Богатырская земля или малая родина писателя Ивана Макарова. Страницы 62- 70.
Опубликованные страницы: 1-15, 15-24, 25-34, 35-43, 44-52, 53-61.
Василий Грацианский в мае 1903 года заключат договор о снятии в аренду фруктового сада - «яблонь и вишень». Арендатор Михайлов, сразу же,
61
не дожидаясь урожая, вносит «задаток» - в 400 рублей: это более половины суммы аренды. Любопытны некоторые условия его арендного договора с управляющим имением Большая Алешня: «В садах обязуюсь не допускать пьянства, разгула, музыки и песен, а равно и неприличных выражений и шума. Торговать плодами могу лишь днём, от восхода до захода солнца - из шалаша в саду, за скотным двором». При съемке плодов Василий Иванович Михайлов обязывался «употреблять инструменты, предохраняющие поломку и повреждения почковых сучков…», а также «отпустить» для экономии 50 пудов яблок лучшего качества и сортов по выбору». К 28 августа он должен был завершить «съём яблок»; если же не успеет, ему грозила неустойка в двести рублей, которую он обязывался выплатить Больше - Алешинской Конторе.3
В Ряжской мужской гимназии одновременно с Иваном Макаровым учились два сына Почётного Гражданина Василия Ивановича Михайлова - Сергей и Александр. Сергей поступал в мужскую гимназию годом ранее будущего писателя, в 1911-м, но некоторое время являлся одноклассником Ивана Макарова. В результате конфликта их отца с дирекцией гимназии, Сергей и Александр Михайловы покинули это учебное заведение. Прямое отношение к Ряжской мужской гимназии имеет и действительный тайный советник Алексей Сергеевич Ермолов - владелец и двух мельниц, и фруктовых садов, и
самого имения при селе Большая Алешня. Он - первый и последний Почётный Попечитель Ряжской мужской гимназии, в которой учились все перечисленные гимназисты. А.С. Ермолову и его имению «при с. Большая Алешня» далее будет посвящено несколько глав.
Остаётся привести один из эпизодов повести И. Макарова «Казачий хутор», связанный с мельницей. Небольшая предыстория: состоятельный крестьянин и мельник Алёша Руль лишился мельницы. Новая советская власть устанавливает на ней новый - «шведский» двигатель. В село Казачий хутор прибывают заведующий Николай Яковлевич и «очень красивый машинист Сергей Котлов», составившие «новую мельничную администрацию». Но «заведующий» Николай Яковлевич - скрытый враг советской власти: он высыпает на гладкий металлический мельничный цилиндр «двигателя» наждак:
«Машинист (Сергей Котлов - авт.) сидел около двигателя на корточках в сизом удушливом дыму и сосредоточенно вслушивался в62
тяжёлое шастанье машины. Заметив Егора (инвалида Егора Гусенкова - авт.), он выпрямился и сурово промолвил, кивнув на двигатель.
- Доигрались, слышишь?..
Егор, однако, не улавливал в мощном грохоте двигателя новые, разнобойные, то глухие, то звенящие звуки. Последние дни он приметил только, что в машинном отделении стало скопляться много удушливого дыма, и подумал, что попалась плохая нефть. Теперь ему показалось, что машина делает тяжёлые одышки.
- А что, Сергей Афанасьевич?.. - насторожённо спросил он.
- Цилиндр - не к черту, вот что. Вся рабочая поверхность стёрлась! - отрубил машинист Сергей».
Как же поступят литературные «Егор Гусенков» и «очень красивый машинист Сергей Котлов»? Заведующий общественной мельницей и «скрытый враг» советской власти - Николай Яковлевич, пропадёт на охоте. 4
-------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
1 ГАРО, ф. 150, оп. 10, д. 441, л. 4 (об.), 11, 12.
2 ГАРО, ф. 150, оп. 10, д. 448, л. 24, 29, 38.
3 ГАРО, ф. 150, оп. 10, д. 448, л. 18.
4 И. Макаров, Чёрная шаль. - М. Московский рабочий, 1970, с. 307.
Глава восьмая
1897 ГОД: НЕДОРОД
В РЯЗАНСКОЙ ГУБЕРНИИ.
ГУБЕРНСКОЕ ЧРЕЗВЫЧАЙНОЕ
СОВЕЩАНИЕ
ПО ПРОДОВОЛЬСТВЕННОЙ ЧАСТИ
Существует статистика: раз в пять-шесть лет на территории Рязанской губернии случается засушливое лето. И 1897 год был крайне неблагоприятным для губернии, особенно для её южных уездов: сильнейшая засуха губила урожай и грозила голодом большинству крестьян, а землевладельцам - разорением. По этому важнейшему вопросу в г. Рязани 18 октября (по ст. ст.) 1897 года созывается чрезвычайное совещание «по продовольственной части»: «Г. Министр Внутренних Дел» России разрешил губернаторам пострадавших гу-
63
берний созвать такое особое, «по примеру 1891 - 1892 гг.», «по продовольственной части совещание».
