Русская деревня накануне краха Российской империи
Во имя Аллаха, Милостивого и Милосердного!
В прошлых статьях ( Страна высокомерных бедняков Пример православной беспощадности) мы уже касались темы того, почему рухнула царская Россия. Это важно знать всем, кто сегодня боготворит ту страну и ратует за возвращение в «светлое христианское прошлое». Сегодня - о том, как выглядел быт русских деревенских семей в последние десятилетия царской эпохи.
"Рождение и первый год жизни ребёнка в крестьянской семье были самым трудным периодом. Более половины детей в этот период умирали. В жестоких условиях естественного отбора выживали наиболее физиологически сильные младенцы. Крестьяне интуитивно сознавали, что в таких условиях нормальное воспроизводство семьи может быть достигнуто посредством рождения максимально возможного числа детей.
Детство сельских детей трудно назвать счастливым. Тяготы крестьянского труда, отнимавшие у матери большую часть времени, не позволяли осуществлять должный уход за новорождённым. Свою роль в этом вопросе играли невежество крестьянских баб, отсутствие у них элементарных знаний гигиены.
Доктор медицины Г. Попов писал:
«Крестьянки считают, что ребёнка достаточно перевернуть в сутки раза 2-3, для того, чтобы он не промок. С этой целью под младенца подкладывают кучу тряпок. Ребёнка моют не чаще одного раза в неделю, а бельё только высушивают».
Болезни младенцев лечили народными способами. Грыжу «заговаривали», испуг «отливали», при «собачьей старости» «выпекали» в печи, от поноса поили церковным вином.
Основу детского питания составляло материнское молоко. В перерывах между кормлениями ребёнок сосал «жёвку», тряпицу, в которую заворачивали жёваные баранки. В случае отсутствия молока у матери находили кормилицу или отпаивали козьим молоком, используя вместо рожка коровье вымя.
Месяца через два варили молочную кашу, через четыре начинали кормить ржаной соской. Около года ребёнка приучали к похлёбке.
Говорить о какой-то системе воспитания в крестьянской семье, как целенаправленного процесса, не приходится. Мудрость народной педагогики заключалась в том, что сельские дети росли в естественных условиях, окружающую среду познавали посредством эмпирического опыта, навыки обретали через подражания взрослым. Обыкновенно, маленькие крестьянские дети большую часть дня проводили на улице с раннего утра до поздней ночи. Там они, как правило, бегали, играли, шалили, дрались и являлись домой только поесть, или сообщить отцу или матери о том, что его такой-то поколотил. Дети были предоставлены сами себе, вот почему им часто приходилось вступать в смертельный бой с гусями, петухами, баранами, кошками, поросятами и попадать под ноги крупных домашних животных.
<...>
Малых детей, годовалых уже оставляли под присмотром старшей сестры, даже если ей и было лет пять. Бывало, что такая «алёнушка» заиграется с подружками, а дитя оставалось без надзора. Поэтому нередки были в деревнях случаи смерти малолетних детей, когда «ребёнка свинья съела, солома задавила, собака изуродовала».
В большей мере присмотр за малыми детьми отсутствовал в бедняцких семьях. В отчёте в Синод за 1913 г. из Орловской епархии сообщали:
«Дети бедняков, брошенные часто без присмотра, гибнут в раннем детстве по этой причине. Особенно это замечается в семьях малоземельных крестьян. Здесь отец и мать, занятые целый день добыванием куска хлеба, весь день проводят вне дома, а дети предоставлены сами себе. Теперь не редкость, что в доме нет ни одного старого человека, под надзором коего можно было оставить детей. Как правило, маленькие дети остаются вместе с такими же малыми сёстрами и братьями, поэтому без надлежащего присмотра они целый день голодные, холодные и в грязи».
Дети с раннего возраста были хорошо знакомы со всем репертуаром крестьянских бранных слов. Некоторые родители потехи ради обучали своих детей всяким скверным словам и ругательствам. Мальчики, а порой и девочки, 7-10 лет свободно использовали в общении друг с другом ненормативную лексику. Чаще всего употреблялось: «кобель, сука, сволочь, бл..ь».
Подражая взрослым, дети рано пробовали курить. На сельских свадьбах подростки выпивали наряду с взрослыми. Согласно традициям крестьян Кирсановского уезда Тамбовской губернии, пить водку считалось дозволительно для юношей с 15 лет, а девушкам с 12 лет.
Немало способствовал укоренению вредных привычек обычай, по которому на всех свадьбах, крестинах, похоронах, годовых и престольных праздниках выпивать был обязан каждый, достигший указанного возраста.
В русской деревне сложились традиционные представления о родительских обязанностях. Они включали в себя требования к родителям содержать, одевать и кормить своих детей, учить их страху Божьему и грамоте, приучать к работе по дому и в поле, женить или выдать замуж. Если отец не кормил и не одевал сына, то он должен был платить ему как наёмному рабочему.
