Областной город Семипалатинск (3/3)
Н. А. Абрамов. Областный город Семипалатинск // Записки Императорского Русского географического общества, 1861, кн. 1.
Часть 1. Часть 2. Часть 3.
Сибирский бухарец. Конец XVIII века
19. Хозяйство
Экономическая часть города Семипалатинска в государственном, городовом и частном отношениях находится в удовлетворительном положении.
Государственное хозяйство состоит из доходов с прямых и косвенных налогов и от продажи соли и вина. Доходы с последних 2 статей не замечательны, - что же до налогов, то в 1858 году они простирались до суммы 224.000. Расходу было в том же году на 232.000.
Городские доходы получаются с недвижимых имений города и с налогов, городу присвоенных. В 1858 этих доходов было около 6.000, - расходу несколько больше на 1859 год оставался от прежних годов капитал в 24.000.
Частное хозяйство состоит из хлебопашества и скотоводства.
Хлебопашество для некоторых жителей города Семипалатинска составляет немаловажную отрасль благосостояния. Оно тем надежнее, что примеры неурожаев бывают редки и не повсеместны. Неурожай иногда случается от недостатка благовременных дождей. Хлебопашество здешними жителями производится в 45 и далее, верстах от города, на урочище Бель-агач. Там земля достаточно вознаграждает труд земледельца. Пашни расположены на покатости к юго-западу и с этой стороны защищены сосновым бором. Грунт пашен песчаный с примесью черной земли. На пашнях этих для людей и скота ощущается недостаток в воде, по неимению речек, ключей и озер. Поэтому запас воды на лето заготовляется таким образом: на зиму устраивается трехстенная высокая загородка из хвойника и сосновых ветвей, с северной стороны открытая. Зимние вьюги или снежные бураны набивают загородку снегом доверху. Весной этот снег закрывается сухой соломой, которая защищает снег от действия лучей солнца. Для употребления летом, снег накладывают кольями на желоба, которые устанавливаются по два над одной бочкой, от тепла снег тает и наполняет бочку.
Роды хлебов, засеваемых на Бель-агаче: яровая рожь, яровые пшеницы: китайка, калмынка, теремковая и белотурка, ячмень, полба, овес. Пшеница китайка введена в посев около Семипалатинска в 1820 году; семена ее привезены сюда из Кульджи купцом Седельниковым и крестьянином Гусевым [Из бумаг Семипалатинской пограничной таможни.]. Калмынка засевается со времени бывшего здесь калмыцкого владения; китайка крупнее прочих пшениц, но хлеб из нее скоро черствеет. Мука из калмынки, хотя и темнее, но зато вязче и мягче и потому для лучшего выхода пшеничного хлеба эти обе муки мешают вместе. Разница между названными видами пшениц, по их растению, на главном колосе китайки есть несколько других второстепенных колосков, от чего она очень умолотна. Колос теремковой пшеницы короткий, немного длиннее вершка, но в два раза толще китайки и имеет четыре грани с оттопырившейся осью, фигура его походит на теремок. Овса два рода простой и скороспелый, последний ранее поспевает и убирается.
Пшеницы сеют на десятину 6 пудовок, ярицы 7 пудовок, овса 16 пудовок.
Так как хлебопашество семипалатинскими жителями производится не на городской земле, то и нет официальных данных в городской отчетности о том, сколько человек занимается хлебопашеством, какое пространство земли занимается пашнями, сколько засевается и собирается хлеба.
По собранным же частным сведениям, приблизительно можно сказать, что на урочище Бель-агаче занимаются хлебопашеством собственно из жителей города Семипалатинска, некоторые чиновники, купцы, мещане, казаки, солдаты и преимущественно татары, всего до 960 семейств. Запашку производят приблизительно 12.000 десятин. В числе этом занимается под посев пшеницы до 6.000 десятин, яровой ржи до 2.000 и овса до 4.000 десятин. За уборку десятины платится от 1 р. 85 до 2 р. серебром.
Хлеб сушится на солнце (овинов здесь нет); для этого он связывается в снопы и складывается по 10 в суслон, сверху кладется для покрыши от дождя один сноп колосьями вниз.
Молотят хлеб лошадьми, несмотря на то, что зерна пшеницы трудно освобождаются от плевы.
Около города Семипалатинска до настоящего времени приметны от рек Иртыша и Семипалатинки далее в северную сторону рвы. Это арыки или водопроводы, оставшиеся от прежних обитателей чжуньгаров. По причине редко бывающих дождей, посредством арыков, вода приводилась к пашням, иногда верст за 10 и 20. Ею орошались поля посредством сложной системы каналов и потом спускали назад. Такие арыки, оставленные от древних народов, находятся в действии и в настоящее время в Семиречинском и Заилийском краях Семипалатинской области. Около Семипалатинска к бору растет в разных местах конопля, вероятно, оставшаяся от древних народов, потому что настоящие здешние жители никогда не сеяли и не сеют конопли.
Скотоводство. Вторую часть хозяйства составляет скотоводство. Скот как конный, так рогатый, вообще степной киргизской мелкой породы, бараны тоже киргизской породы с большими курдюками, наполненными салом. <…>
В лугах и выгонах Семипалатинск имеет большой недостаток. Каждый день рогатый скот и бараны выгоняются к бору (верст за 7 и более) и обойдя вдоль его окраины возвращаются домой. На завтра они идут опять на те же места. Чтобы более иметь от коров молока и видеть их сытыми, надобно утром и вечером давать им дома сена. Сенокосные места подле Иртыша на лугу и островах его не так обширны, чтобы вполне удовлетворять требованиям города. Сено зимой по льду вывозится более с левой или луговой стороны Иртыша.
Вот главнейшие между здешними кормовыми травами: кипец (Stipa), по-киргизски битэге; вострец, по-киргизски сияк; аржанец, полынь, по-киргизски джусан; вязель, трилистник, лабазник и другие луговые травы. На старых пашнях в бору на сырых местах и частию на лугу растет желтик, по-киргизски чжун-урчка. Эта трава считается здешними жителями питательнее луговой вязели, и воз желтика равняется двум возам другого лугового сена.
20. Промышленность
Некоторые из семипалатинских мещан и татар промышляют маркитанством. В течение года убивается рогатого скота до 4.000 штук, баранов 25.000, телят до 300. Полагая средним числом весу в быке или корове 9 пуд, теленке 35 фунт., потребляется в городе мяса до 61.262 п.