К этому времени по Рязанской губернии были разосланы телеграммы и письма земским начальникам всех уездных управ, кроме Зарайской и Спасской (последних «недород» коснулся мало - авт.), и всем уездным податным инспекторам. В Раненбургском уезде такой вызов получил Пётр Васильевич Сперанский, в Ряжском - Аполлон
Васильевич Еропкин, в Егорьевском - князь Леонид Николаевич Волконский, в Спасском - Александр Васильевич Яблонев. Князю Н.С. Волконскому была отправлена телеграмма на станцию Зимарово. Приглашение получили, также, и М. И. Слезкин, А. В. Селиванов, А. Д. Повалишин, Л. М. Мичурин. В архивном деле сохранилось ответное письмо Л. М. Мичурина рязанскому губернатору Н. Брянчанинову, в котором он сообщает, «что крайняя необходимость заставляет меня ехать в Москву (для операции на глаз - авт.), но он лишнего дня не пробудет там, т.к. сам желал бы участвовать в этом совещании».1
Из Журнала особого и чрезвычайного совещания октября 1897 года становится понятно, что особенно пострадали от засухи Раненбургский, Данковский, Скопинский, Ряжский, Сапожковский, Пронский и Михайловский уезды. Их жители не в состоянии были выплатить государству текущие платежи и «недоимки» в 1897 году. В Раненбургском уезде - полный неурожай: нет его ни с озимых, ни с яровых полей. Податным инспектором в нём значится Пётр Васильевич Сперанский, и местное уездное совещание, на котором он присутствовал, (такие совещания прошли сначала в уездах губернии - авт.) «…признало необходимым освободить от уплаты повинностей все общества, у которых урожай ниже 7 копен, за исключением только некоторых состоятельных обществ Салтыковской волости». Уездное продовольственное совещание констатировало, что «… хотя населе-
ние Раненбургского уезда и несколько зажиточнее населения соседних уездов, но всё-таки урожай в нём в нынешнем году так плох, что его, по отношению к податным льготам, следует приравнять к другим южным уездам губернии». По урожаю ржи Раненбургский уезд занял в этот год 11-е место, по урожаю овса - 6-е.
Податный инспектор Ряжского уезда Аполлон Васильевич Еропкин составил для губернского начальства даже сводную таблицу экономического положения «своих» крестьян, из которой видно, что только две волости его уезда - Княжевская и Покровская - могли
64
выплатить 100% платежей. В 1897 году в Ряжском уезде значилось семнадцать волостей, но только две из них собрали в 1897 году приличный урожай. По сводной таблице Аполлона Васильевича Еропкина три волости уезда (Подвисловская, Пустотинская и Ухоловская)
могли выплатить 75% платежей; две (Кораблинская, Фофановская) - до 50%, а остальные - только 10%. Ряжский уезд в этот год по урожаю ржи находился на 6-м месте по Рязанской губернии, овса - на 5-м: чуть выше Раненбургского уезда. 2
Пронское уездное совещание сообщило губернскому начальству в Рязань, что зерна нет ни на продовольствие, ни на семена: нечем кормить скот и его сейчас срочно сбывают за бесценок.
В Зарайском уезде (входил в Рязанскую губернию - авт.) положение ухудшили начавшиеся пожары. Обсудив такие неутешительные сведения из уездов, Рязанское особое продовольственное совещание решило срочно ходатайствовать перед министерством внутренних дел Российской империи о ряде льгот. В частности, решено было просить о приостановлении взыскания недоимок и платежей Рязанской
губернии государству за 1897 год «впредь до урожая 1898г.», и сейчас же, начать выдачу ссуд сельским обществам на покупку семян. А также, разрешить выделеление из средств губернии «теперь же овса до 200 тыс. рублей» крестьянам. Чрезвычайное совещание постановило также, просить министерство о предоставлении особого,
льготного тарифа для провоза «хлебов и кормовых средств» по железным дорогам и об «открытии кредита из государственных средств для закупки хлеба в целях продажи его по заготовительной цене». В Журнале этого чрезвычайного совещания по продовольственной
части встретится и следующая фраза: «…касаясь преимущественно владельческих земель, на которых урожайность всегда несколько выше, чем на крестьянских…».
Но несмотря на это преимущество, землевладельцы южных уездов Рязанской губернии, наряду с крестьянами, также, пострадали от засухи. Многие из них в очередной раз обратятся за новыми ссудами в дворянские земельные банки. Заложит своё имение при селе Зимарово Раненбургского уезда князь Николай Сергеевич Волконский «на
срок 66 лет и 6 мес.», прося у банка ссуду в 40. 000 рублей (с 1898г. - авт.). Заложит ряжское имение Благодатное, при селе Кипчакове с деревнями Глининка, Хомутская и Прянки сам Великий князь Пётр Николаевич Романов; он просит у банка, в связи с «недородом», ссу-
65
ду в 60. 000 рублей «на 66 лет и 6 мес.». Отдаст в заклад своё рязанское имение «при с. Богородицком Салтыки тож» и княгиня Елизавета Эсперовна Трубецкая.3
----------------------------------------------------------------------------------------------------------------
1 ГАРО, ф. 5, оп.2, д. 2126, л. 4.
2 ГАРО, ф. 5, оп.2, д. 2126, л. 6, 9 (об.) - 12.
3 ГАРО, ф. 150, оп. 9, д. 299 (А), л. 58.
Глава девятая
ТРЕТЬЕ ЗАКЛАДЫВАНИЕ ИМЕНИЯ
Е.Э. ТРУБЕЦКОЙ «ПРИ СЕЛЕ
БОГОРОДИЦКОМ С ДЕРЕВНЯМИ
КОНСТАНТИНОВСКОЙ
И АННИНСКОЙ…» (1896 - 1897 годы)
По архивным документам интересно проследить становление рязанского имения княгини Елизаветы Эсперовны Трубецкой. На момент вступления её в наследство (1878 г. - авт.) в нём имелось из «живого инвентаря» только «две лошади и корова, стоющие 200 рублей», да и то принадлежащие арендатору - скопинскому купцу Брежневу.
«Мёртвого инвентаря» вообще не было. Восемнадцать лет спустя, в 1896 году, когда имение закладывается, видимо, в третий раз, в нём есть: «1 каменный одноэтажный дом, крытый железом; скотный двор, тоже каменный, крытый железом»; «внутри имения деревянная изба и при ней деревянная же рига, крытые соломой и колодезь, и там же
и пруд для водяной станции…». Сама же «водяная станция» оценивается на 1896 год в 500 рублей. Но совершенно очевидно, что основной ценностью имения «при с. Богородицком Салтыки тож» княгини Е.Э. Трубецкой, по-прежнему остаются чернозёмные земли.
