Русские переселенцы в Северной Персии (1/4)
Б. В. Бессонов. Русские переселенцы в Северной Персии. - Петроград, 1915.
ПРОДОЛЖЕНИЕ
Астрабад. Финиковая пальма и банан в саду консульства
Глава I
Астрабадская провинция. - Географическое положение ее. - Горы и реки. - Почвы. - Климат. - Растительность. - Леса.
Астрабадская провинция Персии обнимает собою пространство приблизительно в 20.000 кв. верст, ограниченное: с севера рекою Атреком, по которому проходит русская граница, с юга Хоросанскими горами, с востока - отрогами Гиндукуша, с запада же она частью прилегает к юго-восточному углу Каспийского моря, частью незаметно, без резкой границы, сливается с соседнею провинцией Мазандераном. В состав Астрабадской провинции входят два ханства - Финдериск и Кятул, управляющиеся наследственными ханами, и 5 булюков: Дагате-малик, Астрабад-рустам, Седам-рустам, Анизан и Совар-Шах-Кух, управляющиеся наибами.
Провести аналогию между русским административным делением и персидским очень трудно: с одной стороны, провинция, с отдельным губернатором в городе, является как бы нашей губернией и тогда, казалось бы, булюки надо приравнять к уездам. С другой же, булюки и по пространству, главным же образом по количеству селений и населения, ни к чему более приравнены быть не могут, как к нашим волостям, да и то небольшим. Административным центром провинции является город Астрабад, но приморское положение ее естественно создало и другой, торгово-промышленный центр в булюке Анизан - местечко Бендер-Гез, которое является хотя и очень плохим, но все-таки портом Астрабадской и двух других провинций, лежащих за нею вглубь страны, Бастамской и части Симнанской. За последнее время приобретает значение центра еще один крупный туркменский аул в глубине степи - Гумбет-Кобуз. В этих трех местах ленивая вообще жизнь Астрабада течет как будто несколько быстрее, вероятно, благодаря присутствию в них людей других национальностей, пришедших из стран с гораздо более оживленной жизнью и еще сохранивших по инерции природный ее темп, пока и их не осилят персидская жара и лихорадки. Описываемый район, далеко не заключает в себе всей Астрабадской провинции, но обнимает почти все, что имеет значение для русской ее колонизации.
Если говорить о тех местах, которые пригодны под заселение сейчас, без всякой подготовки, то район этот еще более сузится и весь он должен быть заключен в береговую приморскую полосу, шириною верст в 6-8, и пространство между рекою Гюргеном и горами. По очень приблизительному расчету, вся площадь его будет не более двух с половиною тысяч квадратных верст, т. е. около 250.000 десятин; исключив же отсюда земли неудобные, занятые уже персидскими деревнями и туркменскими аулами, а также и русскими предпринимателями и переселенцами, количество десятин придется еще значительно уменьшить. Если же принимать во внимание и те земли, которые дадут возможность селиться после устройства на них орошения, если таковое окажется возможным, то граница пригодных земель отодвинется значительно к северу, в глубь бесплодной ныне степи между Гюргеном и Атреком, в несколько раз увеличив пригодную площадь.
В дальнейшем изложении будет везде подразумеваться только именно этот район, простирающийся во всю длину степи и шириною от гор до пространства между Атреком и Гюргеном, некоторую часть которого он в себе заключает.
Вершина Кала-Герден в Хоросанских горах
Вся эта местность лежит под 37° северной широты, то есть на той же широте, как южные части Греции и Сицилии, Тунис и юг Испании. Чрезвычайно низкий, в большинстве заболоченный, морской берег ее, постепенно поднимаясь, переходит в ровную, совершенно гладкую степь, простирающуюся до самых предгорий Хоросанских хребтов, в иных местах почти непосредственно переходящих в степь, в других соединенных с нею довольно длинными покатостями и уклонами. Астрабад, например, стоит именно на таком скате от гор к степи и, хотя до главных хребтов здесь еще далеко, но открывающийся от него по направлению в степь горизонт обнимает собою огромное пространство, захватывая и море. Наоборот, горы около впадения в Гюрген притока его Дааны, в районе Гумбета, поднимаются непосредственно из степи и переходного пространства к ней, в смысле рельефа местности, почти не имеют.
Долина в Хоросанских горах
Хоросанские горы, выступая несколькими параллельными хребтами, представляют собою частью восточный конец группы Эльбурса, частью же служат соединением между Эльбурсом и Гиндукушем, с тектоническими складками которых и совпадают, в общем, преобладающие направление хребтов Хоросанских гор, с запада на восток. Высота отдельных вершин довольно значительная. Так, например, гора Сурхан, вблизи д. Доаб на Шахрудской дороге, около 3500 метров, перевал Виджменоу, по той же дороге, находится на высоте около 3000 метров, вершина Хош-Эйлак около 2800 метров. Тем не менее таких вершин, на которых снег оставался бы круглый год, не говоря уже о глетчерах, в Хоросанских горах на протяжении Астрабадской провинции нет, и уже в конце мая исчезают на них и последние остатки зимних снегов. Резкий контраст между гладкою и ровною поверхностью степи и обрамляющими ее горными хребтами делает высоту их еще более значительной. Северный склон гор сильно изрезан перпендикулярными к направлению хребтов долинами и ущельями, прорезанными в них сбегающими в степь ручьями, количество которых особенно велико в ближайшей к морю части и по мере удаления от него к востоку постепенно понижается.
Река Гюрген
По степи протекают две относительно больших реки: Гюрген, длиною более 150 верст, составляющийся из слияния горных речек Или и Зав, и Кара-су, длиною около 80 верст. Обе эти реки принимают в себя значительное количество притоков, в особенности Кара-су, в которую впадают множество мелких, стекающих с близких от нее гор горных речек и ручьев. Такие же речки и ручьи сбегают с гор и восточнее бассейна Кара-су, но здесь они сливаются в несколько довольно уже порядочных речек и несут через степь свои воды до Гюргена, составляя его притоки. Так как направление обеих этих рек, с востока на запад, параллельно с направлением горных хребтов, с которых бегут воды, то совершенно естественно, что все притоки как Кара-су, так и Гюргена впадают в них только с одного берега - в данном случае левого, с правого же, степного, у Кара-су никаких притоков нет, у Гюргена имеется только один, и то уже в том месте, где Гюрген только что выходит на степной простор из горных долин и ущелий, по которым он быстро проносится в своем верхнем течении. Почти у самого выхода из них в него впадает горная речка Сары-су.
Река Ходжали-су
Существующее соотношение между Хоросанскими горами и системами рек Гюргена и Кара-су чрезвычайно благоприятно; только благодаря ему некоторая часть степи Астрабадской провинции становится пригодной для земледелия; не будь здесь гор, Кара-су совсем бы не существовало, а Гюрген, как сейчас Атрек, протекал бы бесплодной степью и земледелие было бы возможно только в узкой его береговой полосе. Даже если бы горы отстояли только дальше, и тогда бегущие с них речки не успевали бы донести свои воды до Гюргена, и между ним и орошаемой частью степи должна бы была образоваться полоса непригодной земли.
Реки Гюрген и Кара-су большие только относительно; значение их велико, но нормальная величина очень некрупная. Весною их можно назвать большими; Кара-су, текущая в отлогих берегах, заливает огромную полосу степи, Гюрген, текущий в крутых берегах, страшно поднимает свою воду и быстро катит ее к морю, сильно подмывая берега. Но летом от величественной весною Кара-су остаются только кое-где стоячие лужи, большая же часть ее русла густо зарастает тростником и совершенно высыхает, а Гюрген становится медленно плывущей мутною речкой сажен 5-7 шириною и вершков 12 глубиною в среднем течении, которую почти в любом месте можно перейти и во всяком можно переехать; конечно, не близ моря, например в Хаджи-Нефесе, где он является и летом рекою в 16 саж. ширины и глубиною около сажени.
Это высыхание рек летом, а также существование и сейчас горных речек, не успевающих добежать до рек и пропадающих в степи, заставляет особенно оценить сложившееся здесь соотношение гор и рек; как то, так и другое показывает, что здесь полезное действие влаги напряжено до крайнего своего предела, и малейшее изменение установившегося соотношения легко могло бы нарушить его благоприятное влияние. Это обстоятельство необходимо будет учитывать при всех вопросах о крупном искусственном орошении здешних степей.