Сверх того летом частию ловится перелетная птица, а зимою привозятся домашние гуси и утки и боровая птица из станиц и деревень, а также присылается и с некоторыми лицами из города Копала фазанов до 400 штук, и таким образом можно положить, что всего птичьего мяса потребляется в Семипалатинске 200 пудов.
Хотя река Иртыш и изобилует рыбою, но семипалатинские жители очень мало занимаются рыболовством. Промышленность эта в летнее время находится, можно сказать, в руках одного лица с несколькими компаньонами.
Рыба летом, и особенно зимой, привозится в Семипалатинске на продажу из казачьих станиц или из Кокпектинского округа с верховьев Белого Иртыша или с озера Нор-Зайсана, и потому рыбная промышленность семипалатинских мещан не имеет никакой значительности. <…>
Заводы кожевенные устроены за городом, а мыловаренные и свечные в городе.
Кожевенных 5, на них выделывается черной и красной юфты до 6.900, кож подошвенных до 500, конин до 1.200; считая юфтовую кожу по 3 р., почвенную от 3 р. 50 до 4 р. и конину по 2 р., - всего выделывается на сумму 25.000 р. серебром.
Всех чанов было в 1858 году: зольных 14, дубных 30, мастеров 5, рабочих 20 человек.
На заводах употреблялись материалы: сандал синий и красный, железный купорос, квасцы, ворвань, дегодь, зола и таловая кора. Сандал, купорос, квасцы и ворвань покупаются на Ирбитской ярмарке, зола у киргизов, деготь и таловая кора привозится крестьянами Горного ведомства.
Выделанные кожи продаются частию в городе, а более промениваются киргизам в степи на азиатские товары и скот.
Заводов мыловаренных 4; на них выделывается мыла до 600 пудов на 1680 р.; мастеров 4, рабочих 8 человек.
Свечных заводов 4; на них мастеров 4, рабочих 8. Выделывается сальных свеч до 1000 пудов на сумму 3.500 рублей, да сверх того по домам выделывается на продажу свеч до 300 пудов на 1.050 р.
Кирпичных заводов 35.
Ремесленная промышленность в Семипалатинске не представляет ничего особенно замечательного ни по качеству изделий, ни по объему производства, и вообще ограничивается обработкою самых обыкновенных предметов. <…>
21. Торговля
Семипалатинск с давнего времени был примечательным местом по торговым связям своим с народами Средней Азии. Эти сношения существовали уже в 1718 году, почему и находились здесь таможенные смотрители, с 1734 года комиссары, и наконец с 1754 года учреждена здесь пограничная таможня [«Историческое обозрение Сибири» Словцова, т. 1].
А. Внутренняя торговля. Семипалатинские купцы, некоторые из мещан и татар, а равно заезжие купеческие приказчики и российские крестьяне производят здесь внутреннюю торговлю в лавках гостиного двора и на городской площади: панскими и красными товарами, чаем, сахаром, бакалейным и фруктовым товарами, а частию и китайскими шелковыми изделиями, фарфоровой посудой и некоторыми китайскими вещами. В округе скупают пушной товар: лисиц, белку, куницу, отчасти соболей и особенно воск и мед и отвозят на Ирбитскую ярмарку.
Хотя в Семипалатинске и учреждены в 1855 году две ярмарки; 1) с 25 мая по 10 июня и 2) с 15 декабря по 1-ое января, но они еще не осуществились торговлею, потому приезжающих иногородных торговцев никого не бывает. Торг в лавках производится каждодневно до обеда и после обеда. <…>
Торг с возов бывает особенно обширен зимою. Тогда приезжают из станиц казаки и из деревень крестьяне с медом, коровьим маслом, рыбой, разными жизненными припасами особенно с хлебом. Самый больший сбыт хлеба в зерне и муке бывает со второй половины ноября до половины декабря. Лишь только Иртыш покроется льдом, киргизы на верблюдах приходят из степи Аягузского и особенно Каркаралинского округов с своими изделиями: кошмами, кожами, сырцовыми овчинами, мерлушками, армячиной, верблюжьей шестью, волосяными арканами (веревками), чамбарами (широкие штаны из козлиных выделанных шкур, окрашенных желтой охрой; по-киргизски бояв) и разными другими изделиями, которые продают здесь и на вырученные деньги покупают муку и пшеницу в зерне, а также табак, железные и чугунные вещи, сундучки, шкатулки и проч. В продолжении сказанного времени приходит сюда более 1000 верблюдов и на них увозится хлеба более 15.000 пуд. На большого верблюда полагается 4 капа мешков, каждый весом в 5 пуд; на других же, которые послабее, до 15 и 16 пуд. <…>
Б) Внешняя. Кроме внутренней торговли производится внешняя, преимущественно татарами и ташкентцами с Киргизской степью, Ташкентом и городами Западного Китая, Чугучаком и Кульджею (Или).
В означенные места идут из Семипалатинска кожи черной и красной юфти семипалатинского дела. Изделия русских мануфактур и фабрик, как то: ситец, нанка, сукно преимущественно ярких цветов, бархат, верверет, позументы и мишура, карманные часы, корольки, зеркала, чугун и железо в изделиях и сырьем, медь в поделках, слитках и листах.
В промен на эти товары привозятся из Киргизской степи кошмы, армячина и пригоняется рогатый скот и бараны.
Из Ташкента - бумажные дабы, выбойки, выбойчатые одеяла, шелковые халаты, шерстяные ковры, фрукты: урюк (абрикосы), изюм, кишмыш, хлопчатая бумага в сырце и пряже, сарачинская крупа и проч. Из Кульджи и Чугучака: чaй - байховый и кирпичный, фарфоровая посуда, серебро в ямбах (слитках), частию китайские материи: канфы, канчи, лензы, завидоны, китайские веера, зеркальцы, огнива, гребни, румяна, леденец и проч. Эти товары частию продаются в Семипалатинске, а самое большее количество отвозится на Тюменскую и Ирбитскую ярмарки, в Казань и Москву. <…>
Кроме товаров, отправленных в 1852 году собственно в Китай, на 368.238 руб., прошло чрез Семипалатинскую таможню для Киргизской степи на 135.628 и Кокана на 23.935 руб. всего же на 528.863.
