Светлана Глибицкая. Харьковчанин и колымчанин Георгий Демидов (начало)
В статье представлены новые факты из харьковского и последующего периодов жизни Георгия Демидова, а факты - это то, что противостоит дурной мифологизации выдающейся личности. Опубликована в сборнике "Культурна спадщина Слобожанщини", Харків, 2018. Электронная версия - на сайте электронного архива Харьковского национального университета.
__________
Георгий Демидов (1908-1987), воспитанник Харьковского университета, ученик и соратник Ландау, писатель, прошедший Колыму
Имя Георгия Георгиевича Демидова на литературном горизонте появилось недавно. Стараниями его дочери рукописи писателя, арестованные КГБ, были возвращены и начали трудный путь к широкому читателю. В 1990-х годах было опубликовано несколько рассказов, в 2000-х в Москве стали выходить его книги: «Чудная планета» (2008), «Оранжевый абажур» (2009), «Любовь за колючей проволокой» (2010) и автобиографическая проза «От рассвета до сумерек» (2014). Первые три - это сборники рассказов и повестей о жизни заключенных ГУЛАГА. Теперь Георгия Демидова ставят в один ряд с Александром Солженицыным и Варламом Шаламовым - не только по тематике произведений, но и по писательскому мастерству. Стиль его сравнивают со стилем Льва Толстого [2].
Наш интерес к этой выдающейся личности и писателю вызван не только его произведениями - талантливыми и честными свидетельствами о своем времени. Немалый отрезок жизни Георгия Георгиевича связан с Харьковом: студенческие годы, работа в Харьковском электротехническом институте (ныне - в составе НТУ «ХПИ»), сотрудничество со Львом Ландау, который работал в те годы в Украинском физико-техническом институте.
Здесь же, в Харькове, путь в науку талантливого физика был резко прерван и заменен на путь заключенного. Этот страшный путь поставил крест на деятельности ученого и сделал из Демидова писателя.
Рассказ о Георгии Георгиевиче начнем с небольшого отступления. Автору статьи удалось выйти на связь с дочерью Демидова - Валентиной Георгиевной (ныне проживает в США), Она внесла существенные уточнения в первоначальный текст статьи, который по фактажу будет несколько отличаться от публикации о Георгии Демидове, написанной на основе доступных источников и напечатанной ранее1. Автор благодарит Валентину Георгиевну за беседы и поправки к статье.
Георгий Георгиевич Демидов родился 29 ноября 1908 г. в Санкт-Петербурге в многодетной семье рабочего. В 1913 г., из-за доноса о политической неблагонадежности2, отец был выслан в провинцию. Его согласился взять к себе на работу барон Брезель, у которого в Полтавской губернии было имение3. Туда и выехали отец с матерью и тремя малолетними детьми. Егор Иванович работал там «машинистом» (как тогда говорили), т. е. слесарем-механиком по ремонту сельскохозяйственных машин. В 1919 году, в разгар Гражданской войны и крестьянских расправ над помещиками, семья переехала в г Лебедин Белгородской области. Окончив лебединскую среднюю школу, Георгий уехал на Донбасс подзаработать денег и почти два года работал на сахарном заводе. Затем отправился в Харьков - получать высшее образование.
Учился он в Харьковском институте народного образования (ХИНО) - вузе, в который (пройдя перед тем и другие трансформации) был преобразован Харьковский университет. Об учебе Георгия Демидова в ХИНО свидетельствует зачетная книжка студента Г. Г (в оригинале: Ю. Ю.) Демидова за 1929-1931 годы [1]. Зачетка хранится в архиве Харьковской государственной научной библиотеки имени В. Г Короленко4. Г. Г. Демидов рассказывал дочери о бригадном методе обучения, который был принят тогда. Зачеты сдавались не по одиночке, а бригадой. На вопросы мог отвечать любой студент, а зачеты выставлялись всей бригаде.
В 1930 г. ХИНО распался на два вуза: физико-химико-математический институт (где продолжали свою деятельность естественнонаучные факультеты) и педагогический институт профессионального образования (куда вошли гуманитарные факультеты). Оба вуза в 1933 г. слились в восстановленный университет.