В октябре 1896 года в имении княгини «при селе Богородицком с деревнями Константиновской и Аннинской» - 1. 844 десятин 2. 390 саженей земли. «Из 1. 844 десятин земли в настоящее время сдаётся в краткосрочную аренду 1. 730 дес., а остальное количество обрабатывается наймом за счёт владелицы». 1 На самом деле, чернозёмной земли у княгини больше - 1. 863 десятин 2. 230 саженей: прибавле-
66
ние идёт за счёт высыхающих болотцев, по-местному, «озерков» или «озерочков». То есть с течением времени количество земли в рязанском имении Е.Э. Трубецкой увеличивается. На 1896 год в имении «при селе Богородицком с деревнями Константиновской и Аннинской» числятся «постройки» и «на усадьбе», и «на хуторе». «На
усадьбе»: контора или «помещение приказчика» - кирпичная, под железной крышей; в ней две голландских печи плюс подвал. Кухня - кирпичная, под железной крышей: в ней русская печь, плита плюс «помещение для продуктов». Есть амбар, конюшня, «навес», забор и ворота - все кирпичные, под железными крышами. «На хуторе»:
изба с сенями и амбар (деревянные, с соломенными крышами), сарай «плетневой» с соломенной крышей плюс «рига на быках» - «плетневая», также, с соломенной крышей. Перечисленные постройки в 1896 году застрахованы в Санкт - Петербургской кампании «Надежда» в 3.000 рублей сроком на один год.
По словам оценщика Дворянского Земельного банка Валериана Павловича Секерина, доход княгини Е. Э. Трубецкой от «богородицко-салтыковского» имения «погодно растёт» и составляет к 1897 году около 15. 000 рублей в год (14. 938 руб. - авт.). Доход приносят: сдача земли в аренду под яровые и озимые, сенокосы (более 600 рублей ежегодно)
и «водяная станция». И по словам того же В. П. Секерина, рязанское имение княгини Е. Э. Трубецкой, кроме земли, не располагает другими «источниками дохода». «Чистый» же доход Елизаветы Эсперовны к 1897 году составляет 12. 538 рублей 47 копеек, при этом само имение оценивается банком в 212. 863 рубля! 2
Доход доходом, но …
В 1896 году на рязанском имении Е.Э. Трубецкой, помимо капитального долга С. - Петербургско - Тульскому банку в 165. 600 рублей (с 1893 г. - авт.), вроде бы выплаченного (!), числятся и текущие «недоимки»: государственный поземельный налог, земский уездный сбор и т.д. И сумма «недоимок» - снова велика. В том же 1896 году основное доверенное лицо княгини Трубецкой - её сын князь Александр Петрович Трубецкой («доверитель» с 1891 г. - авт.), а «передоверенное» лицо - мещанин Иван Аммосович Павлов, которому уже сам Александр Петрович «передоверил» свою доверенность на управление имением
матери в 1891 году. В декабре следующего, 1897 года, «передоверенному» доверителю Ивану Аммосовичу Павлову выдают неожиданную справку, по которой вся земля княгини, оказывается, не в одном участ-
67
ке, а в двух - «это видно из сообщения Раненбургского Уездного Полицейского Управления от 10 декабря 1897 года…». Это кажется по меньшей мере странным, ведь ещё в залоговых документах княгини 1892 - 1893 гг. ясно говорится, что земельное владение «при с. Богоро-
дицком Салтыки тож» - в трёх участках.
Читатель знает, что в Рязанской губернии 1897 год - особенно убыточный, чему причина - почти повсеместная засуха. В связи с «недородом» княгиня Е.Э. Трубецкая, как и многие землевладельцы Рязанской губернии, закладывает своё «рязанское» имение в Рязанском отделении Государственного Дворянского Земельного банка, сроком на 66
лет и 6 месяцев. В закладных документах (октябрь 1896 г.) встречается расширенная информация о владении княгини. В них указывается, что имение «приобретено владелицею Трубецкою от князей Эспера Александровича и Анны Григорьевны Белосельских-Белозерских по праву наследства, а затем по разделу с другими сонаследниками, совершенному С.-Петербургским нотариусом Есиповым 9 апр. 1869 г. и утвержденному старшим нотариусом С.-Петербургского Окружного суда 18 дек. 1869 года, каковым имением, она, княгиня Трубецкая, и введена во владение 18 июля 1878 года». 3 То есть «во владение» имением «при селе Богородицком Салтыки тож», Елизавета Эсперовна вступает только спустя девять лет после получения наследства.
На момент третьего закладывания имения Е.Э. Трубецкой (1896 - 1897 гг.), называющегося иногда в бумагах - «при селе Богородицком с деревнями
Константиновской и Аннинской», в имении числится 1.844 дес. 2. 230 саж. земли. Под это количество чернозёмной земли Рязанское отделение Дворянского Земельного банка и выделяет княгине ссуду в размере 171. 400 рублей. Почти вся денежная ссуда пойдёт
на погашение долга С.-Петербургско-Тульскому Поземельному банку. «Остаток» средств переводится лично сыну - доверителю в г. Варнавин Костромской губернии. Любопытная деталь: в 1897 году Александр Петрович страхует постройки рязанского имения матери почему-то не в 3.000 рублей, а в 1.700, гораздо дешевле, чем годом ранее.4 Под стра-
ховыми документами Рязанского отделения Дворянского Земельного банка уже 1898 года стоит подпись: «За управляющего - Член Совета - Рюминъ».
