Ирина Сиротинская. Шаламов и Запад
(Текст заблокированного администрацией ЖЖ поста с комментариями )
Главка, вставленная для седьмого тома в мемуары Сиротинской "Мой друг Варлам Шаламов", до сих пор не печаталась.
Ну, за исключением некоторых нюансов и при всей моей нелюбви к Сиротинской, полностью с ней согласен. Мародеры и бесстыжие циники. И недаром промелькнуло имя Никиты Струве. Сказано о нем так: "Меня до сих пор не покидает удивление - как могли так действовать известные западные либералы и защитники прав человека вроде Н. Струве? Как могли так пренебречь не только правами человека и автора, но элементарными моральными требованиями, запрещающими присваивать плоды чужого труда?" Это сильно отличается от претензий Сиротинской, например, к Гулю, публиковавшему Шаламова, но не платившему ему ни копейки. Струве, за исключением двух маленьких текстов, не печатал Шаламова при жизни, к нему требования гонорара были бы, пожалуй, чрезмерны - что такое гонорар за две журнальных странички... Сказано иначе: пренебрежение "элементарными моральными требованиями, запрещающими присваивать плоды чужого труда". Я уверен, Сиротинская знала историю "списка-68", но замалчивала ее, выстраивая свой лживый образ советского патриота-Шаламова, лишь однажды передавшего рукописи КР за рубеж. Очень резко и справедливо о Солженицыне. Союз советских писателей тоже справедливо, хотя и мимоходом, назван монстром. Ниже текст этой главки.
________
В. Т. и Запад
«На Западе те же сволочи, что и у нас, но их еще больше» - вот генеральная мысль В. Т. по поводу западного мира.
Отношение к Западу на протяжении лет менялось - и все от прохладного к холодному. Главное, мы для Запада «чужие», интерес есть - как к акробату - выйдет из сальто или грохнется, любопытство, но не глубокое и действенное сочувствие, понимание.
Все это, как всегда у В. Т., проистекало из глубокого личного опыта. Веря в Запад, он отдал свои рукописи Р. Гулю. А тот десять лет (с 1967 по 1977 г. (!)) [неточность: с 1966 по 1976, одиннадцать лет] поддерживал ими свой журнал. Десять лет! Убийство для «Колымских рассказов». Ради своих частных интересов Гуль предал не только В. Т., но те миллионы колымских мертвецов, которые остались безгласными. Это считал В. Т. предательством, подлостью, тупостью.
Успех Солженицына усугубил его пессимизм. Вот что нужно Западу - сенсация, позволяющая извлечь коммерческую и политическую выгоду из страданий и смертей тысяч и тысяч людей. «Делец» Солженицын умело создал эту сенсацию и поддерживал ее своими письмами по каждому поводу. Не нужен талант, проза кровоточащая, правда, справедливость - нужна газетная шумиха, ловкий стратег и тактик, удачливый акробат.
«Нобелевскую премию они отдали Солженицыну», - с горечью сказал В. Т., понимая разный уровень своей и А. И. прозы. «Они», конечно, и не знали Шаламова. А А. И. умело снял сливки западного интереса к лагерной теме. «Красное колесо», наверное, никто не дочитал до конца. Итак, от некоторых иллюзий (отчасти под влиянием Н. Я.) до крайнего, бешеного неприятия, раздражения благодушной западной всеядностью.
С этим же благодушием незаинтересованности западные издания относились не только к прозе В. Т., но и к нему самому, полностью игнорируя тот факт, что В. Т. еще жив и надо бы поинтересоваться его мнением, да и поделиться прибылью от защиты прав личности с больным стариком. Нет, его печатали и оглашали в эфире, не затрудняясь спросить разрешения. Меня до сих пор не покидает удивление - как могли так действовать известные западные либералы и защитники прав человека вроде Н. Струве? Как могли так пренебречь не только правами человека и автора, но элементарными моральными требованиями, запрещающими присваивать плоды чужого труда?
Что говорить о гадком монстре - Союзе писателей, ничего не сделавшем для своего коллеги? Монстр - он монстр и есть, кормит самого себя - и только.
А что говорить о государстве? Чего ждать от него, взявшего 20 лет жизни В. Т. и миллионов своих граждан? «Детоубийца Русь». Но это одно дало В. Т. - комнатку в интернате, еду три раза в день. Жалкое милосердие соцстраха.