Долина в Хоросанских горах. На первом плане вышка, куда складывается сжатый хлеб для защиты от кабанов
Почвы всего района довольно однообразны: в степи, а отчасти и в скатах к ней от гор, преобладающею почвою является лесс в самых разнообразных соединениях с песками, глинами и т. п., но везде с значительной примесью извести. По-видимому, здешний лесс является вторичным, перемытым; это ясно заметно на обрывистых берегах речек, прорезавших в лессовой почве глубокие долины и русла, и в особенности на Гюргене, на обрывистых берегах которого слоистость строения здешнего лесса рельефно выступает. Лесс и сам по себе почва плодородная, с прибавлением же к нему гумуса, делающего его темным, плодородие значительно повышается. Такое повышение наблюдается по мере приближения к горам; на правом берегу Гюргена почва немного только коричневатая и на незначительную глубину, по направлению же к горам она постепенно делается все темнее, переходя в каштановую, в некоторых же близких к горам местностях делается сильно темной и обращается почти в чернозем. У самых гор попадаются площади, покрытые настоящим черноземом глубиною более 4 вершков.
Слои лёсса на обрывах реки Гюргена
В степи нередко встречается соединение лесса в различных соотношениях с песком, переходящее иногда в сплошные песчаные пространства; в тех же местах, где горы выдвинули свои отроги в степь, лесс во многих местах является смешанным с глинами, также в различных соотношениях, начиная от едва заметной примеси глины к лессу и кончая едва уловимыми признаками лесса в почти чистой глине. Как и самый лесс, так и пески степи и глины предгорий, все заключают в себе известь.
Лессовые берега горной речки
Отступившее теперь до настоящих своих пределов Каспийское море когда-то покрывало всю эту степь, поэтому совершенно естественно, что на ней во многих местах встречаются солончаки самых разнообразных размеров, количество которых, очень значительное в близкой к морю полосе, постепенно убывает по мере удаления от него в глубину степи. Этим же объясняется и соленость воды во многих колодцах, причем она проникает в степь гораздо глубже, чем распространяются солончаки; под Гумбетом, где солончаков не приходится уже встречать, соленая вода в колодцах попадается очень нередко.
Берега моря низки и вследствие этого на значительное пространство заболочены, чем вызывается здесь образование торфяных почв; это можно наблюдать по всему побережью, в особенности же по южному берегу моря, где к нему близко подступают горы, а даваемая ими в почву влага заболачивает почву и способствует особенно пышной растительности. По дороге от Кара-су к Бендер-Гезу почти все время идет кочковатое торфяное болото с разнообразными видами камышей и болотных трав.
В горах встречаются глины, песчаники, сланцы, разного рода известняки, конгломераты. Почвы долин, образовавшиеся из сносимых с гор продуктов их разложения, отличаются плодородием и дают возможность развиваться на них богатейшей растительности.
Растительность в горах
Климат Астрабадской провинции чрезвычайно благоприятен для всего, кроме здоровья человека. Условия здесь сложились таким образом, что получилось соединение высокой температуры с достаточною влажностью в различных соотношениях; Каспийское море, испаряя под горячими лучами солнца свою поверхность, дает в атмосферу огромное количество влаги, которое насыщает воздух на сравнительно далекое пространство. Над накаленною безводной степью воздух, конечно, становится суше и в глубине ее совершенно сух, без малейшей уже примеси влажности, но у гор и по их склонам он чрезвычайно сырой; в особенности это чувствуется в долинах, где при полном отсутствии ветра накаленный солнцем влажный воздух делает их какими-то естественными парниками. Воздух, благодаря присутствию в нем большого количества водяных паров, чрезвычайно плотен, и в те часы, когда солнце особенно усиливает испарение, становится настолько непрозрачным, что даже из Астрабада бывает не видно гор, находящихся от него на расстоянии всего каких-нибудь 8 верст. В иные дни они настолько сильно затуманиваются, что, не зная об их существовании, нельзя даже и подозревать их близкого присутствия, что особенно поражает при совершенно безоблачном небе.
Остров Ашур-адэ
Поднимаясь с поверхности моря, насыщенный парами воздух подхватывается ветрами, дующими почти постоянно с моря на сушу, и уносится ими к горам, северному склону которых и отдает всю остающуюся еще в нем влагу, на южный же склон ее уже не хватает; поэтому получается резкое различие между северными склонами гор и южными. В то время, как первые роскошно покрыты густою растительностью, южные представляют собою голые, мрачные скалы, однообразной окраски, почти без признаков какой-либо жизни. По дороге из Астрабада в Шахруд, переваливающей горные хребты, резкая граница пышной растительности с безжизненной пустыней, непосредственно за перевалом, производит особенно сильное впечатление.
Заросли дикого винограда
Средняя температура Астрабадской провинции очень высока. По отсутствию данных, нельзя дать ее точные цифры, но достаточно сказать, что в продолжение июля 1914 года она почти неизменно колебалась в пределах 35-45 °R днем и была около 22 °R ночью, в январе же средняя температура на острове Ашур-Адэ, нашей военной морской станции, значится +5,5 °R. Зимы с морозами не бывает и вегетационный период растений может продолжаться почти круглый год. Понятно, что там, где условия высокой температуры и достаточной влажности соединяются с плодородием почвы, растительность достигает крайних пределов своего развития; леса, покрывающие северный склон хребта, поражают своим роскошным видом, а кустарники и вьющиеся растения в предгорьях разрастаются так буйно, что делают многие места совершенно недоступными; нет никакой возможности проникнуть через них, в особенности там, где в состав этой гущины входят колючие растения; малейшая примесь их делает ее совершенно непроходимою в обычном костюме. Эти пышно разросшиеся, чрезвычайно картинные заросли не дают нигде возможности свернуть в сторону с узкой проложенной по ним тропы, кроме тех мест, где попадаются редкие, частью искусственно сделанные проходы, которыми пользуются персы, чтобы пробраться на расположенные на открытых местах, среди этих бесконечных кустарников, свои посевы. Получается какой-то лабиринт из тропок, проходов и переходов, в котором возможно и запутаться, а уже вернуться, приведя в негодность некоторые части неприспособленного для таких походов костюма, почти полагается. Особенно буйным развитием выдается ежевика. Как говорят, даже были очень неприятные случаи с нашими казаками, попадавшими в места, густо ею заросшие, кончавшиеся благополучно только благодаря тому, что такого забравшегося разыскивали товарищи и освобождали его, вырубая из крепко уцепившихся за одежду ветвей, самому же освободиться из такого неприятного положения нет никакой возможности.
Заросли ежевики в предгорьях
Вдоль монотонно журчащих ручейков и бегущих по камешкам речек в предгорьях ежевика разрастается совершенно плотною зарослью, занавесью опускающеюся с их высоких, отвесных берегов. Дикий виноград, взбегающий к верхушкам попадающихся отдельных деревьев и свешивающийся оттуда причудливыми гирляндами, гранаты с пунцовыми яркими цветами, желтые цветы держидерева с его красивыми, аккуратными ветвями и листочками и пышно разрастающиеся внизу папоротники делают заросли эти необычайно красивыми.
Кустарниковые заросли в предгорьях
По мере приближения к самым горам такие заросли редеют и постепенно сменяются уже настоящим лесом; каменная подпочва и нетолстый слой плодородной земли на ней, а отчасти и царящая в лесу темнота уже не способствуют развитию кустарников и вьющихся растений, из которых один только неприхотливый плющ уживается в сравнительно прохладной и сумеречной глубине лесов и обвивает там покрытые мохом стволы деревьев. Поэтому леса в большей части легко проходимы, кроме тех открытых мест и берегов горных речек, куда проникает солнце и где на снесенной с гор плодородной почве кустарники опять разрастаются со всею своею роскошью и картинностью.
