Богатырская земля или малая родина писателя Ивана Макарова. Страницы 53 - 61.
Опубликованные страницы: 1-15, 15-24, 25-34, 35-43, 44-52.
Глава шестая
«ВОДЯНАЯ СТАНЦИЯ»
И «БАЗАРНАЯ ПЛОЩАДЬ»
КНЯГИНИ Е.Э. ТРУБЕЦКОЙ.
«БАЗАРНАЯ ПЛОЩАДЬ» М.А. АВИЛОВОЙ
«- И когда стали те отростки взрослыми вётлами, приспустили к воде ветви, то сплели из них русалки себе качели. И качаются каждую ночь, а то поют у тех вётел свои водяные песни. И подкрался
52
однажды к тем качелям мельник, подкараулил водяных лихоманок, да и сорвал у одной с головы гребень. А гребень тот он прибил на пороге мельницы и положил на него две подковы. И чешет этим гребнем счастье своё мужик, словно золото из воды. И с тех пор все водяницы за гребень выкуп ему дают - счастье».
Так переиначит текст писателя Ивана Ивановича Макарова московский журналист и литературовед Маргарита Смирнова.1 Сам же двадцатидевятилетний писатель в первом своём романе «Стальные рёбра» (1929г.) напишет так: «Уж вётлами стали посаженные отростки. И на их приспущенных ветвях ночами, по уверению анюткинских баб, качались, изнывая холодной водяной страстью, русалки. И будто сам Григорий, подкараулив водяных лихоманок, украл у одной гребень, а гребень тот - ой, лихи бабы на язык! - прибил он на пороге мельницы, а на него две подковы наложил. И чешет будто этим гребнем счастье свое Григорий, словно золото из воды, и будто все водяницы за гребень выкуп ему дают - счастье».
Счастье … Снова «счастье»!
В те давние времена «водяные станции» - мельницы были необходимы и крестьянам, и землевладельцам. Собранное с полей зерно нужно было смолоть, чтобы использовать в хозяйстве или продать. Сами же «водяные станции» строились на реках и, как правило, на
окраинах сёл. Вероятно, отсюда истоки многочисленных легенд, верований и суеверий, и не только в литературных произведениях писателя Макарова. Уже говорилось, что мельница упоминается практически в каждом его произведении. В романе «Стальные рёбра»,
крестьяне уже двадцатого века, с поправкой на время, перестроят «водяную станцию» в общественную электростанцию. Но прежде, главный герой романа Филипп Гуртов, задумавший эту «перестройку» и уже собравший с крестьян деньги, размышляет минуту о своей, собственной мельнице:
«Встаёт на минуту мысль об ином. Ну, пусть подозревают его в кулачестве… Но это ведь ерунда… Этому ведь не бывать … Всё это лишь, так себе, временно поинтересоваться только… Вода в колёсах хлещет, шумит… слушать приятно ночью. Очередь помольщиков… Шайку за помол получать - интересно… рукой тёплой муку при-
давить - в глаза полыхнёт, точно пламя. Приятно. Даже как-то за-
видно, когда лохматый Бобик нажрётся муки и, сытый и довольный,
растянется в углу».2
53
И ещё один отрывок из «макаровских» «Стальных рёбер»: строительство-превращение водяной мельницы в общественную электростанцию деревни Анюткино:
«Куркину как-то иначе представлялось новое строительство в деревне: непременно сверкающим, шумным потоком; представился вдруг плакат и ожил во вспыхнувших мыслях музыкальным говором топоров, каскадом брызг золотой щепы, высоченным зданием, унизанным гибкими лесами и с румяным стягом наверху, на шпиле. Куркин нахмурился, и ему ясно представилось, как стяг этот реял, щёлал по ветру, ровно наделял ветер пощёчинами. Он открыл глаза, и при виде галошной серой массы мужиков, это видение сразу погасло»… Но «глядя на деда, Куркин и сам заярчел, словно понял, наконец, что в этих тесных потугах, в горячем сдержанном дыхании, в острой
расчётливости Филиппа и во враждебном визге Егозы рождается новая деревня».3
«Стальные рёбра» начали рождаться в Сибирском крае, где партслужащий И. И. Макаров находился в длительном «отпуске» или в служебной командировке. Почему-то вскоре после рождения сына Января в декабре 1925 года, он временно покинет место заведующего Рязанским губернским профессиональным образованием (Губпрофобр) в системе ГубОНО и появится в профобре Сибирского края. Центром его был город Красноярск. Знаменитые красноярские Столбы - скалы, на которых юноша-смельчак выведет слово «СВОБОДА», станут впоследствии местом действия его рассказа 1930 года, с таким же названием. Зафиксированы две поездки будущего писателя. К весне 1927 года И. И. Макаров вернётся в Рязань и вскоре назначается заведующим, то есть директором Рязанского землеустроительного техникума. Во время службы в техникуме он продолжит работу и над будущим романом. Его ближайшие товарищи удивлялись, как Иван Иванович это всё совмещает! Объяснением может служить высказывание самого начинающего писателя: «работаю, как окаянный»! Рязанское название будущего романа «Стальные рёбра» - «На пути»: именно так он назван во фрагменте, опубликованном в губернской газете «Рабочий клич». Сам Макаров обозначит место и дату оконча-
ния романа: «г. Красноярск - г. Рязань». 1929 г.»4
Водяные или ветряные мельницы встречаются не только в первом и самом известном романе писателя Макарова. Встречаются они и в повести «Казачий хутор», также, одной из первых ... Писатель-рязанец
54
создавал эту повесть уже в Москве, но она целиком написана на рязанском, салтыковском материале. В одной из глав повести - «Душевное присутствие», «ветряная мельница» - это уже «водоподъёмная вышка для полива»! Её придумают и соорудят сельские умельцы: кузнец Петран и юноша-изобретатель по прозвищу Мишка Скворец, чтобы спасти общий урожай на общественном поле.