С прекращением в 1856 году русской торговли с Чугучаком и Кульджею, по случаю сожжения в 1855 году нашей фактории в Чугучаке, торговые числа внешней торговли Семипалатинска значительно уменьшились. В 1856 году товаров было вывезено за Иртыш на 400.006 р. 82 к., привезено на 357.152 р. 78½ к. <…>
Чугучак и Кульджа находятся на западной оконечности Китайской империи, и притом на самой границе Киргизской степи, подвластной России. Чугучак от г. Аягуза в 230 [Русское поселение на реке Урджаре в 130 верстах от Аягуза, от Урджара до Чугучака 100 верст.], а Кульджа в 200 верстах от Копала. Давно уже существуют торговые сношения между пограничными сибирскими жителями с Западным Китаем. Ташкентцы, из которых многие постоянно живут в Семипалатинске, и татары беспрестанно въезжали в Чугучак и Кульджу. Купцы наши не имели права торговать там под именем русских купцов, Но и они производили торговые обороты свои, выдавая себя за ташкентцев и других народов Средней Азии. Распространению внешней торговли много способствовал (1808-1819 г.) командир Отдельного Сибирского корпуса генерал-лейтенант Глазенап. Он привел в правильное разделение части Сибирского линейного войска, сформировал 10 пятисотных полков и две роты конной артиллерии. Устройство это много содействовало к преследованию киргизских хищников и сделало их столь покорными, что русские начали поодиночке ездить по степи и купеческие караваны смело и неприкосновенно шли, не страшась грабителей, стеснявших или уничтожавших предприимчивость до этого наших купцов. При Глазенапе отправлены первые наши караваны в Кокан и в китайские пограничные города Чугучак и Кульджу. Коммерция с Бухариею, Кашгариею и Кашемиром стала мало-помалу распространяться. Политические сношения с султанами Большой орды, дикокаменными киргизами, Коканиею и Бухариею и разрешение различных сомнений приводили торговлю на Сибирской линии к желаемому успеху [Биография генерала Глазенапа составлена гвардии полковником Семеном Богдановичем Броневским.]. В числе отправленных в среднеазиатские владения Глазенапом, был послан в 1811 г. в Кульджу переводчик его Путимцов, для собрания сведений, относящихся к распространению торговли. Очень замечательные записки его содержат в себе описание малоизвестных мест, лежащих между Бухтарминскою крепостью и китайским городом Кульджею, и в особенности полезны для тех, которые производят торговлю с Кульджею. Они напечатаны в «Сибирском вестнике».
Первоначально вся торговля производилась меной товаров на товары. Из России привозили разного рода мануфактурные изделия, железо и кожи. Из Китая же вывозили преимущественно байховый и кирпичный чай и отчасти китайские шелковые материи, фарфоровую посуду и мягкую рухлядь. Впоследствии же появление на базарах золота имело весьма невыгодное на обмен русских товаров влияние. Китайцы охотнее продавали товары свои на золото, делая значительную в сем случае на ценность своих товаров уступку, так что не состоялось ни одного почти торга, при котором не было бы продаваемо золото.
Вначале золото привозилось в монетах русского чекана; затем, когда китайцы начали предпочитать золото без примеси лигатурной, то металл этот доставлялся им в порошке и слитках.
Требование китайцев на золото дало повод русским купцам заняться весьма выгодным промыслом привоза на базары золота. Некоторые купцы наши, производя торговлю законным и честным путем, закупали червонцы на Нижегородской ярмарке, в Москве и С.-Петербурге, для покупки на оные китайских товаров; другие же для этой цели приобретали самородное золото непозволительным путем, т. е. тайным образом с разных приисков в Киргизской степи, не подлежащих контролю Горного ведомства и лежащих в недальнем расстоянии от Чугучака.
Таково было положение торговли нашей с Западным Китаем, когда Министерство иностранных дел предложило открыть в китайских владениях российские фактории.
25 июля 1851 года был наконец заключен договор между российским и китайским правительствами, коим открыта в Кульдже и Чугучаке торговля подданных обоих государств на следующих главных условиях. 1) Купцы обоих государств производят между собою меновую торговлю и устанавливают цену по своему произволу. 2). С привозимых русским купечеством в Кульджу и Чугучак товаров не взимается китайским правительством никакой пошлины, и даже, по поступлении сих товаров в руки китайских торговцев, в черте обоих городов, пошлины никакой не должно быть взыскано, и товары китайской таможне не предъявляются. 3) Русские купцы могут приезжать с 23 марта по 10 декабря; с последним этим сроком до наступления весны приезд не дозволяется, потому что на зиму снимаются пограничные караулы, обязанные при вступлении каравана в пределы Китая поверять выданный ему от российской таможни билет. 4) В Кульдже и Чугучаке учреждаются русские консульства, коим отводятся земли под строения. При консульствах будут устроены магазины для склада товаров, прибывших с русскими караванами, и для жительства русских купцов. За склад товаров взимается с купцов самая умеренная плата. 5) Русские и китайские купцы посещают друг друга свободно по делам торговым; но первые без билета от консула не могут ходить по улицам города и предместьев. 6) Для пастбищ скота вьючного, пригоняемого русскими, отводится особенное место. 7) Если русские купцы пригоняют в Кульджу или Чугучак баранов, то местное начальство вправе выменивать для китайской казны, из десяти баранов двух, выдавая за каждого выменянного барана по куску дабы [Кусок дабы ценится в 50 копеек, баран же стоит не менее 1½ рублей.]. 8) Купцы обоих государств, при промене своих товаров, не должны отпускать ничего друг другу в кредит; если же, вопреки сего, кто-нибудь отпустит свой товар в долг и платы не получит, то ни русский консул, ни китайское правительство жалобы не принимают.
К вывозу в Китай запрещены: золото и серебро в слитках, в порошке и в монете, огнестрельное оружие и порох, опиум, билеты кредитные и банковых учреждений.
К привозу в Россию запрещены эти же билеты, вино и водка.
Дабы консул был в состоянии наблюдать за исполнением этих правил, каждый купец обязан объявлять в Кульдже и Чугучаке консулу как о привезенных, так и о вывозимых им товарах, также и о том, на какую таможню караван направляется при обратном следовании; консул имеет право досматривать товары.