Лес в предгорьях
Горные леса Астрабадской провинции весьма разнообразны по породам составляющих их деревьев: граб, дуб, бук, вяз, ясень, клен, тополь, осина, железное дерево, ольха, одним словом, представители почти всех диких лиственных пород южного климата встречаются в них. Хвойных пород нет вовсе даже и на значительной высоте, не видно их в бинокль и на самых вершинах. Все эти деревья производят чрезвычайно благоприятное впечатление своим видом; могучие дубы, нередко в 2 обхвата толщиною, обвитые почти до самой вершины темною листвою плюща, пышные грабы, раскидистые клены, вязы и ясени, с их горизонтально простирающимися ветвями и купами разрезных листьев, производят впечатление богатства и обилия лесного материала. Но такое впечатление поверхностно, при ближайшем же ознакомлении с представителями астрабадских лесов оно сменяется только сожалением. Дело в том, что благоприятные условия для развития всякой жизни по склонам гор и в ближайших к ним местностях совершенно одинаковы как для жизни растительности, так и для всяких насекомых, ее истребляющих. Поэтому все деревья, за редкими лишь исключениями, еще на корню настолько уже испорчены всякого рода вредителями, что ценности почти никакой не представляют; к этому следует присоединить еще удивительную искривленность стволов, делающую большинство из них совершенно негодными для построек. Такое же заключение о здешних лесах вынесено специалистом-лесоводом, приезжавшим летом настоящего года в Астрабад из Риги с целью ознакомления с ними. Кроме того, подтверждением правильности этого впечатления служит и тот факт, что персидский лес идет только на постройки туземцев и наших переселенцев, так как он, уже на корню зараженный вредителями, продолжающими свою работу и впоследствии, в постройках выстаивает очень недолго, года 1½-2, а затем дерево обращается в труху и постройка разваливается. Если же желательно выстроиться капитально, то для этого выписывается сосновый лес из Астрахани, как это было сделано, например, военным ведомством для дома пограничного комиссара в Гумбете и делается для всех построек на рыбных промыслах Лианозова. Этот здоровый лес остается целым и на него не нападают особые муравьи, не только способствующие разрушению построек, но уничтожающие даже мебель в домах.
Горный лес
Вопрос о возможности разработки персидских лесов имеет важное значение для колонизации, тем более что нередко приходится слышать о целых компаниях, занимающихся их разработкой, и о необычайной ее выгодности. На месте же оказывается, что астрабадские и мазандеранские леса разрабатываются только туземцами на дрова и вырубаются для самых примитивных построек, а компании, как бы для разработки персидских лесов, в самой Персии ничего не делают, а только спекулируют в столицах, имея на персидские свои владения нередко весьма сомнительные документы; те же, кто брался за действительную эксплоатацию, терпели страшные убытки и бросали все дело.
Дубовый лес
По мере удаления от гор в степь леса постепенно переходят в кустарники и мелкие поросли и наконец совершенно уступают место степной растительности, богатой вблизи гор и все беднеющей по мере удаления от них. Но кое-где горные леса далеко выбегают в степь, в иных местах в виде длинных языков, совершенно с ними сливающихся, в других - рощами и перелесками, отделенными от основного леса иногда значительным безлесным пространством. Здесь леса, лишенные значительной части влаги, делающей их столь роскошными на склонах горных хребтов, уже не поражают так своим разнообразием; породы в них те же, но преобладает дуб; на тех местах, где отдельные его экземпляры одиноко высятся над густо разрастающимися внизу кустарниками, форма его становится странною, совершенно необычною, и только подъехав можно убедиться, что это дуб, а не другое какое-то, невиданное еще дерево. Качества этих отдельных лесов не выше горных, и для постройки так же трудно в них выбрать годное дерево.
Покрытые лесом хребты Хоросанских гор
Глава II
Степь. - Растительность ее. - Возможность произрастания тропических видов. - Растения сельскохозяйственные. - Хлопок. - Орошение.
Необычайного богатства достигает травяной покров степи в полосе, близкой к горам, своею густотой и особенно колоссальным развитием отдельных экземпляров; обыкновенные травы, как, например, рейграс, лисохвост, достигающие в Средней России максимума высоты в 1 аршин, встречаются здесь высотою около сажени, а случайно попавшую как-то сюда рожь приходится видеть ростом более 2½ аршин. Не менее поражают своею высотой покрывающие сплошь степь на громадные пространства репейники разных видов и густо разрастающиеся по берегам речек и на сырых местах колоссальные тростники, с избытком скрывающие в себе всадника, настоящие индийские джунгли, как и там, любимый приют кабанов и тигров. Особенно богата представителями болотной растительности полоса между горами и близким берегом моря по дороге от Кара-су к Бендер-Гезу, густо заросшая в низких местах разного вида камышами, хвощами, тростниками и т. п., а на возвышенных - роскошными кустами тамариска. Вся эта роскошь и богатство по мере удаления от гор и от бегущих с них речек постепенно пропадают и переходят мало-помалу в бескрасочный, серый, низкий покров сухой, выжженной солнцем степи, с торчащими на ней отдельными пучками какой-то низкорослой травы; этот переход совершается уже и на левом берегу Гюргена, но все-таки разница между правым его берегом и левым огромная. На последнем происходит еще борьба между роскошью растительности и иссушающею работою солнца, на правом же берегу этой борьбы уже нет; безводная степь под раскаленными лучами уже ничего почти не дает для развития трав, и они, не успев еще хорошенько окрепнуть весной, когда им достается хоть немного влаги, быстро выгорают, и потом степь правого берега представляет самую безотрадную картину.
Бамбуки в саду консульства
Кроме этой существующей растительности, конечно, большой интерес представляет собою и все то, что может произрастать в Астрабадской провинции. Тут, как кажется, возможность произрастания всех тропических видов растений границ не имеет. В городе Астрабаде, в саду консульства великолепно растут финиковые пальмы, хамеропсы, бананы, дающие цветы и плоды, мимозы, эвкалипты, бамбуки, магнолии и т. п., не говоря уже об апельсинных и лимонных деревьях, померанцах, винограде и других сравнительно неприхотливых видах. Все эти растения достигают очень солидных размеров, как видно на прилагаемых снимках, но, конечно, все они саженые, самостоятельно же ни одного вида их, кроме дикого винограда, в Северной Персии не растет. К несчастию, в Астрабаде нет апельсинных и лимонных деревьев, а также винограда, которые пользовались бы надлежащим уходом; вероятно, тогда плоды их были бы настоящими апельсинами и лимонами, а не апельсинчиками и лимончиками, шариками не более 2-х дюймов в диаметре, как это есть сейчас. В соседней же провинции или, вернее сказать, в главном ее городе - Шахруде, расположенном у подножия хребта вглубь страны, где садоводство развито более, апельсины, лимоны и виноград получаются уже и величиной и качеством удовлетворительные.
Травянистая степь вблизи гор
Благодаря таким благоприятным условиям, в Персии возможны культуры всякого рода растений, имеющих значение для сельского хозяйства. Конечно, апельсины, лимоны и виноград имеют значение для промышленности страны, но для промышленности сельскохозяйственной центр тяжести должен лежать не в них, а в тех растениях, разведение которых легко доступно населению и непосредственно дает ему возможность существования. Такими растениями здесь являются ячмень, пшеница, кунжут, рис. Первые два злака сеются туземцами в ноябре или начале декабря на плохо разделанных под посев полях, в апреле-мае наступает жатва, после которой поля иногда утилизируются еще для посадки хлопка, в большинстве же остаются стоять с остатками жнитва до следующего посева. Хлеб обмолачивается на месте же посредством гоняемых по слою сжатых снопов лошадей, отвеивается, и зерно в чистом виде увозится на вьюках домой, солома же складывается в ометы. Говорить об урожаях при здешних условиях не приходится; они, конечно, богатые, но воспользоваться ими, кажется, удается далеко не всегда. Приходится повторить, что роскошная здешняя природа одинаково милостива и к растительному и к животному миру, поэтому - разрастаются громадные камыши и в них бродят стада диких свиней, пожирающих хлеба и портящих поля, в роскошных травах степи родятся полчища саранчи, уничтожающей не только хлеба, но и всякую растительность, и разводится масса мышей. В настоящем году, например, русские поселенцы, сеявшие ячмень и пшеницу не по-персидски - в декабре месяце, а по-русски, весною - по-здешнему, в феврале, не собрали ничего; роскошные всходы обещали богатейший урожай, но когда пришло время его собирать, мыши занялись этим делом ранее и все хлеба съели. В прошлом году пришлось собрать очень мало, потому что на посевы нападала саранча. От кабанов поля можно защитить, борьба с ними ведется успешно, когда для охраны их становится специальная стража, что составляет особый промысел для приходящих сюда на этот заработок арабов-охотников, бьющих кабанов, чего избегают персы, считающие по закону свинью поганою. От саранчи же и мышей защиты нет; практикующийся здесь способ выжигания степей именно с целью уничтожения саранчи, мышей, а также отвратительных фаланг и змей, пользы приносит мало, и всей этой прелести в степях поражающее множество. Как говорят, ранние посевы, а следовательно, ранее и сжинаемые, более гарантированы от истребления саранчой и мышами, а также и от зарастания сорными травами, на что всюду и постоянно приходится слышать жалобы, наряду с жалобами на мышей и саранчу.