Есть трагический эпизод, связанный с мельницей, и в романе Макарова «Чёрная шаль». Это эпизод расправы разгневанных крестьян со Стёпкой Попойниковым. Односельчане решили, что Стёпка поджёг общественные хлеба. Разъярённая толпа «поволокла (его - авт.) к ветрянке, а по дороге из оборванных вожжей уж петлю сделали. Поставили парня у крыла, петлю привязали. Гришка Мухин хлопочет, чтоб не сорвалось, мёртвым узлом к поперечине прихлестнул. Отошли мельницу на ветер заводить, пускать, тут и случилось смешное. Только, конечно, говорится, что смешное, потому только смешное, что вдруг заржали все, заржали потому, что вдруг увидели, что синие тяжбинные портки до самых колен намокли и почернели. Смешное, пожалуй, ещё и потому, что чуть было не изменилась поэтому Стёпкина судьба».5 Но растерзали Стёпку …
Читатель, фамилия Попонников, а не Попойников, встречается среди крестьян-арендаторов рязанских земель княгини Елизаветы Эспе-ровны Трубецкой. В 1895 году это Семён Ег. Попонников, он арендует две десятины земли под озимые хлеба, а в следующем, в 1896-м, Лука Попонников берёт в аренду по одной десятине земли княгини: под озимые и яровые.6
Конечно, арендная плата крестьян за чернозёмную землю являлась для Елизаветы Эсперовны Трубецкой основным источником дохода от рязанского имения. Но среди «оброчных» и «доходных» статей её имения «при с. Богородицком Салтыки тож» за 1897 год значатся и «водяная станция», и «базарная площадь». Но не всегда они приносят
денежный доход княгине: «водяная мельница на реке Хупта в настоящее время снесена водою и дохода не приносит, равно не приносит доход и базарная площадь». Базарная площадь приносит постоянный доход Марии Александровне Авиловой, в девичестве Ляпуновой - владелице близкого к рязанскому имению княгини Е.Э. Трубецкой,
имения «при с. Новом Бокине, Ляпуново тож» Козьмодемьяновской волости Ряжского уезда.
Отцом Марии Александровны, по мужу Авиловой, был штабс -
55
капитан и Кавалер Александр Петров Ляпунов. В 1887 году девица Мария Александровна венчалась первым браком с поручиком Лейб - гвардии Атаманского полка Александром Алексеевичем Авиловым. Много позднее, когда Александр Александрович умер, и Мария Александровна стала уже «Вдовою Войскового Старшины», она заключает договор об аренде «ярмарочной площади» в селе Бокине, которая располагалась «около главной усадьбы… мерою в 12 дес. 2.160 саж., на которых происходит два раза в год Бокинская ярмарка…». Сохранились и описание этой «ярмарочной» площади, и текст договора её
аренды. По тексту договора, заключённого в сентябре 1911 года Марией Александровной Авиловой с раненбургским мещанином Фёдором Никитичем Абрамовым, арендатор «мог учинять» в течении пяти или шести лет (в разных источниках по-разному - авт.) «всякого рода торговлю, дозволенную законом, в т. ч. чайную и пивную». Арендная плата составляла 1.300 рублей в год.
В описании «бокинской» площади говорится: «…ярмарочную площадь, обрытую канавой, а при ней торговый перекрёсток между крестьянскими усадьбами, … где бывают еженедельные базары и ежемесячно, на масленице большой базар, для сборов с разных лавок, балаганов, трактиров и привозимых на ярмарку разных товаров и продуктов». Примечательно, что раненбургский мещанин Фёдор Никитич Абрамов исправно платил Марии Александровне оговоренные договором деньги, вплоть до июня 1916 года. Примечательно и то, эта «ярмарочная площадь» в селе Бокино, оценивалась в 13. 339 рублей (в 1913г. - авт.); это практически весь средний годовой доход княгини Е.Э. Трубецкой от имения «при с. Богородицком Салтыки тож».7
Вернёмся к Ново - Бокинскому имению М. А. Авиловой, располагавшемуся в Ряжском уезде Рязанской губернии. Такое ощущение, что в этом имении доход приносило абсолютно всё. В том числе и «…стадо рогатого скота… из 98 голов симментальской породы. Доход из стада извлекается путем продажи сливочного масла в г. Рязань, в
лавку общества потребителей, бракованных коров и валухов под их откорм на убой, а равно молодых бычков и изредка телочек на племя». Во владении Марии Александровны значилось и «5 дес. потных лощинных покосов, расположенных в лощине «Барановка». По берегам сенокосной лощины Барановка находилось и до десятины редкого дуба в возрасте 25-30 лет. К 1914 году М. А. Авилова поделила своё имение на четыре части: себе и трём замужним дочерям: Анне Алек-
56
сандровне Волковой, Татьяне Александровне Селивановой и Марии Александровне Кормилицыной. Эти «части» имеют похожие адреса: «Ст. Верда», имение Тресвятское и Новобокино» М. А. Кормилицыной; «Ст. Верда», имение Новобокино А. А. Волковой; «Ст. Верда», имение Любаво» Т. А. Селивановой.
Любопытно, что одна из дочерей Марии Александровны Авиловой - Анна Александровна, по мужу Волкова, проживала в г. Ряжске, на Аптекарской улице, в собственном доме. Один из её рязанских адресов - Рязань, в Астраханской части, в доме Селивановой. Адрес другой её дочери - Марии Александровны Кормилицыной (на 1917 год - авт.) - г. Москва, Тверской бульвар. В июле 1917 года в имении Анны Александровны Волковой произошёл пожар: сгорел дом и землевладелица Анна Александровна получает за него «пожарное вознаграждение» в 100 рублей. Пожаров же в имениях её сестёр в том же 1917 году не случалось, но зафиксирован захват местными крестьянами «живого» и «мертвого инвентаря», а также, урожая яблок, сена, неуплата арендных денег за землю и её присвоение. В связи с этим и Мария Александровна Кормилицына, и Анна Александровна Волкова - обе (!) напишут прошение в Дворянский Земельный банк спросьбой «рассрочить» текущие платежи 1917 года.
