"Олимпиада" и неспортивное поведение
Россия так и не напала на Украину… Какая досада! Придуманная некоторыми товарищами война рассосалась даже не начавшись (по крайней мере, пока). Ну ничего, Олимпиада же идёт)). И ничего, что во время Олимпиад воевать не принято (такая уж традиция с древнегреческих времён) - об этом никто почему-то не подумал. Или сделал вид, что забыл. Ну, раз так не получилось, значит, Запад будет гадить России в своих лучших традициях, то есть исподтишка. И история с российским фигурным катанием отличное тому подтверждение. Точнее, история с одной-единственной девочкой, назначенной на роль жертвы.
Большой спорт - это всегда жертва. И готовность пойти на неё. Спортсмены посвящают практически всё своё детство и юность не развлечениям, а пахоте. И подобная нынешней травля совершенно неприемлема, что бы там не говорили. История олимпиад - летних ли, зимних - на протяжении последних лет двадцати наглядно демонстрирует, какими грязными технологиями могут пользоваться политики, чтобы через спорт достигать своих целей. И как неспортивно порой могут вести себя сами спортсмены, идя на поводу у этих самых политиков. Иногда, конечно, случается, что неспортивное поведение связано с некими личными вопросами или проблемами, и это, как оказывается, совершенно не ново, а очень даже давно и хорошо известно. Ну, а новое, как мы все знаем, это хорошо забытое старое. Вот сегодня и давайте заглянем совсем уж глубоко назад, чтобы лишний раз убедиться, что мухлёж и подставы на Олимпиаде случаются не только в наши дни - это история с бородой.
В 1733 году в Вене ко дню именин императрицы Елизаветы, любимой супруги императора Карла VI, была дана опера с причудливым названием «Олимпиада». Музыку сочинил верный императору до гроба капельмейстер Антонио Кальдара (до смерти композитора оставалось всего три года, подробно о нём у меня можно прочесть здесь), а вот текст либретто принадлежит перу знаменитого мастера слова Пьетро Метастазио. Он был одним из тех трёх великих либреттистов эпохи барокко, благодаря которым опера обрела драматургическую осмысленность - дело начинали Филипп Кино и Апостоло Дзено, а Метастазио заканчивал. О том, что значит его имя для истории и теории оперы, можно прочесть здесь.
Афиша первого сценического воплощения "Олимпиады" Метастазио 1733 года на музыку Кальдары
Метастазио не подозревал, что создаст текст, который станет базой для произведений пятидесяти четырёх композиторов и проработает аж до 1817 года, то есть почти сто лет. Принято считать, что в его основе лежит история, случившаяся на Олимпийских Играх в Древней Греции и описанная у Геродота. Однако, при более детальном рассмотрении, упоминания о ней встречаются и у Павсания, и в поэмах Торквато Тассо «Аминта» и «Торрисмунд», и даже у Натале Конти в «Мифологии». Впервые этот сюжет на оперной сцене воплотил ещё Дзено, сочинив либретто под названием «Счастливые обманы». А Метастазио назвал его чётко и однозначно - «Олимпиада». Хотя обманы там, безусловно, и есть тот неспортивный стержень, на котором выстроен сюжет.
Пьетро Метастазио
В первой половине XVIII века Европа была помешана на опере в целом и на певцах-кастратах в частности. «Люди настолько сходят с ума по Фаринелли», писал в одном из своих писем к графине де Кайлюс аббат Конти, «что если бы турки вошли в Ла Манш, им бы предложили высадиться и заключили бы перемирие, лишь бы не пропустить пары очередных арий». Оперный театр требовал новых сюжетов, необычных и ярких, что, собственно, и предложил Метастазио. На первый взгляд «Олимпиада» - вполне традиционная сюжетно для барокко опера, глупая и поверхностная, с переодеваниями принцессы в пастушку, а придворного в принца, с утраченным во младенчестве сыном, которого чудесным образом находят по ожерелью уже во взрослом возрасте, и любовной путаницей, когда все влюблены во всех и совершенно не могут в этом бардаке разобраться. Однако, если присмотреться, то всё не так просто и поверхностно. Во-первых, либретто выстроено чётко согласно той структуре, которую придумал Дзено, а Метастазио довёл до совершенства. Здесь на вершине пирамиды верховный правитель, тиран Сикиона Клисфен - Олимпиада как раз проходит в его владениях. Дальше идут две любовные параллели - царевич Лисид и принцесса Аргенея + Мегакл и царевна Аристея. Основание пирамиды замыкают слуги - Аминта и Алькандр. И как раз то, что между ними всеми происходит, и можно назвать неспортивным поведением и подтасовками - допинга тогда не использовали. Ну, разве что в его качестве здесь выступает любовь.
Для начала - ария Алькандра из версии Вивальди в исполнении итальянского баса Серджо Форести. К сожалению, из 54х версий «Олимпиады» полностью или частично записаны всего пять - Вивальди, Перголези, Гассе, Чимарозы, Мысливечека и Галуппи. Фрагменты из них и будут приведены в этом посте
Click to viewКритский царевич Лисид влюблён в принцессу Аргенею, однако их браку препятствует отец девушки. Дабы забыться, Лисид отправляется на Олимпийские игры, однако Аргенея тайно следует за ним, скрываясь под именем пастушки Ликории. Главный трофей Олимпиады - рука царевны Аристеи, дочери Клисфена. В неё влюблён Мегакл и надеется стать победителем. Мегакл и Лисид друзья, и последний, увидев Аристею, влюбляется в неё до беспамятства, однако, понимая, что игр ему не выиграть и зная негативное отношения к критянам Клисфена, подговаривает Мегакла назваться его именем. Так, опираясь на подлог и обман, завязывается интрига сюжета. Герои постоянно устраивают друг другу разборки при активном участии слуг, Аминты и Алькандра, в итоге Мегакл выигрывает Олимпиаду под именем Лисида, но, руководствуясь святостью дружбы, уступает ему Аристею. Та, естественно, увидев какого-то левого мужика, поднимает истерику, обман раскрывается, и в припадке ярости Лисид чуть не убивает самого Клисфена. Лисида хотят казнить, но тут выясняется, что он - брат Аристеи и сын Клисфена, которого сбагрили подальше во младенчестве после пророчества о покушении на отца. Хэппи-энд, всех женят на ком надо, то есть по любви, и все счастливы.
Ария Мегакла, открывающая оперу, из версии Мысливечека, в исполнении турецкого сопрано Первин Чакар - здесь от барокко нет и следа, это уже чистое рококо
Иными словами, за всей этой сериальной шелухой мы видим золотую медаль, роль которой играет Аристея, и страждущих получить её. Причём Лисид готов пойти на всё, не только на подлог, но и на убийство, лишь бы обрести заветную награду. Обман, шантаж, угрозы - как всё это современно и актуально для сегодняшних Олимпиад… По сути, ничего не изменилось - ни с геродотовых времён, ни с барочных. При этом происходит всё при содействии бэкграунда, очень активном, а в некоторых случаях даже настойчивом. Ведь короля играет его свита. Опера имела в Вене большой успех и, спустя год, её либретто оказалось в руках у Антонио Вивальди, который, собственно, и обеспечил ему бессмертие.
К тому времени Вивальди был уже звездой всеевропейского масштаба. Вошедший повсеместно в моду неаполитанский стиль в опере, характеризующийся структурой увертюры, реализмом либретто и математически выстроенной очерёдностью арий в allegro, largo и andante, добрался и до Венеции. Её театры были самыми консервативными в Италии и с большой неохотой уступали пальму первенства неаполитанцам. Вивальди, которого пригласили в театр Сант'Анджело изобразить что-нибудь этакое на карнавальном сезоне 1734 года, вырос среди совершенно иной оперной поэзии - образцами для него всегда служили тексты Браччиоли, Сильвани, де Марки, Луккини и Палацци, а тут импрессарио требует чего-то неаполитанского, потому что главный конкурирующий театр, который Сан Джованни Грисостомо, уже заявил, что представит все неаполитанские сливки сезона - «Артаксеркса» Гассе, «Меропу» Джакомелли и «Беренику» Арайи. И Вивальди хватается намертво за «Олимпиаду» Метастазио.
Теперь предлагаю посравнивать. Несколько версий одной и той же арии Клисфена с одним и тем же текстом. Для начала - по версии Вивальди в исполнении итальянского баритона Риккардо Новаро
Это она же по версии Перголези в исполнении американского тенора Джеффри Фрэнсиса
Кардинально отличающееся от них музыкально и вокально прочтение Мысливечека в исполнении японского тенора Ясуси Ватанабе
Наконец, звучащее уже совершенно белькантово и стоящее одной ногой в музыкальной эстетике XIX века прочтение Чимарозы в исполнении британского тенора Николаса Поррингтона
Вивальди всегда очень внимательно и чутко относился к творчеству Кальдары, ведь Кальдара был последним капельмейстером в Мантуе перед её переходом под власть австрийцев и покинул город одним из последних перед его запустением. Вместе с Кальдарой город покинула и опера, а вот вернулась в него она уже с Вивальди, который стал новым капельмейстером в Мантуе после перерыва. Об этой удивительной истории можно прочесть здесь. Всё наследие Кальдары как предшественника стало для Вивальди бесконечно ценным, ведь благодаря Мантуе он начал свою звёздную карьеру композитора всееропейского масштаба. И поэтому сочинить оперу на метастазиевский текст, в которым до него поработал лишь Кальдара, стало для Вивальди огромной честью.