А что сделали борцы за права человека? Ограбили больного, нищего старика. То, что было для них грошами - сто тысяч франков, десять тысяч долларов, - могло спасти В. Т. от интерната, сделать его старость защищенной. Сволочи, конечно, готовые присвоить каждый франк*. И еще распускают слухи, что В. Т. помогал Солженицын. Ни копейки, никогда.
Боже мой, как беззащитна старость. Даже младенец защищен <теплотой>, нежностью.
----------
* К вопросу о скаредных сволочах. Из воспоминаний Игоря Голомштока: "Незадолго до моего отъезда Надежде Яковлевне Мандельштам исполнялось 73 года. Обычно в день ее рождения в ее убогой однокомнатной квартирке на Большой Черемушкинской собиралась куча поклонников. Но на этот раз, сообщила мне Майя Розанова, старуха сидит без денег и не представляет себе, как будет принимать гостей. Мы отправились в “Березку” и на мои валютные рубли, присланные мне для выкупа (аббревиатуру ОВИР я тогда расшифровывал как Отдел Выкупа Из Рабства), накупили джина, виски, разных заморских деликатесов, вроде кетчупа, и принесли все эти дары волхвов на Большую Черемушкинскую. К моему отъезду Надежда Яковлевна отнеслась с полным пониманием. Она попросила меня только об одном одолжении. Два года назад в Лондоне издательством IMKA-press была опубликована ее “Вторая книга” и прошла с большим успехом. Сколько там причитается ей гонорара, ее не интересовало. Она только попросила меня связаться в Лондоне с ее старой приятельницей, вдовой Хемингуэя Мартой Голлхорн, чтобы та получила из издательства хоть какие-нибудь - небольшие - деньги и переслала ей. В Лондоне мы с Алеком Дольбергом раздобыли ее адрес и отправились на свидание. Еще не старая, спортивного вида женщина занимала в Челси обширную мансарду, обставленную строго и со вкусом. Марта соединила меня по телефону с главой издательства IMKA-press Никитой Струве. Я рассказал ему о плачевном положении Надежды Яковлевны, и в ответ, к моему удивлению, из трубки раздалось неясное бормотание: какие деньги?.. почему?.. банки закрыты... “Ничего, - сказала Марта, - я пошлю Наде свои тысячу долларов, но из Никиты эти деньги выбью”. Таково было мое первое столкновение с теми представителями старой эмиграции, которые считали себя распорядителями судеб и творчества оставшихся в России писателей."
__________
2 comments
Comments 15th-Dec-2013 01:35 pm (UTC)
gg59
Не могу понять: на чем могла быть основана мысль, что сволочей на Западе "еще больше"? Обида на Солженицына, на жизнь, на все вокруг застилает глаза, понимаю, но мог ли он вообще рассуждать подобным образом? Не оскорбительна ли эта чушь для его памяти? "Веря в Запад, он отдал..." Так была все-таки вера? Что это за вера такая, способная разбиться от заочных встреч да хоть с десятком гулей? Принимаете ли Вы упреки из уст Сиротинской о присвоении "плодов чужого труда"? По-моему, сейчас генеральная линия - представить его патриотом, причем в самом примитивном, махровом виде. Без передергиваний этого не сотворить.