В 1930 - 1931 гг. Демидов продолжал учебу в физико-химико-математическом институте. На третьем курсе на талантливого студента-физика обратил внимание Лев Ландау. «Вам тут уже делать нечего!» - сказал он Георгию Демидову (об этом писатель рассказал впоследствии дочери).
В 1931 г. молодой физик продолжил образование в Ленинградском политехническом институте [10] и, окончив его в 1932 г, вернулся в Харьков.
Поступил на работу в Харьковский электротехнический институт (ныне - факультет в составе ХПИ).
В ХЭТИ его взял к себе в лабораторию Соломон (Саул) Маркович Фертик, впоследствии профессор, создатель школы техники высоких напряжений в СССР [9, с. 1]. Через год Демидов поступил в аспирантуру ХЭТИ. Сохранилась совместная работа тех лет аспиранта Г, Г. Демидова с заведующим лаборатории перенапряжений С. М. Фертиком и аспирантом А. К. Потужным5 - статья «Клидонограф без холостого хода фотопленки», помещенная в «Сборнике научно-технических статей Харьковского электротехнического института» (1934, вып. 1, с. 114-122). «Сборник» имеется в фондах Научной библиотеки НТУ «ХПИ» и Центральной научной библиотеки ХНУ имени В. Н. Каразина.
В 1936 г, Демидов защитил кандидатскую диссертацию и получил звание доцента. Преподавал, занимался научными разработками как физик-экспериментатор, изобретал, получал патенты.
По соседству с ХЭТИ располагался Украинский физико-технический институт, где с 1932 по 1937 гг. работал будущий нобелевский лауреат Лев Давидович Ландау. Он возглавлял теоретический отдел УФТИ. Ученые обоих институтов тесно общались. Также поддерживали связи с ленинградскими физиками, часто ездили в командировки.
А, между тем, в стране уже начался большой террор, который докатился и до Харькова.
Так, в УФТИ в 1935 г. были арестованы 11 сотрудников, которых объявили участниками несуществующей контрреволюционно-троцкистской группы, ставящей себе целью срыв оборонных работ УФТИ. Пятеро из них были расстреляны, другие посажены в тюрьму, двое приглашенных работать австрийских подданных выданы гестапо [11, с. 175, 200, 226].
В 1937 г. Ландау был вынужден уехать в Москву, где его принял к себе в Институт физических проблем АН СССР профессор П, Л. Капица. Однако репрессии Льва Давидовича не миновали, и он год просидел под арестом «по делу УФТИ». В его защиту выступили П. Л. Капица и Нильс Бор. Лев Давидович был освобожден и проработал в Институте физических проблем до конца жизни.
Подверглись репрессиям и сотрудники других научно-исследовательских институтов. В феврале 1938 г. по ложному обвинению был арестован доцент ХЭТИ Георгий Демидов. Его обвинили в участии в «троцкистко-бухаринском заговоре» и осудили военным трибуналом Харьковского военного округа по ст. 58.8.11 к 10 годам исправительно-трудовых лагерей. Отбывать наказание он был направлен в Дальстрой, на Колыму, В Харькове остались жена и маленькая дочь.
До вынесения приговора ученый провел полгода в харьковских застенках НКВД. Уже тогда он осознал, что к любимому делу всей его жизни - экспериментальной физике - путь для него закрыт. Наука быстрыми темпами идет вперед, а его на долгие годы отрывают от исследований, от научной литературы. Впоследствии он признался взрослой дочери, что трагедию несостоявшегося ученого он переживал острее, чем отрыв от семьи.
Но именно страх за своих близких руководил им на допросах. Об этом он написал впоследствии в повести «Оранжевый абажур», во многом автобиографической. Об этом поведал и писатель Варлам Шаламов, которого судьба свела с Демидовым в лагерном госпитале и с которым они подружились. В рассказе «Житие инженера Кипреева» в образе главного героя Варлам Тихонович изобразил своего колымского друга:
«...инженер Кипреев был арестован в 1938 году, и вся грозная картина битья на следствии была ему известна И он выдержал это битье, кинувшись на следователя, и, избитый, посажен в карцер. Но нужной подписи следователи легко добились у Кипреева: его припугнули арестом жены, и Кипреев подписал» [16, с. 142].
