Лиепайский концлагерь 1934-35. Часть 2
Начало - Часть 1
Здания госпиталя порта имп. Александра III. Фото 1920- 25 гг. сделано с Голубиной станции N1
На снимке (сверху) здания госпитального района порта имп. Александра III. Снимок сделан с голубиной станции N1. Справа, на первом плане - Родильное отделение, за ним павильон внутренних болезней - бывшая Временная церковь, о которой подробно рассказывалось в ЭТОЙ статье. Именно в этих бараках с мая 1934 по март 1935 находились арестованные ульмановским режимом члены оппозиционных партий.
В Офицерском бараке (следующий за бараком Внутренних болезней) и двухэтажном Хирургическом бараке (справа от Офицерского) располагалась канцелярия и охрана концентрационного лагеря. Бывший Венерический барак (сегодня Karostas Cietums) не входил в структуру лагеря, так как в то время служил, исключительно медицинским целям.
План лагеря из работы Валтерса Щербинскиса «Лиепайский концентрационный лагерь и его режим. Май 1934 - март 1935»
Оцифровка латвийских архивов и периодических изданий времён Первой республики позволила найти и обобщить информацию, относящуюся к периоду правления президента Карлиса Ульманиса, в частности, информацию о политических репрессиях, последовавших сразу после переворота в мае 1934 года.
Латвийский сайт periodika.lv выдает огромный список газетных статей на эту тему. Достаточно ввести в строку поиска слова - Liepājas koncentrācijas nometne и ознакомиться с материалами того времени.
Газета Rits. Апрель 1935 г.
Несколько лет назад латвийский историк Валтерс Щербинскис/ Valters Ščerbinskis провел аналогичную работу и собрал огромный материал по теме «Лиепайского концлагеря». Сегодня мы впервые публикуем её на русском языке. С работой Валтерса Щербинскиса на латышском языке, в оригинале, можно ознакомиться ЗДЕСЬ.
Валтерс Щербинскис
Лиепайский концентрационный лагерь
и его режим
Май 1934 года - март 1935 года
Государственный переворот 15 мая 1934 года обозначил собой существенный поворот в истории Латвии. После переворота демократическое устройство государствa было преобразовано в авторитарное. Действия нового режима отчетливо проявились в широких репрессиях. Учитывая большое число арестованных, летом 1934 года заключенные были переведены в новое место лишения свободы - специально созданный для этих целей Лиепайский концентрационный лагерь. Создание лагеря, его функционирование и введенный в нем режим стали ярким свидетельством дальнейших целей авторитарного государства и его отношения к демократическому прошлому.
История первых концентрационных лагерей ведет начало с 1895 года, когда в ходе восстания на Кубе испанцами были созданы т.н. лагеря reconcentrados. Данное название перешло в английский язык и стало широко использоваться в заключительной фазе англо-бурской войны - концентрационными лагерями тогда называли лагеря, в которые во время бурской партизанской войны помещалось (интернировалось) изолированное с территории военных действий бурское гражданское население. Цель лагеря заключалась в концентрации потенциально опасных для англичан представителей гражданского населения, чтобы они не могли оказывать помощь партизанам. В лагерях царили крайне тяжелые бытовые условия, ощущалась нехватка лекарств и продуктов, что привело к смерти более чем 26 тысяч буров, главным образом женщин, детей и пожилых людей. Именно после этой войны на рубеже столетий концентрационные лагеря впервые вошли в историю как места варварского и безжалостного содержания людей.
Формально понятие «концентрационный лагерь» обозначало ограниченный, охраняемый лагерь, в который во время войны или беспорядков большим числом помещались представители гражданского населения или военные. Цель концентрационных лагерей (лагерей
военнопленных) была превентивной - не допустить вовлечение военных или гражданских лиц (политических оппонентов) во враждебные государству или режиму акции, предотвратить потенциальные угрозы для государства (или режима), которые могли бы возникнуть в связи с нахождением на свободе данных групп лиц. Похожие по существу на концентрационные лагеря места заключения были сформированы в ходе Первой мировой войны. В плен разных армий попадало большое число вражеских военнослужащих, которые помещались в лагеря для военнопленных. В Финляндии во время гражданской войны были созданы лагеря для плененных красноармейцев, и в тяжких условиях этих лагерей погибло большое число интернированных. Жители Латвии еще до переворота 1934 года тоже получили опыт или представление о таких лагерях. Многие латыши, служившие в царской российской армии, провели долгие годы в лагерях для военнопленных в Германии. В свою очередь в ходе Войны за независимость были созданы концентрационные лагеря, в которые интернировали политически ненадежных лиц. Однако, несмотря на, как правило, весьма тяжелые бытовые условия, а порой и сомнительные с правовой точки зрения действия, предпринимаемые против интернированных даже в условиях войны, в период между двумя войнами данные лагеря в целом считались допустимым способом, позволяющим изолировать большие группы людей в условиях войны или беспорядков. Только после Второй мировой войны, когда открылась правда о массовых убийствах в нацистских, а позднее и в советских концентрационных лагерях, данное обозначение лагерей получило новый смысл, и на сей раз крайне негативный. Поэтому сегодня существует тенденция называть другие лагеря, даже по сущности своей концентрационные, лагерями для интернированных.