Edited at 2013-12-15 01:36 pm (UTC)
15th-Dec-2013 04:53 pm (UTC)
laku_lok
для меня Сиротинская по умолчанию насквозь лжива. я еще сделаю пост о ее лживости. поэтому по умолчанию же делаю поправки на ее передачу мыслей и суждений Шаламова относительно Запада (в основном это, конечно, русская эмиграция, с самим Западом Шаламов почти не имел дела - разве что с издательством Мориса Надо, да черновики письма Миддельхауве, у него же не было языков, чтобы общаться напрямую). а так, я думаю, вполне в какие-то моменты мог думать, что "сволочей еще больше" - если он в основном заочно со сволочами и сталкивался. вполне мог так высказываться. это не интервью или статья, где ты ответственнен за то, что говоришь. ну сказал и сказал. всяко мог говорить, и так тоже. и не вижу причин идеализировать Запад, благополучие, конечно, меняет людей, но не их природу. и какое вообще у Шаламова могло быть представление о Западе? да никакого. какой-нибудь детский миф для себя состряпал вроде того, что на Западе "можно ругать власть - вот единственная свобода, какую может дать государство, а социализм ее не дает", как-то так в очерке о Гродзенском. абсолютная какая-то чушь, выдающая полное незнание предмета. о чем тут говорить? что в ФРГ того времени борьба между христианскими демократами и социал-демократами - это не ругать власть, а быть ею? что в Италии коммунисты получали треть голосов избирателей и вся интеллигенция была красной, а интеллигенция - это парламент, университеты, СМИ, издательства и т.д., то есть власть? Шаламов в Западе ровным счетом ничего не понимал. он имел в виду эмиграцию и западные спецслужбы, и примерно правильно чувствовал - эмиграция вела себя по отношению к нему, как говно, а спецслужбы и есть спецслужбы, разведка и тайная полиция везде одинаковы, только где-то они знают свое место, а где-то нет, вот вся разница, хотя, конечно, существенная.
представить Шаламова патриотом - генеральная линия? ну пожалуйста, кто может запретить представлять Шаламова махровым советским патриотом. вопрос в убедительности. если убедят - значит, правы. покамест не убедили. покамест он для меня такой же советский патриот, как патриот Колымы.
а Сиротинская бы про Запад лучше молчала - когда Россия присоединилась к копирайту, ей за авторские права на Шаламова бабло мешками отгружали. ее-то Запад в чем обманул? Шаламову западные издательства не обязаны были платить. добрая воля - другое дело. но с доброй волей в каждом случае нужно разбираться отдельно, может, у кого-то она и была, но если, как рассказывает Глэд, из тысячи отпечатанных экземпляров книги продано триста, а остальные идут под нож - чем тут делиться? или когда первое издание КР в Италии оборачивается для издательства катастрофой. другое дело, когда все финансирует такая контора как ЦРУ. но у ЦРУ на Шаламова десяти тысяч долларов не было, у ЦРУ расходы идут не по статье ЛИТЕРАТУРА, а по статье ПРОПАГАНДА.
* * *
Прочесть можно также здесь и здесь
Главка, вставленная для седьмого тома в мемуары Сиротинской "Мой друг Варлам Шаламов", до сих пор не печаталась.
Ну, за исключением некоторых нюансов и при всей моей нелюбви к Сиротинской, полностью с ней согласен. Мародеры и бесстыжие циники. И недаром промелькнуло имя Никиты Струве. Сказано о нем так: "Меня до сих пор не покидает удивление - как могли так действовать известные западные либералы и защитники прав человека вроде Н. Струве? Как могли так пренебречь не только правами человека и автора, но элементарными моральными требованиями, запрещающими присваивать плоды чужого труда?" Это сильно отличается от претензий Сиротинской, например, к Гулю, публиковавшему Шаламова, но не платившему ему ни копейки. Струве, за исключением двух маленьких текстов, не печатал Шаламова при жизни, к нему требования гонорара были бы, пожалуй, чрезмерны - что такое гонорар за две журнальных странички... Сказано иначе: пренебрежение "элементарными моральными требованиями, запрещающими присваивать плоды чужого труда". Я уверен, Сиротинская знала историю "списка-68", но замалчивала ее, выстраивая свой лживый образ советского патриота-Шаламова, лишь однажды передавшего рукописи КР за рубеж. Очень резко и справедливо о Солженицыне. Союз советских писателей тоже справедливо, хотя и мимоходом, назван монстром. Ниже текст этой главки.
________
В. Т. и Запад
«На Западе те же сволочи, что и у нас, но их еще больше» - вот генеральная мысль В. Т. по поводу западного мира.
Отношение к Западу на протяжении лет менялось - и все от прохладного к холодному. Главное, мы для Запада «чужие», интерес есть - как к акробату - выйдет из сальто или грохнется, любопытство, но не глубокое и действенное сочувствие, понимание.
Все это, как всегда у В. Т., проистекало из глубокого личного опыта. Веря в Запад, он отдал свои рукописи Р. Гулю. А тот десять лет (с 1967 по 1977 г. (!)) [неточность: с 1966 по 1976, одиннадцать лет] поддерживал ими свой журнал. Десять лет! Убийство для «Колымских рассказов». Ради своих частных интересов Гуль предал не только В. Т., но те миллионы колымских мертвецов, которые остались безгласными. Это считал В. Т. предательством, подлостью, тупостью.