Присутствие консулов наших в факториях привело к воспрещению явной торговли золотом, но, несмотря на это, они не были в состоянии остановить контрабандного привоза золота. Лица, особенно способствующие вышеозначенной непозволительной торговле, суть ташкентцы, не проживающие в Семипалатинске и неподлежащие контролю и надзору ни таможни, ни консулов. Они производили торговлю с нашими как иностранцы и, получая от наших купцов в Китае товары, купленные этими купцами на золото, привозили их в Семипалатинск, где уплачивали только усиленную пошлину, т. е. 20-ю процентами более обыкновенной, и затем передавали товары эти настоящим их владельцам. Таким образом, товары китайские обходились тем купцам, которые купили их на золото за сходную цену, несравненно дешевле, чем купцам, производящим торговлю правильным образом, т. е. меной товара на товар. В отвращение этого признано необходимым: 1) учредить присмотр за золотыми приисками в Степи, и особенно за беглыми, которые, состоя записанными в чалоказаки по Аягузскому округу, содействуют главнейше непозволительной торговле золотом и доставляют его тем купцам, которые покупают у китайцев товары на золото. 2) Для пресечения тайного промена китайцам нашего золота обложить весьма высокой пошлиною все чаи, привозимые к нам из Китая иностранными азиатцами, и 3) Предоставить консулам нашим в Кульдже и Чугучаке право сообщать пограничным властям нашим о невыдаче билетов на проезд в Китай, для торговых оборотов таким лицам, кои замечены будут консулами в предосудительных поступках.
Между тем вывоз чая из Чугучака ташкентцами, преимущественно приезжавшими из Семипалатинска, достиг в 1854 году, особенно с половины февраля по 20-е марта, значительной степени в отношении к общему количеству привозимого туда китайцами чая и совершенно приостановил промен русских товаров в фактории. Несмотря на разнообразие оставшихся там от 1853 года наших товаров и количество их, достаточное для вымена двух тысяч ящиков, в течение двух с половиной первых месяцев 1854 года наши купцы не променяли почти ничего; хотя при сбыте в Урумци большей части выменянных в Чугучаке в 1853 году русских товаров и притом с выгодою, следовало бы ожидать от китайских купцов требования вновь наших товаров, особенно же при достаточном запасе чая в Чугучаке и привозе его в 1854 году в феврале и марте до 6.000 ящиков.
Торговые действия ташкентцев состояли тогда не в промене товаров на чай, а в покупке сего последнего собственно на наличную золотую монету российского чекана. При покупке ташкентцами чая на золото, 25 полуимпериалов обыкновенно оценивались в одну ямбу (4½ фунта серебра). За ящик чая лучшего сорта платилось 20 лан серебра (40 рублей серебром на наши деньги), а за ящик среднего 18 лан серебр. (36 руб. серебр.). В Семипалатинске же чай продается 120 и 115 руб. сер. ящик, с уплатою пошлины 48 коп. с фунта. Ташкентцы поэтому приобретали 30 и 40 руб. сер. барыша с каждого ящика. Купленного же на таких условиях чая вывезено из Чугучака собственно в течение одного месяца (с 19 февраля по 20-е марта) можно было полагать от 1000 до 1.500 ящиков.
С 1856 года торговля наша с Чугучаком и Кульджею прекращалась, по случаю сожжения в Чугучаке нашей фактории с товарами русских купцов. Но 26-го августа 1858 года опять открыты наши консульства в тех городах, и китайцы обязались за сожженные товары заплатить нашим купцам 5.500 ящиков чая, с рассрочкой в три года. <…>
Торговля с Чугучаком и Кульджею в настоящее время сравнительно с прошлыми годами, каковы особенно были 1854 и 1855 год, находится в упадке от того: 1) что с увеличением пошлин на чай, привозимый без консульских свидетельств, он провозится на продажу в Киргизскую степь, и так как высокие пошлины, которые приходится платить, значительно вознаграждают риск контрабандистов, то он, как можно заключать, провозится тайно внутрь империи; во 2-х от того, что запрещение ввоза в Китай золотой и серебряной монеты не исполняется на деле, ибо вследствие свободного обращения монеты в Киргизской степи, согласно разрешения в 299 ст. 2 т. Уст. об инородц. изд. 1857 г., она свободно проникает в Китай, по неимению в степи на границе с Китаем пограничной стражи, и в 3-х потому, что с восстановлением правильных торговых сношений с Китаем в 1858 году торговля наша с Китаем не могла еще развиться, как по оказавшемуся в Семипалатинске недостатку готовых русских товаров, требуемых китайцами, так и по сказавшемуся на сбыт их в Китай соперничеству от иностранных азиатцев, доставляющих китайцам преимущественно золотую и серебряную монету из Киргизской степи и из Ташкента, куда ее ввоз не запрещен. Таким образом, торговля с Западным Китаем в 1858 году находилась под влиянием неблагоприятных обстоятельств и не обещает большего развития в будущем, если не будет разрешено здешнему купечеству вывозить золотую и серебряную монету в Чугучак и Кульджу, по правилам, существующим для кяхтинской торговли, ибо только дешевизна вымениваемого чрез наши фактории чая, уменьшение таможенной пошлины и дозволение покупки его частию на монету может служить хорошим средством к ослаблению соперничества иностранных азиатцев и к увеличению казенных доходов, поступающих чрез семипалатинскую таможню.
Караванные пути из Семипалатинска следующие: 1) в Чугучак чрез Аягузский и Кокпектинский округа на южный склон Тарбагатайского хребта, 2) в Кульджу и Кашгарию чрез Аягузский и Капальский округа и 3) в Кокан мимо Аягуза, Каркаралов, Актау, чрез реку Чу и Ташкент. <…>
Действительный член Николай Абрамов
6-го февраля 1860 года
г. Семипалатинск
Того же автора:
• Алматы, или укрепление Верное, с его окрестностями;
• Арасанские минеральные ключи в Семипалатинской области.
Другие материалы о Семипалатинске:
• Поездка Н. И. Любимова в Чугучак и Кульджу под видом купца Хо́рошева;
• Воспоминания о Киргизской степи;
• И. И. Завалишин. Описание Западной Сибири (на основе статьи Н. А. Абрамова);
• А. К. Гейнс. Дневник 1865 года. Путешествие по Киргизским степям;
• Дж. Кеннан. Сибирь и ссылка;
• В. И. Иларионов. Дневник священника Туркестанской епархии;
• Д. Садовский. Путевые заметки омского епархиального наблюдателя церковно-приходских школ.