Следует отметить, что похожий лагерь для интернированных после убийства министра внутренних дел был создан в 1934 году в условиях авторитарного режима в Польше. Опираясь на решения местных полицейских органов, в существовавший в г. Берёза-Картузская лагерь в течение пяти лет было помещено 3901 интернированное лицо - украинские и польские националисты, а также коммунисты. Режим в этом лагере был значительно суровее, а бытовые условия намного тяжелее, чем в описываемом в данной статье Лиепайском концентрационном лагере.1
Лиепайский концентрационный лагерь в своих трудах упоминали многие авторы. На данный момент известны также три дневника, которые вели помещенные в лагерь интернированные. Судьба всех трех дневников была очень разной. Фрагменты из первого дневника были опубликованы уже в 1935 году в газете Rīts.
В комментарии редакция отметила, что автор дневника является многолетним социал-демократом и сотрудником газет, который задумал отправить свои заметки в какое-нибудь зарубежное издательство и архив. Однако они попали в распоряжение газеты и были опубликованы.2 В номере газеты от 5 мая3 представлены «отклики» на обширную публикацию, а также дано пояснение, что в распоряжении редакции было «целое собрание» заметок, авторы которых являлись работниками «самого различного статуса». К сожалению, так и не стало ясно, является ли автор этих обширных заметок одним человеком или же это сборник статей разных авторов. Соответственно, на данный момент нельзя с уверенностью выяснить кто же был автором дневника, однако, анализируя доступные материалы, можно сделать вывод (если только публикация не представляет собой сборник из разных заметок), что автором мог бы быть Паулс Рихтерс.4 Вторая публикация была издана во время советской оккупации в адресованной эмигрантам агитационной газете Par Atgriešanos Dzimtenē («О возвращении на Родину»). Автор этого дневника известен - им является социал-демократ, публицист Карлис Дзильлея (Тифенталс). Советское пропагандистское издание переопубликовало его дневник из Лиепайского лагеря без согласия автора, находящегося в эмиграции в Швеции, и использовало его дневник для очернения репутации социал-демократов. Третий дневник на данный момент не опубликован. Он находится в Государственном историческом архиве Латвии (ГИАЛ). Автор дневника - Эдуард Орехов, активист ЛСДРП из Абельской волости Екабпилсского уезда. Когда он покидал лагерь, его дневник был конфискован. Все три документальные свидетельства помогают раскрыть царившую в лагере атмосферу. Однако наиболее существенные документы о создании и существовании лагеря, пусть и неполные, сохранились в фонде Лиепайского лагеря ГИАЛ (ф. 6402).
Создание и подчиненность лагеря
После переворота 15 мая 1934 года прошли широкие репрессии, в результате которых летом, опираясь на политические соображения, были арестованы как минимум 1080 человек.5 Бо́льшая часть из потенциальных политических оппозиционеров была арестована без предъявления обвинения. Только сравнительно небольшую часть из них арестовали за совершение какого-либо правонарушения. Это означало, что массовые аресты по существу производились в качестве превентивной меры.
Свидетельств о том, кто был инициатором создания Лиепайского концентрационного лагеря нет. Наиболее вероятным кажется предположение, что ввиду недостаточной вместимости имевшихся мест лишения свободы вопрос о создании особого концентрационного лагеря был решен высшими должностными лицами военного и юстиционного
ведомства. По соглашению между военным и юстиционным министром 20 мая 1934 года в распоряжение начальника штаба Курземской дивизии из Департамента тюрем, находящегося в подчинении юстиционного ведомства, были отправлены два тюремных начальника и 30 тюремных надзирателей. Заведующим лагеря был назначен Фрицис Гринталс, его помощником - Александрс Петерсонс. Тюремные надзиратели были зачислены на государственное содержание по норме дневного пайка для военных.6 Однако 23 мая по приказу начальника Курземского окружного гарнизона генерала Оскарса Данкерса управление лагерем было передано в руки военных.7 До 31 июля 1934 года обязанности коменданта лагеря исполнял полковник-лейтенант Янис Стулпиньш, а после этого его сменил батальонный командир 1-го Лиепайского пехотного полка полковник-лейтенант Теодорс Рутулис. С 23 мая к лагерю были прикомандированы различного ранга военные для обеспечения функционирования лагеря.
31 мая приказом начальника Рижского окружного гарнизона генерала Кришьяниса Беркиса начальнику Лиепайского окружного гарнизона были определены общие принципы существования лагеря. В приказе подчеркивается, что лагерь создан, основываясь на условиях военного положения, и что в лагерь следует помещать всех лиц, «которые вредны для устройства государства или его защиты».8 Данным приказом было установлено, что лагерь будет находится в ведении и подчинении начальника Лиепайского окружного гарнизона. В качестве коменданта лагеря К. Беркис рекомендовал назначить кого-либо из батальонных командиров, наделив его правами полкового командира в отношении персонала и помещенных в лагерь лиц. В качестве помощников назначались четыре офицера, в распоряжение коменданта передавались четыре инструктора и необходимое число писарей. Внешняя охрана лагеря обеспечивалась по наряду из частей вооруженных сил, а руководство персоналом для внутренней охраны и поддержания порядка поручалось Департаменту тюрем. Дела в отношении личностей интернированных и их имущества было поручено вести по тюремному образцу, а ведение хозяйственной документации и расчетов - в соответствии с хозяйственными правилами военного ведомства. Помещение в лагерь и освобождение из него могло осуществляться только по решению командира армии. Уже 21 июня приказ о первом освобождении, будучи начальником Рижского гарнизона, отдал К. Беркис.9
Первый комендант Лиепайского концентрационного лагеря в мае-июле 1934 года полковник-лейтенант Янис Стулпиньш.
Определение подчиненности в лагере было сложным процессом. На первоначальную неясность указывают и просьбы интернированных и их близких, которые были адресованы и министру внутренних дел, и даже префекту Риги. Изначально персонал лагеря был подчинен начальнику Рижского окружного гарнизона К. Беркису, который практически и обеспечил реализацию переворота 15 мая с военной точки зрения. Однако позднее лагерь был передан в подчинение командира армии, а следующим в субординации был начальник Лиепайского окружного гарнизона. Начиная с осени, судя по переписке, все чаще стала проявляться значимость роли Информационного отдела армии (начальник - полковник Григорий Кикулис): 12 декабря Г. Кикулис указал коменданту, что в устройство лагеря без согласия командира армии внесены изменения и что в отношении любых изменений необходимо запрашивать разрешение у командира армии. При этом Г. Кикулис подчеркнул, что вся переписка по делам лагеря и интернированных должна направляться через Информационный отдел армии, а не напрямую военному министру и командиру армии.10 Следует отметить, что вероятно по этой причине 28 и 29 мая Г. Кикулис находился в командировке в Лиепае, а 1 июня он представил сообщение о командировке.11 Однако, как свидетельствует журнал полученных сообщений Информационного отдела за период с 12 июля, в отдел поступило лишь незначительное (не более десяти) количество прошений об освобождении из лагеря, а также переписка иного содержания по делам интернированных.12 Похожие результаты будут получены, если обратиться к журналу регистрации исходящих сообщений - в нем еще меньше записей, которые могли бы быть связаны с Лиепайским лагерем. Немногие зарегистрированные записи поступали от начальника Лиепайского окружного гарнизона, секретариата Военного министерства и Лиепайского окружного суда, тогда как исходящие были главным образом связаны с выписыванием командировочных удостоверений для офицеров. Таким образом, создается представление, что юрисдикция и субординация в лагере были весьма неясными.
Комендант Лиепайского концентрационного лагеря с августа 1934 года до ликвидации лагеря полковник-лейтенант Теодорс Рутулис.
Ситуацию еще больше осложняло участие ведомства внутренних дел в надзоре за лагерем. Политическое управление было органом, который фактически контролировал отправку заключенных в лагерь и их освобождение из лагеря. У начальника Политического управления было решающее слово и в связи с кратковременным освобождением заключенных.
Режим лагеря
В соответствии с изданными командиром армии правилами распорядок дня в лагере был следующий: 7:00 - проверка и завтрак, 8:00 - работы и прогулка во дворе, 12:30 - обед, 18:00 - ужин, 21:00 - вечерняя проверка, 22:00 - отбой. Каждый интернированный должен был сам содержать камеру в чистоте, заправлять кровать и мыть посуду. По установленному порядку интернированные должны были сами убираться в помещениях общего пользования, во дворе, пилить дрова, приносить воду, дрова, продукты и делать все остальные хозяйственные работы по лагерю. Комендант был обязан заботиться об организации быта и распорядка дня.
Схема Лиепайского концентрационного лагеря.
Изначально лагерь состоял из пяти зданий, в которых размещались интернированные (по две группы - четыре здания в одном ограждении и одно двухэтажное здание в другом ограждении - 3, 18, 19, 20, 21-й корпус). С ноября 1934 года интернированные находились только в двух зданиях (в 18-м и 19-м корпусе). В здании № 21 находилась канцелярия (офицеры, два писаря, дежурный телефонист, вспомогательные помещения, а также четыре комнаты), в здании № 20 - помещение дежурного офицера, помещения охраны и вспомогательные помещения, в здании № 18 - лагерные помещения (шесть комнат площадью 14-26 кв. м., а также ванная комната, кухня, помещение для умывания и две уборные), в здании № 19 - (12 комнат площадью 11-31 кв. м.; одна комната 96,55 кв. м., две уборные, помещение для умывания и кухня).
При проверке интернированные должны были становиться в строй; петь, музицировать и шуметь в лагере было запрещено. Разрешалось держать при себе некоторые личные вещи, а также продукты питания, купленные за свои деньги, играть в шахматы, шашки и домино. Интернированным было разрешено писать одно письмо в неделю, ясно различимыми буквами на латышском, немецком или русском языке. Цензура осуществлялась в соответствии с особой инструкцией. 13
Раз в неделю интернированным разрешалось встречаться с близкими родственниками в присутствии администрации лагеря (с разрешения Политического управления). За нарушения полагались наказания: замечание и выговор, запрет получать дополнительные продукты, запрет переписки и встречи с родственниками, арест в светлой камере на 15 дней и в темной на семь дней. На прогулку могли вместе ходить интернированные двух корпусов, каждый день на прогулки на территории лагеря отводилось четыре с половиной часа. Нарушители лагерного режима отбывали наказание в Лиепайской тюрьме.
Продолжение следует
Список использованной литературы:
atsauces un piezīmes
1 sk. Śleszyński, Wojcech. Obóz odosobnienina w Berezie Kartuskiej. 1934-39. białystok, 2003.
2 materiāls ar nosaukumu “rīgā un liepājā” tika publicēts laikrakstā no 1935. gada 19. marta līdz 4. maijam 37 turpinājumos.
3 liepājas nometnes atbalss bijušos ļaudīs. Rīts. 1935. 5. maijs.
4 tā kā dienasgrāmatā ir minēts tās autora apcietināšanas un atbrīvošanas datums, kā arī tas, ka viņš bijis laikraksta “Dienas lapa” žurnālists, P. rihtera (1940. g. mainījis uzvārdu uz ritums) persona liekas visai ticama. vēl vairāk to apstiprina fakts, ka k. Dziļleja savā dienasgrāmatā
P. rihteru min kā cilvēku, kurš sadarbojās ar nometnes administrāciju.
5 šis skaits iegūts, kopā ar Dr. hist. Ēriku Jēkabsonu izskatot visu Politiskās pārvaldes kartotēku latvijas valsts vēstures arhīvā un veicot aprēķinus.
6 cietumu departamenta direktors vanags kurzemes divīzijas štāba priekšniekam. latvijas valsts vēstures arhīvs (turpmāk - lvva), 6402. f., 1. apr., 12. l., 1. lp.
7 liepājas apgabala garnizona priekšnieka ģenerāļa o. Dankera pavēle liepājas apgabala garnizonam. lvva, 1516. f., 1. apr., 2493. l., 311. lp.
8 turpat, 6402. f., 1. apr., 1. l., 2. lp.
9 turpat, 12. l., 107. lp.
10 turpat, 1. l., 117. lp.
11 informācijas daļas nosūtīto rakstu žurnāls par laikposmu no 1932. gada 7. novembrim līdz 1934. gada 11. decembrim. lvva, 1474. f., 1. apr., 1700. l., 145. lp.
12 sk. informācijas daļas ienākušo rakstu žurnālu par laikposmu no 1934. gada. 12. jūlija līdz 1938. gada 30. decembrim: lvva, 1474. f., 1. apr., 1703. l., 1.-35. lp.
13 turpat, 6402. f., 1. apr., 1. l., 3., 4., 14.-15. lp.
Здания госпиталя порта имп. Александра III. Фото 1920- 25 гг. сделано с Голубиной станции N1
На снимке (сверху) здания госпитального района порта имп. Александра III. Снимок сделан с голубиной станции N1. Справа, на первом плане - Родильное отделение, за ним павильон внутренних болезней - бывшая Временная церковь, о которой подробно рассказывалось в ЭТОЙ статье. Именно в этих бараках с мая 1934 по март 1935 находились арестованные ульмановским режимом члены оппозиционных партий.
В Офицерском бараке (следующий за бараком Внутренних болезней) и двухэтажном Хирургическом бараке (справа от Офицерского) располагалась канцелярия и охрана концентрационного лагеря. Бывший Венерический барак (сегодня Karostas Cietums) не входил в структуру лагеря, так как в то время служил, исключительно медицинским целям.
План лагеря из работы Валтерса Щербинскиса «Лиепайский концентрационный лагерь и его режим. Май 1934 - март 1935»
Оцифровка латвийских архивов и периодических изданий времён Первой республики позволила найти и обобщить информацию, относящуюся к периоду правления президента Карлиса Ульманиса, в частности, информацию о политических репрессиях, последовавших сразу после переворота в мае 1934 года.
Латвийский сайт periodika.lv выдает огромный список газетных статей на эту тему. Достаточно ввести в строку поиска слова - Liepājas koncentrācijas nometne и ознакомиться с материалами того времени.
Газета Rits. Апрель 1935 г.
Несколько лет назад латвийский историк Валтерс Щербинскис/ Valters Ščerbinskis провел аналогичную работу и собрал огромный материал по теме «Лиепайского концлагеря». Сегодня мы впервые публикуем её на русском языке. С работой Валтерса Щербинскиса на латышском языке, в оригинале, можно ознакомиться ЗДЕСЬ.
Валтерс Щербинскис
Лиепайский концентрационный лагерь
и его режим
Май 1934 года - март 1935 года
Государственный переворот 15 мая 1934 года обозначил собой существенный поворот в истории Латвии. После переворота демократическое устройство государствa было преобразовано в авторитарное. Действия нового режима отчетливо проявились в широких репрессиях. Учитывая большое число арестованных, летом 1934 года заключенные были переведены в новое место лишения свободы - специально созданный для этих целей Лиепайский концентрационный лагерь. Создание лагеря, его функционирование и введенный в нем режим стали ярким свидетельством дальнейших целей авторитарного государства и его отношения к демократическому прошлому.
История первых концентрационных лагерей ведет начало с 1895 года, когда в ходе восстания на Кубе испанцами были созданы т.н. лагеря reconcentrados. Данное название перешло в английский язык и стало широко использоваться в заключительной фазе англо-бурской войны - концентрационными лагерями тогда называли лагеря, в которые во время бурской партизанской войны помещалось (интернировалось) изолированное с территории военных действий бурское гражданское население. Цель лагеря заключалась в концентрации потенциально опасных для англичан представителей гражданского населения, чтобы они не могли оказывать помощь партизанам. В лагерях царили крайне тяжелые бытовые условия, ощущалась нехватка лекарств и продуктов, что привело к смерти более чем 26 тысяч буров, главным образом женщин, детей и пожилых людей. Именно после этой войны на рубеже столетий концентрационные лагеря впервые вошли в историю как места варварского и безжалостного содержания людей.
Формально понятие «концентрационный лагерь» обозначало ограниченный, охраняемый лагерь, в который во время войны или беспорядков большим числом помещались представители гражданского населения или военные. Цель концентрационных лагерей (лагерей
военнопленных) была превентивной - не допустить вовлечение военных или гражданских лиц (политических оппонентов) во враждебные государству или режиму акции, предотвратить потенциальные угрозы для государства (или режима), которые могли бы возникнуть в связи с нахождением на свободе данных групп лиц. Похожие по существу на концентрационные лагеря места заключения были сформированы в ходе Первой мировой войны. В плен разных армий попадало большое число вражеских военнослужащих, которые помещались в лагеря для военнопленных. В Финляндии во время гражданской войны были созданы лагеря для плененных красноармейцев, и в тяжких условиях этих лагерей погибло большое число интернированных. Жители Латвии еще до переворота 1934 года тоже получили опыт или представление о таких лагерях. Многие латыши, служившие в царской российской армии, провели долгие годы в лагерях для военнопленных в Германии. В свою очередь в ходе Войны за независимость были созданы концентрационные лагеря, в которые интернировали политически ненадежных лиц. Однако, несмотря на, как правило, весьма тяжелые бытовые условия, а порой и сомнительные с правовой точки зрения действия, предпринимаемые против интернированных даже в условиях войны, в период между двумя войнами данные лагеря в целом считались допустимым способом, позволяющим изолировать большие группы людей в условиях войны или беспорядков. Только после Второй мировой войны, когда открылась правда о массовых убийствах в нацистских, а позднее и в советских концентрационных лагерях, данное обозначение лагерей получило новый смысл, и на сей раз крайне негативный. Поэтому сегодня существует тенденция называть другие лагеря, даже по сущности своей концентрационные, лагерями для интернированных.
Следует отметить, что похожий лагерь для интернированных после убийства министра внутренних дел был создан в 1934 году в условиях авторитарного режима в Польше. Опираясь на решения местных полицейских органов, в существовавший в г. Берёза-Картузская лагерь в течение пяти лет было помещено 3901 интернированное лицо - украинские и польские националисты, а также коммунисты. Режим в этом лагере был значительно суровее, а бытовые условия намного тяжелее, чем в описываемом в данной статье Лиепайском концентрационном лагере.1
Лиепайский концентрационный лагерь в своих трудах упоминали многие авторы. На данный момент известны также три дневника, которые вели помещенные в лагерь интернированные. Судьба всех трех дневников была очень разной. Фрагменты из первого дневника были опубликованы уже в 1935 году в газете Rīts.
В комментарии редакция отметила, что автор дневника является многолетним социал-демократом и сотрудником газет, который задумал отправить свои заметки в какое-нибудь зарубежное издательство и архив. Однако они попали в распоряжение газеты и были опубликованы.2 В номере газеты от 5 мая3 представлены «отклики» на обширную публикацию, а также дано пояснение, что в распоряжении редакции было «целое собрание» заметок, авторы которых являлись работниками «самого различного статуса». К сожалению, так и не стало ясно, является ли автор этих обширных заметок одним человеком или же это сборник статей разных авторов. Соответственно, на данный момент нельзя с уверенностью выяснить кто же был автором дневника, однако, анализируя доступные материалы, можно сделать вывод (если только публикация не представляет собой сборник из разных заметок), что автором мог бы быть Паулс Рихтерс.4 Вторая публикация была издана во время советской оккупации в адресованной эмигрантам агитационной газете Par Atgriešanos Dzimtenē («О возвращении на Родину»). Автор этого дневника известен - им является социал-демократ, публицист Карлис Дзильлея (Тифенталс). Советское пропагандистское издание переопубликовало его дневник из Лиепайского лагеря без согласия автора, находящегося в эмиграции в Швеции, и использовало его дневник для очернения репутации социал-демократов. Третий дневник на данный момент не опубликован. Он находится в Государственном историческом архиве Латвии (ГИАЛ). Автор дневника - Эдуард Орехов, активист ЛСДРП из Абельской волости Екабпилсского уезда. Когда он покидал лагерь, его дневник был конфискован. Все три документальные свидетельства помогают раскрыть царившую в лагере атмосферу. Однако наиболее существенные документы о создании и существовании лагеря, пусть и неполные, сохранились в фонде Лиепайского лагеря ГИАЛ (ф. 6402).
Создание и подчиненность лагеря
После переворота 15 мая 1934 года прошли широкие репрессии, в результате которых летом, опираясь на политические соображения, были арестованы как минимум 1080 человек.5 Бо́льшая часть из потенциальных политических оппозиционеров была арестована без предъявления обвинения. Только сравнительно небольшую часть из них арестовали за совершение какого-либо правонарушения. Это означало, что массовые аресты по существу производились в качестве превентивной меры.
Свидетельств о том, кто был инициатором создания Лиепайского концентрационного лагеря нет. Наиболее вероятным кажется предположение, что ввиду недостаточной вместимости имевшихся мест лишения свободы вопрос о создании особого концентрационного лагеря был решен высшими должностными лицами военного и юстиционного
ведомства. По соглашению между военным и юстиционным министром 20 мая 1934 года в распоряжение начальника штаба Курземской дивизии из Департамента тюрем, находящегося в подчинении юстиционного ведомства, были отправлены два тюремных начальника и 30 тюремных надзирателей. Заведующим лагеря был назначен Фрицис Гринталс, его помощником - Александрс Петерсонс. Тюремные надзиратели были зачислены на государственное содержание по норме дневного пайка для военных.6 Однако 23 мая по приказу начальника Курземского окружного гарнизона генерала Оскарса Данкерса управление лагерем было передано в руки военных.7 До 31 июля 1934 года обязанности коменданта лагеря исполнял полковник-лейтенант Янис Стулпиньш, а после этого его сменил батальонный командир 1-го Лиепайского пехотного полка полковник-лейтенант Теодорс Рутулис. С 23 мая к лагерю были прикомандированы различного ранга военные для обеспечения функционирования лагеря.
31 мая приказом начальника Рижского окружного гарнизона генерала Кришьяниса Беркиса начальнику Лиепайского окружного гарнизона были определены общие принципы существования лагеря. В приказе подчеркивается, что лагерь создан, основываясь на условиях военного положения, и что в лагерь следует помещать всех лиц, «которые вредны для устройства государства или его защиты».8 Данным приказом было установлено, что лагерь будет находится в ведении и подчинении начальника Лиепайского окружного гарнизона. В качестве коменданта лагеря К. Беркис рекомендовал назначить кого-либо из батальонных командиров, наделив его правами полкового командира в отношении персонала и помещенных в лагерь лиц. В качестве помощников назначались четыре офицера, в распоряжение коменданта передавались четыре инструктора и необходимое число писарей. Внешняя охрана лагеря обеспечивалась по наряду из частей вооруженных сил, а руководство персоналом для внутренней охраны и поддержания порядка поручалось Департаменту тюрем. Дела в отношении личностей интернированных и их имущества было поручено вести по тюремному образцу, а ведение хозяйственной документации и расчетов - в соответствии с хозяйственными правилами военного ведомства. Помещение в лагерь и освобождение из него могло осуществляться только по решению командира армии. Уже 21 июня приказ о первом освобождении, будучи начальником Рижского гарнизона, отдал К. Беркис.9
Первый комендант Лиепайского концентрационного лагеря в мае-июле 1934 года полковник-лейтенант Янис Стулпиньш.
Определение подчиненности в лагере было сложным процессом. На первоначальную неясность указывают и просьбы интернированных и их близких, которые были адресованы и министру внутренних дел, и даже префекту Риги. Изначально персонал лагеря был подчинен начальнику Рижского окружного гарнизона К. Беркису, который практически и обеспечил реализацию переворота 15 мая с военной точки зрения. Однако позднее лагерь был передан в подчинение командира армии, а следующим в субординации был начальник Лиепайского окружного гарнизона. Начиная с осени, судя по переписке, все чаще стала проявляться значимость роли Информационного отдела армии (начальник - полковник Григорий Кикулис): 12 декабря Г. Кикулис указал коменданту, что в устройство лагеря без согласия командира армии внесены изменения и что в отношении любых изменений необходимо запрашивать разрешение у командира армии. При этом Г. Кикулис подчеркнул, что вся переписка по делам лагеря и интернированных должна направляться через Информационный отдел армии, а не напрямую военному министру и командиру армии.10 Следует отметить, что вероятно по этой причине 28 и 29 мая Г. Кикулис находился в командировке в Лиепае, а 1 июня он представил сообщение о командировке.11 Однако, как свидетельствует журнал полученных сообщений Информационного отдела за период с 12 июля, в отдел поступило лишь незначительное (не более десяти) количество прошений об освобождении из лагеря, а также переписка иного содержания по делам интернированных.12 Похожие результаты будут получены, если обратиться к журналу регистрации исходящих сообщений - в нем еще меньше записей, которые могли бы быть связаны с Лиепайским лагерем. Немногие зарегистрированные записи поступали от начальника Лиепайского окружного гарнизона, секретариата Военного министерства и Лиепайского окружного суда, тогда как исходящие были главным образом связаны с выписыванием командировочных удостоверений для офицеров. Таким образом, создается представление, что юрисдикция и субординация в лагере были весьма неясными.
Комендант Лиепайского концентрационного лагеря с августа 1934 года до ликвидации лагеря полковник-лейтенант Теодорс Рутулис.
Ситуацию еще больше осложняло участие ведомства внутренних дел в надзоре за лагерем. Политическое управление было органом, который фактически контролировал отправку заключенных в лагерь и их освобождение из лагеря. У начальника Политического управления было решающее слово и в связи с кратковременным освобождением заключенных.