Уборка ячменя
Рис сеется раннею весной и собирается в августе; урожаи его прекрасны и собирать их не представляет уже особых затруднений, так как напускаемая на рисовые поля вода делает их недоступными для большинства вредителей, от кабанов же они охраняются особыми стражами, помещающимися на вышках. Длинный вегетационный период риса и потребность в большом количестве воды во все время его продолжения создают массу недоразумений между селениями, расположенными вдоль речек и арыков, доставляющих на рисовые поля воду, доходящих иногда, как говорят, до тайного уничтожения запруд, порчи полей и до открытых столкновений.
Наиболее важным сельскохозяйственным растением, имеющим наибольшее значение для промышленности провинции, является хлопок. Урожаи его при одних и тех же условиях температуры сильно колеблются в зависимости от условий влажности, и в то время, как в одних местах хлопок, развивая множество цвета, достигает почти роста человека, в других он представляет собою жалкие, редкие кустики с кое-где видными цветками. Конечно, это относится к хлопку не поливаемому, в тех же местах, где его поливают, он везде одинаково хорош.
Разрешение вопроса о возможности разведения хлопка без полива, как имеющего важное значение для колонизации края, требует особой внимательности. В результате наблюдений получается убеждение, что говорить о возможности бесполивного разведения хлопка, как о явлении общем для Северной Персии, никак нельзя. Действительно, встречаются прекрасные хлопки без полива, но наряду с ними встречаются и очень плохие, и если разобрать хорошенько, на каких местах растут хорошие, всегда окажется, что места эти имеют особые условия. Лучший хлопок, бывший в 1914 году в Армянском товариществе, все-таки поливался, несмотря на то, что и место вблизи гор с их покрытыми лесами склонами и близ болот, казалось бы, было благоприятно для произрастания его и без полива. Недалеко отсюда и в таких же условиях был очень хороший хлопок у Бялоновича, как говорил хозяин, неполивной, но проведенные тут арыки и бегущая по ним в изобилии вода говорили о том, что влага, если и не в виде прямого полива, все-таки сыграла тут свою роль. Попадались порядочные неполивные хлопки и в степи, но при ближайшем ознакомлении оказывалось, что эти места также находятся в особом положении: близкие камыши, какое-нибудь пересохшее русло бежавшей весной речки показывали и тут на присутствие влаги в количестве большем, чем в других местах; иногда эти места оказывались заливаемыми весенними разливами. Особенно резко наблюдалась зависимость качества полей неполивного хлопка от условий места в русском поселке Саратовском: хлопковое поле, расположенное ближе к горам, совсем близко к сбегающему с них в степь лесу и в таком месте, где иногда провертываются и болотные виды трав, дало хороший урожай. Расположенное же в версте дальше от гор, по направлению к степи представляло собою такой жалкий вид, что его даже не собирались убирать. Персы все свой хлопок поливают, так как деревни их, расположенные близ гор или даже в предгорьях, всегда имеют для этого достаточно воды, арыки же проведены везде. Самый город Астрабад, расположенный уже на предгорьях, весь ими изрезан, в саду же консульства, где растительность особенно роскошна, это достигается тоже поливом. Без полива все может расти исключительно в горах, где наносимая с моря влага естественно создает допускающие это условия.
Отсюда можно заключить, что хлопок без полива может расти далеко не везде и не всегда; для того же, чтобы быть гарантированным в его урожае, необходимо орошение.
Полив хлопкового поля
Урожаи хорошего поливного хлопка доходят до 200 пудов с десятины; особенно благоприятным обстоятельством для его произрастания является здесь высокая температура осени и отсутствие заморозков, благодаря чему все количество развиваемых растением коробочек, которых встречается более 200 на одном кусте, успевает дозревать; это условие делает Астрабадскую провинцию более благоприятною для разведения хлопка, чем Туркестан, где нередко бывают случаи, когда развитые последними коробочки не успевают вызреть. Говорят, что в иные годы, надо прибавить, нечастые, здесь бывает явление вторичного цветения хлопка и вторичного развития им коробочек, которые при благоприятных условиях теплой зимы успевают также дать сбор, но судить, насколько эти рассказы близки к истине, данных не имеется.
Хлопковая промышленность в Астрабадской провинции, несмотря на хорошие его урожаи, стоит очень низко; причин для этого много: одни из них не дают ей развиваться, как и вообще всякой местной промышленности, другие же лежат в самых условиях здешнего хлопководства. Первая из последних, конечно, низкое качество местного хлопка, происходящее от отсутствия семян хороших сортов, с одной стороны, и от очень плохой очистки, если она производится, с другой, но как то, так и другое не непоправимо, а когда качество поступающего на рынок хлопка будет повышено, сама собою разовьется и конкуренция, отсутствие которой в настоящее время является второю причиною, понижающею местную хлопковую промышленность. Если же к этому придать еще орошение, которое даст возможность вместо существующих в настоящее время только кое-где хлопковых посевов занять ими огромные площади, то можно предвидеть, что хлопковой промышленности Астрабадской провинции придется играть крупную роль. При орошении станет пригодна под хлопок и та часть степи, в которой при настоящих условиях нельзя и думать его разводить и которая является сейчас совершенно негодной ни для какой культуры. Когда-то, несомненно, и на ней орошение существовало, доказательством чему служат встречающиеся всюду, даже и на правом, совершенно бесплодном теперь берегу Гюргена остатки древних оросительных сооружений, и судя по ним нужно думать, что сооружения эти были грандиозны и орошали огромные площади. Главное водохранилище находилось, по-видимому, в местности Хаджи-Каушан, верстах в 35 от Гумбета вверх по течению Гюргена; здесь он течет не в обрывистых, прямо от его русла поднимающихся высоких берегах, а по ровной, низкой плоскости очень значительных размеров, обрывы же его берегов поднимаются по ее краям, образуя таким образом как бы самою природою созданный водоем. Этим обстоятельством древние персы воспользовались и в наиболее узком месте перегородили эту впадину колоссальной плотиной, остатки которой видны и до сих пор. Она была сложена из кирпича на цементе, благодаря чему и теперь еще стоят ее развалины, в виде громадных валов высотою сажен в 10, с выглядывающею кое-где из них кирпичною кладкою. Через отроги этого водовместилища, при существовании плотины также наполнявшиеся водою, по правому берегу Гюргена шел главный разносивший воду по степи канал, остатки которого, под названием Кизил-Алан, и сейчас существуют, в виде вала и рва, тянущегося от Хаджи-Каушана к западу почти до самого моря.
Кое-где заметны следы древних арыков, пересекавших Кизил-Алан или отходивших от него, причем некоторыми из них, как, например, хорошо сохранившимся еще до сих пор каналом Шорджа, вода перебрасывалась через Гюрген на левый его берег. Таковы следы этого древнего сооружения, поражающего своею грандиозностью: резервуар воды в несколько квадратных верст площадью и до 10 саж. глубиною, и от него несущая жизнь в бесплодную степь артерия, длиною более 100 верст, - и сделано было это тем самым населением, которое в настоящее время не в состоянии не только соорудить что-либо подобное, но даже не может выстроить простого моста через речку.
ПРОДОЛЖЕНИЕ
См. также:
• «Виды Северной Персии»
• А. М. Сахаров. Русская колонизация Астрабадской провинции
• Г. Ф. Чиркин. Отчетная записка…
• А. М. Никольский. Поездка в северо-восточную Персию и Закаспийскую область
• А. М. Никольский. Летние поездки натуралиста
• С. В. Чиркин. Двадцать лет службы на Востоке
ПРОДОЛЖЕНИЕ
Астрабад. Финиковая пальма и банан в саду консульства
Глава I
Астрабадская провинция. - Географическое положение ее. - Горы и реки. - Почвы. - Климат. - Растительность. - Леса.