Судьба неоднократно сводила писателя Ивана Макарова с людьми, живущими на «авиловских» землях. Крестьянин села Бычково Телятниковской волости Сапожковского уезда Рязанской губернии Николай Васильевич Саморуков, жил в селе Старо - Бокино в 1914 году. Его сын Сергей Саморуков в том же 1914-м, успешно сдаст вступительные экзамены в Ряжскую мужскую гимназию. Метрическое свиде-тельство гимназиста Сергея Николаевича Саморукова выдано «причтом» села Тресвятского. 8 На тот момент, будущий писатель Иван Макаров - гимназист третьего класса Ряжской мужской гимназии.
Судьба сводила Ивана Макарова и с крестьянами Абрамовыми. Среди постоянных арендаторов «богородицко-салтыковских» земель (1895 - 1897 г.г.), значится Степан Абрамов из села Журавинки ... Елена Петровна Абрамова, проживающая в 1911 году в г. Ряжске, служила в этом городе учительницей начальных училищ. А с гимназистами
Алексеем и Дмитрием Абрамовыми будущий писатель учился одновременно в Ряжской мужской гимназии; при этом, Дмитрий Абрамов являлся одноклассником Ивана Макарова. Несколько слов о нём …
Крестьянин села Борец Борецкой волости Сапожковского уезда
57
Рязанской губернии Михаил Павлович Абрамов в 1912 году написал прошение на имя директора Ряжской мужской гимназии о принятии сына Дмитрия в 1-й класс. Читатель помнит, что будущий писатель поступит в неё в том же, 1912 году. До гимназии сын «крестьянина села Борца» Дмитрий Абрамов обучался в Борецком министерском
начальном училище и вступительные испытания выдержал очень хорошо: у него даже за диктант - пятерка. Дмитрий Абрамов станет одноклассником будущего писателя, правда ненадолго. В январе 1914-го, его отец - Михаил Павлович Абрамов служит старшим рабочим Ряжского № 2 казённого винного склада, при этом владеет
½ десятинами надельной земли, которую сдаёт в аренду. На какое-то время Абрамов-отец даже переведёт сына Дмитрия в Москву, в московскую гимназию № 11, но затем вернёт снова в Ряжск: идёт империалистическая война. Недолгий одноклассник будущего писателя Дмитрий Абрамов станет одним из первых комсомольцев и коммуни-
стов г. Ряжска. В 1921 году его «перебрасывают» из Ряжского уездного комитета партии (укомпарт) на работу в Ряжский уездный комитет союза молодежи (укоммол). В другом документе Дмитрия назовут - «представитель всеобуча». Читатель видит, что оба одноклассника-гимназиста активно участвовали в строительстве новой советской
жизни в Рязанской губернии; в том числе и в Ряжском уезде. 9
Осенью 1918 года многие сельские начальные школы Рязанской губернии стали работать и в «реквизированных» зданиях, то есть отнятых у землевладельцев. В Ряжском уезде, наряду со своим «собственным» зданием, заняла «реквизированное» и Тресвятская Трудовая школа. Её адрес: село Тресвятское, Козьмо - Демьяновская волость п.о. Ляпуново. В селе Тресвятском, по данным И.Ж. Рындина, были крещены две дочери Марии Александровны Авиловой: Татьяна и Анна.10
Но поздним декабрём того же 1918-го, не только в селе Тресвятском, но и в селе Ново - Бокино открылась Ново - Бокинская школа 2 ступени. Её открытие задержалось «…вследствие ремонта здания, бывшего разгромленного помещичьего дома». «Разгромленный помещичий дом» мог принадлежать Марии Александровне Авиловой.
В этой школе на 1918 - 1919 учебный год значится довольно много учеников - 48, но произойдёт длительный перерыв в занятиях (с 20 февраля по 5 мая 1919 года) из-за «эпидемии тифа, испанки и оспы». Председатель школьного совета Ново - Бокинской школы 2 ступени,
58
учитель Бриккер Алексей Иванович, а также, два учителя, работающие вместе с ним - Троцевич Александр Данилович и Красильников Михаил Яковлевич, имели университетское образование.
В том же 1918 - 1919 учебныом году в селе Старо - Бокино (почтовое отделение Ляпуново), значится и начальная школа - школа 1 ступени. В ней - 106 учеников на трёх отделениях-классах. В Старо - Бокинской школе 1 ступени служат две молоденьких учительницы: двадцатидвухлетняя Чижова Мария Ивановна и двадцатилетняя Орлова
Ольга Васильевна: обе окончили Рязанское епархиальное женское
училище.11
Можно добавить и следующую параллель. В Ряжской мужской гимназии классом выше будущего писателя учился гимназист Николай Тресвятский. Николай Александрович Тресвятский окончит, как и будущий писатель, семь классов: с осени 1918 года среднее гим-
назическое образование станет семилетним, и с той же осени, Николай Тресвятский значится «народным учителем» в Новодеревенской школе 1-й ступени Богородицкой волости Ряжского уезда Рязанской губернии. Ему 18 лет, он - холост. В начальной школе, где он станет учительствовать, три класса-отделения, на которых всего девятнадцать учеников (15 мальчиков и 4 девочки). Занятия в Новодеревенской школе начались позже обычного, в ноябре 1918 года, так как «не было подготовлено здание», и закончились, также, ранее: «вследствие непосещения большинством учеников школы весной». Разумеется, учебный план не был выполнен. Но в Новодеревенской школе 1 ступени имелась на 1918 - 1919 учебный год «картонажная мастерская»; ведь «переплётная мастерская» имелась в Ряжской мужской гимназии, которую только что окончил гимназист Николай Александрович Тресвятский.12
-------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
1 И. Макаров. Чёрная шаль. - М. Московский рабочий. 1970, с. 17.
2 А. Низовцев. Путь Ивана Макарова. - Журнал Земля советская, 1931, № 3, с. 116.
3 М. Шишкевич. - Журнал «Земля Советская». 1930, № 2, с. 228.