Тем не менее, жену Демидова всё равно арестовали. Вместе с грудным ребенком. Дочь Валентина вспоминает:
«Мама говорила: “Ты своим демидовским характером спасла и себя, и меня". Мне было пять месяцев, я орала благим матом. И её выпустили под расписку “докормить до года”. Потом подразумевалась обычная схема: ребёнка в детдом, а мать по этапу как члена семьи врага народа. И то ли она потерялась, то ли её потеряли, то ли следователя тоже арестовали. На работу мама не устраивалась, почти полтора года скиталась со мной по родственникам, знакомым. Кто приютит на месяц, кто на два. Она очень боялась обнаружить себя через отдел кадров. И поэтому на работу в институт (она химик по образованию) устроилась только перед самой войной. И мы остались живы» [2].
Сам Георгий Демидов к этому времени уже несколько лет был на Колыме.
Дальнейший лагерный путь харьковского друга Варлам Шаламов описывал неоднократно. Он называл Георгия Демидова «самым умным и самым достойным человеком», встреченным им в жизни [15]. Уже под своим именем Шаламов вывел его в рассказе «Иван Федорович». Здесь повествуется о том, что отбывающий срок харьковский физик изобрел способ восстановления перегоревших лампочек и наладил их производство в заводских условиях. За это изобретение орденами были награждены все - от директора Дальстроя И. Ф. Никишова до начальника цеха и даже лаборантов. Все, кроме того человека, который это производство создал. Демидов надеялся, что его на досрочное освобождение представят, но надежды оказались напрасными.
«...На торжественном заседании в присутствии самого Ивана Федоровича каждому герою вручалась коробка с американским подарком. Все кланялись и благодарили. Но когда дошла очередь до Демидова, он вышел к столу президиума, положил коробку на стол и сказал:
- Я американских обносков носить не буду, - повернулся и ушел» [17, с. 199].
За этот «крамольный» поступок Демидова судили и вместо ожидаемого освобождения дали «довеска» восемь лет, сняли с работы, послали на рудники, на штрафной прииск. На так называемые «общие работы». Валентина Демидова поясняет:
«“Общие” работы - это каторга на каторге - рудники, прииски, шахты. 10 лет на таких работах - срок почти беспрецедентный - больше 2-3-х лет почти никто не выдерживал. Он сам писал про эти годы: “...я десять раз “доходил" и дважды умирал от переохлаждения..."» [7].
(окончание здесь)
__________
Георгий Демидов (1908-1987), воспитанник Харьковского университета, ученик и соратник Ландау, писатель, прошедший Колыму
Имя Георгия Георгиевича Демидова на литературном горизонте появилось недавно. Стараниями его дочери рукописи писателя, арестованные КГБ, были возвращены и начали трудный путь к широкому читателю. В 1990-х годах было опубликовано несколько рассказов, в 2000-х в Москве стали выходить его книги: «Чудная планета» (2008), «Оранжевый абажур» (2009), «Любовь за колючей проволокой» (2010) и автобиографическая проза «От рассвета до сумерек» (2014). Первые три - это сборники рассказов и повестей о жизни заключенных ГУЛАГА. Теперь Георгия Демидова ставят в один ряд с Александром Солженицыным и Варламом Шаламовым - не только по тематике произведений, но и по писательскому мастерству. Стиль его сравнивают со стилем Льва Толстого [2].
Наш интерес к этой выдающейся личности и писателю вызван не только его произведениями - талантливыми и честными свидетельствами о своем времени. Немалый отрезок жизни Георгия Георгиевича связан с Харьковом: студенческие годы, работа в Харьковском электротехническом институте (ныне - в составе НТУ «ХПИ»), сотрудничество со Львом Ландау, который работал в те годы в Украинском физико-техническом институте.
Здесь же, в Харькове, путь в науку талантливого физика был резко прерван и заменен на путь заключенного. Этот страшный путь поставил крест на деятельности ученого и сделал из Демидова писателя.
Рассказ о Георгии Георгиевиче начнем с небольшого отступления. Автору статьи удалось выйти на связь с дочерью Демидова - Валентиной Георгиевной (ныне проживает в США), Она внесла существенные уточнения в первоначальный текст статьи, который по фактажу будет несколько отличаться от публикации о Георгии Демидове, написанной на основе доступных источников и напечатанной ранее1. Автор благодарит Валентину Георгиевну за беседы и поправки к статье.