Астрабадская провинция Персии обнимает собою пространство приблизительно в 20.000 кв. верст, ограниченное: с севера рекою Атреком, по которому проходит русская граница, с юга Хоросанскими горами, с востока - отрогами Гиндукуша, с запада же она частью прилегает к юго-восточному углу Каспийского моря, частью незаметно, без резкой границы, сливается с соседнею провинцией Мазандераном. В состав Астрабадской провинции входят два ханства - Финдериск и Кятул, управляющиеся наследственными ханами, и 5 булюков: Дагате-малик, Астрабад-рустам, Седам-рустам, Анизан и Совар-Шах-Кух, управляющиеся наибами.
Провести аналогию между русским административным делением и персидским очень трудно: с одной стороны, провинция, с отдельным губернатором в городе, является как бы нашей губернией и тогда, казалось бы, булюки надо приравнять к уездам. С другой же, булюки и по пространству, главным же образом по количеству селений и населения, ни к чему более приравнены быть не могут, как к нашим волостям, да и то небольшим. Административным центром провинции является город Астрабад, но приморское положение ее естественно создало и другой, торгово-промышленный центр в булюке Анизан - местечко Бендер-Гез, которое является хотя и очень плохим, но все-таки портом Астрабадской и двух других провинций, лежащих за нею вглубь страны, Бастамской и части Симнанской. За последнее время приобретает значение центра еще один крупный туркменский аул в глубине степи - Гумбет-Кобуз. В этих трех местах ленивая вообще жизнь Астрабада течет как будто несколько быстрее, вероятно, благодаря присутствию в них людей других национальностей, пришедших из стран с гораздо более оживленной жизнью и еще сохранивших по инерции природный ее темп, пока и их не осилят персидская жара и лихорадки. Описываемый район, далеко не заключает в себе всей Астрабадской провинции, но обнимает почти все, что имеет значение для русской ее колонизации.
Если говорить о тех местах, которые пригодны под заселение сейчас, без всякой подготовки, то район этот еще более сузится и весь он должен быть заключен в береговую приморскую полосу, шириною верст в 6-8, и пространство между рекою Гюргеном и горами. По очень приблизительному расчету, вся площадь его будет не более двух с половиною тысяч квадратных верст, т. е. около 250.000 десятин; исключив же отсюда земли неудобные, занятые уже персидскими деревнями и туркменскими аулами, а также и русскими предпринимателями и переселенцами, количество десятин придется еще значительно уменьшить. Если же принимать во внимание и те земли, которые дадут возможность селиться после устройства на них орошения, если таковое окажется возможным, то граница пригодных земель отодвинется значительно к северу, в глубь бесплодной ныне степи между Гюргеном и Атреком, в несколько раз увеличив пригодную площадь.
В дальнейшем изложении будет везде подразумеваться только именно этот район, простирающийся во всю длину степи и шириною от гор до пространства между Атреком и Гюргеном, некоторую часть которого он в себе заключает.
Вершина Кала-Герден в Хоросанских горах
Вся эта местность лежит под 37° северной широты, то есть на той же широте, как южные части Греции и Сицилии, Тунис и юг Испании. Чрезвычайно низкий, в большинстве заболоченный, морской берег ее, постепенно поднимаясь, переходит в ровную, совершенно гладкую степь, простирающуюся до самых предгорий Хоросанских хребтов, в иных местах почти непосредственно переходящих в степь, в других соединенных с нею довольно длинными покатостями и уклонами. Астрабад, например, стоит именно на таком скате от гор к степи и, хотя до главных хребтов здесь еще далеко, но открывающийся от него по направлению в степь горизонт обнимает собою огромное пространство, захватывая и море. Наоборот, горы около впадения в Гюрген притока его Дааны, в районе Гумбета, поднимаются непосредственно из степи и переходного пространства к ней, в смысле рельефа местности, почти не имеют.
Долина в Хоросанских горах
Хоросанские горы, выступая несколькими параллельными хребтами, представляют собою частью восточный конец группы Эльбурса, частью же служат соединением между Эльбурсом и Гиндукушем, с тектоническими складками которых и совпадают, в общем, преобладающие направление хребтов Хоросанских гор, с запада на восток. Высота отдельных вершин довольно значительная. Так, например, гора Сурхан, вблизи д. Доаб на Шахрудской дороге, около 3500 метров, перевал Виджменоу, по той же дороге, находится на высоте около 3000 метров, вершина Хош-Эйлак около 2800 метров. Тем не менее таких вершин, на которых снег оставался бы круглый год, не говоря уже о глетчерах, в Хоросанских горах на протяжении Астрабадской провинции нет, и уже в конце мая исчезают на них и последние остатки зимних снегов. Резкий контраст между гладкою и ровною поверхностью степи и обрамляющими ее горными хребтами делает высоту их еще более значительной. Северный склон гор сильно изрезан перпендикулярными к направлению хребтов долинами и ущельями, прорезанными в них сбегающими в степь ручьями, количество которых особенно велико в ближайшей к морю части и по мере удаления от него к востоку постепенно понижается.
Река Гюрген
По степи протекают две относительно больших реки: Гюрген, длиною более 150 верст, составляющийся из слияния горных речек Или и Зав, и Кара-су, длиною около 80 верст. Обе эти реки принимают в себя значительное количество притоков, в особенности Кара-су, в которую впадают множество мелких, стекающих с близких от нее гор горных речек и ручьев. Такие же речки и ручьи сбегают с гор и восточнее бассейна Кара-су, но здесь они сливаются в несколько довольно уже порядочных речек и несут через степь свои воды до Гюргена, составляя его притоки. Так как направление обеих этих рек, с востока на запад, параллельно с направлением горных хребтов, с которых бегут воды, то совершенно естественно, что все притоки как Кара-су, так и Гюргена впадают в них только с одного берега - в данном случае левого, с правого же, степного, у Кара-су никаких притоков нет, у Гюргена имеется только один, и то уже в том месте, где Гюрген только что выходит на степной простор из горных долин и ущелий, по которым он быстро проносится в своем верхнем течении. Почти у самого выхода из них в него впадает горная речка Сары-су.
Река Ходжали-су
Существующее соотношение между Хоросанскими горами и системами рек Гюргена и Кара-су чрезвычайно благоприятно; только благодаря ему некоторая часть степи Астрабадской провинции становится пригодной для земледелия; не будь здесь гор, Кара-су совсем бы не существовало, а Гюрген, как сейчас Атрек, протекал бы бесплодной степью и земледелие было бы возможно только в узкой его береговой полосе. Даже если бы горы отстояли только дальше, и тогда бегущие с них речки не успевали бы донести свои воды до Гюргена, и между ним и орошаемой частью степи должна бы была образоваться полоса непригодной земли.
Реки Гюрген и Кара-су большие только относительно; значение их велико, но нормальная величина очень некрупная. Весною их можно назвать большими; Кара-су, текущая в отлогих берегах, заливает огромную полосу степи, Гюрген, текущий в крутых берегах, страшно поднимает свою воду и быстро катит ее к морю, сильно подмывая берега. Но летом от величественной весною Кара-су остаются только кое-где стоячие лужи, большая же часть ее русла густо зарастает тростником и совершенно высыхает, а Гюрген становится медленно плывущей мутною речкой сажен 5-7 шириною и вершков 12 глубиною в среднем течении, которую почти в любом месте можно перейти и во всяком можно переехать; конечно, не близ моря, например в Хаджи-Нефесе, где он является и летом рекою в 16 саж. ширины и глубиною около сажени.
Это высыхание рек летом, а также существование и сейчас горных речек, не успевающих добежать до рек и пропадающих в степи, заставляет особенно оценить сложившееся здесь соотношение гор и рек; как то, так и другое показывает, что здесь полезное действие влаги напряжено до крайнего своего предела, и малейшее изменение установившегося соотношения легко могло бы нарушить его благоприятное влияние. Это обстоятельство необходимо будет учитывать при всех вопросах о крупном искусственном орошении здешних степей.