Предвосхищая оперную реформу Глюка, он несколько переработал либретто, сократив речитативы, придав тем дополнительную динамику действию, а также добавил несколько арий других авторов, включая Дзено. Афишу театра на этот карнавал Вивальди разнообразил оперой Альбинони «Кандалида», возобновлением своего же «Монтесумы», так и не добравшегося до Берлина, и пастиччо «Дорилла в Темпейской долине», в которой использовал арии из опер Гассе и Лео. Однако «Олимпиада», сочинённая полностью в неаполитанском стиле и на свежий и незаезженный текст Метастазио, стала главным лакомством для публики и произвела фурор. Во многом успеху способствовало и приглашение на партию Мегакла неаполитанского кастрата Франческо Биланцони, успевшего к той поре выступить с Фаринелли в качестве secondo uomo в операх Гассе и Винчи в Турине и Ферраре. Аминту же исполнял кастрат Марианино, начавший с «Олимпиады» свою потрясающую карьеру.
Одна из самых красивых арий «Олимпиады», естественно, кастратская - принадлежит Аминте. Начну не с Вивальди, а с Перголези, у которого её исполняет тенор, в данном случае немец Маркус Брутшер
Теперь как положено - потрясающая версия Гассе с доминированием гобоев на заднем плане в исполнении хорватского контртенора Макса Эммануэля Ценчича
Вновь тенор, теперь уже по версии Мысливечека, в исполнении итальянского солиста Паскуале Ширколи
Наконец, Вивальди в исполнении итальянского сопрано Лауры Джордано. У неё невероятно высокий голос и удивительная, мальчишеская краска, которая создаёт эффект подлинного звучания кастрата. Полагаю, это максимально приближенное к настоящему кастратскому пению исполнение
После триумфа «Олимпиады» семейство Гримани, владевшее театром Сан Джованни Грисостомо, пригласило Вивальди на работу к себе. А опера полетела по всем европейским сценам, разнося славу и о композиторе, и о новом великолепном тексте Метастазио. На сегодня насчитывается более ста двадцати официально изданных вариантов этого либретто, что свидетельствует о его крайней востребованности. Ещё более об этом свидетельствует список имён композиторов, воплотивших его на сцене, каждый со своей, неповторимой музыкой. Среди них Джованни Батиста Перголези, представивший свою версию в Риме спустя год после Вивальди, причём пригласил петь в неё сразу пятерых кастратов (неслыханно даже по тем временам!), ведь в Святом Городе женщинам было запрещено выступать на сцене; Джузеппе Мария Орландини во Флоренции; Леонардо Лео в Неаполе; Бальдассаре Галуппи в Милане; Иоганн Адольф Гассе в Дрездене; Томмазо Траэтта в Вероне; Никколо Йомелли в Штутгарте; Томас Арни в Лондоне; Луиджи Гатти в Зальцбурге; Доменико Чимароза в Виченце; и Франческо Уттини в Копенгагене. Свои версии в Неаполе в разное время представили и такие звёзды, как Джованни Паизиелло, Луиджи Керубини и Йозеф Мысливечек. И это всё лишь самые знаменитые имена, поэтому я не перечисляю здесь всех, поскольку имена Доменико Альберти, Джузеппе Сколари и Пьетро Гульельми вам вряд ли что-то скажут. Последними, кто работал с этим либретто, были Бетховен, сочинивший несколько ариетт на фрагменты из Метестазио, фон Пойсль, представивший немецкий перевод текста со своей музыкой в Мюнхене в 1815 году, и Доницетти, работавший с текстом в 1817 году, но так и оставивший оперу неоконченной.
Ария Лисида по версии Галуппи в исполнении немецкого меццо-сопрано Франциски Готвальд
Вечно актуальный сюжет о борьбе за награду, причём зачастую грязной и несправедливой, пришёлся как нельзя ко двору и прожил долгую жизнь на сцене. Слушая сегодня разные интерпретации «Олимпиады» и погружаясь в суть происходящего, мы лишний раз убеждаемся, что ни в жизни, ни в спорте, ни в политике ничего не меняется. И нам остаётся ждать следующей, теперь уже летней, Олимпиады, во время которой, после скандалов с российскими гимнастками и фигуристками, будем с «нетерпением» следить, как российским синхронисткам будут гадить прямо в бассейн.
(c) petrus_paulus
Желающим оценить мой труд и поддержать продолжение ведения этого блога финансово - Сбербанк 2202 2032 7122 6575, заранее спасибо!