В неурожайном 1897 году землевладелица Е.Э. Трубецкая, по-прежнему, сдаёт почти всю свою землю в краткосрочную аренду местным крестьянам. Но, примерно, 100 десятин она оставляет для «соб-
68
ственной экономии»: они обрабатываются «наймом за счёт владелицы». В «собственной экономии» значатся: «Усадебной земли 18 дес. 2.300 саж., из коих 3 десят. под огородом, остальные под постройками, базарною площадью и выгоном и кроме того, 6 дес. 1 800 саж. под хутором». Получаемые с огорода овощи, «частью служат продовольствием для
служащих и частью продаются, причем получается чистого дохода в год до 60 руб.5 В 1897 - 1898 годы в рязанском имении княгини Е.Э. Трубецкой есть и администрация. Она состоит из приказчика, получающего годовое жалование в 360 рублей, сторожа на хуторе - 48 рублей, и объездчика на лето - 60 рублей. Годовое жалование в 80 рублей получает и
«годовой рабочий, убирающий скот», и «кухарка» - 48 рублей.6
Архивные документы свидетельствуют, что «живой инвентарь», в том числе и лошади, не интересуют Елизавету Эсперовну. Но в «собственных экономиях» Раненбургского и Ряжского уездов Рязанской губернии тех лет, многие землевладельцы разводят породистых лошадей. Так, у помещика Н.И. Кириллова, в имении «при сельце Булавках, Ренево - Ра-
нево тож» Раненбургского уезда, значится «рысистый конный завод» в составе «22 маток и одного производителя и 16 шт. молодёжи».7 Лошади значатся и у княгини Н. В. Каминской, по второму мужу - Оболенской, в имении Воскресенское, того же Раненбургского уезда. Надежда Вениаминовна - соседка Николая Ивановича Кириллова. У княгини-соседки
Н.В. Каминской (Оболенской) - 52 лошади: 35 «рабочих» (из них 16 маток), «разъездных» - 6, жеребят - 10. Есть и коровы: 35 голов. А среди «мёртвого инвентаря» числятся: веялка конная, молотилка 4-х конная, сортировка, сеялка - по 1-й штуке; 6 плугов, 10 сох, одни конные грабли «Тигр» и т. д.; такое обилие сельскохозяйственной техники встречается
не у многих землевладельцев. 8 Лошади имеются (15 голов) и у Сергея Петровича Внукова «при селе Княжем с пустошами Крутой и Поляны и при деревне Божьи воды и Жаркой» Ряжского уезда.9
Валериан Павлович Секерин, оценщик Дворянского Земельного банка 1897 года, даст и небольшое разъяснение по имению при селе Богородицком с деревнями Константиновской и Аннинской княгини Е. Э. Трубецкой: «Имение это в 1880 году было сдано в долгосрочную аренду на 12 лет, случайно, против воли владелицы, сравнительно с
существовавшей в то время за дешевую цену, а по окончании, 3 года тому назад, срока этой аренды, за неимением хозяйственных построек, а также живого и мертвого инвентаря, владелица вынуждена была подчиниться арендной плате, которую дали ей ниже средней в данной69
местности крестьяне, хотя и сильно нуждавшиеся в земле, чему способствовала также и дешевизна хлеба за последние годы…». Тогда, «3 года назад» (т.е. примерно, 1893 - 1894г. г. - авт.) крестьяне готовы были уплатить «за усадебный и мельничный участки» Елизаветы Эсперовны Трубецкой от 150 до 200 рублей за десятину. Возможно,
именно дешевизна земель княгини и позволяла многочисленным родственникам будущего писателя - Макаровым и Коньковым также, как и другим салтыковцам, арендовать у неё землю, правда, краткосрочно. По словам того же оценщика банка В.П. Секерина, «долгосрочных арендований земли у княгини Трубецкой в настоящее время нет».
Но кто же они - новые прямые арендаторы чернозёмных земель княгини Трубецкой? В архивных делах сохранились их списки 1895 - 1897 годов. Так, в 1895-м, ещё до недорода, основным арендатором, попрежнему остаётся скопинский купец Брежнев: он арендует у княгини 157 десятин земли, тогда, как остальные арендаторы - не более десяти. Всего же у Елизаветы Эсперовны Трубецкой - 163 арендатора. В их числе значатся и «сельские общества», и «товарищества», и отдельные крестьяне; есть и представители других сословий. Среди арендаторов - «товариществ» - «Товарищество кр. д. Аннинской», «Товарищество кр. д. Константиновки», «Товарищество кр. с. Салтыков Хохловской
сотни», «Товарищество кр. с. Салтыков Зареченской сотни», «Товарищество кр. с. Салтыков Скуратовской сотни»… Значатся в списках арендаторов и Степан Абрамов с. Журавинки, и капитан Фед. Жлуткин, и священник села Лебяжье - «Иоанн Сер (неразб.) …вский» плюс ещё два священника: А.В. Грацианский и «Свящ. Влад. Ал. Сергиевский». 10
Именно Владимир Алексеевич Сергиевский провёл в октябре 1900 года обряд крещения младенца Иоанна - будущего писателя И.И. Макарова, в салтыковской церкви Смоленской Пресвятой Богородицы.
Как правило, все перечисленные арендуют всего по несколько десятин земли княгини (6, 5, 3, 2, 1 ½ - авт.) под озимые или яровые посевы. Среди них есть и дед писателя, Иван Григорьевич Макаров. Но в тех же 1895 - 1897 годах арендаторы княгини - не только салтыковцы: «Почти вся пахотная земля сдается в аренду погодно крестьянам разных се-
лений Раненбургского уезда: Лопатка, Шереметева, …неразб. (авт.), Лебяжья, Кузьминки, Тютчева, Салтыков, Аненки, Константиновки и Аннинской и Ряжского уезда села Журавинки…», а также, «приказчику, купившему у арендатора Брежнева его хутор, построенный на земле владелицы и в настоящее время живущему на нем».
70
Но как впоследствии, в ходе революций 1917 года, распорядятся с
отобранной у князей землёю крестьяне из произведений писателя Ма-
карова? Например, главная героиня «Чёрной шали» Прасковья Горяно-
ва, возглавившая местный комитет бедноты?