<...>
Нравственная эрозия патриархального уклада деревни на рубеже веков затронула и сферу внутрисемейных отношений. Сельское духовенство одним из первых почувствовало проявление этих негативных явлений. Священник И. Покровский из села Раева Моршанского уезда Тамбовской губернии в 1898 г. году говорил о том, что по его наблюдениям в последнее время утрачивается былое уважение к старикам. Он в частности писал:
«Старики в прошлом пользовались почётом и уважением. Они выполняли посильную работу: плели лапти, глядели скотину, собирали ребят на работу и т.п. На старухах лежала обязанность кормить кур, вести счёт поросят, овец, хранить шерсть, лен и т.п. За немощными ухаживали, их кормили, мыли. Ныне забылся этот святой обычай. Старики не почитаются, им желают скорейшей смерти. Сын не стесняется бранить, а порой и бить отца. Мне часто приходилось слышать выражения типа - “когда ты сдохнешь, старый пёс?” Слепой матери-старухе не укажут, где стоит вода».
По сведениям этнографов, старикам и старухам оказывали уважение, если они были ещё в силах работать, но в голодное время к ним относились грубо, кормили плохо и почти не ухаживали. Крестьяне смотрели на это снисходительно, говоря: «Хотя-бы уж самим-то животы не подвело, а старикам всё равно помирать пора».
Не будем искать в этом жестокосердия и забвения сыновнего долга. Голод, извечный спутник русского крестьянства, нередко ставил семью на грань вымирания. Стремясь сохранить потенциал хозяйственного возрождения двора, крестьянин вынужден был воспринимать стариков как лишние рты. С точки зрения физического выживания семьи их немощь являлась балластом.
Социальные потрясения начала ХХ в., возросшая мобильность сельского населения, падения авторитета царской власти ломали иерархию привычных ценностей крестьянского мира. Разлагающий дух нигилизма проник в оплот общественного консерватизма - русскую деревню. Вполне закономерно, что веяния модерна в первую голову захватили сельскую молодёжь. За чисто внешними проявлениями: показным безбожием, щёгольством, критикой власти угадывалось большее, возникший нравственный изъян. То, что ещё вчера было исключением, становилось явлением повседневной жизни села. В отчёте Воронежской епархии Синоду за 1907 г. признавалось, что «неуважительное отношение детей и младших к своим родителям и старшим становится обычным явлением»" [Безгин В.Б. Крестьянская повседневность (традиции конца XIX - начала ХХ века). Монография. - Тамбов: Изд-во ТГТУ, 2004].
Нравственное разложение русского народа было закономерным итогом многовековой профанации его веры, которую государственная машина поставила на службу своим феодально-имперским амбициям. Читайте на эту тему:
Ереси разрушают веру
Антицерковная мысль Феодосия Косого
И хвала Аллаху, Господу миров.
В прошлых статьях ( Страна высокомерных бедняков Пример православной беспощадности) мы уже касались темы того, почему рухнула царская Россия. Это важно знать всем, кто сегодня боготворит ту страну и ратует за возвращение в «светлое христианское прошлое». Сегодня - о том, как выглядел быт русских деревенских семей в последние десятилетия царской эпохи.
"Рождение и первый год жизни ребёнка в крестьянской семье были самым трудным периодом. Более половины детей в этот период умирали. В жестоких условиях естественного отбора выживали наиболее физиологически сильные младенцы. Крестьяне интуитивно сознавали, что в таких условиях нормальное воспроизводство семьи может быть достигнуто посредством рождения максимально возможного числа детей.
Детство сельских детей трудно назвать счастливым. Тяготы крестьянского труда, отнимавшие у матери большую часть времени, не позволяли осуществлять должный уход за новорождённым. Свою роль в этом вопросе играли невежество крестьянских баб, отсутствие у них элементарных знаний гигиены.
Доктор медицины Г. Попов писал:
«Крестьянки считают, что ребёнка достаточно перевернуть в сутки раза 2-3, для того, чтобы он не промок. С этой целью под младенца подкладывают кучу тряпок. Ребёнка моют не чаще одного раза в неделю, а бельё только высушивают».
Болезни младенцев лечили народными способами. Грыжу «заговаривали», испуг «отливали», при «собачьей старости» «выпекали» в печи, от поноса поили церковным вином.
Основу детского питания составляло материнское молоко. В перерывах между кормлениями ребёнок сосал «жёвку», тряпицу, в которую заворачивали жёваные баранки. В случае отсутствия молока у матери находили кормилицу или отпаивали козьим молоком, используя вместо рожка коровье вымя.
Месяца через два варили молочную кашу, через четыре начинали кормить ржаной соской. Около года ребёнка приучали к похлёбке.
Говорить о какой-то системе воспитания в крестьянской семье, как целенаправленного процесса, не приходится. Мудрость народной педагогики заключалась в том, что сельские дети росли в естественных условиях, окружающую среду познавали посредством эмпирического опыта, навыки обретали через подражания взрослым. Обыкновенно, маленькие крестьянские дети большую часть дня проводили на улице с раннего утра до поздней ночи. Там они, как правило, бегали, играли, шалили, дрались и являлись домой только поесть, или сообщить отцу или матери о том, что его такой-то поколотил. Дети были предоставлены сами себе, вот почему им часто приходилось вступать в смертельный бой с гусями, петухами, баранами, кошками, поросятами и попадать под ноги крупных домашних животных.