4 И. Макаров. Стальные рёбра. - М. ГИЗ, 1936.
5 И. Макаров. Чёрная шаль. - М. Московский рабочий, 1970, с. 123.
6 ГАРО, ф, 150, оп. 9, д. 299 (А), л. 13 - 20.
7 ГАРО, ф, 150, оп. 9, д. 299 (А), л. 30.
8 ГАРО, ф. 937, оп. 5, д.17, л. 115.
9 О.В. Сидорова (Ершова). Малая родина писателя Ивана Макарова - село Богородицкое
Салтыки тож… Материалы 11-х краеведческих чтений памяти В.И. Гаретовского. -
Рязань, 2016; ГАРО, ф. 937, оп. 5, д. 18, л. 6 а; ф. П. - 531, оп. 1, д. 13(А).
59
10 И.Ж. Рындин. Авиловы. Сайт История и культура Рязанского края.
11 ГАРО, ф. Р. - 132, оп. 1, д. 196, л. 53, 53 (об.).
12 О.В. Сидорова (Ершова). Первые выпускники Ряжской мужской гимназии (1918 г.). и писатель Иван Макаров... Краеведческие чтения памяти В.И. Гаретовского. - Рязань, 2020.
Глава седьмая
СНОВа О МЕЛЬНИЦАХ
И ИХ ВЛАДЕЛЬЦАХ…
Многие землевладельцы Раненбургского и Ряжского уездов Рязанской губернии сдавали свои мельницы, как и землю, в аренду, причём, не всегда местным состоятельным крестьянам. Так, водяная мельница на реке Малая Хупта, входившая в состав имения Варвары Петровны Мартыновой, урождённой Волконской, «при с. Введенском», была сдана на двенадцать лет крестьянину деревни Липкиной, Троицко-Лобеновской волости, Бронницкого уезда, Московской губернии Герасиму Андреевичу Ерофееву. Эта мельница в 1902 году приносила Варваре Петровне ежегодный доход до 500 рублей. При этом арендатор платил владелице по 400 рублей в год, но на него были возложены и следующие дополнительные обязанности: «бесплатно смолоть рожь» и произвести «обрушку проса» плюс страхование мельницы, кроме того, он должен был «производить на свой счет запруду плотины».
В архивных документах сохранилось подробнейшее описание водяной мельницы землевладелицы госпожи Мартыновой на реке Малая Хупта при селе Введенском: «на мельнице три помольных снасти, одна рушилка просяная, одна толчея о 8 толкачах для пшена и толчея коноплянки тоже о 8 толкачах; для привода в движение мельничных механизмов служат 5 наливных колес, из которых 4 служат каждое в отдельности для 2 помольных снастей, толчеи для пшена и толчеи - коноплянки, 5-е колесо приводит в движение один из помольных поставов и рушилку для проса. По сильному запасу воды
в самое благоприятное время работать на мельнице могут вместе не более двух снастей, при продолжительности работы не более 12-14 часов». При мельнице госпожи Мартыновой значились и «мукомольный пятистенный амбар с полом и потолком из досок», «деревянная изба и горница, 2 плетневых сарая и деревянный хлевок, крытый со-
60
ломою». Основным «заработком» этой мельницы был «всецело крестьянский хлеб».1
Любопытно, что эта мельница на реке Малая Хупта Варвары Петровны Мартыновой - вдовы генерал-майора, оценивалась Дворянским Земельным банком в 2. 000 рублей. Эта сумма выше стоимости «водяной станции» Елизаветы Эсперовны Трубецкой в Богородиц-
ком (Салтыках) - в 1. 600 рублей. Но водяная мельница «при с. Введенском» обслуживала более населённую местность: в самом селе Введенском значилось 500 душ мужского пола, в селе Фофоновская слобода (под г. Ряжском - авт.) - 946, в деревне Михайловка - 146, в
селе Журавинка - 659 мужских душ. Итого, более двух тысяч только «мужских» душ. Остаётся добавить, что Фофоновская слобода и Михайловка находились в четырёх верстах от села Введенского, а село Журавинка - в семи.
Но в том же Ряжском уезде, в имении «при с. Большая Алешня» имелись в это время даже две «водяных мукомольных мельницы». Одна - на реке Хупта, вторая - на реке Сторожевая Алешня. Последняя числится в числе застрахованных построек А.С. Ермолова на 1903 год. И водяная мукомольная мельница на реке Хупта «в двух каналах, проведенных из речки в парке и четырех колодцах на усадьбе», «с просорушкой и толчеей» ценою уже в 4. 625 рублей, также, сдавалась в аренду. Арендная плата была ниже перечисленных - 350 рублей в год, но снова с обязательством «сверх того ежегодно бес-
платно смалывать для экономии 250 пудов хлеба и «обрушивать по 100 четвертей проса». Имение «Большая Алешня» с 1903 года становится земельным владением действительного тайного советника и члена Государственного совета - Алексея Сергеевича Ермолова.2
В Больше - Алешинском имении Алексея Сергеевича Ермолова имелся и фруктовый сад, заложенный ещё прежними владельцами. Сад располагался в трёх участках: один из них - «на углу парка к мельнице и против оранжерей, за сумму 700 рублей…» также, сдавался в аренду. (Встречаются данные, что фруктовый сад был в
двух участках - авт.) Арендатором одного из них, с мая 1903 года, значится Потомственный Почётный Гражданин Василий Иванович Михайлов. Василий Иванович Михайлов и управляющий Больше - Алешинским имением малолетних графинь Граббе… Василий Гра-
цианский в мае 1903 года заключат договор о снятии в аренду фруктового сада - «яблонь и вишень». Арендатор Михайлов, сразу же,
61
не дожидаясь урожая, вносит «задаток» - в 400 рублей: это более половины суммы аренды. Любопытны некоторые условия его арендного договора с управляющим имением Большая Алешня: «В садах обязуюсь не допускать пьянства, разгула, музыки и песен, а равно и неприличных выражений и шума. Торговать плодами могу лишь днём, от восхода до захода солнца - из шалаша в саду, за скотным двором».