Продолжение следует - страницы 71-85.
Василий Грацианский в мае 1903 года заключат договор о снятии в аренду фруктового сада - «яблонь и вишень». Арендатор Михайлов, сразу же,
61
не дожидаясь урожая, вносит «задаток» - в 400 рублей: это более половины суммы аренды. Любопытны некоторые условия его арендного договора с управляющим имением Большая Алешня: «В садах обязуюсь не допускать пьянства, разгула, музыки и песен, а равно и неприличных выражений и шума. Торговать плодами могу лишь днём, от восхода до захода солнца - из шалаша в саду, за скотным двором». При съемке плодов Василий Иванович Михайлов обязывался «употреблять инструменты, предохраняющие поломку и повреждения почковых сучков…», а также «отпустить» для экономии 50 пудов яблок лучшего качества и сортов по выбору». К 28 августа он должен был завершить «съём яблок»; если же не успеет, ему грозила неустойка в двести рублей, которую он обязывался выплатить Больше - Алешинской Конторе.3
В Ряжской мужской гимназии одновременно с Иваном Макаровым учились два сына Почётного Гражданина Василия Ивановича Михайлова - Сергей и Александр. Сергей поступал в мужскую гимназию годом ранее будущего писателя, в 1911-м, но некоторое время являлся одноклассником Ивана Макарова. В результате конфликта их отца с дирекцией гимназии, Сергей и Александр Михайловы покинули это учебное заведение. Прямое отношение к Ряжской мужской гимназии имеет и действительный тайный советник Алексей Сергеевич Ермолов - владелец и двух мельниц, и фруктовых садов, и
самого имения при селе Большая Алешня. Он - первый и последний Почётный Попечитель Ряжской мужской гимназии, в которой учились все перечисленные гимназисты. А.С. Ермолову и его имению «при с. Большая Алешня» далее будет посвящено несколько глав.
Остаётся привести один из эпизодов повести И. Макарова «Казачий хутор», связанный с мельницей. Небольшая предыстория: состоятельный крестьянин и мельник Алёша Руль лишился мельницы. Новая советская власть устанавливает на ней новый - «шведский» двигатель. В село Казачий хутор прибывают заведующий Николай Яковлевич и «очень красивый машинист Сергей Котлов», составившие «новую мельничную администрацию». Но «заведующий» Николай Яковлевич - скрытый враг советской власти: он высыпает на гладкий металлический мельничный цилиндр «двигателя» наждак:
«Машинист (Сергей Котлов - авт.) сидел около двигателя на корточках в сизом удушливом дыму и сосредоточенно вслушивался в62
тяжёлое шастанье машины. Заметив Егора (инвалида Егора Гусенкова - авт.), он выпрямился и сурово промолвил, кивнув на двигатель.
- Доигрались, слышишь?..
Егор, однако, не улавливал в мощном грохоте двигателя новые, разнобойные, то глухие, то звенящие звуки. Последние дни он приметил только, что в машинном отделении стало скопляться много удушливого дыма, и подумал, что попалась плохая нефть. Теперь ему показалось, что машина делает тяжёлые одышки.
- А что, Сергей Афанасьевич?.. - насторожённо спросил он.
- Цилиндр - не к черту, вот что. Вся рабочая поверхность стёрлась! - отрубил машинист Сергей».
Как же поступят литературные «Егор Гусенков» и «очень красивый машинист Сергей Котлов»? Заведующий общественной мельницей и «скрытый враг» советской власти - Николай Яковлевич, пропадёт на охоте. 4
-------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
1 ГАРО, ф. 150, оп. 10, д. 441, л. 4 (об.), 11, 12.
2 ГАРО, ф. 150, оп. 10, д. 448, л. 24, 29, 38.
3 ГАРО, ф. 150, оп. 10, д. 448, л. 18.
4 И. Макаров, Чёрная шаль. - М. Московский рабочий, 1970, с. 307.
Глава восьмая
1897 ГОД: НЕДОРОД
В РЯЗАНСКОЙ ГУБЕРНИИ.
ГУБЕРНСКОЕ ЧРЕЗВЫЧАЙНОЕ
СОВЕЩАНИЕ
ПО ПРОДОВОЛЬСТВЕННОЙ ЧАСТИ
Существует статистика: раз в пять-шесть лет на территории Рязанской губернии случается засушливое лето. И 1897 год был крайне неблагоприятным для губернии, особенно для её южных уездов: сильнейшая засуха губила урожай и грозила голодом большинству крестьян, а землевладельцам - разорением. По этому важнейшему вопросу в г. Рязани 18 октября (по ст. ст.) 1897 года созывается чрезвычайное совещание «по продовольственной части»: «Г. Министр Внутренних Дел» России разрешил губернаторам пострадавших гу-
63
берний созвать такое особое, «по примеру 1891 - 1892 гг.», «по продовольственной части совещание».