<...>
Малых детей, годовалых уже оставляли под присмотром старшей сестры, даже если ей и было лет пять. Бывало, что такая «алёнушка» заиграется с подружками, а дитя оставалось без надзора. Поэтому нередки были в деревнях случаи смерти малолетних детей, когда «ребёнка свинья съела, солома задавила, собака изуродовала».
В большей мере присмотр за малыми детьми отсутствовал в бедняцких семьях. В отчёте в Синод за 1913 г. из Орловской епархии сообщали:
«Дети бедняков, брошенные часто без присмотра, гибнут в раннем детстве по этой причине. Особенно это замечается в семьях малоземельных крестьян. Здесь отец и мать, занятые целый день добыванием куска хлеба, весь день проводят вне дома, а дети предоставлены сами себе. Теперь не редкость, что в доме нет ни одного старого человека, под надзором коего можно было оставить детей. Как правило, маленькие дети остаются вместе с такими же малыми сёстрами и братьями, поэтому без надлежащего присмотра они целый день голодные, холодные и в грязи».
Дети с раннего возраста были хорошо знакомы со всем репертуаром крестьянских бранных слов. Некоторые родители потехи ради обучали своих детей всяким скверным словам и ругательствам. Мальчики, а порой и девочки, 7-10 лет свободно использовали в общении друг с другом ненормативную лексику. Чаще всего употреблялось: «кобель, сука, сволочь, бл..ь».
Подражая взрослым, дети рано пробовали курить. На сельских свадьбах подростки выпивали наряду с взрослыми. Согласно традициям крестьян Кирсановского уезда Тамбовской губернии, пить водку считалось дозволительно для юношей с 15 лет, а девушкам с 12 лет.
Немало способствовал укоренению вредных привычек обычай, по которому на всех свадьбах, крестинах, похоронах, годовых и престольных праздниках выпивать был обязан каждый, достигший указанного возраста.
В русской деревне сложились традиционные представления о родительских обязанностях. Они включали в себя требования к родителям содержать, одевать и кормить своих детей, учить их страху Божьему и грамоте, приучать к работе по дому и в поле, женить или выдать замуж. Если отец не кормил и не одевал сына, то он должен был платить ему как наёмному рабочему.
<...>
Нравственная эрозия патриархального уклада деревни на рубеже веков затронула и сферу внутрисемейных отношений. Сельское духовенство одним из первых почувствовало проявление этих негативных явлений. Священник И. Покровский из села Раева Моршанского уезда Тамбовской губернии в 1898 г. году говорил о том, что по его наблюдениям в последнее время утрачивается былое уважение к старикам. Он в частности писал:
«Старики в прошлом пользовались почётом и уважением. Они выполняли посильную работу: плели лапти, глядели скотину, собирали ребят на работу и т.п. На старухах лежала обязанность кормить кур, вести счёт поросят, овец, хранить шерсть, лен и т.п. За немощными ухаживали, их кормили, мыли. Ныне забылся этот святой обычай. Старики не почитаются, им желают скорейшей смерти. Сын не стесняется бранить, а порой и бить отца. Мне часто приходилось слышать выражения типа - “когда ты сдохнешь, старый пёс?” Слепой матери-старухе не укажут, где стоит вода».
По сведениям этнографов, старикам и старухам оказывали уважение, если они были ещё в силах работать, но в голодное время к ним относились грубо, кормили плохо и почти не ухаживали. Крестьяне смотрели на это снисходительно, говоря: «Хотя-бы уж самим-то животы не подвело, а старикам всё равно помирать пора».
Не будем искать в этом жестокосердия и забвения сыновнего долга. Голод, извечный спутник русского крестьянства, нередко ставил семью на грань вымирания. Стремясь сохранить потенциал хозяйственного возрождения двора, крестьянин вынужден был воспринимать стариков как лишние рты. С точки зрения физического выживания семьи их немощь являлась балластом.
Социальные потрясения начала ХХ в., возросшая мобильность сельского населения, падения авторитета царской власти ломали иерархию привычных ценностей крестьянского мира. Разлагающий дух нигилизма проник в оплот общественного консерватизма - русскую деревню. Вполне закономерно, что веяния модерна в первую голову захватили сельскую молодёжь. За чисто внешними проявлениями: показным безбожием, щёгольством, критикой власти угадывалось большее, возникший нравственный изъян. То, что ещё вчера было исключением, становилось явлением повседневной жизни села. В отчёте Воронежской епархии Синоду за 1907 г. признавалось, что «неуважительное отношение детей и младших к своим родителям и старшим становится обычным явлением»" [Безгин В.Б. Крестьянская повседневность (традиции конца XIX - начала ХХ века). Монография. - Тамбов: Изд-во ТГТУ, 2004].
Нравственное разложение русского народа было закономерным итогом многовековой профанации его веры, которую государственная машина поставила на службу своим феодально-имперским амбициям. Читайте на эту тему:
Ереси разрушают веру
Антицерковная мысль Феодосия Косого
И хвала Аллаху, Господу миров.