Георгий Георгиевич Демидов родился 29 ноября 1908 г. в Санкт-Петербурге в многодетной семье рабочего. В 1913 г., из-за доноса о политической неблагонадежности2, отец был выслан в провинцию. Его согласился взять к себе на работу барон Брезель, у которого в Полтавской губернии было имение3. Туда и выехали отец с матерью и тремя малолетними детьми. Егор Иванович работал там «машинистом» (как тогда говорили), т. е. слесарем-механиком по ремонту сельскохозяйственных машин. В 1919 году, в разгар Гражданской войны и крестьянских расправ над помещиками, семья переехала в г Лебедин Белгородской области. Окончив лебединскую среднюю школу, Георгий уехал на Донбасс подзаработать денег и почти два года работал на сахарном заводе. Затем отправился в Харьков - получать высшее образование.
Учился он в Харьковском институте народного образования (ХИНО) - вузе, в который (пройдя перед тем и другие трансформации) был преобразован Харьковский университет. Об учебе Георгия Демидова в ХИНО свидетельствует зачетная книжка студента Г. Г (в оригинале: Ю. Ю.) Демидова за 1929-1931 годы [1]. Зачетка хранится в архиве Харьковской государственной научной библиотеки имени В. Г Короленко4. Г. Г. Демидов рассказывал дочери о бригадном методе обучения, который был принят тогда. Зачеты сдавались не по одиночке, а бригадой. На вопросы мог отвечать любой студент, а зачеты выставлялись всей бригаде.
В 1930 г. ХИНО распался на два вуза: физико-химико-математический институт (где продолжали свою деятельность естественнонаучные факультеты) и педагогический институт профессионального образования (куда вошли гуманитарные факультеты). Оба вуза в 1933 г. слились в восстановленный университет.
В 1930 - 1931 гг. Демидов продолжал учебу в физико-химико-математическом институте. На третьем курсе на талантливого студента-физика обратил внимание Лев Ландау. «Вам тут уже делать нечего!» - сказал он Георгию Демидову (об этом писатель рассказал впоследствии дочери).
В 1931 г. молодой физик продолжил образование в Ленинградском политехническом институте [10] и, окончив его в 1932 г, вернулся в Харьков.
Поступил на работу в Харьковский электротехнический институт (ныне - факультет в составе ХПИ).
В ХЭТИ его взял к себе в лабораторию Соломон (Саул) Маркович Фертик, впоследствии профессор, создатель школы техники высоких напряжений в СССР [9, с. 1]. Через год Демидов поступил в аспирантуру ХЭТИ. Сохранилась совместная работа тех лет аспиранта Г, Г. Демидова с заведующим лаборатории перенапряжений С. М. Фертиком и аспирантом А. К. Потужным5 - статья «Клидонограф без холостого хода фотопленки», помещенная в «Сборнике научно-технических статей Харьковского электротехнического института» (1934, вып. 1, с. 114-122). «Сборник» имеется в фондах Научной библиотеки НТУ «ХПИ» и Центральной научной библиотеки ХНУ имени В. Н. Каразина.
В 1936 г, Демидов защитил кандидатскую диссертацию и получил звание доцента. Преподавал, занимался научными разработками как физик-экспериментатор, изобретал, получал патенты.
По соседству с ХЭТИ располагался Украинский физико-технический институт, где с 1932 по 1937 гг. работал будущий нобелевский лауреат Лев Давидович Ландау. Он возглавлял теоретический отдел УФТИ. Ученые обоих институтов тесно общались. Также поддерживали связи с ленинградскими физиками, часто ездили в командировки.
А, между тем, в стране уже начался большой террор, который докатился и до Харькова.
Так, в УФТИ в 1935 г. были арестованы 11 сотрудников, которых объявили участниками несуществующей контрреволюционно-троцкистской группы, ставящей себе целью срыв оборонных работ УФТИ. Пятеро из них были расстреляны, другие посажены в тюрьму, двое приглашенных работать австрийских подданных выданы гестапо [11, с. 175, 200, 226].