К этому времени по Рязанской губернии были разосланы телеграммы и письма земским начальникам всех уездных управ, кроме Зарайской и Спасской (последних «недород» коснулся мало - авт.), и всем уездным податным инспекторам. В Раненбургском уезде такой вызов получил Пётр Васильевич Сперанский, в Ряжском - Аполлон
Васильевич Еропкин, в Егорьевском - князь Леонид Николаевич Волконский, в Спасском - Александр Васильевич Яблонев. Князю Н.С. Волконскому была отправлена телеграмма на станцию Зимарово. Приглашение получили, также, и М. И. Слезкин, А. В. Селиванов, А. Д. Повалишин, Л. М. Мичурин. В архивном деле сохранилось ответное письмо Л. М. Мичурина рязанскому губернатору Н. Брянчанинову, в котором он сообщает, «что крайняя необходимость заставляет меня ехать в Москву (для операции на глаз - авт.), но он лишнего дня не пробудет там, т.к. сам желал бы участвовать в этом совещании».1
Из Журнала особого и чрезвычайного совещания октября 1897 года становится понятно, что особенно пострадали от засухи Раненбургский, Данковский, Скопинский, Ряжский, Сапожковский, Пронский и Михайловский уезды. Их жители не в состоянии были выплатить государству текущие платежи и «недоимки» в 1897 году. В Раненбургском уезде - полный неурожай: нет его ни с озимых, ни с яровых полей. Податным инспектором в нём значится Пётр Васильевич Сперанский, и местное уездное совещание, на котором он присутствовал, (такие совещания прошли сначала в уездах губернии - авт.) «…признало необходимым освободить от уплаты повинностей все общества, у которых урожай ниже 7 копен, за исключением только некоторых состоятельных обществ Салтыковской волости». Уездное продовольственное совещание констатировало, что «… хотя населе-
ние Раненбургского уезда и несколько зажиточнее населения соседних уездов, но всё-таки урожай в нём в нынешнем году так плох, что его, по отношению к податным льготам, следует приравнять к другим южным уездам губернии». По урожаю ржи Раненбургский уезд занял в этот год 11-е место, по урожаю овса - 6-е.
Податный инспектор Ряжского уезда Аполлон Васильевич Еропкин составил для губернского начальства даже сводную таблицу экономического положения «своих» крестьян, из которой видно, что только две волости его уезда - Княжевская и Покровская - могли
64
выплатить 100% платежей. В 1897 году в Ряжском уезде значилось семнадцать волостей, но только две из них собрали в 1897 году приличный урожай. По сводной таблице Аполлона Васильевича Еропкина три волости уезда (Подвисловская, Пустотинская и Ухоловская)
могли выплатить 75% платежей; две (Кораблинская, Фофановская) - до 50%, а остальные - только 10%. Ряжский уезд в этот год по урожаю ржи находился на 6-м месте по Рязанской губернии, овса - на 5-м: чуть выше Раненбургского уезда. 2
Пронское уездное совещание сообщило губернскому начальству в Рязань, что зерна нет ни на продовольствие, ни на семена: нечем кормить скот и его сейчас срочно сбывают за бесценок.
В Зарайском уезде (входил в Рязанскую губернию - авт.) положение ухудшили начавшиеся пожары. Обсудив такие неутешительные сведения из уездов, Рязанское особое продовольственное совещание решило срочно ходатайствовать перед министерством внутренних дел Российской империи о ряде льгот. В частности, решено было просить о приостановлении взыскания недоимок и платежей Рязанской
губернии государству за 1897 год «впредь до урожая 1898г.», и сейчас же, начать выдачу ссуд сельским обществам на покупку семян. А также, разрешить выделеление из средств губернии «теперь же овса до 200 тыс. рублей» крестьянам. Чрезвычайное совещание постановило также, просить министерство о предоставлении особого,
льготного тарифа для провоза «хлебов и кормовых средств» по железным дорогам и об «открытии кредита из государственных средств для закупки хлеба в целях продажи его по заготовительной цене». В Журнале этого чрезвычайного совещания по продовольственной
части встретится и следующая фраза: «…касаясь преимущественно владельческих земель, на которых урожайность всегда несколько выше, чем на крестьянских…».
Но несмотря на это преимущество, землевладельцы южных уездов Рязанской губернии, наряду с крестьянами, также, пострадали от засухи. Многие из них в очередной раз обратятся за новыми ссудами в дворянские земельные банки. Заложит своё имение при селе Зимарово Раненбургского уезда князь Николай Сергеевич Волконский «на
срок 66 лет и 6 мес.», прося у банка ссуду в 40. 000 рублей (с 1898г. - авт.). Заложит ряжское имение Благодатное, при селе Кипчакове с деревнями Глининка, Хомутская и Прянки сам Великий князь Пётр Николаевич Романов; он просит у банка, в связи с «недородом», ссу-
65
ду в 60. 000 рублей «на 66 лет и 6 мес.». Отдаст в заклад своё рязанское имение «при с. Богородицком Салтыки тож» и княгиня Елизавета Эсперовна Трубецкая.3
----------------------------------------------------------------------------------------------------------------
1 ГАРО, ф. 5, оп.2, д. 2126, л. 4.
2 ГАРО, ф. 5, оп.2, д. 2126, л. 6, 9 (об.) - 12.
3 ГАРО, ф. 150, оп. 9, д. 299 (А), л. 58.
Глава девятая
ТРЕТЬЕ ЗАКЛАДЫВАНИЕ ИМЕНИЯ
Е.Э. ТРУБЕЦКОЙ «ПРИ СЕЛЕ
БОГОРОДИЦКОМ С ДЕРЕВНЯМИ
КОНСТАНТИНОВСКОЙ
И АННИНСКОЙ…» (1896 - 1897 годы)
По архивным документам интересно проследить становление рязанского имения княгини Елизаветы Эсперовны Трубецкой. На момент вступления её в наследство (1878 г. - авт.) в нём имелось из «живого инвентаря» только «две лошади и корова, стоющие 200 рублей», да и то принадлежащие арендатору - скопинскому купцу Брежневу.
«Мёртвого инвентаря» вообще не было. Восемнадцать лет спустя, в 1896 году, когда имение закладывается, видимо, в третий раз, в нём есть: «1 каменный одноэтажный дом, крытый железом; скотный двор, тоже каменный, крытый железом»; «внутри имения деревянная изба и при ней деревянная же рига, крытые соломой и колодезь, и там же
и пруд для водяной станции…». Сама же «водяная станция» оценивается на 1896 год в 500 рублей. Но совершенно очевидно, что основной ценностью имения «при с. Богородицком Салтыки тож» княгини Е.Э. Трубецкой, по-прежнему остаются чернозёмные земли.