Успех Солженицына усугубил его пессимизм. Вот что нужно Западу - сенсация, позволяющая извлечь коммерческую и политическую выгоду из страданий и смертей тысяч и тысяч людей. «Делец» Солженицын умело создал эту сенсацию и поддерживал ее своими письмами по каждому поводу. Не нужен талант, проза кровоточащая, правда, справедливость - нужна газетная шумиха, ловкий стратег и тактик, удачливый акробат.
«Нобелевскую премию они отдали Солженицыну», - с горечью сказал В. Т., понимая разный уровень своей и А. И. прозы. «Они», конечно, и не знали Шаламова. А А. И. умело снял сливки западного интереса к лагерной теме. «Красное колесо», наверное, никто не дочитал до конца. Итак, от некоторых иллюзий (отчасти под влиянием Н. Я.) до крайнего, бешеного неприятия, раздражения благодушной западной всеядностью.
С этим же благодушием незаинтересованности западные издания относились не только к прозе В. Т., но и к нему самому, полностью игнорируя тот факт, что В. Т. еще жив и надо бы поинтересоваться его мнением, да и поделиться прибылью от защиты прав личности с больным стариком. Нет, его печатали и оглашали в эфире, не затрудняясь спросить разрешения. Меня до сих пор не покидает удивление - как могли так действовать известные западные либералы и защитники прав человека вроде Н. Струве? Как могли так пренебречь не только правами человека и автора, но элементарными моральными требованиями, запрещающими присваивать плоды чужого труда?
Что говорить о гадком монстре - Союзе писателей, ничего не сделавшем для своего коллеги? Монстр - он монстр и есть, кормит самого себя - и только.
А что говорить о государстве? Чего ждать от него, взявшего 20 лет жизни В. Т. и миллионов своих граждан? «Детоубийца Русь». Но это одно дало В. Т. - комнатку в интернате, еду три раза в день. Жалкое милосердие соцстраха.
А что сделали борцы за права человека? Ограбили больного, нищего старика. То, что было для них грошами - сто тысяч франков, десять тысяч долларов, - могло спасти В. Т. от интерната, сделать его старость защищенной. Сволочи, конечно, готовые присвоить каждый франк*. И еще распускают слухи, что В. Т. помогал Солженицын. Ни копейки, никогда.
Боже мой, как беззащитна старость. Даже младенец защищен <теплотой>, нежностью.
----------
* К вопросу о скаредных сволочах. Из воспоминаний Игоря Голомштока: "Незадолго до моего отъезда Надежде Яковлевне Мандельштам исполнялось 73 года. Обычно в день ее рождения в ее убогой однокомнатной квартирке на Большой Черемушкинской собиралась куча поклонников. Но на этот раз, сообщила мне Майя Розанова, старуха сидит без денег и не представляет себе, как будет принимать гостей. Мы отправились в “Березку” и на мои валютные рубли, присланные мне для выкупа (аббревиатуру ОВИР я тогда расшифровывал как Отдел Выкупа Из Рабства), накупили джина, виски, разных заморских деликатесов, вроде кетчупа, и принесли все эти дары волхвов на Большую Черемушкинскую. К моему отъезду Надежда Яковлевна отнеслась с полным пониманием. Она попросила меня только об одном одолжении. Два года назад в Лондоне издательством IMKA-press была опубликована ее “Вторая книга” и прошла с большим успехом. Сколько там причитается ей гонорара, ее не интересовало. Она только попросила меня связаться в Лондоне с ее старой приятельницей, вдовой Хемингуэя Мартой Голлхорн, чтобы та получила из издательства хоть какие-нибудь - небольшие - деньги и переслала ей. В Лондоне мы с Алеком Дольбергом раздобыли ее адрес и отправились на свидание. Еще не старая, спортивного вида женщина занимала в Челси обширную мансарду, обставленную строго и со вкусом. Марта соединила меня по телефону с главой издательства IMKA-press Никитой Струве. Я рассказал ему о плачевном положении Надежды Яковлевны, и в ответ, к моему удивлению, из трубки раздалось неясное бормотание: какие деньги?.. почему?.. банки закрыты... “Ничего, - сказала Марта, - я пошлю Наде свои тысячу долларов, но из Никиты эти деньги выбью”. Таково было мое первое столкновение с теми представителями старой эмиграции, которые считали себя распорядителями судеб и творчества оставшихся в России писателей."