Продолжение следует - страницы 62-70.
Глава шестая
«ВОДЯНАЯ СТАНЦИЯ»
И «БАЗАРНАЯ ПЛОЩАДЬ»
КНЯГИНИ Е.Э. ТРУБЕЦКОЙ.
«БАЗАРНАЯ ПЛОЩАДЬ» М.А. АВИЛОВОЙ
«- И когда стали те отростки взрослыми вётлами, приспустили к воде ветви, то сплели из них русалки себе качели. И качаются каждую ночь, а то поют у тех вётел свои водяные песни. И подкрался
52
однажды к тем качелям мельник, подкараулил водяных лихоманок, да и сорвал у одной с головы гребень. А гребень тот он прибил на пороге мельницы и положил на него две подковы. И чешет этим гребнем счастье своё мужик, словно золото из воды. И с тех пор все водяницы за гребень выкуп ему дают - счастье».
Так переиначит текст писателя Ивана Ивановича Макарова московский журналист и литературовед Маргарита Смирнова.1 Сам же двадцатидевятилетний писатель в первом своём романе «Стальные рёбра» (1929г.) напишет так: «Уж вётлами стали посаженные отростки. И на их приспущенных ветвях ночами, по уверению анюткинских баб, качались, изнывая холодной водяной страстью, русалки. И будто сам Григорий, подкараулив водяных лихоманок, украл у одной гребень, а гребень тот - ой, лихи бабы на язык! - прибил он на пороге мельницы, а на него две подковы наложил. И чешет будто этим гребнем счастье свое Григорий, словно золото из воды, и будто все водяницы за гребень выкуп ему дают - счастье».
Счастье … Снова «счастье»!
В те давние времена «водяные станции» - мельницы были необходимы и крестьянам, и землевладельцам. Собранное с полей зерно нужно было смолоть, чтобы использовать в хозяйстве или продать. Сами же «водяные станции» строились на реках и, как правило, на
окраинах сёл. Вероятно, отсюда истоки многочисленных легенд, верований и суеверий, и не только в литературных произведениях писателя Макарова. Уже говорилось, что мельница упоминается практически в каждом его произведении. В романе «Стальные рёбра»,
крестьяне уже двадцатого века, с поправкой на время, перестроят «водяную станцию» в общественную электростанцию. Но прежде, главный герой романа Филипп Гуртов, задумавший эту «перестройку» и уже собравший с крестьян деньги, размышляет минуту о своей, собственной мельнице:
«Встаёт на минуту мысль об ином. Ну, пусть подозревают его в кулачестве… Но это ведь ерунда… Этому ведь не бывать … Всё это лишь, так себе, временно поинтересоваться только… Вода в колёсах хлещет, шумит… слушать приятно ночью. Очередь помольщиков… Шайку за помол получать - интересно… рукой тёплой муку при-
давить - в глаза полыхнёт, точно пламя. Приятно. Даже как-то за-
видно, когда лохматый Бобик нажрётся муки и, сытый и довольный,
растянется в углу».2
53
И ещё один отрывок из «макаровских» «Стальных рёбер»: строительство-превращение водяной мельницы в общественную электростанцию деревни Анюткино:
«Куркину как-то иначе представлялось новое строительство в деревне: непременно сверкающим, шумным потоком; представился вдруг плакат и ожил во вспыхнувших мыслях музыкальным говором топоров, каскадом брызг золотой щепы, высоченным зданием, унизанным гибкими лесами и с румяным стягом наверху, на шпиле. Куркин нахмурился, и ему ясно представилось, как стяг этот реял, щёлал по ветру, ровно наделял ветер пощёчинами. Он открыл глаза, и при виде галошной серой массы мужиков, это видение сразу погасло»… Но «глядя на деда, Куркин и сам заярчел, словно понял, наконец, что в этих тесных потугах, в горячем сдержанном дыхании, в острой
расчётливости Филиппа и во враждебном визге Егозы рождается новая деревня».3
«Стальные рёбра» начали рождаться в Сибирском крае, где партслужащий И. И. Макаров находился в длительном «отпуске» или в служебной командировке. Почему-то вскоре после рождения сына Января в декабре 1925 года, он временно покинет место заведующего Рязанским губернским профессиональным образованием (Губпрофобр) в системе ГубОНО и появится в профобре Сибирского края. Центром его был город Красноярск. Знаменитые красноярские Столбы - скалы, на которых юноша-смельчак выведет слово «СВОБОДА», станут впоследствии местом действия его рассказа 1930 года, с таким же названием. Зафиксированы две поездки будущего писателя. К весне 1927 года И. И. Макаров вернётся в Рязань и вскоре назначается заведующим, то есть директором Рязанского землеустроительного техникума. Во время службы в техникуме он продолжит работу и над будущим романом. Его ближайшие товарищи удивлялись, как Иван Иванович это всё совмещает! Объяснением может служить высказывание самого начинающего писателя: «работаю, как окаянный»! Рязанское название будущего романа «Стальные рёбра» - «На пути»: именно так он назван во фрагменте, опубликованном в губернской газете «Рабочий клич». Сам Макаров обозначит место и дату оконча-
ния романа: «г. Красноярск - г. Рязань». 1929 г.»4
Водяные или ветряные мельницы встречаются не только в первом и самом известном романе писателя Макарова. Встречаются они и в повести «Казачий хутор», также, одной из первых ... Писатель-рязанец
54
создавал эту повесть уже в Москве, но она целиком написана на рязанском, салтыковском материале. В одной из глав повести - «Душевное присутствие», «ветряная мельница» - это уже «водоподъёмная вышка для полива»! Её придумают и соорудят сельские умельцы: кузнец Петран и юноша-изобретатель по прозвищу Мишка Скворец, чтобы спасти общий урожай на общественном поле.
Есть трагический эпизод, связанный с мельницей, и в романе Макарова «Чёрная шаль». Это эпизод расправы разгневанных крестьян со Стёпкой Попойниковым. Односельчане решили, что Стёпка поджёг общественные хлеба. Разъярённая толпа «поволокла (его - авт.) к ветрянке, а по дороге из оборванных вожжей уж петлю сделали. Поставили парня у крыла, петлю привязали. Гришка Мухин хлопочет, чтоб не сорвалось, мёртвым узлом к поперечине прихлестнул. Отошли мельницу на ветер заводить, пускать, тут и случилось смешное. Только, конечно, говорится, что смешное, потому только смешное, что вдруг заржали все, заржали потому, что вдруг увидели, что синие тяжбинные портки до самых колен намокли и почернели. Смешное, пожалуй, ещё и потому, что чуть было не изменилась поэтому Стёпкина судьба».5 Но растерзали Стёпку …
Читатель, фамилия Попонников, а не Попойников, встречается среди крестьян-арендаторов рязанских земель княгини Елизаветы Эспе-ровны Трубецкой. В 1895 году это Семён Ег. Попонников, он арендует две десятины земли под озимые хлеба, а в следующем, в 1896-м, Лука Попонников берёт в аренду по одной десятине земли княгини: под озимые и яровые.6
Конечно, арендная плата крестьян за чернозёмную землю являлась для Елизаветы Эсперовны Трубецкой основным источником дохода от рязанского имения. Но среди «оброчных» и «доходных» статей её имения «при с. Богородицком Салтыки тож» за 1897 год значатся и «водяная станция», и «базарная площадь». Но не всегда они приносят
денежный доход княгине: «водяная мельница на реке Хупта в настоящее время снесена водою и дохода не приносит, равно не приносит доход и базарная площадь». Базарная площадь приносит постоянный доход Марии Александровне Авиловой, в девичестве Ляпуновой - владелице близкого к рязанскому имению княгини Е.Э. Трубецкой,
имения «при с. Новом Бокине, Ляпуново тож» Козьмодемьяновской волости Ряжского уезда.
Отцом Марии Александровны, по мужу Авиловой, был штабс -
55
капитан и Кавалер Александр Петров Ляпунов. В 1887 году девица Мария Александровна венчалась первым браком с поручиком Лейб - гвардии Атаманского полка Александром Алексеевичем Авиловым. Много позднее, когда Александр Александрович умер, и Мария Александровна стала уже «Вдовою Войскового Старшины», она заключает договор об аренде «ярмарочной площади» в селе Бокине, которая располагалась «около главной усадьбы… мерою в 12 дес. 2.160 саж., на которых происходит два раза в год Бокинская ярмарка…». Сохранились и описание этой «ярмарочной» площади, и текст договора её
аренды. По тексту договора, заключённого в сентябре 1911 года Марией Александровной Авиловой с раненбургским мещанином Фёдором Никитичем Абрамовым, арендатор «мог учинять» в течении пяти или шести лет (в разных источниках по-разному - авт.) «всякого рода торговлю, дозволенную законом, в т. ч. чайную и пивную». Арендная плата составляла 1.300 рублей в год.
В описании «бокинской» площади говорится: «…ярмарочную площадь, обрытую канавой, а при ней торговый перекрёсток между крестьянскими усадьбами, … где бывают еженедельные базары и ежемесячно, на масленице большой базар, для сборов с разных лавок, балаганов, трактиров и привозимых на ярмарку разных товаров и продуктов». Примечательно, что раненбургский мещанин Фёдор Никитич Абрамов исправно платил Марии Александровне оговоренные договором деньги, вплоть до июня 1916 года. Примечательно и то, эта «ярмарочная площадь» в селе Бокино, оценивалась в 13. 339 рублей (в 1913г. - авт.); это практически весь средний годовой доход княгини Е.Э. Трубецкой от имения «при с. Богородицком Салтыки тож».7
Вернёмся к Ново - Бокинскому имению М. А. Авиловой, располагавшемуся в Ряжском уезде Рязанской губернии. Такое ощущение, что в этом имении доход приносило абсолютно всё. В том числе и «…стадо рогатого скота… из 98 голов симментальской породы. Доход из стада извлекается путем продажи сливочного масла в г. Рязань, в
лавку общества потребителей, бракованных коров и валухов под их откорм на убой, а равно молодых бычков и изредка телочек на племя». Во владении Марии Александровны значилось и «5 дес. потных лощинных покосов, расположенных в лощине «Барановка». По берегам сенокосной лощины Барановка находилось и до десятины редкого дуба в возрасте 25-30 лет. К 1914 году М. А. Авилова поделила своё имение на четыре части: себе и трём замужним дочерям: Анне Алек-
56
сандровне Волковой, Татьяне Александровне Селивановой и Марии Александровне Кормилицыной. Эти «части» имеют похожие адреса: «Ст. Верда», имение Тресвятское и Новобокино» М. А. Кормилицыной; «Ст. Верда», имение Новобокино А. А. Волковой; «Ст. Верда», имение Любаво» Т. А. Селивановой.
Любопытно, что одна из дочерей Марии Александровны Авиловой - Анна Александровна, по мужу Волкова, проживала в г. Ряжске, на Аптекарской улице, в собственном доме. Один из её рязанских адресов - Рязань, в Астраханской части, в доме Селивановой. Адрес другой её дочери - Марии Александровны Кормилицыной (на 1917 год - авт.) - г. Москва, Тверской бульвар. В июле 1917 года в имении Анны Александровны Волковой произошёл пожар: сгорел дом и землевладелица Анна Александровна получает за него «пожарное вознаграждение» в 100 рублей. Пожаров же в имениях её сестёр в том же 1917 году не случалось, но зафиксирован захват местными крестьянами «живого» и «мертвого инвентаря», а также, урожая яблок, сена, неуплата арендных денег за землю и её присвоение. В связи с этим и Мария Александровна Кормилицына, и Анна Александровна Волкова - обе (!) напишут прошение в Дворянский Земельный банк спросьбой «рассрочить» текущие платежи 1917 года.