Долина в Хоросанских горах. На первом плане вышка, куда складывается сжатый хлеб для защиты от кабанов
Почвы всего района довольно однообразны: в степи, а отчасти и в скатах к ней от гор, преобладающею почвою является лесс в самых разнообразных соединениях с песками, глинами и т. п., но везде с значительной примесью извести. По-видимому, здешний лесс является вторичным, перемытым; это ясно заметно на обрывистых берегах речек, прорезавших в лессовой почве глубокие долины и русла, и в особенности на Гюргене, на обрывистых берегах которого слоистость строения здешнего лесса рельефно выступает. Лесс и сам по себе почва плодородная, с прибавлением же к нему гумуса, делающего его темным, плодородие значительно повышается. Такое повышение наблюдается по мере приближения к горам; на правом берегу Гюргена почва немного только коричневатая и на незначительную глубину, по направлению же к горам она постепенно делается все темнее, переходя в каштановую, в некоторых же близких к горам местностях делается сильно темной и обращается почти в чернозем. У самых гор попадаются площади, покрытые настоящим черноземом глубиною более 4 вершков.
Слои лёсса на обрывах реки Гюргена
В степи нередко встречается соединение лесса в различных соотношениях с песком, переходящее иногда в сплошные песчаные пространства; в тех же местах, где горы выдвинули свои отроги в степь, лесс во многих местах является смешанным с глинами, также в различных соотношениях, начиная от едва заметной примеси глины к лессу и кончая едва уловимыми признаками лесса в почти чистой глине. Как и самый лесс, так и пески степи и глины предгорий, все заключают в себе известь.
Лессовые берега горной речки
Отступившее теперь до настоящих своих пределов Каспийское море когда-то покрывало всю эту степь, поэтому совершенно естественно, что на ней во многих местах встречаются солончаки самых разнообразных размеров, количество которых, очень значительное в близкой к морю полосе, постепенно убывает по мере удаления от него в глубину степи. Этим же объясняется и соленость воды во многих колодцах, причем она проникает в степь гораздо глубже, чем распространяются солончаки; под Гумбетом, где солончаков не приходится уже встречать, соленая вода в колодцах попадается очень нередко.
Берега моря низки и вследствие этого на значительное пространство заболочены, чем вызывается здесь образование торфяных почв; это можно наблюдать по всему побережью, в особенности же по южному берегу моря, где к нему близко подступают горы, а даваемая ими в почву влага заболачивает почву и способствует особенно пышной растительности. По дороге от Кара-су к Бендер-Гезу почти все время идет кочковатое торфяное болото с разнообразными видами камышей и болотных трав.
В горах встречаются глины, песчаники, сланцы, разного рода известняки, конгломераты. Почвы долин, образовавшиеся из сносимых с гор продуктов их разложения, отличаются плодородием и дают возможность развиваться на них богатейшей растительности.
Растительность в горах
Климат Астрабадской провинции чрезвычайно благоприятен для всего, кроме здоровья человека. Условия здесь сложились таким образом, что получилось соединение высокой температуры с достаточною влажностью в различных соотношениях; Каспийское море, испаряя под горячими лучами солнца свою поверхность, дает в атмосферу огромное количество влаги, которое насыщает воздух на сравнительно далекое пространство. Над накаленною безводной степью воздух, конечно, становится суше и в глубине ее совершенно сух, без малейшей уже примеси влажности, но у гор и по их склонам он чрезвычайно сырой; в особенности это чувствуется в долинах, где при полном отсутствии ветра накаленный солнцем влажный воздух делает их какими-то естественными парниками. Воздух, благодаря присутствию в нем большого количества водяных паров, чрезвычайно плотен, и в те часы, когда солнце особенно усиливает испарение, становится настолько непрозрачным, что даже из Астрабада бывает не видно гор, находящихся от него на расстоянии всего каких-нибудь 8 верст. В иные дни они настолько сильно затуманиваются, что, не зная об их существовании, нельзя даже и подозревать их близкого присутствия, что особенно поражает при совершенно безоблачном небе.
Остров Ашур-адэ
Поднимаясь с поверхности моря, насыщенный парами воздух подхватывается ветрами, дующими почти постоянно с моря на сушу, и уносится ими к горам, северному склону которых и отдает всю остающуюся еще в нем влагу, на южный же склон ее уже не хватает; поэтому получается резкое различие между северными склонами гор и южными. В то время, как первые роскошно покрыты густою растительностью, южные представляют собою голые, мрачные скалы, однообразной окраски, почти без признаков какой-либо жизни. По дороге из Астрабада в Шахруд, переваливающей горные хребты, резкая граница пышной растительности с безжизненной пустыней, непосредственно за перевалом, производит особенно сильное впечатление.
Заросли дикого винограда
Средняя температура Астрабадской провинции очень высока. По отсутствию данных, нельзя дать ее точные цифры, но достаточно сказать, что в продолжение июля 1914 года она почти неизменно колебалась в пределах 35-45 °R днем и была около 22 °R ночью, в январе же средняя температура на острове Ашур-Адэ, нашей военной морской станции, значится +5,5 °R. Зимы с морозами не бывает и вегетационный период растений может продолжаться почти круглый год. Понятно, что там, где условия высокой температуры и достаточной влажности соединяются с плодородием почвы, растительность достигает крайних пределов своего развития; леса, покрывающие северный склон хребта, поражают своим роскошным видом, а кустарники и вьющиеся растения в предгорьях разрастаются так буйно, что делают многие места совершенно недоступными; нет никакой возможности проникнуть через них, в особенности там, где в состав этой гущины входят колючие растения; малейшая примесь их делает ее совершенно непроходимою в обычном костюме. Эти пышно разросшиеся, чрезвычайно картинные заросли не дают нигде возможности свернуть в сторону с узкой проложенной по ним тропы, кроме тех мест, где попадаются редкие, частью искусственно сделанные проходы, которыми пользуются персы, чтобы пробраться на расположенные на открытых местах, среди этих бесконечных кустарников, свои посевы. Получается какой-то лабиринт из тропок, проходов и переходов, в котором возможно и запутаться, а уже вернуться, приведя в негодность некоторые части неприспособленного для таких походов костюма, почти полагается. Особенно буйным развитием выдается ежевика. Как говорят, даже были очень неприятные случаи с нашими казаками, попадавшими в места, густо ею заросшие, кончавшиеся благополучно только благодаря тому, что такого забравшегося разыскивали товарищи и освобождали его, вырубая из крепко уцепившихся за одежду ветвей, самому же освободиться из такого неприятного положения нет никакой возможности.
Заросли ежевики в предгорьях
Вдоль монотонно журчащих ручейков и бегущих по камешкам речек в предгорьях ежевика разрастается совершенно плотною зарослью, занавесью опускающеюся с их высоких, отвесных берегов. Дикий виноград, взбегающий к верхушкам попадающихся отдельных деревьев и свешивающийся оттуда причудливыми гирляндами, гранаты с пунцовыми яркими цветами, желтые цветы держидерева с его красивыми, аккуратными ветвями и листочками и пышно разрастающиеся внизу папоротники делают заросли эти необычайно красивыми.
Кустарниковые заросли в предгорьях
По мере приближения к самым горам такие заросли редеют и постепенно сменяются уже настоящим лесом; каменная подпочва и нетолстый слой плодородной земли на ней, а отчасти и царящая в лесу темнота уже не способствуют развитию кустарников и вьющихся растений, из которых один только неприхотливый плющ уживается в сравнительно прохладной и сумеречной глубине лесов и обвивает там покрытые мохом стволы деревьев. Поэтому леса в большей части легко проходимы, кроме тех открытых мест и берегов горных речек, куда проникает солнце и где на снесенной с гор плодородной почве кустарники опять разрастаются со всею своею роскошью и картинностью.
