Православие против христианства
В. Карпец высказал, что «накипело» (и, судя по его предшествующим репликам и текстам), шел к этому давно: нет христианству, да православию. Оговорка: «раннему» христианству - не имеет силы, потому что если «чем дальше от Христа, тем истиннее», то в живом явлении истины, составляющем суть веры, отказано. Сам Христос и апостолы - это ведь тоже «раннее христианство».
У данного воззрения два аспекта. Во-первых, оно провоцирует церковь на разрыв шаблона. Как должны реагировать иерархи на комплимент: молодцы, ребята, что хорошо поработали, избавились от наследия основателя? Во-вторых, православие, лишенное христианства, становится пустой охранительной оболочкой и говорить ему «да» - значит оставаться на тех же левых позициях, пребывать в рамках той же «левой парадигмы самоотрицания», только числиться с другой стороны медали. Эта оболочка ничего не держит, она будет сдуваться, как сдулось греческое «православное царство», неумолимо терявшее завоевания, приобретенные римской доблестью во славу Юпитера Всеблагого Величайшего. Эффект мертвящей псевдоимперской византийщины дедуцирован здесь: «Генезис знакомого явления».
Церковь была «имперской» в руках франкских или саксонских императоров, однако инструмент изначально содержал в себе подвох. Если нет другой возможности, можно устроить кухню и в пороховом погребе. Но это ненадолго.
Если христианство «не то», а православие - совсем другое дело, то сказать это - значит еще только привстать, чтобы направиться к «истине» и замереть в таком положении: долго не продержишься. Сделав же шаг в этом направлении, нужно будет признать следующее: религия, о которой речь, должна называться по имени основателя «константинизмом», а изображения Христа в храмах следует заменить ликами вечного Августа. Вот такими, например:
У данного воззрения два аспекта. Во-первых, оно провоцирует церковь на разрыв шаблона. Как должны реагировать иерархи на комплимент: молодцы, ребята, что хорошо поработали, избавились от наследия основателя? Во-вторых, православие, лишенное христианства, становится пустой охранительной оболочкой и говорить ему «да» - значит оставаться на тех же левых позициях, пребывать в рамках той же «левой парадигмы самоотрицания», только числиться с другой стороны медали. Эта оболочка ничего не держит, она будет сдуваться, как сдулось греческое «православное царство», неумолимо терявшее завоевания, приобретенные римской доблестью во славу Юпитера Всеблагого Величайшего. Эффект мертвящей псевдоимперской византийщины дедуцирован здесь: «Генезис знакомого явления».
Церковь была «имперской» в руках франкских или саксонских императоров, однако инструмент изначально содержал в себе подвох. Если нет другой возможности, можно устроить кухню и в пороховом погребе. Но это ненадолго.
Если христианство «не то», а православие - совсем другое дело, то сказать это - значит еще только привстать, чтобы направиться к «истине» и замереть в таком положении: долго не продержишься. Сделав же шаг в этом направлении, нужно будет признать следующее: религия, о которой речь, должна называться по имени основателя «константинизмом», а изображения Христа в храмах следует заменить ликами вечного Августа. Вот такими, например: