Прав.Мир: Исчезнувшее интервью отца Всеволода!
На днях просматривая ленту сообщений отложил до выходных подробное чтение многих интересных материалов, но что-то заставило меня обратить особое внимание на это
Прот.Всеволод Чаплин: верность Православию и «правая оппозиция» - это разные вещи
Мы начинаем серию интервью с руководителями синодальных учреждений Русской Церкви с беседы с председателем Синодального отдела по взаимоотношениям Церкви и общества протоиереем Всеволодом ЧАПЛИНЫМ. Тема разговора -- внутрицерковные дискуссии и противостояния
Но покликав изрядно и поискав на самом сайте "Прав.мира" данную статью изрядно удивился ее отутствию, возросшая заинтересованность заставила приложить изрядные усилия творческого поиска и нагора был реинкарнирован первоначальный текст! ИНТЕРЕСНО, ПОЧЕМУ ЕГО УБРАЛИ? ИЛИ ЗАПРЕТИЛИ? ИЛИ, ИЛИ...
Но лучше один раз прочесть! Важную мысль озвучил отец Всеволод в конце данного интервью.
Прот. Всеволод Чаплин: верность Православию и «правая оппозиция» - это разные вещи
После «боголюбовского» скандала и молдавского «пленения» протодьякона Андрея Кураева российская пресса заговорила об «ультраправом» крыле в Русской Церкви. Кто они, церковные консерваторы? Как уживаются в Церкви «правое» и «левое» крыло? Мы начинаем серию интервью с руководителями синодальных учреждений Русской Церкви с беседы с председателем Синодального отдела по взаимоотношениям Церкви и общества протоиереем Всеволодом ЧАПЛИНЫМ. Тема разговора - внутрицерковные дискуссии и противостояния.
Протоиерей Всеволод ЧАПЛИН - председатель Синодального отдела по взаимоотношениям Церкви и общества
- Церковные консерваторы, «правое крыло» - иногда этими словами называют уважаемых столичных протоиереев, иногда маргиналов, всяческого рода чудаков. Кто это на самом деле?
- Ну, один из типичных представителей «правого крыла» перед вами. Я не ношу длинных волос и кирзовых сапог, густую бороду может и хотел бы иметь, но, вот, Господь мне ее не послал. Тем не менее я пришел в Церковь через ультраконсервативные круги, и до сих пор считаю себя «правым». Я считаю, что православный христианин должен буквально и бескомпромиссно понимать Священное Писание, кроме того, я всегда был убежден в том, что войдут в небесное Христово Царство только чада Православной Церкви, то есть единственной истиной Церкви, основанной Христом. Но есть огромная разница, между верностью Православию с одной стороны и бесконечным правым оппозиционерством, с другой. Зачем нужны такие группы, которые принципиально не способны на какую-либо соборную дискуссию? Этого я никогда не мог понять и принять. Нельзя замыкаться в узкой группе единомышленников, а всех остальных считать «отпавшими от веры». Церковь - не блог и не кухонные посиделки. Если ты предпочитаешь церковному телу кружок собственных почитателей, которым удобно промывать мозги, и которые с тобою во всем соглашаются - это опаснейший путь. С моей точки зрения, это никакое не «правое» движение, это никакой не консерватизм, и уж точно это не стояние за истину. Это движение - перевертыш. Лозунги консервативные, а методы большевицкие, не церковные по сути.
- При Советском Союзе уже существовало «левое» и «правое» крыло в Церкви?
