму, производившую автомобили "Итала", запрашивая, могут ли они предоставить ему машину для гонки, он же берёт на себя всю ответственность за организацию и расходы. Конечно, они ответили утвердительно, и тогда он телеграфировал уже "Матин", выставив свою кандидатуру на гонки, и сразу начал готовиться к ней.
Он не ездил на встречи и совещания в Париж, но послал туда своего представителя (Фурнье*, французский автомобилист, победитель гонки Париж-Бордо 1901 г., возможно, в описываемый период был дилером "Итала"), поручив ему информировать принца обо всём, что касается гонки. Единственной необходимой формальностью был задаток в 2000 франков, который должен был быть направлен в гоночный комитет Французского автомобильного клуба, с тем чтобы направить эти деньги на погашение расходов в Пекине, чтобы гонка действительно могла состояться. Что касается других возможных условий, то Матин уже выразилась достаточно ясно: "Никаких особых формальностей или правил нет. Все, что требуется от участников гонки, - на автомобиле покинуть Пекин и на нём же прибыть в Париж".
Автомобиль, выбранный принцем, был одним из обычных итальянских автомобиле мощностью в пределах от 24 до 40 л.с...
Двигатель и шасси изменениям не подвергались; были укреплены углы рамы и поставлены более надёжные пружины, также был увеличен диаметр колёс, которые были сделаны с большим запасом прочности (возможно, речь идёт о более высокой посадке, нужно разбираться - Р.Б.). Из всех возможных вариантов были выбраны шины миланского производителя Пирелли. Принц очень хотел и стремился к тому, чтобы каждая деталь автомобиля была итальянского производства. Два передних сиденья предназначались для принца Боргезе и механика; заднее сиденье - для меня. По обе стороны от моего сиденья с помощью железных обручей были прикреплены два длинных цилиндрический бака для бензина, каждый - по 150 литров (итого, запас бензина - 300 л - Р.Б.). Позади меня - ящик, подобный тем, какие используются в артиллерии, там находились наши инструменты и запасные части к автомобилю; и над этим ящиком - еще один цилиндрический бак для воды. Наш багаж был привязан сверху - над ящиком и баком для воды; чтобы не перегружать заднюю часть машины, необходимо было свести вес багажа до минимума и было принято решение: 15 кг багажа - на каждого человека. 100-литровый бак для масла, оснащённый длинной трубкой и краном, был прикреплён под моим сиденьем. Под передними сиденьями были размещены ящики с посудой и продуктами, в основном это были мясные консервы. Главной и необычной особенностью автомобиля были крылья, которые были сделаны из четырех длинных прочных полос железа, прикрепленных к ступеньке с помощью петель, которые легко отцеплялись, полосы предназначались для того, чтобы служить мостками при преодолении небольших канав, песчаных или болотистых участков. Наш автомобиль, таким образом, весьма отличался от тех, что производились, и имел по-своему исключительный и весьма грозный вид. Он был похож на своеобразный броненосец, на некий военный транспорт.
Это правда, что для несведущего человека эти огромные бензиновые баллоны могли показаться чуть ли не каким-то орудием, и даже скромный бак для воды мог показаться одной из разновидностей такового!
Вопросы по заправке во время пути принц Боргезе урегулировал с фирмой Нобель, указав на необходимость создания складов с топливом через каждые 250 километров по маршруту от Кяхты до Москвы.
Мы могли везти с собой запас топлива и масла, рассчитанный на 1000 километров, и в этом отношении были достаточно свободны, чтобы варьировать маршрут, если в этом будет необходимость. Фирма Нобель - собственник фактически всех сибирских запасов нефти, и имеет большие склады и перегонные заводы в каждом сибирском городе, частные вагоны фактически постоянно курсируют по железнодорожной магистрали, как и транспортные караваны по дорогам. В этом заключалась суть успеха автомобильной проезда через Сибирь, и это могло послужить примером и открыть путь другим автомобилистам, что способствовало бы более стремительному развитию торговли бензином. В организации нашего обслуживания нобелевская фирма имела лучшую и самую выгодную позицию. И приготовления начались уже в начале марта.
Русско-китайский банк, который был заинтересован в развитии торговли между Европой и Дальним Востоком, также пошёл навстречу принцу Боргезе, предоставив ему наиболее ценную информацию о дорогах, жителях, о ценах на приобретение необходимых в поездке вещей. Банк не остановился на этом, взяв на себя ещё и ответственность за перевозку масла и бензина по Монголии, а также разослав поручения своим представителям в Калгане, Урге, Кяхте, Верхнеудинске и Иркутске с тем, чтобы они оказали нам посильную помощь.
Действительно, Русско-китайскому банку мы были обязаны первым проявлением сердечного гостеприимства, которое затем встречали на своём пути.
Чтобы завершить наши приготовления, мы купили лучшие географические карт стран, которые должны были пересечь. Это - немецкие карты "Восточный Китай"; российские военные карты с масштабом 1 к 250,000, под редакцией Института картографии (? уточнить) Санкт-Петербурга; официальная карта путей сообщения Российской империи.