В 1937 г. Ландау был вынужден уехать в Москву, где его принял к себе в Институт физических проблем АН СССР профессор П, Л. Капица. Однако репрессии Льва Давидовича не миновали, и он год просидел под арестом «по делу УФТИ». В его защиту выступили П. Л. Капица и Нильс Бор. Лев Давидович был освобожден и проработал в Институте физических проблем до конца жизни.
Подверглись репрессиям и сотрудники других научно-исследовательских институтов. В феврале 1938 г. по ложному обвинению был арестован доцент ХЭТИ Георгий Демидов. Его обвинили в участии в «троцкистко-бухаринском заговоре» и осудили военным трибуналом Харьковского военного округа по ст. 58.8.11 к 10 годам исправительно-трудовых лагерей. Отбывать наказание он был направлен в Дальстрой, на Колыму, В Харькове остались жена и маленькая дочь.
До вынесения приговора ученый провел полгода в харьковских застенках НКВД. Уже тогда он осознал, что к любимому делу всей его жизни - экспериментальной физике - путь для него закрыт. Наука быстрыми темпами идет вперед, а его на долгие годы отрывают от исследований, от научной литературы. Впоследствии он признался взрослой дочери, что трагедию несостоявшегося ученого он переживал острее, чем отрыв от семьи.
Но именно страх за своих близких руководил им на допросах. Об этом он написал впоследствии в повести «Оранжевый абажур», во многом автобиографической. Об этом поведал и писатель Варлам Шаламов, которого судьба свела с Демидовым в лагерном госпитале и с которым они подружились. В рассказе «Житие инженера Кипреева» в образе главного героя Варлам Тихонович изобразил своего колымского друга:
«...инженер Кипреев был арестован в 1938 году, и вся грозная картина битья на следствии была ему известна И он выдержал это битье, кинувшись на следователя, и, избитый, посажен в карцер. Но нужной подписи следователи легко добились у Кипреева: его припугнули арестом жены, и Кипреев подписал» [16, с. 142].
Тем не менее, жену Демидова всё равно арестовали. Вместе с грудным ребенком. Дочь Валентина вспоминает:
«Мама говорила: “Ты своим демидовским характером спасла и себя, и меня". Мне было пять месяцев, я орала благим матом. И её выпустили под расписку “докормить до года”. Потом подразумевалась обычная схема: ребёнка в детдом, а мать по этапу как члена семьи врага народа. И то ли она потерялась, то ли её потеряли, то ли следователя тоже арестовали. На работу мама не устраивалась, почти полтора года скиталась со мной по родственникам, знакомым. Кто приютит на месяц, кто на два. Она очень боялась обнаружить себя через отдел кадров. И поэтому на работу в институт (она химик по образованию) устроилась только перед самой войной. И мы остались живы» [2].
Сам Георгий Демидов к этому времени уже несколько лет был на Колыме.
Дальнейший лагерный путь харьковского друга Варлам Шаламов описывал неоднократно. Он называл Георгия Демидова «самым умным и самым достойным человеком», встреченным им в жизни [15]. Уже под своим именем Шаламов вывел его в рассказе «Иван Федорович». Здесь повествуется о том, что отбывающий срок харьковский физик изобрел способ восстановления перегоревших лампочек и наладил их производство в заводских условиях. За это изобретение орденами были награждены все - от директора Дальстроя И. Ф. Никишова до начальника цеха и даже лаборантов. Все, кроме того человека, который это производство создал. Демидов надеялся, что его на досрочное освобождение представят, но надежды оказались напрасными.
«...На торжественном заседании в присутствии самого Ивана Федоровича каждому герою вручалась коробка с американским подарком. Все кланялись и благодарили. Но когда дошла очередь до Демидова, он вышел к столу президиума, положил коробку на стол и сказал:
- Я американских обносков носить не буду, - повернулся и ушел» [17, с. 199].
За этот «крамольный» поступок Демидова судили и вместо ожидаемого освобождения дали «довеска» восемь лет, сняли с работы, послали на рудники, на штрафной прииск. На так называемые «общие работы». Валентина Демидова поясняет:
«“Общие” работы - это каторга на каторге - рудники, прииски, шахты. 10 лет на таких работах - срок почти беспрецедентный - больше 2-3-х лет почти никто не выдерживал. Он сам писал про эти годы: “...я десять раз “доходил" и дважды умирал от переохлаждения..."» [7].
(окончание здесь)