Часть 1. Часть 2. Часть 3.
Сибирский бухарец. Конец XVIII века
19. Хозяйство
Экономическая часть города Семипалатинска в государственном, городовом и частном отношениях находится в удовлетворительном положении.
Государственное хозяйство состоит из доходов с прямых и косвенных налогов и от продажи соли и вина. Доходы с последних 2 статей не замечательны, - что же до налогов, то в 1858 году они простирались до суммы 224.000. Расходу было в том же году на 232.000.
Городские доходы получаются с недвижимых имений города и с налогов, городу присвоенных. В 1858 этих доходов было около 6.000, - расходу несколько больше на 1859 год оставался от прежних годов капитал в 24.000.
Частное хозяйство состоит из хлебопашества и скотоводства.
Хлебопашество для некоторых жителей города Семипалатинска составляет немаловажную отрасль благосостояния. Оно тем надежнее, что примеры неурожаев бывают редки и не повсеместны. Неурожай иногда случается от недостатка благовременных дождей. Хлебопашество здешними жителями производится в 45 и далее, верстах от города, на урочище Бель-агач. Там земля достаточно вознаграждает труд земледельца. Пашни расположены на покатости к юго-западу и с этой стороны защищены сосновым бором. Грунт пашен песчаный с примесью черной земли. На пашнях этих для людей и скота ощущается недостаток в воде, по неимению речек, ключей и озер. Поэтому запас воды на лето заготовляется таким образом: на зиму устраивается трехстенная высокая загородка из хвойника и сосновых ветвей, с северной стороны открытая. Зимние вьюги или снежные бураны набивают загородку снегом доверху. Весной этот снег закрывается сухой соломой, которая защищает снег от действия лучей солнца. Для употребления летом, снег накладывают кольями на желоба, которые устанавливаются по два над одной бочкой, от тепла снег тает и наполняет бочку.
Роды хлебов, засеваемых на Бель-агаче: яровая рожь, яровые пшеницы: китайка, калмынка, теремковая и белотурка, ячмень, полба, овес. Пшеница китайка введена в посев около Семипалатинска в 1820 году; семена ее привезены сюда из Кульджи купцом Седельниковым и крестьянином Гусевым [Из бумаг Семипалатинской пограничной таможни.]. Калмынка засевается со времени бывшего здесь калмыцкого владения; китайка крупнее прочих пшениц, но хлеб из нее скоро черствеет. Мука из калмынки, хотя и темнее, но зато вязче и мягче и потому для лучшего выхода пшеничного хлеба эти обе муки мешают вместе. Разница между названными видами пшениц, по их растению, на главном колосе китайки есть несколько других второстепенных колосков, от чего она очень умолотна. Колос теремковой пшеницы короткий, немного длиннее вершка, но в два раза толще китайки и имеет четыре грани с оттопырившейся осью, фигура его походит на теремок. Овса два рода простой и скороспелый, последний ранее поспевает и убирается.
Пшеницы сеют на десятину 6 пудовок, ярицы 7 пудовок, овса 16 пудовок.
Так как хлебопашество семипалатинскими жителями производится не на городской земле, то и нет официальных данных в городской отчетности о том, сколько человек занимается хлебопашеством, какое пространство земли занимается пашнями, сколько засевается и собирается хлеба.
По собранным же частным сведениям, приблизительно можно сказать, что на урочище Бель-агаче занимаются хлебопашеством собственно из жителей города Семипалатинска, некоторые чиновники, купцы, мещане, казаки, солдаты и преимущественно татары, всего до 960 семейств. Запашку производят приблизительно 12.000 десятин. В числе этом занимается под посев пшеницы до 6.000 десятин, яровой ржи до 2.000 и овса до 4.000 десятин. За уборку десятины платится от 1 р. 85 до 2 р. серебром.
Хлеб сушится на солнце (овинов здесь нет); для этого он связывается в снопы и складывается по 10 в суслон, сверху кладется для покрыши от дождя один сноп колосьями вниз.
Молотят хлеб лошадьми, несмотря на то, что зерна пшеницы трудно освобождаются от плевы.
Около города Семипалатинска до настоящего времени приметны от рек Иртыша и Семипалатинки далее в северную сторону рвы. Это арыки или водопроводы, оставшиеся от прежних обитателей чжуньгаров. По причине редко бывающих дождей, посредством арыков, вода приводилась к пашням, иногда верст за 10 и 20. Ею орошались поля посредством сложной системы каналов и потом спускали назад. Такие арыки, оставленные от древних народов, находятся в действии и в настоящее время в Семиречинском и Заилийском краях Семипалатинской области. Около Семипалатинска к бору растет в разных местах конопля, вероятно, оставшаяся от древних народов, потому что настоящие здешние жители никогда не сеяли и не сеют конопли.
Скотоводство. Вторую часть хозяйства составляет скотоводство. Скот как конный, так рогатый, вообще степной киргизской мелкой породы, бараны тоже киргизской породы с большими курдюками, наполненными салом. <…>
В лугах и выгонах Семипалатинск имеет большой недостаток. Каждый день рогатый скот и бараны выгоняются к бору (верст за 7 и более) и обойдя вдоль его окраины возвращаются домой. На завтра они идут опять на те же места. Чтобы более иметь от коров молока и видеть их сытыми, надобно утром и вечером давать им дома сена. Сенокосные места подле Иртыша на лугу и островах его не так обширны, чтобы вполне удовлетворять требованиям города. Сено зимой по льду вывозится более с левой или луговой стороны Иртыша.
Вот главнейшие между здешними кормовыми травами: кипец (Stipa), по-киргизски битэге; вострец, по-киргизски сияк; аржанец, полынь, по-киргизски джусан; вязель, трилистник, лабазник и другие луговые травы. На старых пашнях в бору на сырых местах и частию на лугу растет желтик, по-киргизски чжун-урчка. Эта трава считается здешними жителями питательнее луговой вязели, и воз желтика равняется двум возам другого лугового сена.
20. Промышленность
Некоторые из семипалатинских мещан и татар промышляют маркитанством. В течение года убивается рогатого скота до 4.000 штук, баранов 25.000, телят до 300. Полагая средним числом весу в быке или корове 9 пуд, теленке 35 фунт., потребляется в городе мяса до 61.262 п.
