Переводчик Жан-Жак Мари об обстоятельствах появления книги Varlam Chalamov "Recits de Kolyma", 1969
Свидетельство переводчика Жан-Жака Мари приведено в статье Марка Головизнина "Варлам Шаламов и левый политический дискурс 1960-х годов", напечатанной в журнале "Вестник ВОГУ. Серия: исторические и филологические науки", Вологда, №4 (23), 2021 г.
<...> Воспоминания переводчика «Колымских рассказов» Жан-Жака Мари, которые мы с небольшими сокращениями приводим ниже.
«…Трудно собрать воспоминания, которые относятся к событиям примерно 55-летней давности и основаны на очень небольшом количестве письменных документов. Если я не ошибаюсь, хотя последнее маловероятно, однажды в 1965 году мне позвонил Морис Надо и сказал: “Один из моих знакомых, который находится в Москве, несколько месяцев назад отправил мне письмо через дипломатическую почту, в котором находится микрофильм романа о сталинских концлагерях. Автора зовут Варлам Шаламов, он провел много лет в лагерях. Знаете ли вы его?”. В то время Морис Надо отвечал за издание альманаха в издательстве Denoél, и одноименного журнала “Les Lettres nouvelles” (Новая литература). В 1962 году он выпустил специальный выпуск этого журнала, озаглавленный “Современные советские писатели”, подготовленный переводчиком “Мастера и Маргариты” Булгакова Клодом Линьи и мной (я в данном случае выступал под псевдонимом Пьер Форг). Эти детали объясняют, почему Морис Надо, также бывший троцкист, обратился ко мне в то время за советом.
Les Lettres nouvelles - это литературный альманах, а также одноименное литературное обозрение, не имевшее политической окраски, как и подавляющее большинство подобных изданий во Франции. Вместе с тем, хотя альманах и обозрение не являлись “троцкистскими”, а издательство, которое их издавало, - тем более, во французских журналистских и литературных кругах было хорошо известно, что М. Надо был “троцкистом” и, перестав им быть (политически. - М. Г.), он не отрекался от своего прошлого. Политические интересы подталкивали М. Надо к публикации произведений, которые придают определенную ценность его коллекции. Среди них была опубликованная в 1962 году книга бывшего лидера французских “троцкистов” Пьера Навилля “Trotsky vivant”, работа самого Троцкого “Литература и революция”, а также книга Жерара Розенталя, бывшего адвоката Троцкого, о деле Кирова под названием “Mémoire pour la réhabilitation de Zinoviev”. Время от времени журнал Les Lettres Nouvelles публиковал тексты об Андре Бретоне и Троцком, и даже о некоторых советских диссидентах, которые я ему предоставлял. Именно эта ориентация, сознательная и постоянная, позволила мне сотрудничать с Надо вплоть до его смерти в 2013 году в возрасте 102 лет. Первое, что беспокоило Надо, когда он принимал решение о публикации текстов того или иного писателя, - это их литературное и художественное качество. Его не интересовал жанр пропаганды в стиле “соцреализма”. Как только он дал мне русский текст “Колымских рассказов”, его первым вопросом было: “Какова их литературная ценность”.