- Я пришел в Церковь в начале 80-х, к этому времени уже существовали и либеральное, и консервативное крыло, велись дискуссии. Ведь очевидно, что была разница между митрополитом Антонием (Блумом) и архиепископом Иоанном (Снычевым), между отцом Александром Менем и отцом Дмитрием Дудко. Просто церковное тело тогда было меньше по объему, все друг с другом были знакомы лично, и, что очень важно заметить, между этими людьми не было вражды. Полемика велась и на кухнях, и в самиздате, но люди понимали, что они делают общее дело, стоят перед общими вызовами безбожного режима. Уже тогда существовал круг духовенства и мирян, который ориентировался на так называемую «зарубежную церковь», монархизм, тотальное неприятие советской власти. В те годы к этому кругу принадлежал и я, был знаком с массой людей, которые называли себя катакомбниками. Увлекшись духом диссидентства, многие из них впоследствии оставили Церковь, те, кто работал сторожем или алтарником, объявили себя епископами и митрополитами бесчисленных карликовых раскольничьих «юрисдикций». Тоже можно сказать о и некоторых либералах. Многие их идеи так и остались невостребованы в церковной среде, потому что они не выдержали проверки жизнью. В 60-е годы на Западе была очень популярна идея, что спасение есть везде, и нет никакой разницы между христианскими конфессиями, мы тогда все, и я в том числе, смотрели на Запад, так что в 70-80-е эта мысль многим казалась продвинутой и перспективной, но когда открылись границы и мы окунулись в мир религиозного плюрализма, стало понятно, что у нее нет будущего. Если мы забываем Евангелие, и говорим: верьте во что хотите и делайте что хотите, а Бог все простит - теряется смысл существования Церкви. Церковь должна приводить людей к Истине, должна приводить их ко дверям Христова Царства. Церковь должна менять людей: побеждая грех и заблуждения.
- Наиболее бурную дискуссию между либеральным и консервативным крылом в девяностых вызвал вопрос о богослужебном языке, почему?
- В девяностых церковная жизнь протекала в условиях жесточайшей политической конфронтации, теперь времена изменились. Вопрос о богослужебном языке очень сложный, и я думаю, эта дискуссия будет продолжаться, потому что многие люди действительно не понимают православного богослужения, чем сильно обедняют свою духовную жизнь, а иногда и существенно искажают ее направленность. С другой, подавляющее большинство мирян, архипастырей и пастырей нашей Церкви не хотят отказываться от церковно-славянского богослужения. Очевидно, что любые попытки радикальных реформ не будут приняты церковным народом, и тут возможны разные выходы. Нужно уметь дискутировать цивилизовано, в конце концов ведь даже Апостол Павел говорит о допустимости разномыслий, более того, он утверждает, что таким разномыслиям надлежит быть, разногласия - не повод ставить под угрозу церковное единство. Между прочим, полемика и дискуссия внутри Церкви существовали до революции, и уже тогда были свои «либералы» и свои «консерваторы». Патриарх Кирилл часто советует современным полемистам учиться такту у дореволюционных авторов: откройте церковные журналы тех лет, с какой ответственностью и бережностью там обсуждались проблемы! К этому уровню дискуссии, я убежден, мы обязательно вернемся. И уже возвращаемся. Вспомните, с какой легкостью в девяностых раздавались обвинения: в ереси, в тайном принятии кардинальского сана, жидо-масонской пропаганде! Сегодня подобное даже сложно себе представить, потому что уровень церковной дискуссии все-таки вырос, и я надеюсь, что он будет расти и впредь.
- Часто радикалы и справа, и слева создают церковно-общественные объединения, которые напрямую не подчиняются священноначалию, нет ли угрозы в таких «экстерриториальных» объединениях?
- Сам факт существования каких-либо союзов или объединений я не считаю проблемой. Пусть православные объединяются в те или иные движения, главное чтобы между ними был спокойный и ответственный диалог. Недавно был создан совет православных общественных объединений при ОВЦО, там присутствуют представители разных общественных групп, некоторые из них представляют и правое крыло, но я надеюсь, это не помешает им цивилизованно обсуждать серьезные вопросы, и вместе работать на благо Церкви.
- Какие площадки для дискуссии сегодня существуют в Церкви?
- У нас есть огромное количество церковно-общественных ежегодных форумов. Мы открыты к обсуждению самых разных вопросов, для этого, в том числе, создано Межсоборное присутствие. Интересная дискуссия была и на последнем Поместном соборе. Если у кого-то есть та или иная позиция, сегодня он ее вполне может высказать, пропустить через соборное рассмотрение и рассуждение. Но для этого, представители любого лагеря должны быть готовы выслушать и противоположную точку зрения. Чтобы услышать, что нам говорит Господь не нужно состязаться в красноречии, но если вопросы возникают мы должны обсуждать их соборно, прислушиваясь к тому что нам говорит Евангелие, православная традиция и Священное Предание.