К началу апреля принц Боргезе, Этторе и "Итала" были готовы покинуть Италию. Они должны были отплыть из Неаполя на одном из кораблей Norddeutscher-Lloyd, зафрахтованных на Дальний Восток и курсирующих по маршруту раз в две недели. Накануне своего отъезда князь сделал свои последние распоряжения в Риме, уже отправив машину и шофера в Неаполь, когда вдруг из Парижа пришла телеграмма, весьма изумившая его.
В Париже, залог в 2000 франков уже значительно уменьшил число кандидатов, желающих принять участие в пробеге. В некоторых случаях согласие было дано только из-за вполне понятного желания появиться в печати, заявить о себе, получить номер кандидата на гонку Пекин-Париж - этого было вполне достаточно для разумной рекламы, но идти дальше - это уже слишком. Здесь уже энтузиазм иссякал. Каждое парижская дискуссия высвечивала новые проблемы и трудности. Чем дольше обсуждаются планы, тем абсурдней они выглядят; возражения, конечно, являются необходимой пищей для дискуссий.
Глаза боятся, руки делают (признаюсь, это моя самодеятельность, поэтому часто напрашивается слово "пересказ" вместо "версии перевода" - Р.Б.). Энтузиазм подкрепляется действием, но слабеет, запутавшись в словах. Рассуждения имеют смысл, но до определённой степени; когда ты пытаешься предусмотреть все возможные препятствия и неудачи - невольно окажешься в плену пессимистических воззрений. Если каждый герой будет обсуждать каждый момент, где необходимо проявить героизм, героизм просто испарится. В больших или неординарных начинаниях, многое с необходимостью должно быть оставлено на волю случая; многое само собой остаётся неизвестным; в приключении всегда должны быть непросчитываемые и непредсказуемые элементы и нечто от безрассудства. Это безрассудство называется дерзостью и смелостью, что тоже несовместимо с логикой и здравым смыслом, чтобы выдержать испытание долгим и тщательным изучением. Это, пожалуй, и является причиной отказа от гонки многих кандидатов, заявивших себя в Париже, отказаться в стадии обсуждения.
Так вот, в телеграмме, полученной князем Боргезе из Парижа, осведомлялись, о его решимости участвовать в гонке. Проект Пекин-Париж был мёртв или почти мёртв.
Князь ответил: "Завтра отплываю из Неаполя".
Его решение заставило пересмотреть другие своё, и чувство собственного достоинства не позволяло смириться с тем, что итальянский принц в одиночку попытается осуществить этот замысел, который являлся французской инициативой. Таким образом, 14 апреля остальные участники гонок отплыли из Марселя на восток, лайнер компании Messagerie Maritime (Морские перевозки) направился в Шанхай.
Соперники имели репутацию опытных водителей и подобрали соответствующие экипажи из сотен других шоферов и механиков, жаждавших принять участие в гонке. Кормье, один из водителей автомобилей De Dion, путешествовал по Испании и Венгрии на машинах не самых мощных, он был убежденным сторонником маленьких автомобилей для сложных пробегов.
- 8 лошадиных сил, - сказал он, - 8 л.с. - это все, что мне нужно. - И он взял 10 л.с..
Колиньон, второй водитель Де Дион Бутон, также принимал участие в сложных гонках на длинную дистанцию.
Ворота казарм Войрона. Старт близняшек Дионов-Бутонов...
Интересный и смелый тип характера представлял Огюст Понс, водитель трицикла Конталь, который энергично и усиленно готовился к решению сложной задачи. Его ничто не пугало. Он был решительным, добросовестным и просто хорошим человеком, готовым идти на любые жертвы ради решения поставленной задачи. Если бы вместо бензина понадобилась его собственная кровь, нисколько не сомневаюсь, он бы, не задумываясь, отдал её!
Огюст Понс на трицикле "Конталь" во дворе французских казарм в Пекине.
Голландский "Спайкер" во дворе казарм Войрона, но до ареста в Берлин управлять автомобилем будет француз Годар.
Эта небольшая французская группа постоянно находилась в приподнятом настроении под влиянием неисчерпаемой энергии и природной собранности Жана Безака - механика, прикрепленного к автомобилям De Dion-Bouton, который прежде служил на французском флоте. Жизнь на кораблях среди гигантских двигателей привила ему инстинктивную любовь к порядку и дисциплине, и возвышенное безразличие к усталости и любым климатическим условиям. Он был живым хронометром своей группы, подымался с рассветом, был непреклонен как судьба, совершенно равнодушен к ярким выражениям и эпитетам, которые склонны срываться с губ, когда мы пробуждаемся от сладкой дрёмы. Экспедицию сопровождали два журналиста; Дю Тайи из Франции и Лонгони из Италии. Я познакомился с Дю Тайи на Альхесирасской конференции(1), где он присутствовал в качестве корреспондента от "Фигаро", и часто даже 15-минутное общение с ним спасало меня от скуки этого бесполезного и нескончаемого собрания.
У него всегда была готова интересная история о текущих событиях, и он всегда рассказывал её с неотразимым юмором.