Сверх того летом частию ловится перелетная птица, а зимою привозятся домашние гуси и утки и боровая птица из станиц и деревень, а также присылается и с некоторыми лицами из города Копала фазанов до 400 штук, и таким образом можно положить, что всего птичьего мяса потребляется в Семипалатинске 200 пудов.
Хотя река Иртыш и изобилует рыбою, но семипалатинские жители очень мало занимаются рыболовством. Промышленность эта в летнее время находится, можно сказать, в руках одного лица с несколькими компаньонами.
Рыба летом, и особенно зимой, привозится в Семипалатинске на продажу из казачьих станиц или из Кокпектинского округа с верховьев Белого Иртыша или с озера Нор-Зайсана, и потому рыбная промышленность семипалатинских мещан не имеет никакой значительности. <…>
Заводы кожевенные устроены за городом, а мыловаренные и свечные в городе.
Кожевенных 5, на них выделывается черной и красной юфты до 6.900, кож подошвенных до 500, конин до 1.200; считая юфтовую кожу по 3 р., почвенную от 3 р. 50 до 4 р. и конину по 2 р., - всего выделывается на сумму 25.000 р. серебром.
Всех чанов было в 1858 году: зольных 14, дубных 30, мастеров 5, рабочих 20 человек.
На заводах употреблялись материалы: сандал синий и красный, железный купорос, квасцы, ворвань, дегодь, зола и таловая кора. Сандал, купорос, квасцы и ворвань покупаются на Ирбитской ярмарке, зола у киргизов, деготь и таловая кора привозится крестьянами Горного ведомства.
Выделанные кожи продаются частию в городе, а более промениваются киргизам в степи на азиатские товары и скот.
Заводов мыловаренных 4; на них выделывается мыла до 600 пудов на 1680 р.; мастеров 4, рабочих 8 человек.
Свечных заводов 4; на них мастеров 4, рабочих 8. Выделывается сальных свеч до 1000 пудов на сумму 3.500 рублей, да сверх того по домам выделывается на продажу свеч до 300 пудов на 1.050 р.
Кирпичных заводов 35.
Ремесленная промышленность в Семипалатинске не представляет ничего особенно замечательного ни по качеству изделий, ни по объему производства, и вообще ограничивается обработкою самых обыкновенных предметов. <…>
21. Торговля
Семипалатинск с давнего времени был примечательным местом по торговым связям своим с народами Средней Азии. Эти сношения существовали уже в 1718 году, почему и находились здесь таможенные смотрители, с 1734 года комиссары, и наконец с 1754 года учреждена здесь пограничная таможня [«Историческое обозрение Сибири» Словцова, т. 1].
А. Внутренняя торговля. Семипалатинские купцы, некоторые из мещан и татар, а равно заезжие купеческие приказчики и российские крестьяне производят здесь внутреннюю торговлю в лавках гостиного двора и на городской площади: панскими и красными товарами, чаем, сахаром, бакалейным и фруктовым товарами, а частию и китайскими шелковыми изделиями, фарфоровой посудой и некоторыми китайскими вещами. В округе скупают пушной товар: лисиц, белку, куницу, отчасти соболей и особенно воск и мед и отвозят на Ирбитскую ярмарку.
Хотя в Семипалатинске и учреждены в 1855 году две ярмарки; 1) с 25 мая по 10 июня и 2) с 15 декабря по 1-ое января, но они еще не осуществились торговлею, потому приезжающих иногородных торговцев никого не бывает. Торг в лавках производится каждодневно до обеда и после обеда. <…>
Торг с возов бывает особенно обширен зимою. Тогда приезжают из станиц казаки и из деревень крестьяне с медом, коровьим маслом, рыбой, разными жизненными припасами особенно с хлебом. Самый больший сбыт хлеба в зерне и муке бывает со второй половины ноября до половины декабря. Лишь только Иртыш покроется льдом, киргизы на верблюдах приходят из степи Аягузского и особенно Каркаралинского округов с своими изделиями: кошмами, кожами, сырцовыми овчинами, мерлушками, армячиной, верблюжьей шестью, волосяными арканами (веревками), чамбарами (широкие штаны из козлиных выделанных шкур, окрашенных желтой охрой; по-киргизски бояв) и разными другими изделиями, которые продают здесь и на вырученные деньги покупают муку и пшеницу в зерне, а также табак, железные и чугунные вещи, сундучки, шкатулки и проч. В продолжении сказанного времени приходит сюда более 1000 верблюдов и на них увозится хлеба более 15.000 пуд. На большого верблюда полагается 4 капа мешков, каждый весом в 5 пуд; на других же, которые послабее, до 15 и 16 пуд. <…>
Б) Внешняя. Кроме внутренней торговли производится внешняя, преимущественно татарами и ташкентцами с Киргизской степью, Ташкентом и городами Западного Китая, Чугучаком и Кульджею (Или).
В означенные места идут из Семипалатинска кожи черной и красной юфти семипалатинского дела. Изделия русских мануфактур и фабрик, как то: ситец, нанка, сукно преимущественно ярких цветов, бархат, верверет, позументы и мишура, карманные часы, корольки, зеркала, чугун и железо в изделиях и сырьем, медь в поделках, слитках и листах.
В промен на эти товары привозятся из Киргизской степи кошмы, армячина и пригоняется рогатый скот и бараны.
Из Ташкента - бумажные дабы, выбойки, выбойчатые одеяла, шелковые халаты, шерстяные ковры, фрукты: урюк (абрикосы), изюм, кишмыш, хлопчатая бумага в сырце и пряже, сарачинская крупа и проч. Из Кульджи и Чугучака: чaй - байховый и кирпичный, фарфоровая посуда, серебро в ямбах (слитках), частию китайские материи: канфы, канчи, лензы, завидоны, китайские веера, зеркальцы, огнива, гребни, румяна, леденец и проч. Эти товары частию продаются в Семипалатинске, а самое большее количество отвозится на Тюменскую и Ирбитскую ярмарки, в Казань и Москву. <…>
Кроме товаров, отправленных в 1852 году собственно в Китай, на 368.238 руб., прошло чрез Семипалатинскую таможню для Киргизской степи на 135.628 и Кокана на 23.935 руб. всего же на 528.863.