P.S.: Оригинал можно увидеть здесь - pravmail.ru
Исправленный вариант здесь: www.pravmir.ru
Прот.Всеволод Чаплин: верность Православию и «правая оппозиция» - это разные вещи
Мы начинаем серию интервью с руководителями синодальных учреждений Русской Церкви с беседы с председателем Синодального отдела по взаимоотношениям Церкви и общества протоиереем Всеволодом ЧАПЛИНЫМ. Тема разговора -- внутрицерковные дискуссии и противостояния
Но покликав изрядно и поискав на самом сайте "Прав.мира" данную статью изрядно удивился ее отутствию, возросшая заинтересованность заставила приложить изрядные усилия творческого поиска и нагора был реинкарнирован первоначальный текст! ИНТЕРЕСНО, ПОЧЕМУ ЕГО УБРАЛИ? ИЛИ ЗАПРЕТИЛИ? ИЛИ, ИЛИ...
Но лучше один раз прочесть! Важную мысль озвучил отец Всеволод в конце данного интервью.
Прот. Всеволод Чаплин: верность Православию и «правая оппозиция» - это разные вещи
После «боголюбовского» скандала и молдавского «пленения» протодьякона Андрея Кураева российская пресса заговорила об «ультраправом» крыле в Русской Церкви. Кто они, церковные консерваторы? Как уживаются в Церкви «правое» и «левое» крыло? Мы начинаем серию интервью с руководителями синодальных учреждений Русской Церкви с беседы с председателем Синодального отдела по взаимоотношениям Церкви и общества протоиереем Всеволодом ЧАПЛИНЫМ. Тема разговора - внутрицерковные дискуссии и противостояния.
Протоиерей Всеволод ЧАПЛИН - председатель Синодального отдела по взаимоотношениям Церкви и общества
- Церковные консерваторы, «правое крыло» - иногда этими словами называют уважаемых столичных протоиереев, иногда маргиналов, всяческого рода чудаков. Кто это на самом деле?
- Ну, один из типичных представителей «правого крыла» перед вами. Я не ношу длинных волос и кирзовых сапог, густую бороду может и хотел бы иметь, но, вот, Господь мне ее не послал. Тем не менее я пришел в Церковь через ультраконсервативные круги, и до сих пор считаю себя «правым». Я считаю, что православный христианин должен буквально и бескомпромиссно понимать Священное Писание, кроме того, я всегда был убежден в том, что войдут в небесное Христово Царство только чада Православной Церкви, то есть единственной истиной Церкви, основанной Христом. Но есть огромная разница, между верностью Православию с одной стороны и бесконечным правым оппозиционерством, с другой. Зачем нужны такие группы, которые принципиально не способны на какую-либо соборную дискуссию? Этого я никогда не мог понять и принять. Нельзя замыкаться в узкой группе единомышленников, а всех остальных считать «отпавшими от веры». Церковь - не блог и не кухонные посиделки. Если ты предпочитаешь церковному телу кружок собственных почитателей, которым удобно промывать мозги, и которые с тобою во всем соглашаются - это опаснейший путь. С моей точки зрения, это никакое не «правое» движение, это никакой не консерватизм, и уж точно это не стояние за истину. Это движение - перевертыш. Лозунги консервативные, а методы большевицкие, не церковные по сути.
- При Советском Союзе уже существовало «левое» и «правое» крыло в Церкви?