Судьба неоднократно сводила писателя Ивана Макарова с людьми, живущими на «авиловских» землях. Крестьянин села Бычково Телятниковской волости Сапожковского уезда Рязанской губернии Николай Васильевич Саморуков, жил в селе Старо - Бокино в 1914 году. Его сын Сергей Саморуков в том же 1914-м, успешно сдаст вступительные экзамены в Ряжскую мужскую гимназию. Метрическое свиде-тельство гимназиста Сергея Николаевича Саморукова выдано «причтом» села Тресвятского. 8 На тот момент, будущий писатель Иван Макаров - гимназист третьего класса Ряжской мужской гимназии.
Судьба сводила Ивана Макарова и с крестьянами Абрамовыми. Среди постоянных арендаторов «богородицко-салтыковских» земель (1895 - 1897 г.г.), значится Степан Абрамов из села Журавинки ... Елена Петровна Абрамова, проживающая в 1911 году в г. Ряжске, служила в этом городе учительницей начальных училищ. А с гимназистами
Алексеем и Дмитрием Абрамовыми будущий писатель учился одновременно в Ряжской мужской гимназии; при этом, Дмитрий Абрамов являлся одноклассником Ивана Макарова. Несколько слов о нём …
Крестьянин села Борец Борецкой волости Сапожковского уезда
57
Рязанской губернии Михаил Павлович Абрамов в 1912 году написал прошение на имя директора Ряжской мужской гимназии о принятии сына Дмитрия в 1-й класс. Читатель помнит, что будущий писатель поступит в неё в том же, 1912 году. До гимназии сын «крестьянина села Борца» Дмитрий Абрамов обучался в Борецком министерском
начальном училище и вступительные испытания выдержал очень хорошо: у него даже за диктант - пятерка. Дмитрий Абрамов станет одноклассником будущего писателя, правда ненадолго. В январе 1914-го, его отец - Михаил Павлович Абрамов служит старшим рабочим Ряжского № 2 казённого винного склада, при этом владеет
½ десятинами надельной земли, которую сдаёт в аренду. На какое-то время Абрамов-отец даже переведёт сына Дмитрия в Москву, в московскую гимназию № 11, но затем вернёт снова в Ряжск: идёт империалистическая война. Недолгий одноклассник будущего писателя Дмитрий Абрамов станет одним из первых комсомольцев и коммуни-
стов г. Ряжска. В 1921 году его «перебрасывают» из Ряжского уездного комитета партии (укомпарт) на работу в Ряжский уездный комитет союза молодежи (укоммол). В другом документе Дмитрия назовут - «представитель всеобуча». Читатель видит, что оба одноклассника-гимназиста активно участвовали в строительстве новой советской
жизни в Рязанской губернии; в том числе и в Ряжском уезде. 9
Осенью 1918 года многие сельские начальные школы Рязанской губернии стали работать и в «реквизированных» зданиях, то есть отнятых у землевладельцев. В Ряжском уезде, наряду со своим «собственным» зданием, заняла «реквизированное» и Тресвятская Трудовая школа. Её адрес: село Тресвятское, Козьмо - Демьяновская волость п.о. Ляпуново. В селе Тресвятском, по данным И.Ж. Рындина, были крещены две дочери Марии Александровны Авиловой: Татьяна и Анна.10
Но поздним декабрём того же 1918-го, не только в селе Тресвятском, но и в селе Ново - Бокино открылась Ново - Бокинская школа 2 ступени. Её открытие задержалось «…вследствие ремонта здания, бывшего разгромленного помещичьего дома». «Разгромленный помещичий дом» мог принадлежать Марии Александровне Авиловой.
В этой школе на 1918 - 1919 учебный год значится довольно много учеников - 48, но произойдёт длительный перерыв в занятиях (с 20 февраля по 5 мая 1919 года) из-за «эпидемии тифа, испанки и оспы». Председатель школьного совета Ново - Бокинской школы 2 ступени,
58
учитель Бриккер Алексей Иванович, а также, два учителя, работающие вместе с ним - Троцевич Александр Данилович и Красильников Михаил Яковлевич, имели университетское образование.
В том же 1918 - 1919 учебныом году в селе Старо - Бокино (почтовое отделение Ляпуново), значится и начальная школа - школа 1 ступени. В ней - 106 учеников на трёх отделениях-классах. В Старо - Бокинской школе 1 ступени служат две молоденьких учительницы: двадцатидвухлетняя Чижова Мария Ивановна и двадцатилетняя Орлова
Ольга Васильевна: обе окончили Рязанское епархиальное женское
училище.11
Можно добавить и следующую параллель. В Ряжской мужской гимназии классом выше будущего писателя учился гимназист Николай Тресвятский. Николай Александрович Тресвятский окончит, как и будущий писатель, семь классов: с осени 1918 года среднее гим-
назическое образование станет семилетним, и с той же осени, Николай Тресвятский значится «народным учителем» в Новодеревенской школе 1-й ступени Богородицкой волости Ряжского уезда Рязанской губернии. Ему 18 лет, он - холост. В начальной школе, где он станет учительствовать, три класса-отделения, на которых всего девятнадцать учеников (15 мальчиков и 4 девочки). Занятия в Новодеревенской школе начались позже обычного, в ноябре 1918 года, так как «не было подготовлено здание», и закончились, также, ранее: «вследствие непосещения большинством учеников школы весной». Разумеется, учебный план не был выполнен. Но в Новодеревенской школе 1 ступени имелась на 1918 - 1919 учебный год «картонажная мастерская»; ведь «переплётная мастерская» имелась в Ряжской мужской гимназии, которую только что окончил гимназист Николай Александрович Тресвятский.12
-------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
1 И. Макаров. Чёрная шаль. - М. Московский рабочий. 1970, с. 17.
2 А. Низовцев. Путь Ивана Макарова. - Журнал Земля советская, 1931, № 3, с. 116.
3 М. Шишкевич. - Журнал «Земля Советская». 1930, № 2, с. 228.
4 И. Макаров. Стальные рёбра. - М. ГИЗ, 1936.