Лес в предгорьях
Горные леса Астрабадской провинции весьма разнообразны по породам составляющих их деревьев: граб, дуб, бук, вяз, ясень, клен, тополь, осина, железное дерево, ольха, одним словом, представители почти всех диких лиственных пород южного климата встречаются в них. Хвойных пород нет вовсе даже и на значительной высоте, не видно их в бинокль и на самых вершинах. Все эти деревья производят чрезвычайно благоприятное впечатление своим видом; могучие дубы, нередко в 2 обхвата толщиною, обвитые почти до самой вершины темною листвою плюща, пышные грабы, раскидистые клены, вязы и ясени, с их горизонтально простирающимися ветвями и купами разрезных листьев, производят впечатление богатства и обилия лесного материала. Но такое впечатление поверхностно, при ближайшем же ознакомлении с представителями астрабадских лесов оно сменяется только сожалением. Дело в том, что благоприятные условия для развития всякой жизни по склонам гор и в ближайших к ним местностях совершенно одинаковы как для жизни растительности, так и для всяких насекомых, ее истребляющих. Поэтому все деревья, за редкими лишь исключениями, еще на корню настолько уже испорчены всякого рода вредителями, что ценности почти никакой не представляют; к этому следует присоединить еще удивительную искривленность стволов, делающую большинство из них совершенно негодными для построек. Такое же заключение о здешних лесах вынесено специалистом-лесоводом, приезжавшим летом настоящего года в Астрабад из Риги с целью ознакомления с ними. Кроме того, подтверждением правильности этого впечатления служит и тот факт, что персидский лес идет только на постройки туземцев и наших переселенцев, так как он, уже на корню зараженный вредителями, продолжающими свою работу и впоследствии, в постройках выстаивает очень недолго, года 1½-2, а затем дерево обращается в труху и постройка разваливается. Если же желательно выстроиться капитально, то для этого выписывается сосновый лес из Астрахани, как это было сделано, например, военным ведомством для дома пограничного комиссара в Гумбете и делается для всех построек на рыбных промыслах Лианозова. Этот здоровый лес остается целым и на него не нападают особые муравьи, не только способствующие разрушению построек, но уничтожающие даже мебель в домах.
Горный лес
Вопрос о возможности разработки персидских лесов имеет важное значение для колонизации, тем более что нередко приходится слышать о целых компаниях, занимающихся их разработкой, и о необычайной ее выгодности. На месте же оказывается, что астрабадские и мазандеранские леса разрабатываются только туземцами на дрова и вырубаются для самых примитивных построек, а компании, как бы для разработки персидских лесов, в самой Персии ничего не делают, а только спекулируют в столицах, имея на персидские свои владения нередко весьма сомнительные документы; те же, кто брался за действительную эксплоатацию, терпели страшные убытки и бросали все дело.
Дубовый лес
По мере удаления от гор в степь леса постепенно переходят в кустарники и мелкие поросли и наконец совершенно уступают место степной растительности, богатой вблизи гор и все беднеющей по мере удаления от них. Но кое-где горные леса далеко выбегают в степь, в иных местах в виде длинных языков, совершенно с ними сливающихся, в других - рощами и перелесками, отделенными от основного леса иногда значительным безлесным пространством. Здесь леса, лишенные значительной части влаги, делающей их столь роскошными на склонах горных хребтов, уже не поражают так своим разнообразием; породы в них те же, но преобладает дуб; на тех местах, где отдельные его экземпляры одиноко высятся над густо разрастающимися внизу кустарниками, форма его становится странною, совершенно необычною, и только подъехав можно убедиться, что это дуб, а не другое какое-то, невиданное еще дерево. Качества этих отдельных лесов не выше горных, и для постройки так же трудно в них выбрать годное дерево.
Покрытые лесом хребты Хоросанских гор
Глава II
Степь. - Растительность ее. - Возможность произрастания тропических видов. - Растения сельскохозяйственные. - Хлопок. - Орошение.
Необычайного богатства достигает травяной покров степи в полосе, близкой к горам, своею густотой и особенно колоссальным развитием отдельных экземпляров; обыкновенные травы, как, например, рейграс, лисохвост, достигающие в Средней России максимума высоты в 1 аршин, встречаются здесь высотою около сажени, а случайно попавшую как-то сюда рожь приходится видеть ростом более 2½ аршин. Не менее поражают своею высотой покрывающие сплошь степь на громадные пространства репейники разных видов и густо разрастающиеся по берегам речек и на сырых местах колоссальные тростники, с избытком скрывающие в себе всадника, настоящие индийские джунгли, как и там, любимый приют кабанов и тигров. Особенно богата представителями болотной растительности полоса между горами и близким берегом моря по дороге от Кара-су к Бендер-Гезу, густо заросшая в низких местах разного вида камышами, хвощами, тростниками и т. п., а на возвышенных - роскошными кустами тамариска. Вся эта роскошь и богатство по мере удаления от гор и от бегущих с них речек постепенно пропадают и переходят мало-помалу в бескрасочный, серый, низкий покров сухой, выжженной солнцем степи, с торчащими на ней отдельными пучками какой-то низкорослой травы; этот переход совершается уже и на левом берегу Гюргена, но все-таки разница между правым его берегом и левым огромная. На последнем происходит еще борьба между роскошью растительности и иссушающею работою солнца, на правом же берегу этой борьбы уже нет; безводная степь под раскаленными лучами уже ничего почти не дает для развития трав, и они, не успев еще хорошенько окрепнуть весной, когда им достается хоть немного влаги, быстро выгорают, и потом степь правого берега представляет самую безотрадную картину.
Бамбуки в саду консульства
Кроме этой существующей растительности, конечно, большой интерес представляет собою и все то, что может произрастать в Астрабадской провинции. Тут, как кажется, возможность произрастания всех тропических видов растений границ не имеет. В городе Астрабаде, в саду консульства великолепно растут финиковые пальмы, хамеропсы, бананы, дающие цветы и плоды, мимозы, эвкалипты, бамбуки, магнолии и т. п., не говоря уже об апельсинных и лимонных деревьях, померанцах, винограде и других сравнительно неприхотливых видах. Все эти растения достигают очень солидных размеров, как видно на прилагаемых снимках, но, конечно, все они саженые, самостоятельно же ни одного вида их, кроме дикого винограда, в Северной Персии не растет. К несчастию, в Астрабаде нет апельсинных и лимонных деревьев, а также винограда, которые пользовались бы надлежащим уходом; вероятно, тогда плоды их были бы настоящими апельсинами и лимонами, а не апельсинчиками и лимончиками, шариками не более 2-х дюймов в диаметре, как это есть сейчас. В соседней же провинции или, вернее сказать, в главном ее городе - Шахруде, расположенном у подножия хребта вглубь страны, где садоводство развито более, апельсины, лимоны и виноград получаются уже и величиной и качеством удовлетворительные.
Травянистая степь вблизи гор
Благодаря таким благоприятным условиям, в Персии возможны культуры всякого рода растений, имеющих значение для сельского хозяйства. Конечно, апельсины, лимоны и виноград имеют значение для промышленности страны, но для промышленности сельскохозяйственной центр тяжести должен лежать не в них, а в тех растениях, разведение которых легко доступно населению и непосредственно дает ему возможность существования. Такими растениями здесь являются ячмень, пшеница, кунжут, рис. Первые два злака сеются туземцами в ноябре или начале декабря на плохо разделанных под посев полях, в апреле-мае наступает жатва, после которой поля иногда утилизируются еще для посадки хлопка, в большинстве же остаются стоять с остатками жнитва до следующего посева. Хлеб обмолачивается на месте же посредством гоняемых по слою сжатых снопов лошадей, отвеивается, и зерно в чистом виде увозится на вьюках домой, солома же складывается в ометы. Говорить об урожаях при здешних условиях не приходится; они, конечно, богатые, но воспользоваться ими, кажется, удается далеко не всегда. Приходится повторить, что роскошная здешняя природа одинаково милостива и к растительному и к животному миру, поэтому - разрастаются громадные камыши и в них бродят стада диких свиней, пожирающих хлеба и портящих поля, в роскошных травах степи родятся полчища саранчи, уничтожающей не только хлеба, но и всякую растительность, и разводится масса мышей. В настоящем году, например, русские поселенцы, сеявшие ячмень и пшеницу не по-персидски - в декабре месяце, а по-русски, весною - по-здешнему, в феврале, не собрали ничего; роскошные всходы обещали богатейший урожай, но когда пришло время его собирать, мыши занялись этим делом ранее и все хлеба съели. В прошлом году пришлось собрать очень мало, потому что на посевы нападала саранча. От кабанов поля можно защитить, борьба с ними ведется успешно, когда для охраны их становится специальная стража, что составляет особый промысел для приходящих сюда на этот заработок арабов-охотников, бьющих кабанов, чего избегают персы, считающие по закону свинью поганою. От саранчи же и мышей защиты нет; практикующийся здесь способ выжигания степей именно с целью уничтожения саранчи, мышей, а также отвратительных фаланг и змей, пользы приносит мало, и всей этой прелести в степях поражающее множество. Как говорят, ранние посевы, а следовательно, ранее и сжинаемые, более гарантированы от истребления саранчой и мышами, а также и от зарастания сорными травами, на что всюду и постоянно приходится слышать жалобы, наряду с жалобами на мышей и саранчу.