- Я пришел в Церковь в начале 80-х, к этому времени уже существовали и либеральное, и консервативное крыло, велись дискуссии. Ведь очевидно, что была разница между митрополитом Антонием (Блумом) и архиепископом Иоанном (Снычевым), между отцом Александром Менем и отцом Дмитрием Дудко. Просто церковное тело тогда было меньше по объему, все друг с другом были знакомы лично, и, что очень важно заметить, между этими людьми не было вражды. Полемика велась и на кухнях, и в самиздате, но люди понимали, что они делают общее дело, стоят перед общими вызовами безбожного режима. Уже тогда существовал круг духовенства и мирян, который ориентировался на так называемую «зарубежную церковь», монархизм, тотальное неприятие советской власти. В те годы к этому кругу принадлежал и я, был знаком с массой людей, которые называли себя катакомбниками. Увлекшись духом диссидентства, многие из них впоследствии оставили Церковь, те, кто работал сторожем или алтарником, объявили себя епископами и митрополитами бесчисленных карликовых раскольничьих «юрисдикций». Тоже можно сказать о и некоторых либералах. Многие их идеи так и остались невостребованы в церковной среде, потому что они не выдержали проверки жизнью. В 60-е годы на Западе была очень популярна идея, что спасение есть везде, и нет никакой разницы между христианскими конфессиями, мы тогда все, и я в том числе, смотрели на Запад, так что в 70-80-е эта мысль многим казалась продвинутой и перспективной, но когда открылись границы и мы окунулись в мир религиозного плюрализма, стало понятно, что у нее нет будущего. Если мы забываем Евангелие, и говорим: верьте во что хотите и делайте что хотите, а Бог все простит - теряется смысл существования Церкви. Церковь должна приводить людей к Истине, должна приводить их ко дверям Христова Царства. Церковь должна менять людей: побеждая грех и заблуждения.
- Наиболее бурную дискуссию между либеральным и консервативным крылом в девяностых вызвал вопрос о богослужебном языке, почему?
- В девяностых церковная жизнь протекала в условиях жесточайшей политической конфронтации, теперь времена изменились. Вопрос о богослужебном языке очень сложный, и я думаю, эта дискуссия будет продолжаться, потому что многие люди действительно не понимают православного богослужения, чем сильно обедняют свою духовную жизнь, а иногда и существенно искажают ее направленность. С другой, подавляющее большинство мирян, архипастырей и пастырей нашей Церкви не хотят отказываться от церковно-славянского богослужения. Очевидно, что любые попытки радикальных реформ не будут приняты церковным народом, и тут возможны разные выходы. Нужно уметь дискутировать цивилизовано, в конце концов ведь даже Апостол Павел говорит о допустимости разномыслий, более того, он утверждает, что таким разномыслиям надлежит быть, разногласия - не повод ставить под угрозу церковное единство. Между прочим, полемика и дискуссия внутри Церкви существовали до революции, и уже тогда были свои «либералы» и свои «консерваторы». Патриарх Кирилл часто советует современным полемистам учиться такту у дореволюционных авторов: откройте церковные журналы тех лет, с какой ответственностью и бережностью там обсуждались проблемы! К этому уровню дискуссии, я убежден, мы обязательно вернемся. И уже возвращаемся. Вспомните, с какой легкостью в девяностых раздавались обвинения: в ереси, в тайном принятии кардинальского сана, жидо-масонской пропаганде! Сегодня подобное даже сложно себе представить, потому что уровень церковной дискуссии все-таки вырос, и я надеюсь, что он будет расти и впредь.
- Часто радикалы и справа, и слева создают церковно-общественные объединения, которые напрямую не подчиняются священноначалию, нет ли угрозы в таких «экстерриториальных» объединениях?
- Сам факт существования каких-либо союзов или объединений я не считаю проблемой. Пусть православные объединяются в те или иные движения, главное чтобы между ними был спокойный и ответственный диалог. Недавно был создан совет православных общественных объединений при ОВЦО, там присутствуют представители разных общественных групп, некоторые из них представляют и правое крыло, но я надеюсь, это не помешает им цивилизованно обсуждать серьезные вопросы, и вместе работать на благо Церкви.
- Какие площадки для дискуссии сегодня существуют в Церкви?
- У нас есть огромное количество церковно-общественных ежегодных форумов. Мы открыты к обсуждению самых разных вопросов, для этого, в том числе, создано Межсоборное присутствие. Интересная дискуссия была и на последнем Поместном соборе. Если у кого-то есть та или иная позиция, сегодня он ее вполне может высказать, пропустить через соборное рассмотрение и рассуждение. Но для этого, представители любого лагеря должны быть готовы выслушать и противоположную точку зрения. Чтобы услышать, что нам говорит Господь не нужно состязаться в красноречии, но если вопросы возникают мы должны обсуждать их соборно, прислушиваясь к тому что нам говорит Евангелие, православная традиция и Священное Предание.
P.S.: Оригинал можно увидеть здесь - pravmail.ru
Исправленный вариант здесь: www.pravmir.ru