Режим лагеря
В соответствии с изданными командиром армии правилами распорядок дня в лагере был следующий: 7:00 - проверка и завтрак, 8:00 - работы и прогулка во дворе, 12:30 - обед, 18:00 - ужин, 21:00 - вечерняя проверка, 22:00 - отбой. Каждый интернированный должен был сам содержать камеру в чистоте, заправлять кровать и мыть посуду. По установленному порядку интернированные должны были сами убираться в помещениях общего пользования, во дворе, пилить дрова, приносить воду, дрова, продукты и делать все остальные хозяйственные работы по лагерю. Комендант был обязан заботиться об организации быта и распорядка дня.
Схема Лиепайского концентрационного лагеря.
Изначально лагерь состоял из пяти зданий, в которых размещались интернированные (по две группы - четыре здания в одном ограждении и одно двухэтажное здание в другом ограждении - 3, 18, 19, 20, 21-й корпус). С ноября 1934 года интернированные находились только в двух зданиях (в 18-м и 19-м корпусе). В здании № 21 находилась канцелярия (офицеры, два писаря, дежурный телефонист, вспомогательные помещения, а также четыре комнаты), в здании № 20 - помещение дежурного офицера, помещения охраны и вспомогательные помещения, в здании № 18 - лагерные помещения (шесть комнат площадью 14-26 кв. м., а также ванная комната, кухня, помещение для умывания и две уборные), в здании № 19 - (12 комнат площадью 11-31 кв. м.; одна комната 96,55 кв. м., две уборные, помещение для умывания и кухня).
При проверке интернированные должны были становиться в строй; петь, музицировать и шуметь в лагере было запрещено. Разрешалось держать при себе некоторые личные вещи, а также продукты питания, купленные за свои деньги, играть в шахматы, шашки и домино. Интернированным было разрешено писать одно письмо в неделю, ясно различимыми буквами на латышском, немецком или русском языке. Цензура осуществлялась в соответствии с особой инструкцией. 13
Раз в неделю интернированным разрешалось встречаться с близкими родственниками в присутствии администрации лагеря (с разрешения Политического управления). За нарушения полагались наказания: замечание и выговор, запрет получать дополнительные продукты, запрет переписки и встречи с родственниками, арест в светлой камере на 15 дней и в темной на семь дней. На прогулку могли вместе ходить интернированные двух корпусов, каждый день на прогулки на территории лагеря отводилось четыре с половиной часа. Нарушители лагерного режима отбывали наказание в Лиепайской тюрьме.
Продолжение следует
Список использованной литературы:
atsauces un piezīmes
1 sk. Śleszyński, Wojcech. Obóz odosobnienina w Berezie Kartuskiej. 1934-39. białystok, 2003.
2 materiāls ar nosaukumu “rīgā un liepājā” tika publicēts laikrakstā no 1935. gada 19. marta līdz 4. maijam 37 turpinājumos.
3 liepājas nometnes atbalss bijušos ļaudīs. Rīts. 1935. 5. maijs.
4 tā kā dienasgrāmatā ir minēts tās autora apcietināšanas un atbrīvošanas datums, kā arī tas, ka viņš bijis laikraksta “Dienas lapa” žurnālists, P. rihtera (1940. g. mainījis uzvārdu uz ritums) persona liekas visai ticama. vēl vairāk to apstiprina fakts, ka k. Dziļleja savā dienasgrāmatā
P. rihteru min kā cilvēku, kurš sadarbojās ar nometnes administrāciju.
5 šis skaits iegūts, kopā ar Dr. hist. Ēriku Jēkabsonu izskatot visu Politiskās pārvaldes kartotēku latvijas valsts vēstures arhīvā un veicot aprēķinus.
6 cietumu departamenta direktors vanags kurzemes divīzijas štāba priekšniekam. latvijas valsts vēstures arhīvs (turpmāk - lvva), 6402. f., 1. apr., 12. l., 1. lp.
7 liepājas apgabala garnizona priekšnieka ģenerāļa o. Dankera pavēle liepājas apgabala garnizonam. lvva, 1516. f., 1. apr., 2493. l., 311. lp.
8 turpat, 6402. f., 1. apr., 1. l., 2. lp.
9 turpat, 12. l., 107. lp.
10 turpat, 1. l., 117. lp.
11 informācijas daļas nosūtīto rakstu žurnāls par laikposmu no 1932. gada 7. novembrim līdz 1934. gada 11. decembrim. lvva, 1474. f., 1. apr., 1700. l., 145. lp.
12 sk. informācijas daļas ienākušo rakstu žurnālu par laikposmu no 1934. gada. 12. jūlija līdz 1938. gada 30. decembrim: lvva, 1474. f., 1. apr., 1703. l., 1.-35. lp.
13 turpat, 6402. f., 1. apr., 1. l., 3., 4., 14.-15. lp.