Уборка ячменя
Рис сеется раннею весной и собирается в августе; урожаи его прекрасны и собирать их не представляет уже особых затруднений, так как напускаемая на рисовые поля вода делает их недоступными для большинства вредителей, от кабанов же они охраняются особыми стражами, помещающимися на вышках. Длинный вегетационный период риса и потребность в большом количестве воды во все время его продолжения создают массу недоразумений между селениями, расположенными вдоль речек и арыков, доставляющих на рисовые поля воду, доходящих иногда, как говорят, до тайного уничтожения запруд, порчи полей и до открытых столкновений.
Наиболее важным сельскохозяйственным растением, имеющим наибольшее значение для промышленности провинции, является хлопок. Урожаи его при одних и тех же условиях температуры сильно колеблются в зависимости от условий влажности, и в то время, как в одних местах хлопок, развивая множество цвета, достигает почти роста человека, в других он представляет собою жалкие, редкие кустики с кое-где видными цветками. Конечно, это относится к хлопку не поливаемому, в тех же местах, где его поливают, он везде одинаково хорош.
Разрешение вопроса о возможности разведения хлопка без полива, как имеющего важное значение для колонизации края, требует особой внимательности. В результате наблюдений получается убеждение, что говорить о возможности бесполивного разведения хлопка, как о явлении общем для Северной Персии, никак нельзя. Действительно, встречаются прекрасные хлопки без полива, но наряду с ними встречаются и очень плохие, и если разобрать хорошенько, на каких местах растут хорошие, всегда окажется, что места эти имеют особые условия. Лучший хлопок, бывший в 1914 году в Армянском товариществе, все-таки поливался, несмотря на то, что и место вблизи гор с их покрытыми лесами склонами и близ болот, казалось бы, было благоприятно для произрастания его и без полива. Недалеко отсюда и в таких же условиях был очень хороший хлопок у Бялоновича, как говорил хозяин, неполивной, но проведенные тут арыки и бегущая по ним в изобилии вода говорили о том, что влага, если и не в виде прямого полива, все-таки сыграла тут свою роль. Попадались порядочные неполивные хлопки и в степи, но при ближайшем ознакомлении оказывалось, что эти места также находятся в особом положении: близкие камыши, какое-нибудь пересохшее русло бежавшей весной речки показывали и тут на присутствие влаги в количестве большем, чем в других местах; иногда эти места оказывались заливаемыми весенними разливами. Особенно резко наблюдалась зависимость качества полей неполивного хлопка от условий места в русском поселке Саратовском: хлопковое поле, расположенное ближе к горам, совсем близко к сбегающему с них в степь лесу и в таком месте, где иногда провертываются и болотные виды трав, дало хороший урожай. Расположенное же в версте дальше от гор, по направлению к степи представляло собою такой жалкий вид, что его даже не собирались убирать. Персы все свой хлопок поливают, так как деревни их, расположенные близ гор или даже в предгорьях, всегда имеют для этого достаточно воды, арыки же проведены везде. Самый город Астрабад, расположенный уже на предгорьях, весь ими изрезан, в саду же консульства, где растительность особенно роскошна, это достигается тоже поливом. Без полива все может расти исключительно в горах, где наносимая с моря влага естественно создает допускающие это условия.
Отсюда можно заключить, что хлопок без полива может расти далеко не везде и не всегда; для того же, чтобы быть гарантированным в его урожае, необходимо орошение.
Полив хлопкового поля
Урожаи хорошего поливного хлопка доходят до 200 пудов с десятины; особенно благоприятным обстоятельством для его произрастания является здесь высокая температура осени и отсутствие заморозков, благодаря чему все количество развиваемых растением коробочек, которых встречается более 200 на одном кусте, успевает дозревать; это условие делает Астрабадскую провинцию более благоприятною для разведения хлопка, чем Туркестан, где нередко бывают случаи, когда развитые последними коробочки не успевают вызреть. Говорят, что в иные годы, надо прибавить, нечастые, здесь бывает явление вторичного цветения хлопка и вторичного развития им коробочек, которые при благоприятных условиях теплой зимы успевают также дать сбор, но судить, насколько эти рассказы близки к истине, данных не имеется.
Хлопковая промышленность в Астрабадской провинции, несмотря на хорошие его урожаи, стоит очень низко; причин для этого много: одни из них не дают ей развиваться, как и вообще всякой местной промышленности, другие же лежат в самых условиях здешнего хлопководства. Первая из последних, конечно, низкое качество местного хлопка, происходящее от отсутствия семян хороших сортов, с одной стороны, и от очень плохой очистки, если она производится, с другой, но как то, так и другое не непоправимо, а когда качество поступающего на рынок хлопка будет повышено, сама собою разовьется и конкуренция, отсутствие которой в настоящее время является второю причиною, понижающею местную хлопковую промышленность. Если же к этому придать еще орошение, которое даст возможность вместо существующих в настоящее время только кое-где хлопковых посевов занять ими огромные площади, то можно предвидеть, что хлопковой промышленности Астрабадской провинции придется играть крупную роль. При орошении станет пригодна под хлопок и та часть степи, в которой при настоящих условиях нельзя и думать его разводить и которая является сейчас совершенно негодной ни для какой культуры. Когда-то, несомненно, и на ней орошение существовало, доказательством чему служат встречающиеся всюду, даже и на правом, совершенно бесплодном теперь берегу Гюргена остатки древних оросительных сооружений, и судя по ним нужно думать, что сооружения эти были грандиозны и орошали огромные площади. Главное водохранилище находилось, по-видимому, в местности Хаджи-Каушан, верстах в 35 от Гумбета вверх по течению Гюргена; здесь он течет не в обрывистых, прямо от его русла поднимающихся высоких берегах, а по ровной, низкой плоскости очень значительных размеров, обрывы же его берегов поднимаются по ее краям, образуя таким образом как бы самою природою созданный водоем. Этим обстоятельством древние персы воспользовались и в наиболее узком месте перегородили эту впадину колоссальной плотиной, остатки которой видны и до сих пор. Она была сложена из кирпича на цементе, благодаря чему и теперь еще стоят ее развалины, в виде громадных валов высотою сажен в 10, с выглядывающею кое-где из них кирпичною кладкою. Через отроги этого водовместилища, при существовании плотины также наполнявшиеся водою, по правому берегу Гюргена шел главный разносивший воду по степи канал, остатки которого, под названием Кизил-Алан, и сейчас существуют, в виде вала и рва, тянущегося от Хаджи-Каушана к западу почти до самого моря.
Кое-где заметны следы древних арыков, пересекавших Кизил-Алан или отходивших от него, причем некоторыми из них, как, например, хорошо сохранившимся еще до сих пор каналом Шорджа, вода перебрасывалась через Гюрген на левый его берег. Таковы следы этого древнего сооружения, поражающего своею грандиозностью: резервуар воды в несколько квадратных верст площадью и до 10 саж. глубиною, и от него несущая жизнь в бесплодную степь артерия, длиною более 100 верст, - и сделано было это тем самым населением, которое в настоящее время не в состоянии не только соорудить что-либо подобное, но даже не может выстроить простого моста через речку.
ПРОДОЛЖЕНИЕ
См. также:
• «Виды Северной Персии»
• А. М. Сахаров. Русская колонизация Астрабадской провинции
• Г. Ф. Чиркин. Отчетная записка…
• А. М. Никольский. Поездка в северо-восточную Персию и Закаспийскую область
• А. М. Никольский. Летние поездки натуралиста
• С. В. Чиркин. Двадцать лет службы на Востоке