В октябре 1896 года в имении княгини «при селе Богородицком с деревнями Константиновской и Аннинской» - 1. 844 десятин 2. 390 саженей земли. «Из 1. 844 десятин земли в настоящее время сдаётся в краткосрочную аренду 1. 730 дес., а остальное количество обрабатывается наймом за счёт владелицы». 1 На самом деле, чернозёмной земли у княгини больше - 1. 863 десятин 2. 230 саженей: прибавле-
66
ние идёт за счёт высыхающих болотцев, по-местному, «озерков» или «озерочков». То есть с течением времени количество земли в рязанском имении Е.Э. Трубецкой увеличивается. На 1896 год в имении «при селе Богородицком с деревнями Константиновской и Аннинской» числятся «постройки» и «на усадьбе», и «на хуторе». «На
усадьбе»: контора или «помещение приказчика» - кирпичная, под железной крышей; в ней две голландских печи плюс подвал. Кухня - кирпичная, под железной крышей: в ней русская печь, плита плюс «помещение для продуктов». Есть амбар, конюшня, «навес», забор и ворота - все кирпичные, под железными крышами. «На хуторе»:
изба с сенями и амбар (деревянные, с соломенными крышами), сарай «плетневой» с соломенной крышей плюс «рига на быках» - «плетневая», также, с соломенной крышей. Перечисленные постройки в 1896 году застрахованы в Санкт - Петербургской кампании «Надежда» в 3.000 рублей сроком на один год.
По словам оценщика Дворянского Земельного банка Валериана Павловича Секерина, доход княгини Е. Э. Трубецкой от «богородицко-салтыковского» имения «погодно растёт» и составляет к 1897 году около 15. 000 рублей в год (14. 938 руб. - авт.). Доход приносят: сдача земли в аренду под яровые и озимые, сенокосы (более 600 рублей ежегодно)
и «водяная станция». И по словам того же В. П. Секерина, рязанское имение княгини Е. Э. Трубецкой, кроме земли, не располагает другими «источниками дохода». «Чистый» же доход Елизаветы Эсперовны к 1897 году составляет 12. 538 рублей 47 копеек, при этом само имение оценивается банком в 212. 863 рубля! 2
Доход доходом, но …
В 1896 году на рязанском имении Е.Э. Трубецкой, помимо капитального долга С. - Петербургско - Тульскому банку в 165. 600 рублей (с 1893 г. - авт.), вроде бы выплаченного (!), числятся и текущие «недоимки»: государственный поземельный налог, земский уездный сбор и т.д. И сумма «недоимок» - снова велика. В том же 1896 году основное доверенное лицо княгини Трубецкой - её сын князь Александр Петрович Трубецкой («доверитель» с 1891 г. - авт.), а «передоверенное» лицо - мещанин Иван Аммосович Павлов, которому уже сам Александр Петрович «передоверил» свою доверенность на управление имением
матери в 1891 году. В декабре следующего, 1897 года, «передоверенному» доверителю Ивану Аммосовичу Павлову выдают неожиданную справку, по которой вся земля княгини, оказывается, не в одном участ-
67
ке, а в двух - «это видно из сообщения Раненбургского Уездного Полицейского Управления от 10 декабря 1897 года…». Это кажется по меньшей мере странным, ведь ещё в залоговых документах княгини 1892 - 1893 гг. ясно говорится, что земельное владение «при с. Богоро-
дицком Салтыки тож» - в трёх участках.
Читатель знает, что в Рязанской губернии 1897 год - особенно убыточный, чему причина - почти повсеместная засуха. В связи с «недородом» княгиня Е.Э. Трубецкая, как и многие землевладельцы Рязанской губернии, закладывает своё «рязанское» имение в Рязанском отделении Государственного Дворянского Земельного банка, сроком на 66
лет и 6 месяцев. В закладных документах (октябрь 1896 г.) встречается расширенная информация о владении княгини. В них указывается, что имение «приобретено владелицею Трубецкою от князей Эспера Александровича и Анны Григорьевны Белосельских-Белозерских по праву наследства, а затем по разделу с другими сонаследниками, совершенному С.-Петербургским нотариусом Есиповым 9 апр. 1869 г. и утвержденному старшим нотариусом С.-Петербургского Окружного суда 18 дек. 1869 года, каковым имением, она, княгиня Трубецкая, и введена во владение 18 июля 1878 года». 3 То есть «во владение» имением «при селе Богородицком Салтыки тож», Елизавета Эсперовна вступает только спустя девять лет после получения наследства.
На момент третьего закладывания имения Е.Э. Трубецкой (1896 - 1897 гг.), называющегося иногда в бумагах - «при селе Богородицком с деревнями
Константиновской и Аннинской», в имении числится 1.844 дес. 2. 230 саж. земли. Под это количество чернозёмной земли Рязанское отделение Дворянского Земельного банка и выделяет княгине ссуду в размере 171. 400 рублей. Почти вся денежная ссуда пойдёт
на погашение долга С.-Петербургско-Тульскому Поземельному банку. «Остаток» средств переводится лично сыну - доверителю в г. Варнавин Костромской губернии. Любопытная деталь: в 1897 году Александр Петрович страхует постройки рязанского имения матери почему-то не в 3.000 рублей, а в 1.700, гораздо дешевле, чем годом ранее.4 Под стра-
ховыми документами Рязанского отделения Дворянского Земельного банка уже 1898 года стоит подпись: «За управляющего - Член Совета - Рюминъ».