С прекращением в 1856 году русской торговли с Чугучаком и Кульджею, по случаю сожжения в 1855 году нашей фактории в Чугучаке, торговые числа внешней торговли Семипалатинска значительно уменьшились. В 1856 году товаров было вывезено за Иртыш на 400.006 р. 82 к., привезено на 357.152 р. 78½ к. <…>
Чугучак и Кульджа находятся на западной оконечности Китайской империи, и притом на самой границе Киргизской степи, подвластной России. Чугучак от г. Аягуза в 230 [Русское поселение на реке Урджаре в 130 верстах от Аягуза, от Урджара до Чугучака 100 верст.], а Кульджа в 200 верстах от Копала. Давно уже существуют торговые сношения между пограничными сибирскими жителями с Западным Китаем. Ташкентцы, из которых многие постоянно живут в Семипалатинске, и татары беспрестанно въезжали в Чугучак и Кульджу. Купцы наши не имели права торговать там под именем русских купцов, Но и они производили торговые обороты свои, выдавая себя за ташкентцев и других народов Средней Азии. Распространению внешней торговли много способствовал (1808-1819 г.) командир Отдельного Сибирского корпуса генерал-лейтенант Глазенап. Он привел в правильное разделение части Сибирского линейного войска, сформировал 10 пятисотных полков и две роты конной артиллерии. Устройство это много содействовало к преследованию киргизских хищников и сделало их столь покорными, что русские начали поодиночке ездить по степи и купеческие караваны смело и неприкосновенно шли, не страшась грабителей, стеснявших или уничтожавших предприимчивость до этого наших купцов. При Глазенапе отправлены первые наши караваны в Кокан и в китайские пограничные города Чугучак и Кульджу. Коммерция с Бухариею, Кашгариею и Кашемиром стала мало-помалу распространяться. Политические сношения с султанами Большой орды, дикокаменными киргизами, Коканиею и Бухариею и разрешение различных сомнений приводили торговлю на Сибирской линии к желаемому успеху [Биография генерала Глазенапа составлена гвардии полковником Семеном Богдановичем Броневским.]. В числе отправленных в среднеазиатские владения Глазенапом, был послан в 1811 г. в Кульджу переводчик его Путимцов, для собрания сведений, относящихся к распространению торговли. Очень замечательные записки его содержат в себе описание малоизвестных мест, лежащих между Бухтарминскою крепостью и китайским городом Кульджею, и в особенности полезны для тех, которые производят торговлю с Кульджею. Они напечатаны в «Сибирском вестнике».
Первоначально вся торговля производилась меной товаров на товары. Из России привозили разного рода мануфактурные изделия, железо и кожи. Из Китая же вывозили преимущественно байховый и кирпичный чай и отчасти китайские шелковые материи, фарфоровую посуду и мягкую рухлядь. Впоследствии же появление на базарах золота имело весьма невыгодное на обмен русских товаров влияние. Китайцы охотнее продавали товары свои на золото, делая значительную в сем случае на ценность своих товаров уступку, так что не состоялось ни одного почти торга, при котором не было бы продаваемо золото.
Вначале золото привозилось в монетах русского чекана; затем, когда китайцы начали предпочитать золото без примеси лигатурной, то металл этот доставлялся им в порошке и слитках.
Требование китайцев на золото дало повод русским купцам заняться весьма выгодным промыслом привоза на базары золота. Некоторые купцы наши, производя торговлю законным и честным путем, закупали червонцы на Нижегородской ярмарке, в Москве и С.-Петербурге, для покупки на оные китайских товаров; другие же для этой цели приобретали самородное золото непозволительным путем, т. е. тайным образом с разных приисков в Киргизской степи, не подлежащих контролю Горного ведомства и лежащих в недальнем расстоянии от Чугучака.
Таково было положение торговли нашей с Западным Китаем, когда Министерство иностранных дел предложило открыть в китайских владениях российские фактории.
25 июля 1851 года был наконец заключен договор между российским и китайским правительствами, коим открыта в Кульдже и Чугучаке торговля подданных обоих государств на следующих главных условиях. 1) Купцы обоих государств производят между собою меновую торговлю и устанавливают цену по своему произволу. 2). С привозимых русским купечеством в Кульджу и Чугучак товаров не взимается китайским правительством никакой пошлины, и даже, по поступлении сих товаров в руки китайских торговцев, в черте обоих городов, пошлины никакой не должно быть взыскано, и товары китайской таможне не предъявляются. 3) Русские купцы могут приезжать с 23 марта по 10 декабря; с последним этим сроком до наступления весны приезд не дозволяется, потому что на зиму снимаются пограничные караулы, обязанные при вступлении каравана в пределы Китая поверять выданный ему от российской таможни билет. 4) В Кульдже и Чугучаке учреждаются русские консульства, коим отводятся земли под строения. При консульствах будут устроены магазины для склада товаров, прибывших с русскими караванами, и для жительства русских купцов. За склад товаров взимается с купцов самая умеренная плата. 5) Русские и китайские купцы посещают друг друга свободно по делам торговым; но первые без билета от консула не могут ходить по улицам города и предместьев. 6) Для пастбищ скота вьючного, пригоняемого русскими, отводится особенное место. 7) Если русские купцы пригоняют в Кульджу или Чугучак баранов, то местное начальство вправе выменивать для китайской казны, из десяти баранов двух, выдавая за каждого выменянного барана по куску дабы [Кусок дабы ценится в 50 копеек, баран же стоит не менее 1½ рублей.]. 8) Купцы обоих государств, при промене своих товаров, не должны отпускать ничего друг другу в кредит; если же, вопреки сего, кто-нибудь отпустит свой товар в долг и платы не получит, то ни русский консул, ни китайское правительство жалобы не принимают.
К вывозу в Китай запрещены: золото и серебро в слитках, в порошке и в монете, огнестрельное оружие и порох, опиум, билеты кредитные и банковых учреждений.
К привозу в Россию запрещены эти же билеты, вино и водка.
Дабы консул был в состоянии наблюдать за исполнением этих правил, каждый купец обязан объявлять в Кульдже и Чугучаке консулу как о привезенных, так и о вывозимых им товарах, также и о том, на какую таможню караван направляется при обратном следовании; консул имеет право досматривать товары.
