Это инсулинорезистентность, глупцы. (часть 2).
Проффесор Тимоти Ноукс. Its the insulin resistance,stupid.
СОСТОЯНИЕ ИССЛЕДОВАНИЙ В 1955 ГОДУ
Чтобы понять, что было известно об ишемической болезни сердца, ее патологии и лечении в 1955 году, нашим лучшим источником является учебник по кардиологии, который в то время был мировым стандартом - тот самый, написанный самим Уайтом.
Третье издание его канонического учебника «Болезни сердца», опубликованного в июле 1946 года, определяет как Уайт понимал болезнь коронарной артерии, когда его вызвали к постели Эйзенхауэра 25 сентября 1955 года.
Уайт считал, что атеросклероз - это «лишь неотъемлемая часть процесса старения». Хотя в этом издании своего учебника он писал, что не уверен, что сердечные приступы стали более распространенным явлением в «нынешнем поколении», более раннее издание учебника включало прямо противоположное высказывание: «Когда я окончил медицинский институт в 1911 году, я никогда не слышал о коронарном тромбозе, который сегодня является одной из главных угроз жизни в Соединенных Штатах и Канаде…. Не может быть никаких сомнений в том, что ишемическая болезнь сердца достигла масштабов эпидемии в Соединенных Штатах, где в настоящее время она является причиной более 50 процентов всех смертей».
В другом месте он также сказал: «Смотрите, я начал свою практику кардиолога в 1921 году и никогда не видел пациента с ИМ (инфарктом миокарда) до 1928 года».
В своем учебнике Уайт писал, что, хотя атеросклероз коронарной артерии - основное заболевание, вызывающее сердечные приступы - был описан Бонетусом в 1700 году, классическое описании «внезапной закупорки коронарных артерий» (т.е. сердечного приступа) впервые было дано Джеймсом Херриком в 1912 году. Удивительно, но полностью в соответствии с абсолютно новой (2012) и единодушно «спорной» гипотезой Субботина, Уайт привел доказательства того, что пусковым механизмом атеросклероза является «простое утолщение эластичного гиперпластического слоя (артериальной) оболочки»; в качестве поддержки он процитировал работу Тимоти Лири, который утверждал, что «поражения (ассоциированные с атеросклерозом) постоянно возникают в интиме (оболочке), хотя позднее они могут распространиться на мышечный слой».
Исторический интерес представлял тот факт, что еще в 1935 году Лири связал атеросклероз как с диабетом, так и с повышенным уровнем холестерина в крови. Так, Лири писал: «Высокая концентрация сахара и большие колебания концентрации сахара в крови у людей с диабетом могут, возможно, привести к набуханию основного вещества интимы из-за изменений осмотического давления», и «Наиболее убедительные доказательства указывают на то, что высокий уровень холестерина в крови является стандартным фактором с точки зрения питания, вызывающим атеросклероз ». Лири не привел ссылок для второго вывода.
На сопроводительной гистологической картине пораженной коронарной артерии Уайт представляет наглядное свидетельство (как и Субботин), что исходное повреждение при атеросклерозе происходит в глубине оболочки пораженных артерий, а не на поверхности артерии, как это должно бы быть, если холестерин попадает в стенку артерии непосредственно из кровотока.
Так, Уайт писал: «Обратите внимание на почти полную закупорку нисходящей ветви левой коронарной артерии обширным фиброзом интимы с некрозом в самом глубоком слое… прямо над мышечным слоем артерии».
На основании этих гистологических данных, Уайт мог бы разумно заключить, что атеросклероз начинается в результате событий, происходящих в стенке коронарной артерии, а не вызван чем-то (например, «холестерином»), напрямую попадающим в стенку артерии из кровотока. Но, по понятным причинам, это логическое несоответствие, вероятно, не сильно обременяло его мысли, так же как оно не беспокоило последующие поколения кардиологов и кардиохирургов.
Уайт признал, что у него не было уверенности в факторах, способствующих развитию коронарного атеросклероза:
"Причина атеромы коронарных артерий, как и атеросклероза в целом, неизвестна. Нарушение метаболизма холестерина, местное артериальное перенапряжение или переутомление, гипертония, инфекции, аллергия, эндокринопатия и наследственность являются одними из многих предложенных факторов, но ни один из них не был доказан или даже регулярно обнаруживаем. Случайное обнаружение повышенного содержания холестерина в крови при ишемической болезни сердца натощак, особенно у молодых пациентов моложе 40 лет, свидетельствует в пользу нарушения жирового обмена, по крайней мере, как один из факторов…. Серьезный коронарный склероз относительно чаще встречается у людей с гипертонией, чем у людей с нормальным артериальным давлением, причем гипертония предшествует любым признакам ишемической болезни сердца; частота ишемической болезни сердца при микседеме (низкие состояния щитовидной железы) и диабете поддерживает идею о факторе нарушения жирового обмена, вторичного по отношению к эндокринопатии; и фактор наследственности подтверждается частым обнаружением нескольких членов одной семьи с серьезным коронарным склерозом. Вероятно сочетание нескольких этиологических факторов".
Уайт также признал, что болезнь гораздо чаще встречается у мужчин, чем у женщин, и в определенных этнических группах. Он также считал, что болезнь «гораздо чаще встречается у чувствительных, умственно перегруженных, а зачастую и у крепких или выносливых профессионалов и бизнесменов, чем у других людей». «Складывается четкое впечатление, что она гораздо реже встречается у худого рабочего или фермера», - добавил он.
Уайт также предположил, что наследственные факторы могут действовать через диабет и гипертонию и он писал, что табак может усугубить состояние, в то время как «чрезмерное употребление алкоголя в течение многих лет, по-видимому, оказывает защитное влияние против пагубных последствий ишемической болезни сердца».
Он считал, что оптимизм и надежда имеют центральное значение для лечения хронических заболеваний, таких как болезнь сердца: «Без оптимизма мир был бы жалким местом для жизни. Естественная или приобретенная способность смотреть на вещи с позитивной стороны может легко определять разницу между счастьем и несчастьем в любой индивидуальной жизни».
В лице президента у него был пациент, который понимал важность оптимизма, возможно, лучше, чем кто-либо другой, ведь это Эйзенхауэр успешно справился с наибольшим вызовом - возглавил одну из величайших военных кампаний в истории: высадку десанта в Нормандии в июне 1944 года.
Как пишет Фред Гринштейн, в самые мрачные часы Второй мировой войны Эйзенхауэр действительно писал: «В те тревожные часы я впервые осознал ... как неумолимо и неизбежно тревога и напряжение подтачивают выносливость лидера, его рассудительность и его уверенность. Давление становится все более острым из-за обязанности штаба постоянно сообщать командиру худшую сторону любого поворота событий». Гринштейн пишет: «Понимая, что на командире лежит двойное бремя "поддерживать уверенность в себе и в своей команде" и "что оптимизм и пессимизм заразительны и распространяются сверху вниз куда быстрее, чем в любом другом направлении", - он принял твердое решение». Президент писал:
"Я твердо решил, что мои манеры и публичные выступления всегда будут отражать радостную уверенность в победе - и любой пессимизм и разочарование, которые я когда-либо почувствую, будут отложены до встречи с моей подушкой. Чтобы воплотить это убеждение в ощутимые результаты ... я взял манеру насколько это было возможно физически бывать во всех частях армии... Я сделал все возможное, чтобы встретиться со всеми, от генерала до рядового, с улыбкой, похлопыванием по спине и решительным интересом к их проблемам"
Учитывая такое отношение, Уайт должен был только приветствовать возможность лечить президента. Можно ли было желать лучшего пациента, на котором Уайт и другие могли бы практиковать свое целительное мастерство?
ЗНАНИЕ ДИЕТИЧЕСКИХ ФАКТОРОВ, КОТОРЫЕ МОГУТ ВЫЗЫВАТЬ КОРОНАРНЫЙ АТЕРОСКЛЕРОЗ
В 1946 году Уайт явно не считал, что какие-либо диетические факторы вызывают атеросклероз. Определенно, он не был тогда приверженцем какой-либо диетической терапии для профилактики или лечения коронарного атеросклероза. Вместо этого его диетический совет заключался в том, чтобы придерживаться «ограниченной диеты, чтобы поддерживать низкий уровень основного метаболизма». Он предположил, что это поможет в исцелении от сердечного приступа, поэтому он заявил, что «легкая смешанная диета из 1800-2100 калорий в 4 или 5 небольших приемов пищи в день - хороший план». Подозреваю, что целью этой диеты было просто сбросить лишний вес.
Таким образом, неизбежен вывод, что, по крайней мере, в 1946 году Уайт не был убежден, что диета является основным фактором, определяющим атеросклероз. Он бы не поверил, что недавние изменения в питании были единственной наиболее важной причиной роста заболеваемости ишемической болезнью сердца в США и других странах.
Да и с чего бы?
Если бы изменение диеты было единственной причиной растущей «эпидемии» сердечных заболеваний в США после 1928 года, наверняка Уайт был бы одним из первых, кто заметил это изменение? По логике вещей, это потребовало бы резких (и очевидных) преобразований в рационе питания США между 1911 годом, когда болезнь была настолько редкой, что она даже не упоминалась в медицинском обучении Уайта, и 1928 годом, когда Уайт лечил своего первого пациента с сердечным приступом. Несомненно, к 1950-м годам, когда ишемическая болезнь сердца, по сообщениям, достигла масштабов эпидемии, любые возможные диетические причины должны были быть очевидны для всех, и особенно для любознательного и заинтересованного наблюдателя, такого как Уайт.
Вопрос, который я задаю в этой и следующей главе, звучит так: если это действительно так, то почему к 1955 году Уайт так радикально изменил свое мнение, что был готов полностью довериться экспериментальной и непроверенной низкожировой, безхолестериновой диете как основному компоненту лечебной стратегии для президента США?
Ответ на этот вопрос является центральным для понимания того, как наши нынешние диетические рекомендации определялись факторами середины и конца 1950-х годов. Многие из этих факторов касались как президента Эйзенхауэра, так и его главного медицинского советника Пола Дадли Уайта.
Продолжение следует...
Это инсулинорезистентность, глупцы. (часть 0)
Это инсулинорезистентность, глупцы. (часть 1)
СОСТОЯНИЕ ИССЛЕДОВАНИЙ В 1955 ГОДУ
Чтобы понять, что было известно об ишемической болезни сердца, ее патологии и лечении в 1955 году, нашим лучшим источником является учебник по кардиологии, который в то время был мировым стандартом - тот самый, написанный самим Уайтом.
Третье издание его канонического учебника «Болезни сердца», опубликованного в июле 1946 года, определяет как Уайт понимал болезнь коронарной артерии, когда его вызвали к постели Эйзенхауэра 25 сентября 1955 года.
Уайт считал, что атеросклероз - это «лишь неотъемлемая часть процесса старения». Хотя в этом издании своего учебника он писал, что не уверен, что сердечные приступы стали более распространенным явлением в «нынешнем поколении», более раннее издание учебника включало прямо противоположное высказывание: «Когда я окончил медицинский институт в 1911 году, я никогда не слышал о коронарном тромбозе, который сегодня является одной из главных угроз жизни в Соединенных Штатах и Канаде…. Не может быть никаких сомнений в том, что ишемическая болезнь сердца достигла масштабов эпидемии в Соединенных Штатах, где в настоящее время она является причиной более 50 процентов всех смертей».
В другом месте он также сказал: «Смотрите, я начал свою практику кардиолога в 1921 году и никогда не видел пациента с ИМ (инфарктом миокарда) до 1928 года».
В своем учебнике Уайт писал, что, хотя атеросклероз коронарной артерии - основное заболевание, вызывающее сердечные приступы - был описан Бонетусом в 1700 году, классическое описании «внезапной закупорки коронарных артерий» (т.е. сердечного приступа) впервые было дано Джеймсом Херриком в 1912 году. Удивительно, но полностью в соответствии с абсолютно новой (2012) и единодушно «спорной» гипотезой Субботина, Уайт привел доказательства того, что пусковым механизмом атеросклероза является «простое утолщение эластичного гиперпластического слоя (артериальной) оболочки»; в качестве поддержки он процитировал работу Тимоти Лири, который утверждал, что «поражения (ассоциированные с атеросклерозом) постоянно возникают в интиме (оболочке), хотя позднее они могут распространиться на мышечный слой».
Исторический интерес представлял тот факт, что еще в 1935 году Лири связал атеросклероз как с диабетом, так и с повышенным уровнем холестерина в крови. Так, Лири писал: «Высокая концентрация сахара и большие колебания концентрации сахара в крови у людей с диабетом могут, возможно, привести к набуханию основного вещества интимы из-за изменений осмотического давления», и «Наиболее убедительные доказательства указывают на то, что высокий уровень холестерина в крови является стандартным фактором с точки зрения питания, вызывающим атеросклероз ». Лири не привел ссылок для второго вывода.
На сопроводительной гистологической картине пораженной коронарной артерии Уайт представляет наглядное свидетельство (как и Субботин), что исходное повреждение при атеросклерозе происходит в глубине оболочки пораженных артерий, а не на поверхности артерии, как это должно бы быть, если холестерин попадает в стенку артерии непосредственно из кровотока.
Так, Уайт писал: «Обратите внимание на почти полную закупорку нисходящей ветви левой коронарной артерии обширным фиброзом интимы с некрозом в самом глубоком слое… прямо над мышечным слоем артерии».
На основании этих гистологических данных, Уайт мог бы разумно заключить, что атеросклероз начинается в результате событий, происходящих в стенке коронарной артерии, а не вызван чем-то (например, «холестерином»), напрямую попадающим в стенку артерии из кровотока. Но, по понятным причинам, это логическое несоответствие, вероятно, не сильно обременяло его мысли, так же как оно не беспокоило последующие поколения кардиологов и кардиохирургов.
Уайт признал, что у него не было уверенности в факторах, способствующих развитию коронарного атеросклероза:
"Причина атеромы коронарных артерий, как и атеросклероза в целом, неизвестна. Нарушение метаболизма холестерина, местное артериальное перенапряжение или переутомление, гипертония, инфекции, аллергия, эндокринопатия и наследственность являются одними из многих предложенных факторов, но ни один из них не был доказан или даже регулярно обнаруживаем. Случайное обнаружение повышенного содержания холестерина в крови при ишемической болезни сердца натощак, особенно у молодых пациентов моложе 40 лет, свидетельствует в пользу нарушения жирового обмена, по крайней мере, как один из факторов…. Серьезный коронарный склероз относительно чаще встречается у людей с гипертонией, чем у людей с нормальным артериальным давлением, причем гипертония предшествует любым признакам ишемической болезни сердца; частота ишемической болезни сердца при микседеме (низкие состояния щитовидной железы) и диабете поддерживает идею о факторе нарушения жирового обмена, вторичного по отношению к эндокринопатии; и фактор наследственности подтверждается частым обнаружением нескольких членов одной семьи с серьезным коронарным склерозом. Вероятно сочетание нескольких этиологических факторов".
Уайт также признал, что болезнь гораздо чаще встречается у мужчин, чем у женщин, и в определенных этнических группах. Он также считал, что болезнь «гораздо чаще встречается у чувствительных, умственно перегруженных, а зачастую и у крепких или выносливых профессионалов и бизнесменов, чем у других людей». «Складывается четкое впечатление, что она гораздо реже встречается у худого рабочего или фермера», - добавил он.
Уайт также предположил, что наследственные факторы могут действовать через диабет и гипертонию и он писал, что табак может усугубить состояние, в то время как «чрезмерное употребление алкоголя в течение многих лет, по-видимому, оказывает защитное влияние против пагубных последствий ишемической болезни сердца».
Он считал, что оптимизм и надежда имеют центральное значение для лечения хронических заболеваний, таких как болезнь сердца: «Без оптимизма мир был бы жалким местом для жизни. Естественная или приобретенная способность смотреть на вещи с позитивной стороны может легко определять разницу между счастьем и несчастьем в любой индивидуальной жизни».
В лице президента у него был пациент, который понимал важность оптимизма, возможно, лучше, чем кто-либо другой, ведь это Эйзенхауэр успешно справился с наибольшим вызовом - возглавил одну из величайших военных кампаний в истории: высадку десанта в Нормандии в июне 1944 года.
Как пишет Фред Гринштейн, в самые мрачные часы Второй мировой войны Эйзенхауэр действительно писал: «В те тревожные часы я впервые осознал ... как неумолимо и неизбежно тревога и напряжение подтачивают выносливость лидера, его рассудительность и его уверенность. Давление становится все более острым из-за обязанности штаба постоянно сообщать командиру худшую сторону любого поворота событий». Гринштейн пишет: «Понимая, что на командире лежит двойное бремя "поддерживать уверенность в себе и в своей команде" и "что оптимизм и пессимизм заразительны и распространяются сверху вниз куда быстрее, чем в любом другом направлении", - он принял твердое решение». Президент писал:
"Я твердо решил, что мои манеры и публичные выступления всегда будут отражать радостную уверенность в победе - и любой пессимизм и разочарование, которые я когда-либо почувствую, будут отложены до встречи с моей подушкой. Чтобы воплотить это убеждение в ощутимые результаты ... я взял манеру насколько это было возможно физически бывать во всех частях армии... Я сделал все возможное, чтобы встретиться со всеми, от генерала до рядового, с улыбкой, похлопыванием по спине и решительным интересом к их проблемам"
Учитывая такое отношение, Уайт должен был только приветствовать возможность лечить президента. Можно ли было желать лучшего пациента, на котором Уайт и другие могли бы практиковать свое целительное мастерство?
ЗНАНИЕ ДИЕТИЧЕСКИХ ФАКТОРОВ, КОТОРЫЕ МОГУТ ВЫЗЫВАТЬ КОРОНАРНЫЙ АТЕРОСКЛЕРОЗ
В 1946 году Уайт явно не считал, что какие-либо диетические факторы вызывают атеросклероз. Определенно, он не был тогда приверженцем какой-либо диетической терапии для профилактики или лечения коронарного атеросклероза. Вместо этого его диетический совет заключался в том, чтобы придерживаться «ограниченной диеты, чтобы поддерживать низкий уровень основного метаболизма». Он предположил, что это поможет в исцелении от сердечного приступа, поэтому он заявил, что «легкая смешанная диета из 1800-2100 калорий в 4 или 5 небольших приемов пищи в день - хороший план». Подозреваю, что целью этой диеты было просто сбросить лишний вес.
Таким образом, неизбежен вывод, что, по крайней мере, в 1946 году Уайт не был убежден, что диета является основным фактором, определяющим атеросклероз. Он бы не поверил, что недавние изменения в питании были единственной наиболее важной причиной роста заболеваемости ишемической болезнью сердца в США и других странах.
Да и с чего бы?
Если бы изменение диеты было единственной причиной растущей «эпидемии» сердечных заболеваний в США после 1928 года, наверняка Уайт был бы одним из первых, кто заметил это изменение? По логике вещей, это потребовало бы резких (и очевидных) преобразований в рационе питания США между 1911 годом, когда болезнь была настолько редкой, что она даже не упоминалась в медицинском обучении Уайта, и 1928 годом, когда Уайт лечил своего первого пациента с сердечным приступом. Несомненно, к 1950-м годам, когда ишемическая болезнь сердца, по сообщениям, достигла масштабов эпидемии, любые возможные диетические причины должны были быть очевидны для всех, и особенно для любознательного и заинтересованного наблюдателя, такого как Уайт.
Вопрос, который я задаю в этой и следующей главе, звучит так: если это действительно так, то почему к 1955 году Уайт так радикально изменил свое мнение, что был готов полностью довериться экспериментальной и непроверенной низкожировой, безхолестериновой диете как основному компоненту лечебной стратегии для президента США?
Ответ на этот вопрос является центральным для понимания того, как наши нынешние диетические рекомендации определялись факторами середины и конца 1950-х годов. Многие из этих факторов касались как президента Эйзенхауэра, так и его главного медицинского советника Пола Дадли Уайта.
Продолжение следует...
Это инсулинорезистентность, глупцы. (часть 0)
Это инсулинорезистентность, глупцы. (часть 1)