В неурожайном 1897 году землевладелица Е.Э. Трубецкая, по-прежнему, сдаёт почти всю свою землю в краткосрочную аренду местным крестьянам. Но, примерно, 100 десятин она оставляет для «соб-
68
ственной экономии»: они обрабатываются «наймом за счёт владелицы». В «собственной экономии» значатся: «Усадебной земли 18 дес. 2.300 саж., из коих 3 десят. под огородом, остальные под постройками, базарною площадью и выгоном и кроме того, 6 дес. 1 800 саж. под хутором». Получаемые с огорода овощи, «частью служат продовольствием для
служащих и частью продаются, причем получается чистого дохода в год до 60 руб.5 В 1897 - 1898 годы в рязанском имении княгини Е.Э. Трубецкой есть и администрация. Она состоит из приказчика, получающего годовое жалование в 360 рублей, сторожа на хуторе - 48 рублей, и объездчика на лето - 60 рублей. Годовое жалование в 80 рублей получает и
«годовой рабочий, убирающий скот», и «кухарка» - 48 рублей.6
Архивные документы свидетельствуют, что «живой инвентарь», в том числе и лошади, не интересуют Елизавету Эсперовну. Но в «собственных экономиях» Раненбургского и Ряжского уездов Рязанской губернии тех лет, многие землевладельцы разводят породистых лошадей. Так, у помещика Н.И. Кириллова, в имении «при сельце Булавках, Ренево - Ра-
нево тож» Раненбургского уезда, значится «рысистый конный завод» в составе «22 маток и одного производителя и 16 шт. молодёжи».7 Лошади значатся и у княгини Н. В. Каминской, по второму мужу - Оболенской, в имении Воскресенское, того же Раненбургского уезда. Надежда Вениаминовна - соседка Николая Ивановича Кириллова. У княгини-соседки
Н.В. Каминской (Оболенской) - 52 лошади: 35 «рабочих» (из них 16 маток), «разъездных» - 6, жеребят - 10. Есть и коровы: 35 голов. А среди «мёртвого инвентаря» числятся: веялка конная, молотилка 4-х конная, сортировка, сеялка - по 1-й штуке; 6 плугов, 10 сох, одни конные грабли «Тигр» и т. д.; такое обилие сельскохозяйственной техники встречается
не у многих землевладельцев. 8 Лошади имеются (15 голов) и у Сергея Петровича Внукова «при селе Княжем с пустошами Крутой и Поляны и при деревне Божьи воды и Жаркой» Ряжского уезда.9
Валериан Павлович Секерин, оценщик Дворянского Земельного банка 1897 года, даст и небольшое разъяснение по имению при селе Богородицком с деревнями Константиновской и Аннинской княгини Е. Э. Трубецкой: «Имение это в 1880 году было сдано в долгосрочную аренду на 12 лет, случайно, против воли владелицы, сравнительно с
существовавшей в то время за дешевую цену, а по окончании, 3 года тому назад, срока этой аренды, за неимением хозяйственных построек, а также живого и мертвого инвентаря, владелица вынуждена была подчиниться арендной плате, которую дали ей ниже средней в данной69
местности крестьяне, хотя и сильно нуждавшиеся в земле, чему способствовала также и дешевизна хлеба за последние годы…». Тогда, «3 года назад» (т.е. примерно, 1893 - 1894г. г. - авт.) крестьяне готовы были уплатить «за усадебный и мельничный участки» Елизаветы Эсперовны Трубецкой от 150 до 200 рублей за десятину. Возможно,
именно дешевизна земель княгини и позволяла многочисленным родственникам будущего писателя - Макаровым и Коньковым также, как и другим салтыковцам, арендовать у неё землю, правда, краткосрочно. По словам того же оценщика банка В.П. Секерина, «долгосрочных арендований земли у княгини Трубецкой в настоящее время нет».
Но кто же они - новые прямые арендаторы чернозёмных земель княгини Трубецкой? В архивных делах сохранились их списки 1895 - 1897 годов. Так, в 1895-м, ещё до недорода, основным арендатором, попрежнему остаётся скопинский купец Брежнев: он арендует у княгини 157 десятин земли, тогда, как остальные арендаторы - не более десяти. Всего же у Елизаветы Эсперовны Трубецкой - 163 арендатора. В их числе значатся и «сельские общества», и «товарищества», и отдельные крестьяне; есть и представители других сословий. Среди арендаторов - «товариществ» - «Товарищество кр. д. Аннинской», «Товарищество кр. д. Константиновки», «Товарищество кр. с. Салтыков Хохловской
сотни», «Товарищество кр. с. Салтыков Зареченской сотни», «Товарищество кр. с. Салтыков Скуратовской сотни»… Значатся в списках арендаторов и Степан Абрамов с. Журавинки, и капитан Фед. Жлуткин, и священник села Лебяжье - «Иоанн Сер (неразб.) …вский» плюс ещё два священника: А.В. Грацианский и «Свящ. Влад. Ал. Сергиевский». 10
Именно Владимир Алексеевич Сергиевский провёл в октябре 1900 года обряд крещения младенца Иоанна - будущего писателя И.И. Макарова, в салтыковской церкви Смоленской Пресвятой Богородицы.
Как правило, все перечисленные арендуют всего по несколько десятин земли княгини (6, 5, 3, 2, 1 ½ - авт.) под озимые или яровые посевы. Среди них есть и дед писателя, Иван Григорьевич Макаров. Но в тех же 1895 - 1897 годах арендаторы княгини - не только салтыковцы: «Почти вся пахотная земля сдается в аренду погодно крестьянам разных се-
лений Раненбургского уезда: Лопатка, Шереметева, …неразб. (авт.), Лебяжья, Кузьминки, Тютчева, Салтыков, Аненки, Константиновки и Аннинской и Ряжского уезда села Журавинки…», а также, «приказчику, купившему у арендатора Брежнева его хутор, построенный на земле владелицы и в настоящее время живущему на нем».
70
Но как впоследствии, в ходе революций 1917 года, распорядятся с
отобранной у князей землёю крестьяне из произведений писателя Ма-
карова? Например, главная героиня «Чёрной шали» Прасковья Горяно-
ва, возглавившая местный комитет бедноты?
Продолжение следует - страницы 71-85.