Он был неисчерпаемым источником информации, полной мельчайших деталей, политических нюансов, дипломатических эпизодов, с добродушным скептицизмом истории истории буквально сыпались с его губ; даже заседания конференции в знаменитом «Красном зале» становились интересными, через призму его речи или письма, и любой смехотворный, эксцентричный или забавный эпизод, без которых не обходится ни одна международная встреча, приобретали смысл и рельефность благодаря его перу.
Через некоторое время я оставил Альхесирас, чтобы перебраться в Фес (Марокко), вмессте с этим я покинул и конференцию, и Дю Тайи. И вот, в одно прекрасное утро мы снова встретились в Китае!
Мы стояли во дворе гостиницы на фоне постоянно приходящих и уходящих китайских слуг, странствующих торговцев и покупателей, идущих на обед.
Улыбающееся лицо Дю Тайи, окантованное короткой светлой бородой, было обращено в мою сторону, глаза через золотую оправу пристально всматривались в меня. Что-то в нём изменилось, может быть, из-за наличия огромной тропической шляпы или из-за пары превосходных новых походных штанов. Но все остальное было тем же, и не вызывало никаких сомнений, что это он.
Мы бросились навстречу друг другу с сердечными приветствиями. Затем каждый рассказал, как он очутился на священной земле Поднебесной, с добродушными выпадами на гостеприимство Вай-ву-пу.
Лонгони, приятный молодой человек, присоединился к экспедиции больше из любви к спорту, чем по долгу журналиста. Он должен был осуществить своё путешествие на Дион-Бутоне.
Тем временем дата старта приближалась. Жители европейцы квартала Тянь-Цзинь и Пекина ни о чём другом и не говорили. Но среди них до сих пор было много скептиков. Скептики были двух типов: бескомпромиссные, которые считали, что мы даже не стартуем; другие предсказывали, что, стартовав, мы тут же вернёмся в Пекин, после тщетной попытки преодолеть перевал в Нанькоу. Этот перевал представлял из себя действительно столь трудное препятствие, что даже принц Боргезе не чувствовал себя уверенным в том, что его возможно преодолеть. От идеи на автомобиле пересечь всю калганскую дорогу пришлось отказаться, во-первых, потому что никакой дороги там нет: в течение тысяч лет караваны верблюдов и мулов с повозками и паланкинами курсировали между Пекином и Калганом, медленно размечая и изменяя траекторию продвижения, когда очередной оползень блокировал найденное отверстие или разлив делал непроходимой дорогу внизу. Этот участок пути наши автомобили должны были пройти на буксире с помощью мул и людей. Одни мулы с этим не справились бы, вы не сможете требовать от неразумных животных постоянную осторожность или энергичные и согласованные действия, необходимые в подобном путешествии, и было бы крайне рискованно полагаться в этом случае на инстинкт мулов. Мужчины должны были впрягаться и управлять процессом на самых опасных участках пути. Но даже при такой буксировке везде ли пройдут автомобили? В нескольких пунктах дороги принц с помощью бамбуковой палки нашёл едва достаточное для прохода машины расстояние, и здесь малейшая ошибка со стороны буксирующих автомобиль мужчин могла нанести невосполнимой ущерб нашему транспорту. (см.комментарий к стр. 56 - https://flic.kr/p/NbomfS)
Примечания. (сс.45-68, это версия перевода и "открытый" черновик*, предыдущая часть - приезд Барцини в Пекин см.здесь)
(1) Альхеси́расская междунаро́дная конфере́нция проходила в испанском городе Альхесирас с 16 января по 7 апреля 1906 года. Она была созвана по требованию Германии с тем, чтобы разрешить Танжерский кризис[1][2]. Оказавшись на конференции в международной изоляции, Германия была вынуждена пойти на уступки относительно экспансии в Марокко.
Францию на конференции поддержали Великобритания, Италия и Россия, на стороне Германии выступила только Австро-Венгрия. Позиции стран объяснялись следующими соображениями:
Великобритания боялась усиления немцев на севере Марокко, так как это могло угрожать её интересам в Гибралтарском проливе. Совсем недавно было подписано англо-французское соглашение 1904, по которому Франция и Британия обещали друг друга поддерживать во всех конфликтах.
Италия поддержала Францию, для того чтобы Франция в будущем поддержала Италию, когда последняя начнёт войну против Османской империи (см.: Итало-турецкая война).
Россия поддержала Францию, исполняя союзный долг перед ней, так как по заявлениям самих же российских дипломатов, Россия не имела интереса к Марокко.
Психологическое давление на немцев во время конференции оказывал вошедший в Гибралтарский пролив британский флот. Установление французского протектората над Марокко было отложено. Пять лет спустя Франция и Германия вновь схлестнулись по вопросу о контроле над этой стратегически расположенной территорией (см.: Второй марокканский кризис). ru.wikipedia.org/wiki/Альхесирасская_кон...
Часть 2.
P.S. Эта скромная версия перевода посвящается русско-итальянской Принцессе. Барон Брамбеус.
P.S.S. Версия перевода с издания на английском языке (https://www.flickr.com/gp/141556536@N08/8fiz7j, т.е. перевод перевода, потому, конечно, только версия... Если будет время, позже попробую сверить с итальянским оригиналом.