__________
2 comments
Comments 15th-Dec-2013 01:35 pm (UTC)
gg59
Не могу понять: на чем могла быть основана мысль, что сволочей на Западе "еще больше"? Обида на Солженицына, на жизнь, на все вокруг застилает глаза, понимаю, но мог ли он вообще рассуждать подобным образом? Не оскорбительна ли эта чушь для его памяти? "Веря в Запад, он отдал..." Так была все-таки вера? Что это за вера такая, способная разбиться от заочных встреч да хоть с десятком гулей? Принимаете ли Вы упреки из уст Сиротинской о присвоении "плодов чужого труда"? По-моему, сейчас генеральная линия - представить его патриотом, причем в самом примитивном, махровом виде. Без передергиваний этого не сотворить.
Edited at 2013-12-15 01:36 pm (UTC)
15th-Dec-2013 04:53 pm (UTC)
laku_lok
для меня Сиротинская по умолчанию насквозь лжива. я еще сделаю пост о ее лживости. поэтому по умолчанию же делаю поправки на ее передачу мыслей и суждений Шаламова относительно Запада (в основном это, конечно, русская эмиграция, с самим Западом Шаламов почти не имел дела - разве что с издательством Мориса Надо, да черновики письма Миддельхауве, у него же не было языков, чтобы общаться напрямую). а так, я думаю, вполне в какие-то моменты мог думать, что "сволочей еще больше" - если он в основном заочно со сволочами и сталкивался. вполне мог так высказываться. это не интервью или статья, где ты ответственнен за то, что говоришь. ну сказал и сказал. всяко мог говорить, и так тоже. и не вижу причин идеализировать Запад, благополучие, конечно, меняет людей, но не их природу. и какое вообще у Шаламова могло быть представление о Западе? да никакого. какой-нибудь детский миф для себя состряпал вроде того, что на Западе "можно ругать власть - вот единственная свобода, какую может дать государство, а социализм ее не дает", как-то так в очерке о Гродзенском. абсолютная какая-то чушь, выдающая полное незнание предмета. о чем тут говорить? что в ФРГ того времени борьба между христианскими демократами и социал-демократами - это не ругать власть, а быть ею? что в Италии коммунисты получали треть голосов избирателей и вся интеллигенция была красной, а интеллигенция - это парламент, университеты, СМИ, издательства и т.д., то есть власть? Шаламов в Западе ровным счетом ничего не понимал. он имел в виду эмиграцию и западные спецслужбы, и примерно правильно чувствовал - эмиграция вела себя по отношению к нему, как говно, а спецслужбы и есть спецслужбы, разведка и тайная полиция везде одинаковы, только где-то они знают свое место, а где-то нет, вот вся разница, хотя, конечно, существенная.
представить Шаламова патриотом - генеральная линия? ну пожалуйста, кто может запретить представлять Шаламова махровым советским патриотом. вопрос в убедительности. если убедят - значит, правы. покамест не убедили. покамест он для меня такой же советский патриот, как патриот Колымы.
а Сиротинская бы про Запад лучше молчала - когда Россия присоединилась к копирайту, ей за авторские права на Шаламова бабло мешками отгружали. ее-то Запад в чем обманул? Шаламову западные издательства не обязаны были платить. добрая воля - другое дело. но с доброй волей в каждом случае нужно разбираться отдельно, может, у кого-то она и была, но если, как рассказывает Глэд, из тысячи отпечатанных экземпляров книги продано триста, а остальные идут под нож - чем тут делиться? или когда первое издание КР в Италии оборачивается для издательства катастрофой. другое дело, когда все финансирует такая контора как ЦРУ. но у ЦРУ на Шаламова десяти тысяч долларов не было, у ЦРУ расходы идут не по статье ЛИТЕРАТУРА, а по статье ПРОПАГАНДА.
* * *
Прочесть можно также здесь и здесь