5 И. Макаров. Чёрная шаль. - М. Московский рабочий, 1970, с. 123.
6 ГАРО, ф, 150, оп. 9, д. 299 (А), л. 13 - 20.
7 ГАРО, ф, 150, оп. 9, д. 299 (А), л. 30.
8 ГАРО, ф. 937, оп. 5, д.17, л. 115.
9 О.В. Сидорова (Ершова). Малая родина писателя Ивана Макарова - село Богородицкое
Салтыки тож… Материалы 11-х краеведческих чтений памяти В.И. Гаретовского. -
Рязань, 2016; ГАРО, ф. 937, оп. 5, д. 18, л. 6 а; ф. П. - 531, оп. 1, д. 13(А).
59
10 И.Ж. Рындин. Авиловы. Сайт История и культура Рязанского края.
11 ГАРО, ф. Р. - 132, оп. 1, д. 196, л. 53, 53 (об.).
12 О.В. Сидорова (Ершова). Первые выпускники Ряжской мужской гимназии (1918 г.). и писатель Иван Макаров... Краеведческие чтения памяти В.И. Гаретовского. - Рязань, 2020.
Глава седьмая
СНОВа О МЕЛЬНИЦАХ
И ИХ ВЛАДЕЛЬЦАХ…
Многие землевладельцы Раненбургского и Ряжского уездов Рязанской губернии сдавали свои мельницы, как и землю, в аренду, причём, не всегда местным состоятельным крестьянам. Так, водяная мельница на реке Малая Хупта, входившая в состав имения Варвары Петровны Мартыновой, урождённой Волконской, «при с. Введенском», была сдана на двенадцать лет крестьянину деревни Липкиной, Троицко-Лобеновской волости, Бронницкого уезда, Московской губернии Герасиму Андреевичу Ерофееву. Эта мельница в 1902 году приносила Варваре Петровне ежегодный доход до 500 рублей. При этом арендатор платил владелице по 400 рублей в год, но на него были возложены и следующие дополнительные обязанности: «бесплатно смолоть рожь» и произвести «обрушку проса» плюс страхование мельницы, кроме того, он должен был «производить на свой счет запруду плотины».
В архивных документах сохранилось подробнейшее описание водяной мельницы землевладелицы госпожи Мартыновой на реке Малая Хупта при селе Введенском: «на мельнице три помольных снасти, одна рушилка просяная, одна толчея о 8 толкачах для пшена и толчея коноплянки тоже о 8 толкачах; для привода в движение мельничных механизмов служат 5 наливных колес, из которых 4 служат каждое в отдельности для 2 помольных снастей, толчеи для пшена и толчеи - коноплянки, 5-е колесо приводит в движение один из помольных поставов и рушилку для проса. По сильному запасу воды
в самое благоприятное время работать на мельнице могут вместе не более двух снастей, при продолжительности работы не более 12-14 часов». При мельнице госпожи Мартыновой значились и «мукомольный пятистенный амбар с полом и потолком из досок», «деревянная изба и горница, 2 плетневых сарая и деревянный хлевок, крытый со-
60
ломою». Основным «заработком» этой мельницы был «всецело крестьянский хлеб».1
Любопытно, что эта мельница на реке Малая Хупта Варвары Петровны Мартыновой - вдовы генерал-майора, оценивалась Дворянским Земельным банком в 2. 000 рублей. Эта сумма выше стоимости «водяной станции» Елизаветы Эсперовны Трубецкой в Богородиц-
ком (Салтыках) - в 1. 600 рублей. Но водяная мельница «при с. Введенском» обслуживала более населённую местность: в самом селе Введенском значилось 500 душ мужского пола, в селе Фофоновская слобода (под г. Ряжском - авт.) - 946, в деревне Михайловка - 146, в
селе Журавинка - 659 мужских душ. Итого, более двух тысяч только «мужских» душ. Остаётся добавить, что Фофоновская слобода и Михайловка находились в четырёх верстах от села Введенского, а село Журавинка - в семи.
Но в том же Ряжском уезде, в имении «при с. Большая Алешня» имелись в это время даже две «водяных мукомольных мельницы». Одна - на реке Хупта, вторая - на реке Сторожевая Алешня. Последняя числится в числе застрахованных построек А.С. Ермолова на 1903 год. И водяная мукомольная мельница на реке Хупта «в двух каналах, проведенных из речки в парке и четырех колодцах на усадьбе», «с просорушкой и толчеей» ценою уже в 4. 625 рублей, также, сдавалась в аренду. Арендная плата была ниже перечисленных - 350 рублей в год, но снова с обязательством «сверх того ежегодно бес-
платно смалывать для экономии 250 пудов хлеба и «обрушивать по 100 четвертей проса». Имение «Большая Алешня» с 1903 года становится земельным владением действительного тайного советника и члена Государственного совета - Алексея Сергеевича Ермолова.2
В Больше - Алешинском имении Алексея Сергеевича Ермолова имелся и фруктовый сад, заложенный ещё прежними владельцами. Сад располагался в трёх участках: один из них - «на углу парка к мельнице и против оранжерей, за сумму 700 рублей…» также, сдавался в аренду. (Встречаются данные, что фруктовый сад был в
двух участках - авт.) Арендатором одного из них, с мая 1903 года, значится Потомственный Почётный Гражданин Василий Иванович Михайлов. Василий Иванович Михайлов и управляющий Больше - Алешинским имением малолетних графинь Граббе… Василий Гра-
цианский в мае 1903 года заключат договор о снятии в аренду фруктового сада - «яблонь и вишень». Арендатор Михайлов, сразу же,
61
не дожидаясь урожая, вносит «задаток» - в 400 рублей: это более половины суммы аренды. Любопытны некоторые условия его арендного договора с управляющим имением Большая Алешня: «В садах обязуюсь не допускать пьянства, разгула, музыки и песен, а равно и неприличных выражений и шума. Торговать плодами могу лишь днём, от восхода до захода солнца - из шалаша в саду, за скотным двором».
Продолжение следует - страницы 62-70.