В 1965 году, если не ошибаюсь, журнал “Юность”, подписчиком которого я был, уже публиковал стихи Варлама Шаламова, но имя это для меня ничего не значило. Вот что я ответил Морису Надо, очевидно, рекомендуя ему прислать этот микрофильм, который прибудет через несколько недель с дипломатической почтой. Надо распечатывает текст на бумаге и отправляет его мне по почте. Я быстро читаю текст, и меня поразила эта урезанная, сухая, чистая проза, которая описывает совершенно трагический мир, без малейшего пафоса, без какой-либо сентиментальности, без какого-либо смягчения, и сам автор которой, кажется, поднимается над ситуациями, описываемыми им (переживая их интенсивно изнутри) на удивительное расстояние. Поэтому я пишу восторженный отзыв, к сожалению, я не сохранил дубликата. Надо был убежден этим и решает издать “Колымские рассказы”. Он поручает перевод мне и молодой переводчице Кате Керел. Я решил для себя, что лучше не ставить в неловкое положение автора, пережившего ГУЛАГ, ставя на книге мое имя “троцкиста” в качестве переводчика сочинений, циркулирующих в самиздате и не предназначенных для публикации в СССР. Ранее, в 1960-61 годах, я читал курс французского языка. У меня был двухлетний контракт, но власти, получив информацию о моих политических взглядах, сочли целесообразным не продлять контракт. Поэтому я беру псевдоним Оливье Симон. Через два года в том же альманахе “Les Lettres nouvelles” я опубликую перевод “Треугольной груши” Андрея Вознесенского, который подпишу своим именем, полагая, что перевод тома, изданного в СССР, официально не создаст автору проблем и рисков, которые возникли бы для автора самиздата. Поскольку СССР не подписывал Бернскую конвенцию об авторском праве, советские писатели могли публиковаться без разрешения и без авторских прав, особенно те, кого в СССР не печатали. В то же время мы знали, что в СССР существует уголовное преследование “за незаконный оборот иностранной валюты”, и получение денег из-за границы в качестве гонорара могло попасть под это преследование. Очевидно, если автор заявлял о своих правах, между ним и издателем шли переговоры на условиях, позволяющих избежать озлобления советских властей в отношении автора. Это, скажем так, моральное право не зависело от какого-либо законодательства. Таким образом я перевел и опубликовал в издательстве “Сёй” первый роман А. Битова “Трава и небо”, (который я прочитал, если не ошибаюсь в “Юности”) без его разрешения, и он поблагодарит меня за это позже - в 1966 году. Я также перевел и опубликовал циркулировавшие в самиздате стихи Бродского... Очевидно, что позже, по приезде во Францию, издатель подписал с Бродским контракт и заплатил ему в соответствии с французским законом.
Книга “Колымские рассказы” вышла в первом квартале 1969 года. На задней стороне обложки тома после краткой биографии Шаламова дается следующее суждение о его произведениях: “Сразу же напрашивается сравнение со свидетельствами Солженицына и Евгении Гинзбург, тем более что последняя отбывала срок в тех же местах, что и Шаламов. Точка зрения Шаламова на лагерь радикально пессимистична. В то время как у Солженицына и Евгении Гинзбург человек борется за то, чтобы защищать свое человеческое достоинство и чаще всего достигает успеха в этом, у Шаламова лагерь неуклонно разрушает человеческую сущность, низводит человека до уровня животного, убивает его достоинство. Тон рассказов - это просто констатация: ни прилагательных, ни взлетов, ни лиризма. Фраза как частое и неглубокое дыхание узника. Только бесконечное разнообразие жертв разбивает единообразие этого абсурдного и жестокого мира. Целое общество, дробившееся в мире лагерей, проходит перед нашими глазами”»*.
В процессе подготовки этих воспоминаний Жан-Жаком Мари в своем личном архиве был неожиданно обнаружен документ, относящийся непосредственно к изданию «Récits de Kolyma», где прямо сказано о переговорах французского издателя с Шаламовым. Это письмо Мориса Надо Жан-Жаку Мари, написанное на бланке издательства «Les Lettres Nouvelles» от 13 февраля 1966 года**. Ниже мы приводим оригинал письма с русским переводом (рис. 3).
13 февраля. Дорогой Жан-Жак Мари. Лично у меня был вопрос к Шаламову о целесообразности публикации известной вам рукописи под его именем. Он категоричен: он абсолютно хочет ее
подписать, и, поскольку он очень болен, он хотел бы, чтобы это было опубликовано достаточно скоро, поэтому, по его словам, «познать эту радость перед смертью». В СССР рукопись распространяется в большом количестве, все читатели должны скопировать по 4 копии и передать их по очереди. Перед моими глазами также [его] биография - возможно, она есть в фотопленке, - в которой он квалифицируется как «наиважнейший среди писателей современной русской литературы и лидер группы, в которой мы находим А. Солженицкого (так в тексте, правильно Солженицына. - М. Г.), Домбровского и других писателей, которые до сих пор остаются неизвестными в колонках официальной печати». Еще у него есть поздравительные письма от Пастернака, которые я смог достать.
Вы поймете мое волнение. Я поддерживаю вашу признательность за все, что вы прочитали, и с нетерпением жду вашего вердикта.
С уважением Морис Надо
* Оригинал текста данных воспоминаний Жан-Жака Мари и оригинал письма от 13.02.1966 г. находится в фондах «Шаламовского дома» - филиала Вологодской картинной галереи, г. Вологда.
** 1966 год, не указанный в письме, воссоздан по свидетельству Ж-Ж. Мари