Присутствие консулов наших в факториях привело к воспрещению явной торговли золотом, но, несмотря на это, они не были в состоянии остановить контрабандного привоза золота. Лица, особенно способствующие вышеозначенной непозволительной торговле, суть ташкентцы, не проживающие в Семипалатинске и неподлежащие контролю и надзору ни таможни, ни консулов. Они производили торговлю с нашими как иностранцы и, получая от наших купцов в Китае товары, купленные этими купцами на золото, привозили их в Семипалатинск, где уплачивали только усиленную пошлину, т. е. 20-ю процентами более обыкновенной, и затем передавали товары эти настоящим их владельцам. Таким образом, товары китайские обходились тем купцам, которые купили их на золото за сходную цену, несравненно дешевле, чем купцам, производящим торговлю правильным образом, т. е. меной товара на товар. В отвращение этого признано необходимым: 1) учредить присмотр за золотыми приисками в Степи, и особенно за беглыми, которые, состоя записанными в чалоказаки по Аягузскому округу, содействуют главнейше непозволительной торговле золотом и доставляют его тем купцам, которые покупают у китайцев товары на золото. 2) Для пресечения тайного промена китайцам нашего золота обложить весьма высокой пошлиною все чаи, привозимые к нам из Китая иностранными азиатцами, и 3) Предоставить консулам нашим в Кульдже и Чугучаке право сообщать пограничным властям нашим о невыдаче билетов на проезд в Китай, для торговых оборотов таким лицам, кои замечены будут консулами в предосудительных поступках.
Между тем вывоз чая из Чугучака ташкентцами, преимущественно приезжавшими из Семипалатинска, достиг в 1854 году, особенно с половины февраля по 20-е марта, значительной степени в отношении к общему количеству привозимого туда китайцами чая и совершенно приостановил промен русских товаров в фактории. Несмотря на разнообразие оставшихся там от 1853 года наших товаров и количество их, достаточное для вымена двух тысяч ящиков, в течение двух с половиной первых месяцев 1854 года наши купцы не променяли почти ничего; хотя при сбыте в Урумци большей части выменянных в Чугучаке в 1853 году русских товаров и притом с выгодою, следовало бы ожидать от китайских купцов требования вновь наших товаров, особенно же при достаточном запасе чая в Чугучаке и привозе его в 1854 году в феврале и марте до 6.000 ящиков.
Торговые действия ташкентцев состояли тогда не в промене товаров на чай, а в покупке сего последнего собственно на наличную золотую монету российского чекана. При покупке ташкентцами чая на золото, 25 полуимпериалов обыкновенно оценивались в одну ямбу (4½ фунта серебра). За ящик чая лучшего сорта платилось 20 лан серебра (40 рублей серебром на наши деньги), а за ящик среднего 18 лан серебр. (36 руб. серебр.). В Семипалатинске же чай продается 120 и 115 руб. сер. ящик, с уплатою пошлины 48 коп. с фунта. Ташкентцы поэтому приобретали 30 и 40 руб. сер. барыша с каждого ящика. Купленного же на таких условиях чая вывезено из Чугучака собственно в течение одного месяца (с 19 февраля по 20-е марта) можно было полагать от 1000 до 1.500 ящиков.
С 1856 года торговля наша с Чугучаком и Кульджею прекращалась, по случаю сожжения в Чугучаке нашей фактории с товарами русских купцов. Но 26-го августа 1858 года опять открыты наши консульства в тех городах, и китайцы обязались за сожженные товары заплатить нашим купцам 5.500 ящиков чая, с рассрочкой в три года. <…>
Торговля с Чугучаком и Кульджею в настоящее время сравнительно с прошлыми годами, каковы особенно были 1854 и 1855 год, находится в упадке от того: 1) что с увеличением пошлин на чай, привозимый без консульских свидетельств, он провозится на продажу в Киргизскую степь, и так как высокие пошлины, которые приходится платить, значительно вознаграждают риск контрабандистов, то он, как можно заключать, провозится тайно внутрь империи; во 2-х от того, что запрещение ввоза в Китай золотой и серебряной монеты не исполняется на деле, ибо вследствие свободного обращения монеты в Киргизской степи, согласно разрешения в 299 ст. 2 т. Уст. об инородц. изд. 1857 г., она свободно проникает в Китай, по неимению в степи на границе с Китаем пограничной стражи, и в 3-х потому, что с восстановлением правильных торговых сношений с Китаем в 1858 году торговля наша с Китаем не могла еще развиться, как по оказавшемуся в Семипалатинске недостатку готовых русских товаров, требуемых китайцами, так и по сказавшемуся на сбыт их в Китай соперничеству от иностранных азиатцев, доставляющих китайцам преимущественно золотую и серебряную монету из Киргизской степи и из Ташкента, куда ее ввоз не запрещен. Таким образом, торговля с Западным Китаем в 1858 году находилась под влиянием неблагоприятных обстоятельств и не обещает большего развития в будущем, если не будет разрешено здешнему купечеству вывозить золотую и серебряную монету в Чугучак и Кульджу, по правилам, существующим для кяхтинской торговли, ибо только дешевизна вымениваемого чрез наши фактории чая, уменьшение таможенной пошлины и дозволение покупки его частию на монету может служить хорошим средством к ослаблению соперничества иностранных азиатцев и к увеличению казенных доходов, поступающих чрез семипалатинскую таможню.
Караванные пути из Семипалатинска следующие: 1) в Чугучак чрез Аягузский и Кокпектинский округа на южный склон Тарбагатайского хребта, 2) в Кульджу и Кашгарию чрез Аягузский и Капальский округа и 3) в Кокан мимо Аягуза, Каркаралов, Актау, чрез реку Чу и Ташкент. <…>
Действительный член Николай Абрамов
6-го февраля 1860 года
г. Семипалатинск
Того же автора:
• Алматы, или укрепление Верное, с его окрестностями;
• Арасанские минеральные ключи в Семипалатинской области.
Другие материалы о Семипалатинске:
• Поездка Н. И. Любимова в Чугучак и Кульджу под видом купца Хо́рошева;
• Воспоминания о Киргизской степи;
• И. И. Завалишин. Описание Западной Сибири (на основе статьи Н. А. Абрамова);
• А. К. Гейнс. Дневник 1865 года. Путешествие по Киргизским степям;
• Дж. Кеннан. Сибирь и ссылка;
• В. И. Иларионов. Дневник священника Туркестанской епархии;
• Д. Садовский. Путевые заметки омского епархиального наблюдателя церковно-приходских школ.